Смелость. Часть I (1/2)

Любовь способна низкое прощатьИ в доблести пороки превращать...

Шекспир

— Так я не поняла на счет выкупа. – Раздался насмешливый голос из темноты.

Анна вздрогнула. По спине пробежал холодок, а сердце забилось, как попавшая в силки птица. Она села на постели. Из щели между окном и шторой на нее падал лунный свет, окрашивая ее лицо в бледно-синий цвет. Волосы растрепались и волнами спадали на голые плечи. Ночнушка задралась, обнажая стройные сильные ноги.

— Адель… — прошептала она на грани слышимости.

— Да, я мимо шла, дай, думаю, зайду, проведаю тебя, про выкуп обещанный поспрашиваю.Графиня никак не могла разглядеть разбойницу в темноте, хотя таращила глаза изо всех сил.

— Что ты тут делаешь? – Проигнорировала она издевательские объяснения. Если тебя увидят…

— Если увидят, то это будет последним, что они увидят. – Нагло перебила ее невидимая Адель.

Я…я, рада, что ты пришла. Я скучала. – Анна сглотнула слюну, сердце билось так, что ей казалось, его слышно даже за дверью. Она ни как не могла выразить словами, то, что испытывала, то рвущее ее на части чувство от одного голоса. Но тут она вспомнила, что собиралась ее предупредить об опасности. – Я должна тебе сказать, Фальт, он…

— Мне это не интересно. Я пришла к тебе. – Опять перебила ее темнота. – С тех пор, как ты ушла, я только и делала, что стремилась снова быть рядом с тобой, моя маленькая графиня. И сейчас этот выродок мне совершенно не интересен. – Анна была уверена, что открыть глаза шире, она уже не сможет, но после слов рыжей они не произвольно стали размером с блюдца.

¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬Солнце медленно поднималось над весенним Лесом. Лучи, пробиваясь сквозь толстые покрытые почками ветки, освещали начавшую покрываться первой травой опушку с дюжиной землянок и шалашей на ней. На толстом поваленном дереве, ствол которого был скрыт толстым слоем зеленого мха, сидели несколько человек. Пели птицы.

— Мы едем в город и точка. – Сказала красивая зеленоглазая девушка, откидывая с лица огненно рыжую прядь волос.

Один из ее собеседников, статный светловолосый мужчина с кривым перебитым носом, задумчиво ковырял в земле ямку каблуком сапога.

— Слушай, ты уверена? Только не рассказывай мне, что ты просто посмотришь.

Рыжеволосая нервно сжала и разжала кулаки.

— Адель, я согласна, если ты собралась штурмовать замок ордена, мы в праве знать зачем. – Поддержала мужчину сидящая рядом стройная черноволосая женщина.

— А ты что скажешь, братец? – Обратилась Адель к стоящему рядом высокому мужчине. Вид его был страшен. Красивое некогда лицо рассекал жуткий шрам, настолько глубокий, что виднелась кость. Он разделил бровь надвое и опускался на челюсть через скулу. Удивительно, что при этом он сохранил оба внимательных карих глаза.— Они правы.— Ну что ж. – Рыжеволосая тяжело вздохнула. – Вы помните, за что вы выбрали меня атаманом? – окружающие охотно закивали. Только шрамированный стоял, не двигаясьс ровной, как доска спиной, сцепив руки на груди. – За то, что мне везет. Я увела вас из всех облав, я не попала ни в одну засаду…— Все когда нибудь заканчивается. – Снова подал голос светловолосый.

Адель одарила его тяжелым взглядом, говорящим о том, что она жалеет, что именно его вывела из всех передряг живым и невредимым.

— Я не понимаю, чего вы боитесь? Объявить войну ордену? Мы уже это сделали, когда перестали брать их в плен, когда нас стали считать чуть ли не освободителями из-под пяты корчевщиков. Что же теперь? Перспектива сходить в гости к князю всех страшит? Что, обосрались?! – Адель окинула своих товарищей брезгливым взглядом. Черноволосая женщина поежилась.

— Не надо так с нами, ты знаешь, что мы не трусы. Но до этого мы рисковали ради чего-то или против кого-то, а сейчас все слишком непонятно. Брать в замке особо не чего, убить Фальта – мечта, к нему и близко не подойдешь, а если и подойдешь, он в бою пятерых стоит. Поверь, я видел. Остается одно – графиня. И тут становиться интересно. Либо ты за выкуп переживаешь, что вряд ли, потому, что золота у нас завались, можем года два жрать, пить, гулять и горя не знать. Либо, что вероятнее ты поквитаться хочешь. – Человек с поломанным носом в упор посмотрел на своего атамана. Адель покраснела, в глазах появилась такая злость, что казалось, что она сейчас лопнет.

— Да, мне нужна она. Ну, еще башка чертового князя, если выйдет. Мне плевать сколько он стоит в бою, против пули будет стоить столько же, сколько портовая шлюха. Зачем мы туда идем? Потому, что мы можем. Потому что они жгут женщин, убивают детей, а мы тут жируем. Потому, что если у меня есть шанс, я хочу плюнуть Фальту в рожу, причем с размаха и так, что бы у него башка к чертям отвалилась. – Девушка перевела дыхание. – Кто не хочет, может не идти. Я пойду одна.— Я пойду с тобой, она и мне дорога. – Подал голос до этого молчавший на краю бревна тонкорукий и длинноволосый паренек.

— Как раз тебе не стоит. Ты не воин, погибнешь за зря.

Себастьян отбросил палочку, которой до этого чертил что-то на земле и поднял глаза на атамана.

— Я лучше умру стоя, чем остаток жизни буду ползать на коленях. – Сказал он неожиданно уверенно.

— Певец прав. Негоже нам смерти страшиться. Все умирают. У нас есть шанс сделать это красиво. – Агни тоже поднял глаза и улыбнулся. Это на мгновение сделало его не таким некрасивым. – Да и графиня – хорошая девчонка, нечего ей среди этих уродов делать.

Пьер мгновение сидел, смотря на землю перед собой.

— Значит решили. Едем!

— Адель… Ты пришла… — Анна не верила, что разбойница настолько бесстрашна и безрассудна. Не верила, что она пришла за ней.

Девушка все так же сидела на кровати и вглядывалась в темноту.

— Да пришла я, пришла. Что ты все не веришь? – Рыжеволосая продолжала издеваться.

Графиня, наконец, разглядела в углу около окна сгусток темноты, который напоминал очертаниями завернутую в плащ девушку.

— Адель! – Позабыв про все на свете, Анна вскочила с постели и бросилась к бандитке.

— Стой, не трогай меня, я грязная. – Адель остановила ее, уперев в грудь руку.