Глава вторая (2/2)
Притвориться сыном несчастного не составило труда, у того все полки были заставлены фотографиями мальчишки, по которым несложно сделать выводы о личности покойника. Да папаша и не требовал доказательств, он просто сиял от счастья, что кто-то там в потустороннем эфире откликнулся на имя ?Леопольд?.И я спросил, не хочет ли он стать вместилищем для бестелесного духа. Медиум дрожащим голосом повторил мой вопрос и тут же испуганно зачастил, отговаривая папашу, но тот, конечно, с радостью согласился.Я вошел в гостеприимно открытые ворота и поселился в его теле на долгий изнуряющий год.
Все мы делали вместе. Я ел, не чувствуя вкуса, дышал, не чувствуя воздуха, ходил, не чувствуя почвы под ногами, не чувствуя и самих ног. Всегда был неимоверно близко к миру осязаемого, видел все глазами проклятого старика, но не мог чувствовать.
Он давно понял, что я не его сын, но не мог выгнать меня, не мог и обратиться за помощью, я контролировал его волю, я ломал его. Ему часто снились кошмары, так я научился транслировать их и наяву.
Его сын погиб в автокатастрофе, отец видел выпотрошенный труп юнца, внутренности родной крови наружу – такое не забыть, с таким не смириться.
Он, конечно, все чаще и серьезнее хотел умереть. Я не позволял – мне это тело нужно живым. Но я пообещал избавление от страданий, если его личность начнет растворяться в моей, если он согласится заместить свои воспоминания моими, согласится исчезнуть.
Ему больше ничего не оставалось. Он медленно таял, освобождая место мне, его тело менялось, молодело, в лице проскальзывало все больше моих черт. Теперь это было мое тело, пусть и наделенное пока чужими свойствами.Я нашел Карла, когда мои глаза еще были блекло-зелеными, а на лице было куда больше морщин. Все кончилось не так давно, уже после того, как он отправился за тобой.– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, – виновато сказала Вера, когда Куртц закончил рассказ. Она протянула руку через стол и мягко сжала его ладонь.
– Не в этом дело, – решительно мотнул головой Куртц. – Я никого не виню. Я лишь не хочу, чтобы Карл думал, будто его наркотический трип в обнимку с куском полевого шпата тяжелее, чем то, что пережил я.– Наркотический трип? – неуверенно переспросила Вера.– А как еще войти в царство мертвых, оставаясь живым? Мимоза тонкоцветная.– ДМТ, – кивнула Вера. – И каково это? – спросила она у Карла, сидевшего все это время молча, безразлично смотревшего в тарелку.– Леопольд прав, это сущий пустяк. Едва сравнится даже с половиной того ужаса, что вывалил на меня в свое время Сапиен. А раз я переживал более скверный опыт, то этот не стоит ничего, – сухо сказал он.– Прекрати, этого никто не говорил. Ты вытащил меня из Миктлана, хотя моя душа была ему обещана, и я этого никогда не забуду, – горячо возразила Вера. – Каждый из нас пережил собственный ад, к чему теперь меряться, кому пришлось хуже? Мы все живы. Снова вместе. И больше друг друга не оставим, – твердо закончила она.– Хочется верить, – кивнул Куртц. – Я за.– И никаких тайн друг от друга, – добавил Карл.
– И никаких тайн, – ответила Вера.Какое-то время они сидели молча, доедая поздний ужин. У каждого накопилось с пару десятков вопросов друг к другу, но пуститься в откровенные разговоры прямо сейчас, вскрыть все потаенные мысли, не решался даже Карл, первый предложивший это. Они продолжали делать вид, что их помыслы на поверхности, каждый уставившись в свою тарелку, изредка бросая друг на друга осторожные взгляды. И все же они вместе.
И чтобы это единство продолжалось как можно дольше, им нужна общая цель.– Так что там насчет судьбы мира, Леопольд? – будничным голосом спросила Вера, откладывая в сторону недоеденную выпечку – даже после изнурительной прогулки в ад она не нагуляла достаточный аппетит для такого плотного ужина.– Мы закончили давний проект Карла…– Наш проект, – спешно поправил Карл, скрестив руки на груди. – Твою помощь сложно переоценить.– Спасибо, – Леопольд улыбнулся, отведя глаза в сторону. Вера с удовольствием заметила, как они засияли от похвалы старшего товарища. – В общем, мы создали армию усовершенствованных бойцов. Это было еще при Распутине, но мы доработали их и довели число до тысячи. Три шестерки слишком напоминали о прошлом, которое хочется поскорее забыть.– В какой момент тебя перестал вдохновлять Распутин?
– Когда его отродье испепелило своего старика. Распутин всю жизнь поклонялся силам, которым не было до него дела. Другое дело ты, Вера. Ни одно божество не может предоставить тебе достаточного дара, чтобы купить твою волю, – он пытался говорить твердо, но Вера уловила волнение в голосе. – Если на нашей стороне будешь ты – у мира не останется ни единого шанса, он ляжет у наших ног.Губы Веры растянулись в улыбке, затем дрогнули, пропуская звонкий смех. Она поспешно взяла себя в руки и отерла крошечные слезинки.– Вы что же, еще не навоевались, господа? – с улыбкой в голосе спросила она.Куртц уверенно мотнул головой, Карл с меньшим энтузиазмом повторил его жест.– И зачем вам мир? Впрочем, вопрос глупый. Чего еще желать, когда порог смерти давно перешагнут в обе стороны. Вечной жизни да безграничной власти.
Мой ответ, безусловно, положительный. Кроме вас двоих ни одно живое существо меня не заботит, и для вашего удовольствия я создам все условия, чтобы ваши солдатики одержали победу. Вы сможете установить любой порядок, какой захотите – я достаточно знаю об этом мире, чтобы утверждать: любая система плоха, но жизнь, хотя и стремится к хаосу, без порядка немыслима. И отсюда вытекает мое единственное условие: на пути у безумных адептов хаоса всегда будем стоять мы. Никакой апокалипсис не случится на этой земле, пока она носит меня.– Мое увлечение идеей конца света погибло вместе с учителем, – кивнул Куртц.– По ту сторону нет ничего, что я хотел бы видеть в нашем мире, – добавил Карл.– Прежде чем мы займемся человечеством, мне нужно избавиться от бездельников, принесших ему больше вреда, чем пользы. Я уничтожу культ лжецов, по вине которого мы чуть не погибли, – жестко сказала Вера. – Думаю, именно этим событием стоит отметить мое возвращение.– Ты же не думаешь, что пойдешь в одиночку? – спросил Куртц, собирая грязную посуду.
– Не вижу смысла подвергать вас риску. Я пойду одна.– Не в этот раз, – отрезал Карл. – Я с удовольствием посмотрю, как жизнь покидает наглые глаза Ханса.– Не обижайся, но что ты сможешь ему противопоставить? – мягко спросила Вера.– Никто в здравом уме не станет преуменьшать твои силы и знания, но хочу напомнить, что за оккультными книжками сидел, когда тебя и в помине не было.– Карл прав. Мы сможем постоять за себя. Трое на трое – можно сказать, честная битва.– О, их будет куда больше, – улыбнулась Вера. – В ночь Смирения соберутся все, – заметив недоумение на лицах мужчин, Вера продолжила. – Ночь Смирения – самая длинная ночь в году, время, когда всякая нечисть обыкновенно творит что вздумается, но только не культ Кровавой луны. В эту ночь их силы слабнут, вне зависимости от фазы луны, и даже случись в этот день лунное затмение – они будут едва в состоянии толпой изничтожить допотопного упыря. Каждый злой дух оборачивается врагом: эта ночь – маленькое напоминание о предназначении культа, который давно запутался и забыл, кому он служит. Впрочем, их редко кто-то беспокоит, предпочитают поддерживать стремление оставаться бесполезными.– А что будет в ту ночь с тобой? – уточнил Куртц.– Как ты верно заметил, – сказала Вера, выходя из-за стола, – я особый случай. Но только когда речь не касается сна, – она виновато улыбнулась.– Само собой, вам двоим стоит отдохнуть, – кивнул Куртц, и, переведя взгляд на Карла, строго повторил: – Вам обоим.– Сдаюсь, – выставив руки перед собой, сказал Карл. – Пожалуй, мы займем спальню Распутина, если ты не против.– Там дело с вентиляцией обстоит еще хуже, – хохотнул Куртц. – Но кровать куда удобнее, чем ледяная плитка, я полагаю.
Вера криво ухмыльнулась, и, похлопав Куртца по плечу, вышла в коридор. Карл молча последовал за ней.– И пусть завтраком займется кто-то из вас, я вам не прислуга, – послышалось беззлобное ворчание за спиной.
Завтрак. Постель. Пустая болтовня. Неужели ад остался позади? Ложные обещания, неутолимая тоска, скорая кровопролитная битва. Нет, ад с ней теперь навсегда.Они зашли в спальню, здесь явно недавно ночевали – постель смята, а на полу рядом пепельница со столь же смятыми на дне сигаретами. Вера втянула затхлый воздух – он не пах смертью, лишь плесенью, сыростью и табаком. И каждый из этих запахов был ненавистен Карлу. Вера вопросительно посмотрела на него, он кивнул и лег на кровать, молча уставившись в потолок – то, через что они прошли, пожалуй, умаляло до ничтожных значений значимость заразы, витавшей в воздухе.
Стянув платье, Вера растянулась рядом, забравшись под одеяло, с удовольствием ощущая наконец под спиной что-то теплое и мягкое. Карл ослабил ворот рубашки и расстегнул еще пару пуговиц ниже – в комнате и правда было жарко.
Вера повернулась на бок и внимательно посмотрела него, он тут же скосил на нее глаза, словно ожидая этого взгляда.– Не верится, что здесь когда-то была гигантская дыра, – задумчиво сказала Вера, проводя пальцем по шрамам его грудной клетки. Стало ли их больше не мог, вероятно, сказать даже сам Карл.– Я не специалист, но, мне кажется, в постели принято говорить о другом.Вера рассмеялась, затем серьезно посмотрела на Карла и продолжила:– И все же это хорошо, что тебя вернули целым. Ты же знаешь, боги – те еще шутники.– Целым, – ухмыльнулся Карл. – Ты ведь рылась в моих вещах? Тогда, после первой встречи? – Он внимательно посмотрел на нее, Вера утвердительно кивнула. – Значит, наверняка видела мое фото, так?– Конечно, – снова кивнула Вера.– И что ты думаешь?– О чем тут думать? Дело давнее, – неуверенно пробормотала Вера, ей не нравилось, к чему он клонит. – Волосы у тебя были шикарные, вот что я думаю.– Мне важно знать, – настойчиво сказал Карл.– Хорошо, – Вера вздохнула. – Я думала об этом прежде. Особенно после нашего разговора в Мексике. Ты едва не бросился в смертельную схватку с Тескатлипокой только затем, чтобы вернуть себе прежний вид. Теперь я могу помочь тебе, стоит тебе выразить такое желание, но, думаю, ты это знаешь, и интересует ответ на совсем другой вопрос.
Я знаю тебя таким и только таким, потому, если только ты сам не захочешь, не вижу смысла что-то менять. Слово за тобой.– Теперь, когда я прошел через собственную смерть, думаю, глупо бояться заразы. Другие аспекты меня не беспокоят. После этого разговора, – дополнил он. – Пускай все, через что я прошел, находит отражение во внешнем облике. Я и не должен выглядеть, как тот мужчина на фотографии.– Но с дырой в груди было бы неудобно, – улыбнулась Вера.– Я с ней жил годами, – ответил Карл, привлекая Веру к себе. Она положила голову ему на грудь, вслушиваясь в учащенное биение сердца, с удивлением отмечая, что и ее собственное забилось вдруг чаще, словно в предвкушение дальнейших слов Карла, которых, как она думала не последует. И все же он дополнил: – Пока не встретил тебя.