Одна (1/1)

Только пылкие души умеют сражаться и побеждать; все великие усилия, все возвышенные деяния принадлежат им; холодный рассудок никогда не совершал ничего прекрасного.Жан Жак Руссо

За огромным дубовым столом сидели два мрачных человека. Через маленькое оконце, напоминавшее бойницу кроме своих размеров еще и тем, что стена, как и все помещение, была сделана из огромных гранитных плит, они могли видеть первую в этом году грозу.

— Странно, снег только месяц как сошел. – Заметил один, лысый с клиновидной бородой, делавшей его похожим на козла переростка. Его собеседник промолчал. Было заметно, что его заботит отнюдь не погода с ее странностями.— Даже мухи уже ожили, — между тем продолжал лысый, — посмотри, какая наглая тварь, — козлоподобный замахал руками, отгоняявидимое ему одному насекомое. Второй мрачно наблюдал за ним исподлобья, освещаемый всполохами молний.

— Тебе они никого не напоминают, а, князь? Их тоже не выдрессировать, не перебить и не запугать, а надоедают – смерть как. — Тот, кого назвали князем, опять промолчал, хотя и понимал о чем идет речь, грянул гром.

— И так. Месяца полтора назад, вдруг, грабят казначея. Охрану развешивают по деревьям, как гирлянды. Куча золота исчезает не известно куда. Затем, маркиза Моргах – по среди леса лишилась кареты, всех украшений и, в конце – концов, была выпорота плетьми. Дальше что? Ах, да, вырезана под корень застава ордена границе леса. Ну и самое серьезное, личный посланник Короля, то есть я, так же был ограблен в этом проклятом лесу. Фальт, что происходит?! – Лысый перегнулся через стол и в упор посмотрел наМагистра Великого Ордена Черных Клинков. Князь посмотрел на него жутким взглядом, но снова ничего не скал, дождь усилился.— Что ты молчишь? Раньше это были простые разбойники, ну грабили кого-то, ну дань собирали, если охрана маловата. А что теперь? Теперь это серьезная заноза, Артур, очень серьезная, причем не у меня, а у Короля. Понимаешь? Понимаешь, что тебе грозит— Посланник уставился на рыцаря угрожающим взглядом. Князь молча встал, подошел к лысому и, взяв его за грудки, легко поднял и выкинул в окно. Все шло по его плану. Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Графиня Анна Де Лакруа, Будущая Княгиня Фальт сидела на кровати. Перед девушкой, на вешалке весело ее подвенечное платье. Если бы взглядом можно было сжигать, прекрасная белоснежная ткань ссыпалась бы на пол горсткой пепла.Голубые глаза не выражали ничего кроме смертельной тоски. Если кто нибудь смог бы в них заглянуть, то его взору предстали бы гигантские деревья, лесные озера невероятной чистоты и странная рыжеволосая девушка с вывернутыми назад руками и умоляющим взором.Анна встряхнула головой. Она выйдет за Фальта. Иначе нельзя. Девушка встала и прошлась по своему новому жилищу. Клинки не любили роскошь, справедливо полагали, что она развращает. Замок Фальта, как и сам князь не были исключениями, но, специально для Анны, он приготовил эту комнату. Окно, выводящее во двор замка, в данный момент, спрятанное за тяжелыми бордовыми шторами. Каменный пол, застеленный толстенным ковром с ворсом такой длины, чтонем мог бы заблудиться маленький ребенок. Гравюры на стенах изображающие ратные подвиги великих предков и сцены из крестьянской жизни. Кровать с балдахином размером с землянку Адель. Графиня вздрогнула и перевела умоляющий страдальческий взор на гранитный потолок. Рыжеволосая никак не шла у нее из головы. Она провела бессонные ночи, рыдая подушку, убеждая себя, что так нельзя, это все не правильно. Но все равно ничего не могла с собой сделать. В часы недолгого и неглубокого сна, ей снилась Адель. Снились ее ласки, ее глаза, пахнущие дымом и лесом огненные волосы, ее несчастный взгляд, который она не видела, но, уходя, чувствовала спиной. Графине казалось, что она сходит с ума.Анна вышла коридор. С табуреток сразу же поднялись приставленные к ней стражи. Графиню невероятно раздражали эти двое. Один из них, здоровенный рябой белобрысый мужик, вечно смотрел на нее похотливым маслянистым взглядом тупых серых глаз и улыбался гнилым беззубым ртом. Второй, полная противоположность своего напарника, мелкий, сухой черноволосый, явно из кочевников, всячески подшучивал над юной девушкой у нее за спиной. Белобрысый постоянно ржал над его пошлыми шутками. Анна могла бы просто сказать об этом Артуру, но ее апатия заставляла графиню терпеливо сносить своих сопровождающих.— Позовите Жана. – Сказала блондинка бесцветным тоном.Рябой опять оскалился оставшимися зубами и принялся нагло пялиться на ее грудь, а чернявый неторопливо пошел исполнять приказание. Минут через десять, торопливо пришел камердинер, единственный человек в замке, которого Анна была рада видеть. Он объявился через три дня после побега графини. Один. Поэт ехать не захотел, а остальные слуги вернулись к старому Де Лакруа. Жан рассказал ей, как их предупредили мальчишки об отряде, как они, бросив половину скарба, уходили ближе к чаще, куда не добраться на конях. Как через двое суток к ним вышла Адель, грязная, с порезанными руками, спутанными волосами, безумная. Бормотала себе что-то под нос. Ее смогли привести в чувство только на следующий день. Она никому ничего не рассказала, кроме того, что пленница сбежала и выкупа не будет, а потом отпустила всех пленников. Себастьяна, который захотел остаться, едва не пристрелила, ударила ногой и велела убираться, но за него заступились остальные и рыжеволосая, плюнув, согласилась. Жану дали лошадь, еды и посоветовали не рассказывать, что или кого он видел, и отпустили, показав, как выехать к ближайшей заставе.— Что Вам угодно, госпожа? – Старик учтиво поклонился.— Я хочу, что бы ты проехался в город, купил, кое что к свадьбе. Анна выбрала самую фальшивую из всех своих улыбок. Жан все прекрасно понял и торопливо спрятал бумагу, его не успокаивало даже то, что оба охранника не умели читать. Глаз в замке хватало с избытком. Камердинер удалился, а Анна вернулась в свои покои. Вечером, она захотела сказать князю, что платье, которое для нее сшили, ее устраивает, и она согласно с предложенным им городским собором. Ее отвели до опочивальни хозяина замка. Тяжелую кованную дверь отворил рябой, при этом он смотрел на графиню с пошлостью и почтением одновременно. Еще бы она шла в спальню к его господину. Дворянские традиции ему были не ведомы, так, что вариант просто поговорить вечером не рассматривался. Провожатые остались снаружи, и Анна одна вошла темное полупустое помещение, по центру которого стоял огромный дубовый стол. Графиня прошлась по комнате князя, гадая, сколько здесь было женщин. Наверное, много. Девушка с удивлением почувствовала укол ревности. Глядя в вечернее небо через маленькое, больше похожее на бойницу окно, в задумчивости она провела пальцами по столешнице, загнала в палец занозу и, машинально взмахнув рукой, уронила какие-то бумаги. Подняв их, Анна опешила. На пожелтевшей бумаге была карта, обычная, со стандартной рисовкой. Только изображенное на ней было странным. Девушка не сразу поняла, что на ней нет Леса и владения Фальта простираются от далеких гор, через всю степь, через бывший лес, включая родовые территории Де Лакруа и даже не много дальше. Кусочки мозаики собрались во едино и графиню прошиб холодный пот. Вот что имел в виду Блохастый, говоря, что разбойники были выгодны князю. Он собирался стать крупнейшим землевладельцем, с армией, с людьми и богатствами он мог поспорить с королем.— Надо ее предупредить! – В слух сказала Анна.

— Кого ее? – спросил хриплый голос со входа.В дверях стоял черноволосый Фальт. В темноте отчетливее всего было видно его почти волчьи белые зубы. Графине очень захотелось вскрикнуть, но она взяла себя в руки и спокойно, прилагая все усилия к тому, что бы голос не дрожал, ответила.— Мой благородный будущий муж, — она присела в реверансе, — портнихе, я решила обойтись без кружев на платье, надо сказать сейчас, что бы наша свадьба прошла идеально! – Она старалась выглядеть максимально глупой и восторженной. Пока князь думал, верить ей или нет, она ловко проскочила мимо него, напевая какую-то песенку. Вроде поверил, останавливать ее не стал. Только дойдя до середины коридора, она услышала грустное: «Спокойной ночи, моя будущая жена». На этот раз она вздрогнула, и постояла несколько секунд, ощущая ногами через обувь холод каменного пола. Что-то в голосе князя было такое, что даже ее провожатые резко погрустнели и не смели молвить слова до самой ее комнаты.Дойдя до кровати, Анна упала без сил. Надо будет написать письмо, передать его через Жана. Адель должна знать, что происходит. Графине казалось, что она не сможет заснуть этой ночью, но переживания наоборот способствовали тому, что она довольно быстро уснула сном младенца, даже не раздеваясь. Проснулась она уже ближе к рассвету. Она пришла в себя от чувства, что в комнате что-то изменилось. Темнота, особенно сильная в эти часы не давала ей разглядеть что именно, но она была почти уверенна, что в помещении кто-то есть.— Так я не поняла на счет выкупа. – Раздался насмешливый голос из темноты.

Адель плохо помнила первые дни. Все было словно в тумане. Она куда-то шла, с кем-то разговаривала, кому-то угрожала. Жизнь без юной графини как-то резко стала скучной и неинтересной. Все, что было до памятной встречи, представляло собой серое бессмысленное мельтешение, в которое ей опять пришлось попасть. Мысли юной девушки витали очень далеко, вокруг незамерзшего озера под полной луной на высоком северном небе, вокруг странной таверны, вокруг убежища разбойников в темном лесу, вокруг дерева, к которому ее привязала Анна.Она мечтала о ней лежа темной сырой землянке. Представляла, как к ней прикасается Фальт, может ей даже противно, нет ей точно противно.

— Я люблю тебя…Это была реальность и никакого способа сбежать из нее. Каждый день она все глубже и глубже загоняла себя в беспросветную тоску, из которой нет выхода.Ей становилось только больнее. Щемящее чувство в груди, первые искорки которого зародились в ней еще тогда, когда она впервые увидела графиню и расцветшие в ней той самой ночью, готовые выйти из нее, как из тесного кокона и заполнить собой весь убогий серый мир, оно пожирало ее. Ему больше некуда и не к кому было выходить. Оно просто рождало тупую боль. Девушка могла всю ночь лежать с открытыми глазами, глядя в одной ей видимый мир, мечтая. Адель видела Анну только хорошей, светлой, яркой. Она также ненавидела серость и несправедливость, она была нежная и добрая. Ей казалось, что она просто обязана быть рядом с ней. Но все было не так.

— Почему, разве я не достойна? Разве Я того не стою? Разве я не достойна счастья? Ведь страданий я видела больше, чем весь замок клинков? – Думала разбойница, глядя в грязно-серое весеннее небо. Душа героя в хрупком девичьем теле.Банда, немного пороптав, скорее для порядка, из-за упущенной добычи, все же с пониманием отнеслась к происходящему с их предводительницей. Остатки отряда наемников, давно разбитых еще отцом Фальта, укрывшиеся в гостеприимном Лесу с примкнувшими к ним беглыми каторжниками, ворами и просто недовольными нынешним порядком людьми, они помнили про священное воинское братство и своих не бросали. Здесь были люди, которые видели жизнь с очень разных сторон. Они творили зло, но в их сердце зла не было, его хватало вокруг. Боль и озлобленность мира, в котором им пришлось жить, выбрали тех, кто не боялся и не ненавидел. Только такие люди могли оказаться в банде Адель.Все, как могли, старались утешить юную девушку. Тамара сутками разговаривала с ней обо всем на свете, рассказывала сказки, байки или просто молча обнимала за плечи, жалея о том, что разбойница слишком гордая, что бы заплакать. Себастьян, с которым Адель все же помирилась, пел ей героические песни, старательно убирая из них любовные мотивы. Агни взял управление шайкой на себя, выстроив такую жесткую дисциплину, что бандиты с удвоенным нетерпением стали ждать возвращения своего атамана в дело. Но все было тщетно. Боль в груди никак не проходила.

Прошел месяц с момента бегства Анны. Время лечит, и боль внутри Адель слегка приутихла, но на смену ей пришла апатия. Она так же, как и раньше, начала пить, гулять, грабить. Но вечерами в голову приходили разные мысли, некоторые ее веселили, как, например, ее мечты, она даже смеялась, но, случайно, прикоснувшись рукой к лицу, с удивлением понимала, что оно мокрое и слезы совсем не от смеха.

Однажды, они сидели в «У Леса». Через столик от них, там, где юной Де Лакруа был «север», сидели солдаты, ели, пили и смеялись. Только делали это через, чур громко и сопровождали это навязчивыми и недвусмысленными взглядами на Адель. Девушке это не нравилось, но связываться с солдатней, тем более в таком месте, она не хотела. Просто сидела, повернувшись к ним спиной, доверяя игру «в гляделки» своему брату. По мере выпитого, крики за ее спиной становились все громче, а шутки все наглее. Адель обратила внимание на то, что по команде Агни, разбойники оставили свои кувшины полными. Пьер незаметно для солдат разматывал под столом шипастый цеп, а Себастьяна с Тамарой пересадили по ближе к стене в угол. Поэт протестовал, наивно глядя на бандитов красивыми глупыми глазами, но его подруга, посоветовала ему не спорить. Правильно, он хороший певец, но воин никакой.

Наконец, пьянка за столом солдат достигла апогея и захотелось столь необходимого в таком состоянии – женщину и драки, а так как все посетители благоразумно разошлись еще час назад и кроме бродяг через стол никого не было видно, то к ним отправился «гонец». Адель слышала тяжелые шаги за спиной. Ей не нужно было оборачиваться, она прекрасно чуяла по запаху перегара, как к ней приближается смельчак. Девушка спокойно поставила грубую глиняную кружку на стол и вытащила спрятанный кинжал. Два тяжелых шага за спиной. Шумный вздох и нервный пьяный смешок. Напряжение на лицах ее товарищей.— Здорово, ребята! – Грубый голос с напускной веселостью, все молчат, даже солдаты.— Эй, красавица, — на плечо Адель ложиться грубая потная ладонь. Девушка вздыхает. Понеслось. «Гонец» неловкопадает на одно колено, его рука соскальзывает с плеча рыжеволосой. Со стороны это выглядит так, словно он просто потерял равновесие. Только бандитам видно глубокую рану в животе. С хохотом поднимаются еще двое вояк, чтобы помочь перепившему другу. По кивку Косого, Адель падает на колени, через ее голову перелетает стол, снося идущих. Разбойники бросаются в бой. Теперь их видели и нельзя, чтобы кому нибудь рассказали. Теперь никто не должен уйти. Девушка выпрямляется словно пружина. Мало кто знает, почему она носит многослойные цыганские юбки. Под ними удобно прятать маленькие метательные ножи. Цеп разносит в клочья лицо светленького молодого солдата, сабля выбивает фонтан крови из горла смуглого крепкого воина, нож, со свистом прорезав воздух, находит горло противника, который только на половину вынул меч из ножен. Имперцы в ужасе забывают все, чему их учили, молодые солдаты не чета хлебнувшим горя лесным братьям. Адель стояла посреди таверны.Пляшущий свет факелов выхватывал залитое кровью помещение и шумно дышащих разбойников. Один из солдат молоденький паренек с едва пробившейся бородкой и знаком послушника ордена забился в угол и рыдал. Полчаса назад он хвалился своим товарищам, что за живо сжег ведьму в соседней деревне. Разбойница подняла с пола мушкет одного из солдат, сделала два шага вперед и выстрелила. Пуля, оторвав послушнику два пальца на руке, которой он пытался закрыться, попала ему точно в лоб.Адель снова почувствовала себя живой. Вот, что ей надо делать. Она уничтожит орден. До последнего человека, сотрет все упоминания о них из книг, не беда, что она не умеет читать, найдет умных. Она станцует на могиле Фальта. С Анной. Со следующего дня у разбойников началась новая жизнь. Их атамана словно подменили. Вместо апатичной грустной девушки, они увидели огненную фурию, которая раздавала приказы на право и налево. Первым делом замяли дело с дракой в таверне. За золото хозяин, старый толстый вечно потеющий мужик по имени Огюст, согласился похоронить павших по человечески и на все расспросы говорить, что в глаза ни кого не видел. Затем они значительно улучшили свой арсенал и Агни удивительным образом нашел стукача в Бравеле при дворе князя, который за разумное, по словам разбойника, вознаграждение, рассказал, о том, что вскоре по Старой дороге повезут «налоги» — награбленное на Восточной стороне. Бандиты совещались всю ночь. Считалось, что напасть на такой обоз – самоубийство, но информатор указывал, что охрана будет не такой большой – четыре командира ордена с полными копьями, по дюжине воинов в каждом, то есть всего в два раза больше, чем разбойников. Вторым аргументом Адель «за» было то, что им известно место ночевки путешественников – развалины неизвестно кем и неизвестно когда построенной крепости в самом центре Леса. Третьим аргументом был просто приказ сделать так, как она скажет, подкрепленный скрежетом зубовее жуткого брата. Все прошло на удивление легко. Обоз действительно двигался ровно с тем количеством охраны, которое обещал неизвестный доброжелатель. Разведчики банды доложили, что обоз остановился на ночлег в тех самых руинах. Дальше – дело техники. Самоуверенные клинки выставили охранение всего из пяти человек, которых тихонько прирезали в кустах. Затем Адель, ловко забравшись на полуразрушенную крышу, стала незаметно сыпать в костер траву, которую на кануне выменялау Блохастого, через маленькую дыру в потолке. Орденские братья развели сильный костер и совершенно не замечали приготовления бандитов. Вскоре надышавшись едкого дыма, они начали засыпать. Только самые стойкие и сильные воины смоли стоять на ногах, когда на них из всех дверей и окон полезли разбойники. Фальт все-таки хорошо тренировал своих солдат, они смогли убить пятерых, прежде чем бандиты с перемотанными тряпками лицами не сломили их сопротивление.Разозленная Адель велела повесить спящих на ветках вдоль дороги, что радостно исполнили.Теперь у них был целый обоз золота. Разбойники одевались, как короли. Даже атаман не удержалась и накупила себе новые красивые платья, которые раньше не любила (для того, что было в чем танцевать с Анной) и красивую, украшенную драгоценными камнями саблю (что бы было чем зарубить князя при встрече). Всего через неделю с лишним, они остановили карету. Находившаяся внутри блондинка начала пугать грабителей своими титулами и покровителями. Ситуация до боли напомнила Адель недавнюю историю. Представившаяся маркизой Моргах особа была ужасно похожа на графиню. Разбойница стояла на дороге, молча слушая неиссякаемый поток угроз в свой адрес от женщины удивительно похожей на юную Де Лакруа. Такой она станет лет через десять, обзаведясь влиятельным мужем, несколькими любовниками и оравой сопливых детишек. Адель потеряла терпение.— Держите ее! – Приказала она разбойникам. – Да не так, животом на дерево и руки держите крепче. – Протестующую маркизу прислонили к крепкому старому дубу. Адель взяла плеть кучера и разорвала платье на спине протестующей блондинки.Удар! На спине моргах появился кровоточащий рубец, а протестующие крики сменились истошными воплями. Еще удар. Крик переходит на ультразвук. Разбойники смеялись и давали советы атаману, как ударить побольнее. Адель ничего не слышала, перед ней была не визжащая маркиза, перед ней была повзрослевшая, предавшая ее, Анна. Она била что есть сил. Била страшно, снимая лоскутки кожи, ломая ребра, выбивая маленькие фонтанчики крови. Ей на удивление нравился этот процесс, внизу живота появилось сладкое томление, усиливающееся с каждым новым воплем Моргах.Она порола несчастную аристократку до тех пор, пока внутри что-то не взорвалось. Девушка без сил опустилась на траву. Ее били конвульсии, на глазах были слезы, а руки отказывались слушаться. Адель торопливо вытерла глаза. Перед ней была спина маркизы похожая на кровавое месиво. Она уже не кричала. Вокруг стояли хмурые разбойники, половина не смотрела в эту сторону, некоторые посмеивались.

— Отпустите ее. – Хриплый голос изменил ей, сорвавшись на фальцет.Руки изувеченной маркизы перестали держать цепкие пальцы и она без сил опустилась на землю. Адель было безумно стыдно. Она не понимала, что на нее нашло. Девушка смущенно отошла по дальше. Злой как черт Агни перевязал какими-то тряпками спину Моргах, положил ее на спину лошади и уже хотел наподдать ей по крупу в направлении заставы, как его остановила рыжеволосая.— Подожди, есть идея.— Хочешь ее до смерти забить, сумасшедшая?— Брат окинул ее очень недобрым взглядом.— Нет, я знаю, как нам взять заставу. Идея Адель была дерзкой и действительно сумасшедшей. Пользуясь тем, что маркиза если и придет в себя, то это будет только через пару дней, пятеро добровольцев переоделись в одежду слуг Моргах и повезли ее к клинкам. Атаману и Агни пришлось остаться, их через чур яркая внешность успела стать известной. Они наблюдали из ближайших зарослей, как шесть всадников исчезли за тяжелыми дубовыми воротами. Потом были долгие минуты ожидания. Адель в нетерпении грызла ногти. Вдруг, ворота раскрылись, из них появился Пьер, махая красной тряпкой, это был сигнал. Банда, свистя, рыча и улюлюкая бросилась в крепость. На воротах они увидели первые трупы охранников, которых застали врасплох ряженные. Выскочившие им на встречу клинки не были готовы к нападению, их быстро порубили или потоптали копытами. Двор заставы заполнился громом выстрелов, лязгом железа и криками умирающих. Все было кончено минут через десять. Искоренители скверны так и не спели понять кто на них напал и как они оказались внутри. Начался грабеж заставы. Адель устало слезла с коня. Ноги подрагивали. Она прошлась по двору, аккуратно переступая через тела.— Анна, это все для тебя, да простит меня Господь. – Бормотала она себе под нос.В этом рейде они получили много нового хорошего оружия, карты перемещения армии ордена, взяли пленных, которые рассказали много интересных вещей, включая планировку замка князя. В банду потянулись новые люди. За пределами леса, разнеся слух о непобедимой Лесной Королеве.Теперь у нее было все, что нужно, что бы нанести видит Фальту.— Анна, я иду к тебе.