Глава вторая (2/2)
– Вы и не нужны для этой работы, я в состоянии окончить перевод самостоятельно, – воскликнул Карл, вскакивая со стула и хватая Веру за запястье. – Довольно игр и лжи. Зачем вы вернулись на самом деле?– Я не сомневаюсь в ваших познаниях скандинавских рун, герр Крёнен, – спокойно ответила Вера, игнорируя последний вопрос. – Но есть ли у вас соображения о том, как и где искать осколок меча Сурта?– Мне требуется время, – замялся он.– А у меня есть ответ, – выдергивая руку из плена, все тем же ровным голосом заявила Вера.– Я не знаю, с кем хочет расправиться учитель, – подал голос Куртц. – Он сказал лишь, что сейчас ему необходимо выискать одного бастарда. Вероятно, в буквальном смысле.Вера улыбнулась: она знала, о ком речь.– Это многое объясняет, – задумчиво протянула она.
Фрагменты начали складываться в единую картину и авторство загадочной записки, полученной накануне, теперь практически не вызывало сомнений.
– Не поделитесь? – язвительно спросил Карл.– Смутными догадками? К чему? – Вера улыбнулась. – У меня есть предложение куда лучше: нам, господа, представляется прекрасная и редкая возможность убить этой ночью разом двух зайцев, совместить, так сказать, приятное с полезным. В отсутствии учителя раздобыть необходимые ему ответы, а заодно развеяться.
– Звучит многообещающе, – Куртц растянулся в мечтательной улыбке. – Если только не придется снова таскать трупы.Вера рассмеялась и отрицательно помотала головой. Как давно прошла та безумная черная ночь? Чуть больше двух лет, а кажется, будто целую жизнь назад, а то и вовсе с кем-то другим. Сколько сомнений и неуверенности она поборола в ту роковую ночь, сколько раз предупреждала рвотные позывы от борьбы с собственным естеством, с сущностью обыкновенного человека, никогда не убивавшего прежде.
– Сегодня одна из последних славных ночей Самайна, и сила впервые убывающей после осеннего равноденствия луны благоволит всякой нечистой твари, у них череда кровавых и изысканных празднеств, в такое время они на редкость откровенны с ищущими тайных знаний. К сожалению, у меня в голове нет ни одного толкового вопроса, а потому мы зайдем к парочке из них за вполне приземленными фактами. Благо, они в последнее время увлеклись библиотечным делом и заведуют неплохим архивом самых разных данных.– Кто же они? – спросил Куртц, закуривая.– О, предвкушаю ваше приятное знакомство, – улыбнулась Вера. – Достаточно известные немцы, брат и сестра. Иоганнес и Маргарет. Или, как их чаще называют, Гензель и Гретель.
– Детишки из детской сказки? – недоверчиво переспросил Куртц.– Давно не детишки, – усмехнулась Вера.– Что они делают в Штатах? – спросил Карл, его сошедшие со страниц сказок брат и сестра отчего-то ничуть не удивили.– Здесь меньше знакомых, – пожала плечами Вера. – Природа не терпит пустоты, здесь до обидного мало колдунов и ведьм. Да и Ханс восхищается открытой развратностью этой страны, – Вера усмехнулась, – и никогда не знавшему отказа спустя века, вероятно, хочется, чтобы добыча и вовсе сама шла в руки.– Постойте, в истории, известной мне, они сожгли ведьму, разбогатели и жили долго и счастливо, – возразил Куртц. – В какой момент они пошли темной дорогой?– А ты никогда не задумывался, что за ведьму повстречали детишки? Ее дом был съедобен – частое иносказание, которое встречается и в очень старых версиях русских сказок, а речь о Бабе-Яге, хлебосольной хозяйке, страже меж мирами, могущественнейшей наставнице.– Разве она не пожирала детей? – вновь с сомнением спросил Куртц.– Всегда была готова принести в жертву хоть ребенка, хоть зверя, хоть взрослого человека, но только не того, в чьем сердце разгорелось пламя тьмы.Я расскажу тебе настоящую историю Ханса и Маргарет.Начало известно всем. Во время великого голода родители обрекли двоих своих детей на мучительную долгую смерть, бросив их глубоко в лесной чаще. Изможденные, потерявшие всякую надежду и, что особенно важно, веру в доброго Бога, они умерли далеко от дома, пробираясь все это время лишь глубже в лес. Первой умерла Гретель. В то время и в городах случались акты каннибализма, но любовь Ханса к сестре оказалась столь велика, что он не только не стал есть ее, но продолжал тащить мертвое тело вперед, чтобы ни один дикий зверь не посмел терзать родную плоть.
Он умер спустя день, обнимая обезображенное смертью тело сестры.А когда вновь открыл глаза, она ждала его у причудливой избушки на курьих ножках, и в переднике Гретель были красные спелые яблоки. Она звонко рассмеялась и предложила брату угоститься. Не веря своему счастью, обезумевший от голода, он накинулся на яблоки, и, насытившись удивленно посмотрел на сестру: он помнил, что стало с ними, однако теперь это не имело значения, они живы и сыты.Гретель отвела его в дом, где их уже ждала старушка, бессменная хозяйка избушки. Как водится, она накормила, помыла и уложила спать новых гостей.
Детям не спалось, хотя под окном по толстым веткам многовекового дуба ходил кот Баюн и пел им свою песнь. Вопреки расхожему мнению, ни ведьма, ни кот не стали бы убивать гостей, по той простой причине, что гости их, за редким исключением, мертвецы. Это была лишь подготовка к переходу в иной мир.Но эти души не стремились упокоиться. Они погибли, снедаемые злобой на несправедливость и бездушие собственных родителей, черная ненависть охватила их. Покинув постель, они вышли к Бабе-Яге, что сидела над старыми пергаментами и испросили дозволения учиться магии. К ней прежде приходили за этим лишь живые, уже после, принеся тьме надлежавшую жертву, расстававшиеся с жизнью и, зачастую, человеческим обликом.
И все же она выполнила их просьбу, слишком сильна была их воля, слишком по-взрослому почернели казавшиеся хрупкими и нежными детские души, чтобы противиться их решению.
Баба-Яга дала им знания и силу, телесность же духи заработали себе сами, чиня немыслимые зверства в родных предместьях.К слову, единственные, кого в подлинной истории сжигают в печи, так это умерщвленных родителей. Однако не советую поднимать эту тему. Маргарет звереет, если кто-то в одном предложении упоминает слова ?родители? и ?огонь?.
– Еще одни ученики Бабы-Яги, – задумчиво протянул Куртц.– На деле сплошное разочарование учителя, – фыркнула Вера, – все, что им интересно, так это веселиться, пить да есть. Вот что с людьми голодное трудное детство делает. – Вера вытянула из пальцев Куртца сигарету и, затянувшись, выпустила струйку дыма.– С каких пор вы курите? – пренебрежительно спросил Карл.– О, это все дурное влияние Ханса, – смущенно ответила Вера, поспешно возвращая сигарету.– А мне нравится, – улыбнулся Куртц. – И твоя идея тоже.
– Ну, а ты, должна предупредить, вероятно, понравишься Маргарет. У нее странное пристрастие к мужчинам твоего, гм, роста. Высоких она, – Вера посмотрела на Карла и улыбнулась, – укорачивает.– А низким ноги растягивает? – съязвил Карл.– Низких она любит, а потом съедает, – заглядывая в темные окуляры, отрезала Вера, затем, вновь повернувшись к Куртцу, с улыбкой добавила: – Не танцуй с этой милой черной вдовой больше одного танца, приятель.– Похоже, мы давно не самые странные твои знакомые, – рассмеялся Куртц.– Вы первые, – улыбнулась Вера. – А теперь, нам стоит подготовиться к визиту.
Под подготовкой она подразумевала приличный внешний вид и подарок хозяевам дома. Ханс, давно и многократно бывавший в высшем обществе, был непримиримо критичен к облику как своему, так и чужому, потому Вера заставила мужчин обзавестись фраками, а сама надела длинное черное платье с глубоким декольте – развратная сторона Ханса требовала максимума одежды на мужчинах и минимума на женщинах по крайней мере до полночного часа, когда, по его мнению, им надлежало уровняться, сбросив с себя всякую одежду. К счастью, последнего Вере всегда удавалось избежать – Маргарет держала брата в узде при своей новой и единственной, как она признавалась, за последние сто лет подруге.В качестве подарка Вера заказала корзину спелых яблок, отдельно попросив, чтобы курьер был молод и красив. Ее запрос не вызвал удивления: какому получателю не доставит удовольствия получить угощенье от юного создания?
Они подошли к дому брата и сестры к одиннадцати вечера, курьер уже стоял у дверей. Это был молодой рыжеволосый веснушчатый паренек, нервно переминавшийся с ноги на ногу – у обладателей огненной шевелюры всегда было особое чутье на сверхъестественное.Поздоровавшись с курьером, Вера легонько постучала костяшками пальцев по двери. Им тут же открыла Маргарет – миниатюрная изящная блондинка, одетая в маленькое коричневое платье, верхнюю половину лица закрывала такая же, как и у Веры, маска – черная атласная, обитая легким кружевом, распущенные волосы украшала оранжевая хризантема. Улыбнувшись, Маргарет обнажила сверкнувшие в желтом свете фонаря зубы, и, кивнув гостям, втянула курьера внутрь.
Из темноты раздался приглушенный вопль, затем хозяйка вернулась наружу и повелительно взмахнула тонкой бледной кистью, приглашая войти.В углу лежало тело курьера, поблекшие голубые глаза безжизненно глядели в потолок, а побледневшие губы были раскрыты, словно выражая удивление. Рядом стояла корзинка, полная гнилых яблок, исторгающих удушливый приторно-сладкий запах, в них кишели жирные личинки.– Ваша жертва принята, вы можете войти, – весело сказала Маргарет, подходя к Вере. – Дорогая, ты привела своих смертных друзей! Так радостно видеть живых существ, помнящих и чтущих смерть в эти прекрасные ночи убывающей луны! Проходите же, Ханс должен вот-вот спуститься.
Они проследовали за хозяйкой дома в залу. Несмотря на скромное количество гостей, Маргарет не поленилась провернуть фокус с расширением пространства, так что дальнюю стену едва возможно было увидеть. Комнату освещало бессчетное количество черных свечей, висевших в воздухе, наполненном ароматами яблока и шалфея. В углу стоял банкетный столик, обильно уставленный фруктами и вином. Откуда-то вне физического носителя звучала музыка. Сложно было поверить, что это все для них.– Прошу меня извинить, – в залу вошел Ханс – высокий статный блондин в белой полумаске, Вера тут же почувствовала, как сердце восторженно забилось в груди, этот обольститель и не таких раскусывал, и, если бы не покровительство Маргарет, Вера не смогла б устоять.– Иоганнес, – приветливо кивнула Вера.– Вера Васильевна, – ответил ей многозначительной улыбкой он.– Позвольте представить моих коллег.– В такую ночь, дорогая Вера, давайте без церемоний, – улыбнулся Ханс. – Вы так много рассказывали нам о своих друзьях, что они не нуждаются в представлении. Более того, я уже склонен считать их и своими друзьями.
Он подошел к Карлу и Леопольду и поочередно пожал им руки.– Очень рад, – улыбнулся Куртц. – Жаль, герр Распутин не может сегодня разделить со мной этой радости.– А, Григорий, – широко улыбнулся Ханс. – Как же, как же. Когда-то и он захаживал ко мне на бал в Российской Империи. Тот еще повеса.– Это в прошлом, – смущенно улыбнулся Леопольд.– А жаль, – подмигнул ему Ханс.
– Мы пришли по делу, – напомнил Карл.– Это подождет, герр Крёнен, – насмешливо сказал Ханс. – Потанцуйте с моей сестрой два танца, а после, если у вас останется желание, можно поговорить и о деле.В его голосе скользнули металлические нотки. Вера обеспокоенно посмотрела на Куртца, он поймал ее взгляд и кивнул.– Если добрая хозяйка позволит, я хотел бы первый танец станцевать с ней, – учтиво сказал он.– Ох, окажите честь, – расплылась в довольной улыбке Маргарет, беря за руку Леопольда.
– Что ж, сочувствую, герр Крёнен, придется вам пока довольствоваться вином, ведь эту прекрасную даму, – Ханс притянул к себе Веру, – ангажирую я.Он закружил ее в танце, пламя свечей плясало перед глазами, и их огненный отблеск сливался в едином пламенном мареве с белизной маски и холодным блеском пронзительно-синих глаз Ханса, скрывавшимся за ней. Взгляд Веры терял фокус, утопая в смешении огней. Желтое, белое, синее, желтое, белое, синее, желтое, белое, синее в ритме черного вальса.Маргарет слишком занята новой игрушкой, Вера краем глаза заметила оранжевую хризантему, блеснувшую из мрака, они удалялись в противоположный конец бесконечной залы.
Это танец с огнем, могущественные древние существа не знают чести и могут расправиться с гостями когда угодно. Она могла получить ответ иным путем, нужная информация нашлась бы без труда, однако она здесь, ублажает нечисть, подвергая себя и остальных смертельной опасности. В эту ночь она отбросила ледяную маску извечного спокойствия и логики, и надела карнавальную, чтобы отдаться страсти и человеческому тщеславию, чтобы хотя бы на миг сблизиться с теми, кто уже прошел путь Кровавой луны. Но она им пока не ровня, и сердце замирает от страха каждый раз, когда осмеливается посмотреть в глаза Хансу.– Мы с сестрой можем помочь тебе срезать путь, – шепнул Ханс. – Эти двое, сейчас.– Нет, – отрезала Вера. – При всем уважении, моя наставница Горислава, и никакие ухищрения не допустимы. Я буду действовать только по ее указаниям.
– Но ведь дело не в этом, – он кивнул в сторону Карла. – Этот искалеченный и нерешительный кусок мяса тебе дорог.– Мне ничто не дорого, кроме пути, по которому я иду, – сухо сказала Вера. – Но эти двое мне нужны. Я ищу осколок меча Сурта.Они прекратили вальсировать. Ханс подвел ее к Карлу и сделал жест, чтобы Маргарет и Леопольд подошли тоже. Маргарет состроила недовольную гримаску, а Куртц облегченно вздохнул.– Не грусти, любимая сестра. Вера Васильевна хочет загадать тебе загадку, ты же любишь загадки, милая Гретель? – усмехнувшись, сказал Ханс.– О, дорогая, ты полна прелестных сюрпризов, – повеселела Гретель.– Рожденный в огне и сброшенный в воду осколок меча Сурта поднимет из пучины величайшая стихия и будет он на земной тверди ждать достойного хозяина, – процитировала Вера, сложив руки на груди. – Речь, вероятно, о подводном вулкане.– Который поднял на поверхность остров, – кивнула Маргарет, улыбка сошла с ее лица, сменившись сосредоточенностью. – На ум приходит целая группа островов вулканического происхождения. А в первую очередь, конечно же, тот, что назван в честь Сурта. Сюртсей. Он самый молодой, и, думаю, поиски стоит начинать с него, если только новое извержение не поднимет достаточную порцию лавы к поверхности океана в ближайшее время.– Почему ты советуешь начинать с самого юного острова? – спросил Куртц.– Такие острова быстро поддаются эрозии и разрушаются. Если обладателем камня должен стать кто-то из вас, должно быть, пророчество исполнилось относительно недавно. Сюртсей поднялся на поверхность в шестидесятых.– Но учитель появился намного раньше, – тихо сказал Куртц и неуверенно добавил: – Да и мы с Карлом.– Возможно, хозяином этого артефакта уготовано стать кому-то другому, – ответила Маргарет, ободряюще сжимая похолодевшие пальцы Веры. – И тогда лучше бы вам, мальчики, держаться на стороне этого смертного.