Глава пятая (1/2)

Потемневшая бумага, изрисованная схематичными примитивными изображениями, с которых кое-где давно сошла краска, не содержала подписей. Найденный в Бюро кодекс остался нетронут испанцами. Любой другой историк наверняка порадовался бы столь редкой находке, ведь почти все уцелевшие бумажные носители содержали комментарии на испанском или, в лучшем случае, написанный латиницей науатль, перед Верой же была девственно-чистая книга, не тронутая толкователями.– Чертовы ребусы, – раздраженно пробормотала Вера, ведя пальцем по тексту монографии, посвященной логограммам ацтекского народа.Подобными трудами был обложен весь стол – уехав из США, они остановились в полупокинутом людьми маленьком городишке в Мексике, обосновавшись в заброшенной маленькой библиотеке, предварительно обзаведясь необходимой литературой. Их наверняка искали, но мир столь огромен, а ветер так скоро заметает следы, что в своем маленьком хрупком убежище они чувствовали себя вполне защищенными.Карл сидел рядом, вдумчиво перелистывая другую книгу. Вера была не уверена, занимается ли он делом, или в очередной раз отвлекся на чтение перевода мрачной поэзии ацтеков.От Распутина и Куртца не приходило никаких вестей, но Карл был уверен, что они явятся, когда в этом будет необходимость. Найдут их в любой точке мира. Учитель найдет, ведь он совсем не то же самое, что обычный человек. Вера относилась к этому с легким скепсисом, но не спешила спорить. Удивительное, магическое, неземное постепенно открывалось ей и выказывать пренебрежительное непочтение – последнее, что стоило делать теперь, когда она уже шагнула на темную тропу тайных знаний.– Дым и зеркало, – устало протянула Вера. – Только не говорите, что все это smoke and mirrors.

– Иллюзия? – оживился Карл, наконец оторвавшись от книги. – Может, речь о магии?– Да, можно сказать и так, – ответила Вера, пробегая глазами по тексту. – Кажется, этот ритуал связан с темным божеством Тескатлипокой, он покровительствовал в том числе и колдунам. Обряд тайный, потому мы вряд ли найдем о нем хотя бы что-то в этих книгах. Придется все переводить самим.– Неудивительно, ведь он происходил во время затмения, а ацтеки поклонялись Солнцу и нервничали, когда его закрывала Луна.– Черная магия каралась смертью, поражает, что они вообще решились записать этот ритуал, – согласилась Вера.– И чего же хочет Тескатлипока в обмен на неуязвимость?– Здесь много говорится о расположении жреца, подсчеты в двадцатеричной системе, и куда более сложные, чем можно было бы ожидать от древней цивилизации.– Этим могу заняться я.Вера подвинула Карлу нужный отрезок сложенной гармошкой бумаги и вернулась к другому, не менее проблематичному куску. Они работали чуть меньше месяца, предварительно раздобыв книги, затем долго разбираясь, как вообще приступить к расшифровке того, что не имеет в основании алфавита. Теперь они были близки к разгадке.– Все та же ?драгоценнейшая жидкость? – кровь, – усмехнулась Вера. – Но то что дальше, какая-то бессмыслица.Оторвавшись от расчетов, Карл склонился над той же строчкой, что и Вера. Ставший привычным, но все еще раздражающий запах усилился, Вера тихо вздохнула, вставая, делая вид, что разминает затекшие мышцы спины. Карл последовал ее примеру, с хрустом разминая суставы, выгибаясь кошкой.– Яоцин, – прочитал он.– Еще одно из имен Тескатлипоки. Здесь сказано, что нужно выпить кровь. Ничего не имею против, но выглядит слишком фантастично.– Яоцин – значит враг, – пояснил Карл, указывая пальцем на строчку одного из раскрытых талмудов. – У него действительно много имен, но не забывай, что все они состоят из простых слов.

С улицы послышался протяжный стон ветра, навевающий мысли о древних преданиях этих мест. Вера посмотрела на часы – два ночи, самое время для иррациональной тревоги и страха перед незримым и непознанным.

Они вышли на крыльцо библиотеки. По темной пустынной улице проносился неощутимый ветер, он кружил по их кварталу, деревья вдали замерли в статике полного штиля.– Это он? – спросил Карл.– Да, – восторженно выдохнула Вера. – Йоалии Ээкатль, ночной ветер.– Почему сегодня?– Он летает, где вздумается. Возможно, он даже не знает о нас.– Нет, он кружит по нашему району, вокруг библиотеки. Может, стоит вступить в контакт?Карл спустился на нижнюю ступеньку, но Вера тут же вцепилась в плечо, заставляя остановиться.

– Не выходите на дорогу. Он вас приберет к себе.– Есть оговорка, что если я выстою, он исполнит любое желание.– Если ваше желание заключается в том, чтобы дать Распутину неуязвимость, прошу, подождите затмения, – настойчиво прошептала Вера. Карл обернулся, отцепляя ее побледневшие от напряжения пальцы от плеча.– А если у меня есть собственное желание?– Тогда скажите его мне, и я найду обряд с меньшими рисками, – усмехнулась Вера.

Ветер перешел на пронзительный свист, ускоряя свое движение. Он голоден. Их осыпало дорожной пылью. Возможно, Карл в самом деле выстоял бы, но Вера не собиралась проверять, он ей еще пригодится живым. Она прикрыла рукой лицо и сделала приглашающий жест, они вернулись в дом.Вера села за стол как ни в чем не бывало, игнорируя завывания древнего демона. И все же она не могла сосредоточится на переводе, в перерывах между порывами ветра, слышалось шумное дыхание Карла через противогаз. Он стоял за спиной, не то не решаясь начать разговор, не то ожидая, пока Вера обратит внимание. А ведь ее внимание и без того всегда было обращено к нему с момента их первой встречи. Вера усмехнулась: неудивительно, ведь это человек, который всегда ходит в противогазе, любой бы обратил на него внимание.– Вы что-то хотите сказать? – бесстрастно обратилась она к нему.– Не уверен, что это уместно.– Тогда предлагаю закончить на сегодня, – Вера устало потянулась. – Мы неплохо продвинулись и заслужили немного отдыха, как считаете?Карл кивнул. Собрав кодекс и упаковав в кожаный чехол, Вера потушила свет и забралась в спальник, лежавший в дальнем углу, не занятом столами и книжными шкафами. Рядом послышалось шуршание второго спальника.

– Это была бы смерть в битве, или он уносит душу в ад? – спросил Карл.– Думаю, второе, – сонно ответила Вера. – Чего ради вы вообще вздумали сегодня играть со смертью?

– Надоело спать в противогазе, – после продолжительной паузы признался Карл.

– Куртц сказал мне, что в этом и нет необходимости, – заметила Вера.– Он слишком легко смотрит на жизнь, – проворчал Карл, ерзая в спальнике. – У меня есть причины делать все это. Это не фобия. – ненадолго замолчав, Карл продолжил. – Этот обряд, кровавое затмение, он мог бы помочь мне?– Не стоит связываться с тем, кого люди прозвали Врагом.

– Мы только этим и занимаемся, убивая невинных.– Здесь другое. Душа в случае провала гарантировано обещана аду.– Так можно сказать о любой смерти. Я не верю в искупление и прощение. Я бы сам не простил.– Ничего?– Ничего.Вера закусила нижнюю губу и натянула одеяло повыше. Он с ней слишком разоткровенничался. Доверие – это всегда хорошо, когда доверяет кто-то другой, но не ты. И все же, от этого становилось не по себе. Вера устало потерла переносицу – нет, виной всему ночь. Она имеет неприятное свойство заставлять человека излишне глубоко копаться в себе и других. Она сеет быстро восходящие зерна сомнений. Проклятые сорняки, которыми усеяно все в этом мире. Их следует выжечь. Можно бояться и ненавидеть огонь, но нельзя не признать, что именно он способен очистить эту землю от сорняков, оставляя лишь пепел. Если происходит иное, значит огня недостаточно.Утром их разбудил шум нескольких голосов. Вере снилась темная чаща леса, наполненная угрюмыми обитателями – лисами, волками, совами. Они тревожно шумели, предсказывая что-то волнующее и опасное. Сквозь их гомон Вера отчетливо услышала голос Распутина.Открыв глаза, она увидела нарушившую их покой троицу. Их план, каким бы он ни был, увенчался успехом – они воскресили Ильзу Хаупштайн и сейчас эта молодая изящная блондинка стояла перед Верой и смотрела сверху вниз.– Воистину, доброе утро, – почтительно сказала Вера, выбираясь из спальника, поднимаясь и почтительно кланяясь Распутину, стоявшему рядом с Ильзой. – Учитель.– Надо полагать, ваша работа если не закончена, то близка к завершению? – спросил он.– Еще до наступления октября вы получите всю необходимую информацию, – заверила она.– Вы не слишком торопитесь, – влезла Ильза, одарив Веру презрительным взглядом.– Напротив, фройляйн Хаупштайн, мы закончим с большим запасом времени.– Что вызывает задержку?– Я никогда прежде не занималась переводом с ацтекского.– Тогда зачем ты здесь? – насмешливо спросила Ильза.– В конечном счете затем и потому же, что и вы, – усмехнулась Вера. – Моих навыков и преданности хватило, чтобы занять это место.– Такое сравнение оскорбительно, – усмехнулась Ильза.– Ну что вы, я почти восхищаюсь вами, – спокойно ответила Вера.– Довольно, – отрезал Распутин. – Самые умные женщины на глазах глупеют, когда начинают говорить друг с другом. Вы даже не знакомы, а уже ненавидите друг друга. – Он обвел обеих недовольным взглядом, затем обратился к стоявшему, словно на построении, Карлу: – Собирайтесь, мы возвращаемся в Норвегию.Распутин и Хаупштайн ушли, Куртц же остался, и как только хозяин покинул библиотеку, Леопольд бросился к Карлу с рукопожатиями. Они не виделись в общей сложности полтора месяца, но для Куртца это время наверняка тянулось томительно-тоскливо, ведь под надзором учителя он не мог расслабиться.Вера с улыбкой покачала головой, наблюдая за ними, хотелось бы ей однажды завести подобную дружбу. Теплую и надежную. Но для этого ей следовало родиться другим человеком.– Как поживаешь, дружище? Совсем без присмотра, – улыбнулся Куртц.– Напротив, за мной был строжайший надзор, – рассмеялся Карл. – Вера вчера не дала мне сцепиться с древним ацтекским божеством.Куртц присвистнул и опершись о стол закурил.

– А как прошел набег на Бюро?– Успешно.– Не там ли ты противогаз продырявил? – сказал Куртц, указывая коротким пальцем на заплатку.

– Царапина. Расскажи лучше, как вы воскресили Ильзу?Вера подошла ближе. Куртц сначала упер в нее напряженный взгляд темно-синих глаз, но, немного подумав, кивнул, и она встала рядом.– Это было так… изящно. Мы отобрали девять молодых красавиц и ввели им в кровь аконитин. Когда они умерли, явилась Геката, учитель упросил ее вернуть нам тело Ильзы, пообещав укрепить ее тело, а после вернуть в распоряжение богини.Думаю, Ильза поэтому такая нервная. Хотя ее раны за месяц затянулись, скоро ей вновь придется вернуться в объятия железной девы.– Так он готовит обряд для нее? – вмешалась Вера.– Нет. Для нее он готовит что-то другое.

– Что именно? – с нажимом спросила Вера.– Он не отчитывается передо мной, – раздраженно ответил Куртц. – А тебе что за дело? Хочешь ее место занять?– Меня устраивает мое бренное, но пока целое тело, – усмехнулась Вера.Карл сухо рассмеялся, укладывая книги в рюкзак.– Скоро это перестанет иметь всякое значение, – жестко сказал он.– Я не хотела вас задеть, – со вздохом сказала Вера. Ее с утра окатили презрением и теперь она сама была излишне нервной и напрочь утратила чувство такта.

– Все в порядке. Я лишь напомнил, над чем мы работаем. Какую награду получим в конце.– Не начинай, – угрожающе проговорил Куртц. – Его иногда заносит, Вера. Не обращай внимания.– Я не доносчик, – сказала Вера, упаковывая кодекс. – А вам, герр Крёнен, хочу вернуть ваш же совет, сказанный в самолете.Он невесело рассмеялся и кивнул.

Закончив сборы, они пошли за Куртцем. Он отвел их к самолету. На месте пилота сидел мужчина средних лет. Как подсказал Карл, это был Родерик Цинко, их богатый спонсор.

Вера нервно огляделась на салон, в котором сидели Распутин вместе с Ильзой. Карл, как и следовало ожидать, занял место второго пилота. Он не стал бы ее защищать в любом случае, да ей и не нужна была защита, но, когда в окружении есть хотя бы один приятель, становится спокойнее.

– Двенадцать часов переживете друг без друга, – усмехнулся Куртц, заметив ее тоскливый взгляд и подталкивая вглубь салона.Они сели вместе, хотя места хватало. Люди склонны тянуться друг другу в момент, когда вокруг сгущается тьма, и, хотя Куртц служил ей, исключением из этого правила не стал. За почтительным отношением к Распутину скрывался страх, за любовью – ужас, граничащий с безумством. Вера понимала это и жалела Куртца, но знала и другое: такой человек опасен в своей фанатичной преданности, потому для сближения она выбрала Карла. Он казался куда разумнее Куртца. И куда сговорчивее.Всю дорогу они летели молча. Вера старалась даже не думать, опасаясь, что Распутин сумеет прочесть ее мысли. Иногда она ловила на себе ненавидящий взгляд Ильзы, подмечая, что даже злоба не способна испортить это красивое правильное лицо. Но Вера знала, что способно, знала это и Ильза.

Нет красоты там, где смерть и тьма.

Из самолета они вышли в промозглое раннее утро. Тонкая ветровка не спасала от мокрого ветра, и Вера мелко дрожала, не согреваясь даже от быстрой ходьбы. На помощь неожиданно пришел Куртц, накинув на нее свое пальто, не говоря ни слова. Вера так же молча кивнула, вероятно, Куртц не хотел привлекать излишнего внимания к своему поступку.Они вышли на равнину, над которой возвышалось мрачное здание, напоминавшее завод, его трубы уходили ввысь, царапая черным дымом тяжелые тучи.– Пришло время для ответного гостеприимства, – шепнул Куртц.Когда они поднялись в жилые помещения, Распутин и Хаупштайн покинули их, уединяясь в одной из дальних комнат. Вера не бралась рассуждать, чем они там собираются заниматься. Родерик, перехватив что-то не слишком аппетитное на вид на кухне, вернулся в самолет. Он был спонсором, посыльным, поставщиком оружия и различных занимательных технических приспособлений, а потому являлся в резиденцию исключительно по делу.Оставшись в привычной компании Карла и Леопольда, Вера проследовала за ними в их маленькое царство – просторную лабораторную.Карл подошел к столу с чертежами, любовно приглаживая разлетевшиеся в разные стороны в отсутствии хозяина листы в общую стопку. Посмотрев из-за плеча на них, Вера увидела серию чертежей и расчетов, при беглом взгляде на которые сказать ничего определенного несведущий человек не сможет.Рядом с бумагами стоял старенький патефон. Вера улыбнулась: после их знакомства, Карл, вероятно, захочет сменить его на магнитофон.– Сразу к делу, доктор Крёнен? – рассмеялся рядом Леопольд.– Увы, не к тому, что мне привычно, – ответил Карл.– Может, Вере стоит лучше стараться, чтобы не отвлекать тебя от работы? Что скажешь, переводчик?Вера усмехнулась, отдавая Куртцу пальто.

– Так куда быстрее, Леопольд, – отозвался Карл. – Это приоритетное задание.– А мне чем заняться, пока вы сидите над книгами? Ты же знаешь, – Куртц осекся, посмотрев на Веру: очевидно, ему не слишком хотелось откровенничать при ней. И все же он продолжил. – Ты же знаешь, что я не могу работать над этим один.

– Я не прошу тебя работать над моим проектом, пока я занят другим, – Карл похлопал Куртца по плечу. – Просто отдыхай, дружище. А теперь, прошу меня извинить.