Глава третья (1/2)
Опершись головой о низко свисающий потолок мансарды, Вера сидела на нерасправленной кровати и смотрела сквозь пускаемые Куртцем полупрозрачные невесомые облачка сигаретного дыма в темноту. С рассветом они отправятся на Сюртсей, и будут бродить по лишенной деревьев стылой земле под ледяными порывами ветра пока не найдут осколок или не убедятся в его на острове отсутствии. Вера поежилась: здесь тоже довольно холодно, хотя хозяева гостевого домика обещали, что мансарда утеплена современнейшими материалами. Впрочем, современный вовсе не значит теплый.
Они заселились два часа назад, но дорога была длинной и изматывающей: после долгого перелета их тут же ждал короткий, но холодный путь катером до берегов Хеймаэй. Карл спал на кровати у окна, его грудная клетка вздымалась мерно и редко, Вера на короткий миг почувствовала зависть – неужели его ничто не тревожит?
Он мало говорил с ней за весь месяц, что они прожили в Лейквуде в ожидании возвращения Распутина. Из того же немногого, что было им сказано, однозначно следовало то, что он намерен воспользоваться созданной Верой лазейкой и убить Распутина.
Артефакт, обладающий аннигилирующим свойством, должен стать неплохим в том подспорьем. Вере в своем плане он отводил исключительно подстраховочную роль на тот случай, если ничего больше не останется, как довериться ей и ее умениям. Так же он попросил присмотреть за Леопольдом, чтобы тот не натворил глупостей. Вера слушала без всяких возражений, разумеется, ее взгляды на роль Карла были аналогичны роли, приписываемой ей.
Этот путь для одного, и он предначертан ей, а не Карлу.Куртц потушил окурок в стеклянной пепельнице и достал новую сигарету. В комнате и без того уже нечем было дышать, и Вера мягко удержала его руку на открытой пачке.– Почему ты не спишь?– Уснешь теперь, – вздохнул Куртц. – Маргарет. Стоит закрыть глаза, и я вижу ее насмешливую улыбку.– Вот оно что, – протянула Вера. – Все же попал в ее сети. Не стоило вас вести к этим двоим. Дорого тебе обойдется мое желание покрасоваться.– Не кори себя, все обойдется. В крайнем случае намешаешь мне какое-нибудь отворотное зелье, – он тихо рассмеялся. – Зачем она вообще это делает?– Не знаю. Это может быть простым развлечением, а может стать попыткой увеличить свою силу. Но для того ей и самой нужно прикипеть к тебе достаточно сильным чувством, чтобы затем принести по-настоящему тяжелую и горькую жертву. Мало кто практикует подобный мазохизм, ведь и самое черное сердце перед любовью хрупко.– А Ханс так тоже умеет?– Любой так умеет, – усмехнулась Вера. – Но не от каждого человека такая жертва будет принята. Не всем суждено идти этим путем.– А как насчет тебя?
– Не тороплюсь пополнять их ряды. Может, потом, когда весь мир будет полыхать в огне и не будет так жаль сорванного цветка человеческой жизни, – Вера улыбнулась. – Да, я займусь этим позже, когда найдется подходящая кандидатура.– Я надеялся на такой ответ.– А ты хитрец, Леопольд. Разговор вовсе не о тебе и Маргарет.– Она старая и могущественная ведьма, на пару со своим братцем убивающая, я уверен, толпы поклонников. Так что ты права, я обеспокоен больше другим.– И напрасно. Я никогда не обращу магию против вас двоих, – сказала Вера.– И против учителя, – дополнил Куртц.– Она ему безвредна, моими стараниями, забыл? – Вера улыбнулась. – Отчего у тебя вообще появились сомнения в моей преданности? Уж не из-за этих ли двоих?Куртц кивнул.– В Сиэтл меня привели руны. Не найдя в нем иных существ, обладавших сверхъестественными познаниями, я обратилась к Маргарет, разумеется, пользуясь своей принадлежностью к культу Кровавой луны. Это мое по праву рождения, то, что я не выбирала, как ты и Карл не выбирали рождаться простыми людьми. Это данность, но ее можно использовать разными способами. Я черпаю знания отовсюду, но верна тому же господину, что и ты, моя душа горит идеями, знакомыми тебе.Куртц сел на кровати, всматриваясь в ее глаза, наверняка едва различимые в темноте.
– Мы все были у Ханса и Маргарет, чтобы добыть необходимую информацию и немного повеселиться. Только за этим. И если Маргарет покусится на твою жизнь, поверь, я пролью ее кровь на глазах у Ханса. Мне известно уязвимое место, – добавила Вера.– Как я уже говорил, рад, что ты с нами, – с жаром сказал он, коснувшись ее руки, но тут же смущенно отстранился. – За учителем истина, это ясно мне теперь больше прежнего: несмотря на все соблазны и обиды, мы все преданно идем за ним и не становимся врагами друг другу. Такая сплоченность является лучшим доказательством верного пути.– Если вы оба хотите оказаться завтра, точнее, уже сегодня, полезными, вам лучше прекратить разговоры и лечь спать, – пробормотал Карл, устраиваясь поудобнее на кровати, что, впрочем, ему едва ли удалось сделать в противогазе.Вера и Леопольд, не сговариваясь, легли каждый на свое место и больше не заговаривали. Однако никто из них не спал, потому что обоих во сне подстерегали холодные голубые глаза и насмешливая улыбка, на которую почему-то невыносимо больно смотреть.С первыми лучами солнца они покинули домик и отправились в аэропорт, где у вертолета их уже ждали Распутин и Ильза. Последнюю все так же лихорадило от боли, но сегодня Вера не станет облегчать эту боль снотворным. Если все пойдет по плану, она скоро прекратит страдания бедной женщины навсегда.Нависающие над Сюртсеем тучи давали сумрачную тень на его белоснежный покров, создавая обманчивое впечатление серой горы, возрастающей из еще более темных в этот пасмурный день океанских вод. Когда вертолет завис над островом, Вера отметила, что, хотя местные по-прежнему ласково называют остров Пресли, изгрызенный эрозией, он больше не напоминает прическу Короля.Для посещения закрытого острова требовались пропуска, и, хотя финансов и связей Цинко хватило бы на то, чтобы изобразить из апокалиптической зондеркоманды невинных фотографов-натуралистов и ученых из Германии, их появление должно вызвать вопросы, слишком узок круг тех, кто допускался на Сюртсей и слишком дотошным должен быть досмотр, во избежание вмешательства человека в естественную эволюцию юной экосистемы. Выход оставался один.
Геката, высвободившись из тела Ильзы, за считанные минуты перебила охрану на вертолетной площадке и вслед за ней остальные ступили на остров. Сейчас на нем не осталось никого кроме них, Цинко смог разузнать график посещения острова учеными, если же это не так и из одинокой хибарки, чья крыша алела в снежной дали, покажется особо рьяный фанат своего дела, по несчастью взявшийся за сверхурочную работу, его, увы, ждет та же участь, что и охранников.Вера нервно передернула плечами – сколько еще невинных погибнет на ее глазах прежде, чем она сумеет отсрочить апокалипсис, если не навсегда, то, по крайней мере, до рождения нового Распутина и очередного призыва злобных богов в человеческий мир? Об этом лучше не думать.
Под ногами кое-где сквозь белизну снега проступала черная вулканическая пемза. Та ли это земная твердь, о которой говорится в предании? Кто знает, но подходила она под описание вне всяких сомнений. Земля Сурта черна, как сердца ищущих милости павшего бога, черна, как сам огненный великан и его выжженные вечным пламенем владения Муспельхейма.Летом этот остров не создал бы столь же величественного и гнетущего впечатления, зато прельстил бы покоряющим воображение разнообразием совсем молодой еще экосистемы. Бледно-пурпурные кисти соцветия морской горчицы придавали бы аскетичному пейзажу сурового северного края налет надежды – жизнь найдет способ всюду дать свой хрупкий росток, и на месте пепелища может распуститься цветок.Но сейчас под снегом чернел лишь голый пепел, так где же человеческой душе искать вдохновения? Лишь в самом себе, в своем скромном саду, устроенном на такой же выжженной страстями и печалями, а ныне и вовсе стылой, земле.Ледяные порывы пропитанного океанской влагой ветра заставили поднять ворот и плотнее укутаться в плащ. Здесь было не холоднее одного градуса по Цельсию, снег кое-где отступал, оставляя широкие пятачки зияющих чернотой проталин, но по ощущениям было не меньше минус пятнадцати.Они прошли кратер, засыпанный снегом почти до самых краев. К счастью, исследование этой заснеженной чаши не входило в план. Поиск осколка было решено начинать с пещер. В предании осталась незадействованной лишь одна из базовых стихий – воздух. Именно она при содействии времени открыла вход в вулканическую шахту.
Видневшийся впереди пепельный курган, лишенный, отчего-то, снежного покрова, вдруг зашевелился и раздвоился, по черной массе прошли, переливаясь алым, трещины. Стало ясно, что то, что они приняли за гору, оказалось вулканическими големами, пробужденными ото сна преступной волей незваных гостей. За их огромными телами с трудом проглядывалась настоящая гора, покрытая снежной шапкой, а ведь они стояли на почтительном расстоянии. Так велики были их тела.Пролетевший совсем рядом огненный шар заставил Веру отбросить любование чудовищами. Распутин и Геката тут же бросились в бой. Леопольд нерешительно мялся в стороне, быстро убедившись, что простыми выстрелами с великанов спесь не сбить.
Карл и Вера быстро переглянулись – это их лучший шанс опередить Распутина и забрать аннигилирующий осколок.
Выпустив облако Морока, Вера схватила Карла за руку, и они побежали в сторону шахты, никем не видимые.
Вбив крюк в вулканическую пемзу, Карл привязал веревку и спустил свободный конец в пропасть шахты. Вера недоверчиво посмотрела на крюк: она знала, что несмотря на свою пористость, порода довольно прочная, и все же глаза трудно переубедить: много дырок – значит, ненадежно.– Я первый, – сказал Карл, подходя к пропасти.
– Нет, позвольте, – Вера постаралась его обойти и поскользнулась на снегу, едва не сорвавшись в пропасть. Карл успел подхватить и притянул к себе, она инстинктивно вцепилась ему в руку.– Такое рвение может дорого обойтись.– Ты не понимаешь, это должна сделать я, – прошептала Вера, глядя в темную бездну. – Я должна убить по-настоящему сильного противника, чтобы мне не пришлось…– Мне не интересно, что ты должна сделать для Гориславы. По мне так вы все одинаковые. Я лишь хочу отомстить за друга, – отрезал Карл.– И, должно быть, продолжить его дело?
– Любишь ты лезть не в свое дело, Вера, – процедил он, прикрепляя к ее поясу карабин и толкая в пропасть.Вера успела вскрикнуть, затем заставила себя успокоиться, она повисла совсем недалеко от края шахты и, кроме того, быстро схватилась за основную веревку. Стена проходила прямо перед лицом, так что ей не составило труда закрепить следующий крюк и спуститься ниже.
Шахта оказалась действительно глубокой, метров пятьдесят, не меньше. Стены постепенно расходились, затрудняя крепление крюков, когда фонарь высветил в трех метрах под ней пол, она отстегнула карабин и спустилась по основной веревке.
Едва она успела осветить просторную пещеру, в которой оказалась, за спиной мягко приземлился Карл – он спускался куда быстрее, и, если бы шел первым, теперь был бы далеко впереди, возможно, уже сжимая в руках осколок.Земля под ногами затряслась – Вера и не надеялась, что здесь не окажется охраны, а потому быстро выпустила остатки Морока.– Как ты видишь сквозь него? – спросил Карл, сжав ее плечо.– Дело практики, – ответила Вера. – Потушите фонарь. Меня поведет Луна.Они пробрались между лениво ворочающихся големов. Кожу жгло от исходившего от них жара. Если только морок рассеется прежде, чем они раздобудут осколок, великаны сотрут их в порошок, чтобы противостоять им, Вериных знаний колдовства недостаточно, Карлу же не хватит сил, чтобы вырвать их огненные сердца.