Глава вторая (1/2)
Около двух часов ночи свет погас. Такое случалось раньше, старый генератор сбоил. Вера вытащила из кармана зажигалку и подожгла фитиль дежурной свечки. Карл и Куртц наверняка уже спали, генератор можно починить и утром. Но спали ли они? Нужен ли им отдых? Люди ли они вообще?
Вера раздраженно одернула себя: какое сейчас до этого дело? Нужно поскорее закончить работу.В коридоре послышались легкие шаги, в проеме блеснул бледный свет фонаря. Тяжело вздохнув, Вера отвлеклась от рун и нацепила дружелюбную улыбку – как бы то ни было, они ее гости и ее долг починить дурацкий генератор.Вошел Карл. Вера улыбнулась чуть искреннее – вежливость Карла делала его более желанным гостем. Он спросил, где генератор, и не составит ли она компанию. Вера сразу смекнула, что он настроен поговорить наедине, иначе справился бы сам. Опыта почти столетнего существа должно хватить на решение такой пустяковой задачи.Генератор завелся с первого раза, но они стояли, будто проверяя, не заглохнет ли он в ближайшее время. Но их волновало, конечно, не это.– Он сказал правду, – прервал неловкую паузу Карл.
– Я знаю.– Почему вы хотите помочь нам?– Вы верно заметили, герр Крёнен, у меня совсем нет практики. Одна пустая теория. Пора положить этому конец.
– Но вы же понимаете, что вместе с этим положите конец не только этому.– Это мне тоже известно.– Тогда мой вопрос остается тем же.– Этот мир нуждается в перезагрузке. Я не знаю, где вы пробыли столько лет, что не знаете, как выглядит магнитофон, но мир за это время лучше не стал. Да, Куртц прав, мой дед, вероятно, был до ужаса напуган одной только возможностью встретиться с Распутиным, учитывая, какие планы засели в голове страшного мага. Но я не такая, я не боюсь великого, даже если это знамение конца. Все циклично и мир должен рано или поздно погрузиться вновь в первозданный хаос. И я сочту за честь участвовать в этом.– Распутину это понравится, – в голосе Карла послышалась улыбка.– Надеюсь, – кивнула Вера. – Это все, о чем вы хотели поговорить, герр Крёнен?Карл издал хриплый смех и, не прощаясь, зашагал по коридору к своей комнате. Какое-то время Вера бесцельно смотрела на мерно гудящий генератор. Он мог только работать или не работать, человек же был столь изменчив, что предугадать его следующий шаг было невозможно порой и на пятьдесят процентов. Вера сама до конца не понимала, насколько искренней была сейчас с Карлом, а насколько лгала.
Он тоже не был честен, за маской дружелюбия скрывалось тщательное наблюдение. Если Куртц просто не желал принимать Веру, то Крёнен ее внимательно изучал, проверял, достойна ли знакомства с их повелителем. Вера должна была во что бы то ни стало пройти эту проверку. Для этого нужно перестать паниковать, быть непринужденной, полной оптимизма. Такой, какой он ее встретил.
Но что может быть глупее оптимизма, когда речь идет о конце света? Только если не хочешь его предотвратить.Вера вернулась к себе и продолжила перевод.Кровавый ритуал, вот что это было. И число жертв оказалось непозволительно велико для того, кто прежде не убивал, и будь она одна – ни за что не взялась бы за это. Но она не одна.Когда Вера закончила, на часах значилось шесть утра. Теперь ей необходим покой, но не сон. Солнце уже встало, и на поверхности могли быть люди. Те, кто учинил или, по крайней мере, допустил тот пожар. И пусть. Она их увидит в последний раз, как бы ни развернулись события.Утро веяло свежестью, несмотря на затянувшуюся жару. Стоял август и ночи постепенно холоднели, остужая землю.Вера недолго бродила по непроснувшемуся еще лугу, полному диких цветов, их сладко-терпкий запах дурманил и без того сонную голову. Природа прекрасна, но и она смертна, скоро цветы увянут, их прибьет к сырой холодной земле дождь, а позже их трупы заметет снегом, бег такой жизни скор, а оттого еще более прекрасен. Люди же отклонились от заданного курса, они метят в вечность. Не зная, что могут ее получить сполна. Вот только обрадует ли их это? Вера усмехнулась: едва ли.И снова пепелище. Она неизменно возвращалась сюда, каждый раз, когда оказывалась дома. Не такой смерти она хотела для своих родных. Естественной, от старости – да, ведь это единственный достойный исход. Но не так. Огонь не должен касаться невинных.
И все же коснулся и сжег их дотла. И почему другие теперь должны избежать этой участи? Вера одернула себя: это она решит после. Теперь нужно привести мысли в порядок, отдохнуть. Злоба деструктивна и бессмысленна.Вера вышла в то, что было когда-то цветником ее матери. Все поросло сорняками. Природа не терпит искусственности и при случае, едва человеческая бдительность слабнет, наносит точный удар.Рядом оказался Карл: он не выпускал ее из вида, возможно, с тех самых пор, как прибыл в ее скромное убежище, возможно, даже следил за ней, пока рылась в его вещах. Вера нервно передернула плечами.– Прохладно.– Прошу прощения за вторжение.– Я понимаю.Вера села на скамейку в тени раскидистой яблони и жестом предложила Карлу сесть рядом. Он опустился на скамью и уставился куда-то вперед. По бледно-голубому небу неспешно ползли полупрозрачные облака. Мир не спешил просыпаться.– Не стоило нам поселяться здесь, – тихо сказала Вера, глядя на просторную улицу вдали. – Глупая идея о своей земле и цветнике дорого им обошлась.
Вера сорвала красный цветок растущего рядом гладиолуса.
– Ну, а мои идеи стоили им жизни, – Вера усмехнулась, сминая в пальцах кроваво-красные тонкие лепестки, растирая так, чтобы они окрасили кожу. – И что теперь? Пепел и сорняки.– И вы.– И я, – согласилась Вера.– Работа окончена, так?Вера кивнула и перевела на него уставший взгляд.– Вам надо поспать. Это было не самое приятное чтиво, полагаю.
– Скольких вы убили, герр Крёнен?– Недостаточно, чтобы окончательно забыть, каково это - не желать живому смерти.– И как это в себе побороть?– У каждого этот способ свой.Вера снова кивнула, но на этот раз неуверенно, все еще продолжая с надеждой заглядывать в темные окуляры.– Никто не станет вас заставлять, с этого пути еще можно свернуть.– Все в порядке, – Вера улыбнулась и встала. – Вы правы, мне нужно поспать. Эти руны вытянули из меня все соки, никогда не чувствовала раньше такой мощной энергетики. Ритуал точно сработает.Карл продолжил сидеть, молча глядя на Веру. Она старалась выглядеть бодрой и уверенной, но он видел ее насквозь и от этого становилось не по себе.– Я не подведу, – серьезно сказала она.– Пожалуй, – согласился Карл. – Но вы и сами знаете, как сложно доверять снова, когда от прошлого остается один лишь пепел.До бункера они шли молча, а спустившись вниз, разошлись по комнатам. Куртц все еще спал, да и Вере стоило подремать пару часов. За обедом она расскажет им план, а после вместе с ними покинет бункер, служивший ей домом последние два года.
Новая жизнь начнется очень скоро, нет времени на размышления. И Вера отбросила их, ложась в кровать и погружаясь в крепкий безмятежный сон, лишенный сновидений. Сон человека, еще не запятнавшего совесть.Ее разбудил резкий голос Куртца, проспавшего всю ночь и большую часть утра, а теперь желавшего немедленно узнать, что же перевела Вера.Вера села на кровати и неприязненно уставилась на Куртца. Он стоя ел консервы, и внимательно смотрел на нее. И все же он был немногим выше нее даже сейчас. Этот факт позабавил Веру, и она улыбнулась.– Не тяни, девчонка, – раздраженно проворчал Куртц, проследив ее взгляд.– Где герр Крёнен?– Снова возится со своими железками, – пожал плечами Куртц.
– Это не повод начинать собрание без меня, – энергично сказал Карл, входя в комнату. – Доброе утро, фройляйн.Вера встала и слегка кивнула. Сердце вдруг отбило тревожный ритм, но, встретив лишь легкую усмешку со стороны хозяйки, покорно замедлило свой бег.
– Что ж, начнем, – бодро сказала она и, подойдя к записям, взяла их на колени и села на стол. – Этот ритуал выгодно отличается от того, записи о котором вы нашли в доме Гориславы. Он так же написан рунами древних славян, и я склонна верить написанному. Потому как этот пергамент я нашла в доме Распутина в Покровском.– Ты посмела своровать записи учителя?! – воскликнул Куртц.– Думаю, он не слишком расстроится, когда я с их помощью верну его в наш мир, – спокойно ответила Вера.– Тогда довольно истории, переходи к сути.– Нужно убить шестьсот шестьдесят шесть человек…– Ерунда.– Единовременно.– Взрыв?– Не все так просто, нам нужно, чтобы их тела были целыми. Их нужно сжечь после, – терпеливо пояснила Вера. Ее перебивали, но это было ожидаемо. Едва ли они видят в ней нечто большее, чем переводчика с древних языков.
– Зарин? – предложил Карл.– Господа, я понимаю, что вас крайне возбуждает тема массового убийства, но, может, дадите мне завершить? – возражений не последовало. – Думаю, нам стоит выбрать небольшой город с подходящей численностью, в летнюю пору многие из них празднуют день основания, можно подсыпать в еду яд, пустить газ на улицах и в домах тех, кто остался. К чему останавливаться на одном способе? Зарин, цианид – все, что быстро действует, сгодится. А щепотка аконитина поможет снискать благосклонность Гекаты. Далее нам останется свалить тела в общую кучу и поджечь. Именно поэтому я предлагаю действовать в маленьком городе, а не, скажем, травить театральный зал в большом.
– Что, если жертв будет больше? – спросил Куртц.– Мы можем не привлечь внимание того, кого нужно. Так что придется все точно рассчитать. Минимальные погрешности во времени и их полное отсутствие в числе. Иначе придется все начинать сначала.– И какой городок предлагаешь? – усмехнулся Куртц. – Ты здесь ориентируешься лучше.– Мы не будем травить газом русских, – отрезала Вера.Куртц посмотрел на нее, затем на Карла и неприятно рассмеялся. Вера хранила ледяное спокойствие – только она знала, что делать после сожжения тел, ее план пришелся мужчинам по душе, она это видела. Куртц может ее задирать еще какое-то время, но финальное слово за Карлом, а он не станет поддерживать бессмысленное глумление Куртца.– Ты, кажется, чего-то не понимаешь, девочка, – Куртц наигранно добродушно улыбнулся. – Мы делаем это затем, чтобы устроить апокалипсис, и русские пострадают не меньше прочих.– Я знаю, герр Куртц, – вежливо ответила Вера. – Но их кровь прольется не первой. Отчего бы нам не начать с Германии? Там статистика ведется куда лучше и нам будет проще выбрать город. Да и вы наверняка соскучились по родным землям.– Тебе, а не нам следует доказать свою преданность, – прошипел Куртц. Кажется, перспектива гибели соотечественников ему нравилась куда меньше, чем кровавая расправа над русскими.– В ее словах есть смысл, – вмешался до того молчавший Карл. – Берем любую европейскую страну. Почему бы и в самом деле не посетить Германию? Посмотреть, изменилась ли она. Пойдем, Леопольд. Час на сборы, фройляйн Вальцова. Мы и так слишком долго здесь задержались.
Вера учтиво кивнула, а как только мужчины ушли, и недовольное ворчание Куртца затихло, она позволила себе широко улыбнуться.Они пытались не первый раз. Вера поняла это по тому, как Карл неотрывно следил за ней – он устал и хотел, чтобы эта попытка стала последней и успешной. Иначе он первый – даже не вечно недовольный Куртц – бросил бы эту затею после первых сомнений в надежности Веры.
Сборы оказались непростой задачей: постоянно вставал выбор между записями и одеждой. Найдя спустя ровно отпущенный ей час разумный баланс, Вера вылезла из бункера и, захлопнув крышку, повернула вентиль.Мужчины ждали ее у дороги, ведущей в город. Куртц курил, смотря в безоблачное небо, и стряхивая пепел прямо на растущие у его ног полевые цветы. Едва поборов навязчивое желание оттолкнуть его в сторону, Вера вышла на дорогу и вопросительно посмотрела на компаньонов.– Вынуждена признать, господа, я совсем на мели, – Вера улыбнулась. – Загранпаспорта не имею, как, вероятно, и вы, – она оценивающе посмотрела на противогаз Карла, который он ни разу не снял при ней.– Деньги есть у нас, – усмехнулся Куртц. – Учитель завербовал щедрого спонсора. В Москве ждет самолет с особым разрешением на перелеты.– Я попала в сказку, – мечтательно улыбнулась Вера.
– Не у всех сказок счастливый конец, – заметил Карл.Они добрались до самолета, Вера вновь с комфортом расселась в пассажирском отсеке и после взлета крепко заснула, не просыпаясь до самой посадки, несмотря на периодическую тряску.