Глава четвертая (2/2)
Встав, Вера погасила огонь и окинула взглядом спящего. При нем осколка, очевидно, не было. Он все это время оставался без всякой защиты.– А может, я просто всех убью, и никто не сможет причинить тебе вред, – она проверила висевший на спинке дивана плащ и достала оттуда осколок. – Это, пожалуй, будет убедительнее, чем лживые слова. Ты только дождись.
Вера сделала резкий жест в сторону двери и бросила туда горстку пепла волос мертвецов. Открылся знакомый портал, оттуда вышла шестерка черных духов.– Стерегите, – процедила Вера. – Если я узнаю, что хотя бы даже комнатная мошка потревожила его покой, вытащу вас из любого мира и уничтожу. – Вера показательно направила осколок на висящий в кашпо цветок и аннигилировала его.– Мы служим тебе, пока ты не свернешь с пути, – ехидно улыбнулся один из них. – Как и любому, чья воля сильна.– Не советую отвечать на волю кого-то иного, – Вера выразительно постучала пальцем по гладкой обсидиановой поверхности. – Пока эта стекляшка у меня, Вселенная не смеет чихнуть без моего дозволения.Вера бросила прощальный взгляд на Карла.– И ей стоит уберечь тебя, в том числе от новой встречи со мной, если она не хочет кануть в небытие, прихватив с собой все мертвые и живые души, – она потянулась было коснуться его в последний раз, но взяла себя в руки, и, накинув плащ, покинула дом.Этот безумный день наконец кончался. Закатное солнце красными лучами ложилось на воду, бурлящую под натиском катера. Вера ненавидела красный, ненавидела огонь, солнце и луну одинаково. А этот день… Она никак не могла решить, как она относится к нему. Слишком многое произошло, и моменты прекрасного тонули в потерях, лжи и бесконечном мраке, в котором в конечном счете оказывалось все, к чему она прикасалась. Но себя ненавидеть она не могла. Ведь она единственная, кто сможет исправить учиненное, единственная, кому есть дело и в чьей это власти.
Время вернуть свою маску, исполнить очередной танец лжи. Но что с ней станет, когда она прервет сумасшедший маскарад?Они ждали ее в лесу. Ханс и Гретель казались подросшими, но вновь заблудившимися детьми на фоне древних исполинских деревьев. Горислава приняла человеческий облик и стояла чуть поодаль, в тени.
Растущая луна почти достигла своей полноты и светила ярко, вокруг нее мерцал лучистый ободок – скорая смена погоды или дурное знамение, а может, все сразу. Вера подошла к троице и извлекла осколок, блеснувший в бледном свете луны.– Все шло к этому, не так ли? – спросила она.Горислава кивнула.– Теперь ты сможешь уничтожить неверную. Геката должна умереть, в ее планах стереть грани между мирами, и пока она ищет способ, ее нужно убить. До этого дня мы были бессильны, ведь ей покровительствует сама Луна, но теперь все изменилось. Магия осколка меча Сурта не имеет ничего общего с нашей, а потому Геката уязвима перед ней. Ее путь ложен, и он должен прекратиться как можно скорее, – сказала она.– Это подождет, – усмехнулся Ханс. – Она же только что вернулась из путешествия на вулканический остров, можно сказать, едва вылезла из шахты. Где твои манеры? Разве не учила нас бабушка сначала накормить, да и не забыть про баню и постель, – на последних словах Ханс подмигнул Вере.– Верно, – признала Горислава. – Нельзя забывать, что ты пока всего лишь человек и тебе нужен отдых.– Сколько же мне еще быть человеком? – Вера криво улыбнулась. – От меня будет больше проку, если я перестану им быть.– Мы охотно убили бы тебя сейчас, позволив воскреснуть сильным и бессмертным существом, но ты сама сделала так, что это не представляется возможным, дорогая, – вкрадчиво заметила Маргарет. – Ты попадешь в Миктлан, откуда нет возврата.– Не будем об этом. Смерть – не единственный путь, – строго сказала Горислава. – Когда ты принесешь последнюю жертву, тебе даруется бессмертие.– Когда я убью Гекату, то это станет достаточной жертвой? – уточнила Вера, складывая руки на груди.– Как знать, – вздохнув, ответила Горислава. – Мне пришлось убить в ту ночь многих из деревни, и среди прочих – всех, кто был мне дорог. Но это не значит, что тебя ждет та же участь. Посмотри на этих двоих, они добились милости числом жертв. Быть может, ты добьешься качеством, значимостью для истории целого мира.– Так что довольно грустных разговоров, – улыбнулся Ханс, открывая портал. – Время праздновать. Идешь с нами, Слава?Горислава отрицательно покачала головой, инстинктивно отходя дальше в тень.– Мое место в лесу. Мне чуждо всякое веселье, а зверье – единственная приемлемая компания. Для меня этот путь навсегда одинок.Вера нервно поджала губы: было в судьбе Гориславы все, чего так боялась она сама. Хотелось на мгновение стать столь же дерзкой, как Ханс, хлопнуть простоволосую босую девушку по плечу, схватить за руку и увлечь вслед за разгульной парочкой, чтобы до утра пуститься в безумный пляс, прыгать через высоко вздымающийся огонь, обжигающий плоть, и пить вино до состояния сладкого забвения, только чтобы Горислава больше не была одинока, и тогда эта судьба не будет грозить и Вере.Но она только почтительно кивнула наставнице, зная, что иное – лишь красивая ложь, и всякого, кто мыслит иначе, неминуемо ждет разочарование. Луна всегда возьмет свое, и если Ханс и Маргарет сейчас крепко держатся за руки, это значит лишь то, что время последней жертвы еще не пришло. Так, может, и Вере не придется спешить?Она шагнула за ними в портал и оказалась в их доме в Сиэтле.– С чего хочешь начать, Вера Васильевна? – улыбнулся Ханс. – Вино? Джакузи? Или…– Я совсем не устала, дорогой Ханс, – Вера взяла его за руку и повела в залу. – Давайте танцевать.– До утра? – уточнил он, сокращая расстояние. По щелчку пальцев черным огнем зажглись свечи, но свет по-прежнему давала лишь луна, просачиваясь через пыльное стекло, образовывая в центре комнаты бледные искаженные квадраты.– Мы будем танцевать до следующего кроваво-красного затмения, – отрезала Вера, взмахом руки заставив музыку заполнить каждый уголок просторной залы.– Это мне по вкусу, – кивнул Ханс, ведя ее в танце. Лунный свет блеснул в ярких, несмотря на скудное освещение, глазах. – Это лучший способ коротать вечность.
– Возможно, когда я ее заполучу, мы испробуем это на практике.– Иного нам и не остается, Вера, – он привлек ее ближе. – Между нами говоря, я не могу больше довольствоваться родной сестрой и смертными женщинами. Мне нужна постоянная спутница.– Так значит, я оправдала твои ожидания, и ты исчезнешь из моих снов?– Разве это не жестоко заставлять тебя скучать по мне? – он рассмеялся.Вера неотрывно смотрела в насмешливые голубые глаза. Возможно, отчасти волей этого древнего создания она сегодня не оставила путь Кровавой луны, и не продолжила танец с другим.
– Я знаю, о ком ты думаешь сейчас на самом деле, – серьезно сказал Ханс. – Но сейчас ты у меня в гостях. Так верни же маску на место, и улыбайся.Она подчинилась, музыка ускорялась вместе с их движением, дыхание перехватывало от скорости и противоречивых эмоций – смеси наслаждения и тоски. Таким и будет их вечный танец, если она согласится.
Их союз охладит на время пыл всех троих и после расправы над Гекатой на долгие десятилетия, а может, и сотни лет, она сможет обезопасить человечество от существ, имеющих значительное превосходство сил перед смертным. Сможет, в конце концов, дать возможность Карлу воплотить свои мечты в реальность, установив порядок, сама же, пируя и отдаваясь бесконечным празднествам с теми, кому порядок чужд. Путь одинок, но это одиночество можно прикрыть роскошью и пустыми удовольствиями.– Остановитесь хотя бы на мгновение, негодники, – рассмеялась в тени Маргарет.
– Никогда, – улыбнулся Ханс.– Ты не привела мне пару, милая Вера, – притворно-обиженным тоном заметила Маргарет. На деле же для нее не было большего счастья, чем видеть брата удовлетворенным. – А где Леопольд? – спросила она. – Я больше не могу слать ему видения. Надеюсь, это не твоих рук дело? – в голосе все еще звучало дружелюбие, но появились опасные нотки.– Нет, он мертв, – мрачно ответила Вера.
– Решила опередить меня? – спросила Маргарет. Вера не видела ее лица, Ханс будто намеренно вел ее так, чтобы не могла удержать в поле зрения мелькавшее черное, обсидианом блестящее в лунном свете платье его сестры.– Я верну его, – твердо сказала Вера. – Но танцевать с тобой он больше не станет.– Так грубо, милая, – прошептал ее нежный голосок прямо над ухом. Вера почувствовала, как почти невесомые руки нежно касаются ее правого бедра, залезая в карман.– Не смей! – воскликнула Вера, опасаясь вовсе не за артефакт.
Ханс тут же прекратил танец, но мертвой хваткой вцепился в ее запястья, не давая помешать сестре.Маргарет сжимала в тонких пальцах склянку, наполненную прахом Куртца – все, что Вере удалось собрать, прежде чем ворвавшийся сквозняк разметал остальное. Маргарет смеялась, да так звонко, что Вере показалось, темное стекло сейчас треснет от высоты исторгаемых ведьмой звуков.– Нет! – со слезами на глазах взмолилась Вера, тщетно пытаясь вырваться из плена Ханса.
– Мы не возвращаем тех, чья душа обещана Луне, – отрезала Маргарет, швыряя на каменный пол бутылек. Поток ледяного ветра, хлынувшего через открытое окно, поднял рассыпавшийся пепел и развеял его в тот же миг.– Нет, – отрешенно пробормотала Вера, вспоминая клятву, данную Куртцу, оберегать его, и обещание Карлу вернуть погибшего друга.– Утри слезы, наша новая возлюбленная сестра, – сладко проговорила Маргарет. – Мы не позволим совершать тебе роковой ошибки, не дадим свернуть с пути.– Ведь ты теперь наша новая возлюбленная сестра, – синхронно сказали они, обступая Веру. – И мы никогда, о, никогда не позволим тебе свернуть с пути! Не покидай нас, любимая сестра, раздели нашу судьбу, наш путь. И ты не будешь одинока.– Кажется, вы забываетесь, инфантильные отродья, – прокричала Вера, доставая осколок. – Думаете, вам все дозволено? Думаете, всякая ваша подлость окажется безнаказанной? Я докажу вам обратное.Ее гневную речь прервало зеленоватое сияние открывающегося портала. Из него вышла Горислава, по ее спокойному лицу как всегда нельзя было угадать, что случилось. Но раз она покинула родную лесную стихию, что-то произошло непременно.
– Не поднимай на своих брата и сестру оружия, – строго сказала она. – Луна светит для вас всех одинаково, так что оставь оскорбительный тон. Ты не меньшее отродье, чем они.Лицо Веры обжег румянец гнева, но она подчинилась.– Теперь вы, двое, оставьте нас.– Ты нам не указ, Слава, – обижено заявила Маргарет. – Мы почти ровесники, и трехсот лет не наберется в разницу.– Пойдем, Гретель, – мягко сказал Ханс. – Мы никогда не задерживаемся там, где нам не рады, помнишь? Даже если это наш собственный дом. Красота там, где гордость.Они покинули комнату. Вера подошла к Гориславе, силясь вернуть лицу привычное доброжелательное выражение – выходило скверно.
– От судьбы не уйдешь, милая, – Горислава мягко сжала ее плечо, выступив на свет.
Светлые волосы отливали серебром, а в больших глазах можно было утонуть, разглядывая их темную синеву часами, если не целую вечность. При жизни Горислава была настоящей красавицей. Теперь же белая кожа ее настоящего облика потемнела, стала серой, темнея ближе к лошадиным телам, волосы поредели, свисая длинной тонкой бесцветной паутиной, и только глаза были все так же бездонно огромны. Она была вольна время от времени принимать былую форму, но осознание иллюзорности красоты наверняка не давало забыться даже в такие часы.Это однажды ждало и Веру. Иногда она праздно размышляла, какой будет ее бессмертная оболочка. Ханс и Гретель оставались нестареющими детьми, изможденными, тощими, с голодным взглядом неуместно больших на исхудавшем лице тусклых от усталости голубых глаз. Они лишь однажды показали Вере истинный облик, но он отпечатался в памяти навсегда.– Геката знает о твоих планах и хочет сразиться как можно скорее, – вырвав ее из задумчивости, сказала Горислава. – Она явилась в лунном свете, но фигура ее была призрачной, а потому мы не могли навредить друг другу.– Думаю, это подождет, – сухо сказала Вера. – Я не собираюсь играть на ее условиях.– Воля твоя. Но я обязана сообщить то, что может повлиять на твое решение.Вера вздрогнула.– Твоя привязанность сыграла с тобой злую шутку, – заметила Горислава. – Но сейчас я рада этому, потому как это заставит тебя действовать скорее. Довольно раздумий, Вера. У тебя есть почти все, чтобы победить ее. Как знать, может, ты даже сможешь спасти Карла.Вера озадаченно помассировала лоб, прикидывая шансы: вероятно, Геката даже не прилагала усилий, чтобы пробиться через навий, они сами тут же отдали ей Карла, и все же она достаточно сильна, об этом не стоит забывать. Случай с Варварой показал, что в шантаже победу одерживает тот, кто действует не только быстрее противника, но и на упреждение. На этот раз не будет никаких переговоров, она уничтожит Гекату еще до того, как та откроет свою железную пасть.– Ты сказала, что у меня есть почти все, – бодро ответила Вера.– Боюсь, несмотря на столь мощный артефакт, чтобы уничтожить Гекату, тебе потребуется помощь существа, уже пытавшегося расправиться с нею. Только вместе, дополнив силы друг друга, вы сможете одержать победу.– Каждый раз убеждаюсь: лунный путь не так уж одинок, когда дело касается войны, и только любви в нем почему-то никак не находится места, – мрачно усмехнулась Вера.