Сцена X. (2/2)
(Себе под нос.)
О, как!Монтекки (не слушая)Бенволио... Бенволио... мой сын!..Бенволио
Да, дядя? Дядя, с вами всё в порядке?..(В сторону.)
Он, вроде, ничего и не сказал,Но мне вдруг стало очень неуютно...Монтекки (с горящими глазами)Бенвольо, не пора ль тебе жениться?БенволиоЖениться?.. Как-то я о том не думал...Но если скажете и коль найдём на ком...Лишь только б не уродина была,А там – ну что же, можно и жениться.МонтеккиБенволио, поверь, она красотка!БенволиоЯ верю, дядя. Всё же, кто она?МонтеккиОдна из дочерей моего друга.Бенволио (замирает)Простите... не синьора ли Баптисты?МонтеккиДа, сын, Баптисты, именно его!Встречались вы? Как ты её находишь?
БенволиоОна довольно... яркая особа.Как и вторая. Кстати, кто из нихПредполагается мне нынче в жёны?
МонтеккиБенвольо, сын мой, ты её полюбишь!Она умна, красива и верна,Честна и благородна, а характер!О, её сразу бы на небо взяли,Апостол б вытер слёзы умиленья,И лишь врата пошире распахнул.Бенволио облегчённо выдыхает.
БенволиоТак вы о светленькой! Бог мой, какое счастье!МонтеккиО светленькой?.. Ах, ты про эту. Нет.Конечно, речь идёт о Катарине.
Бенволио (с ужасом)О тёмненькой?! Да что же я вам сделал?!(Пауза.)
Я понял! Понял! Это за тот случайКогда я продал лучший ваш костюм.Я вижу, вы с тех пор копили злобуИ ждали шанса, чтобы отомстить.Но пощадите, мне ведь было девять!Да и Ромео тоже был со мной...Тогда его на ней бы и женили,Ну а меня уж лучше на костёр!МонтеккиА ну молчи! Ты пьян и чушь несёшь!БенволиоНе большую, чем вы, – простите, дядя.МонтеккиДа как ты смеешь?! Значит, так, мальчишка.Попробуешь понравиться Катрине.Я вижу, что её ты недостоин...Дай Бог, чтоб не увидела она!Коль не удастся, будешь побираться:Я больше содержать тебя не стану.
(Быстро уходит.)
Бенволио долго молчит. Потом начинает задумчиво ходить по сцене.
БенволиоНедавно я поступил, как человек очень подлый... или человек умный, что зачастую одно и то же.
(Молчит.)
Заметили, как изменилась Верона? И вам-то непривычно, а мне каково? Я ж здесь всю жизнь провёл. А тут – будто в другом городе оказался: все вокруг начали так заботиться друг о друге, так осторожны в словах стали... (Что уж говорить, если даже Меркуцио с Тибальтом за одним столом пьют!) Все, видите ли, осознали, насколько смертен человек: как легко можно расстаться с жизнью и потерять близких... До чего неожиданно-то, чёрт побери! Кто б знал-то! Столько лет живут уже, а тут: «Боже, люди, оказывается, умирают!» Открытие!.. Ну а я это всегда знал... даже неудобно за свою осведомлённость.Тибальт вот спрашивает, хорошо ли я помню ту дуэль. Хорошо ли я помню... да я бы при желании забыть не смог! Да-а. У Тибальта этого такое выражение лица было, что я сразу понял: он соображает даже меньше обычного. Как-то сразу стало ясно, что он прирежет любого, кто сунется. Но это для меня очевидно, а Ромео, умник, сразу туда попытался кинуться. А я... я... держал его и думал: «Если полезу их разнимать – мне конец. Полезет Ромео – умрёт он. Не полезет никто – Тибальт зарежет Меркуцио». И тут я как-то резко осознал, что Ромео – мой дорогой брат, самый близкий мне человек. А с Меркуцио я вместе пью. Чувствуете разницу, да? Подумал я, подумал и решил: «Бедный Меркуцио. Мне будет его не хватать».(Вздыхает.)
Подлец? Да. Но умный. Но подлый. Но живой. Но подлый...И вот сейчас я так же ясно понимаю: надо срочно найти этой девушке жениха. Такого яркого, богатого, красивого – чтобы она обо мне и не думала даже!.. Бедный Меркуцио.(Разводит руками, уходит в дом.)