Глава седьмая (2/2)

Глеб судорожно отпрыгнул назад, падая с кровати и тихо выругавшись. Он еле-еле поднялся на ноги, тонкие спички тяжело держали тело подростка, белокурый забился в угол комнаты и хотел закричать, но что-то сдерживало его. Он хотел ему верить, но...

– Ты врёшь... Все люди при-причиняют боль, только боль...

Он сжимался в клубок, стараясь закрыться от всего мира, ему плохо. Он хочет к маме, а ещё верить Мирону, но это трудно. Он сполз по стенке, прижимая колени к себе, роняя голову. Тихие всхлипы или даже, рыдания слышались от этого маленького светлого комочка. Как бы он хотел вернуть всё назад. – Я боюсь... Мне страшно.... И п-плохо...

Сил держаться больше не было, град слёз капал на его голые бёдра и футболку, а крик сорвался с пухлых раненных губ.

?Мама, где же ты? Забери меня отсюда...? – в голове Глеба всплывали новые и новые воспоминания, которые он старательно хотел забыть. Которые даже самому худшему врагу не пожелаешь. Мальчика сломали. Он пережил многое, слишком многое и держался, до последнего. И его сломали. Глеб плакал, не поднимая головы на Мирона.

*** Олег, который знал что Глеб пропал, почти каждый день писал Мирону, и пытался выяснить. Когда Фёдоров прислал ему фотографию мальчика, что мирно спал, чистый и аккуратный, он успокоился едва ли. Спасённый. Олег жутко переживал за мальчика. Всё же, он по-своему его любил. Слишком привязался.

Он в очередной раз написал Мирону.

17:40 Мирон: Всё хорошо. Он проснулся, я за ним присмотрю к твоему приезду.

Затем мужчина медленно подошёл к Глебу и без лишних слов притянул его к себе, обнимая. Ему пиздец как было жалко этого бедного ангела, и теперь, ни за что в жизни, он не отпустит его, и не позволит упасть и волосу с этой пушистой головы. – Поплачь, поплачь, Глеб. Станет легче, вот увидишь. – Фёдоров только молил Бога, чтобы мальчишка успокоился хотя бы на пару минут. – Глеб, послушай меня, я не дам тебя в обиду и сам не причиню тебе вреда. – Мирон взял ладонью лицо Голубина, заставляя посмотреть прямо в глаза. – Я. Тебя. Не. Обижу. Слышишь? Я. Буду. Защищать. Тебя. К тому же скоро Олег будет тут, поэтому тебе нечего бояться. Прошу тебя, Глеб, только не бойся меня. Фёдоров приобнял парня за плечи.

– Прошу тебя, Глеб. Доверься мне. Глеб не знал, то ли ему прижаться, то ли отсторониться. Выбрал первый вариант, не осознанно. Видимо, сейчас ему слишком плохо и больно, чтобы отстроняться. Услышав слова о Олеге, Глеб слегка обрадовался внутри себя, хоть кто-то родной. Постепенно белокурый успокаивался и уснул на руках мужчины, слегка улыбаясь уголками, и всё так же прибывая в конвульсиях. Дозы не давали ему несколько дней, не считая дня его спасения, но ведь привыкание уже есть? Возможно. Голубина уложили на кровать и накрыли одеялом, слишком много для него событий, и в столь долгое время, любая психика сломается.

*** Олег мчался через лесную трассу, видя машину по навигатору. Он пиздец волнавался за своего мальчика, ведь только для него, он мог сделать всё, что этот белокурый парень попросит. Савченко поклялся себе ещё впервый день их встречи, что он будет его оберегать. Но своего обещания, не сдержал. Глеба похитили, избили и разрушили, превратили в живой труп. Он сам хотел голыми руками убить тех, кто вообще притронулся к нему, но, Мирон не взял его с собой. Аргументируя это тем, что, если Мирон не вернётся живым, то жертва в виде Олега, была ни к чему. Солнце садилось, а дорога обещала быть ещё на несколько часов.

*** Малец тихо спал, дёргаясь под одеялом, что-то иногда вскрикивая во сне. У него поднялся жар, а кашель становился всё хуже. Когда Глеб уснул, Мирон очень сильно переживал и не находил себе места. Он нервно поглядывал на часы, гадая, когда же прибудет наконец Олег. Спустя некоторое время, он услышал кашель мальчишки. Притронувшись ко лбу Глеба, Фёдоров быстро намочил полотенце холодной водой и положил парню на лоб, а после, поставил чайник. В комнате воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая только тиканьем секундной стрелки часов. Мужчина нервно начал постукивать ногой по полу. Он очень сильно нервничал, хотя и не понимал почему он так переживает за Глеба.

За всеми этими мыслями Мирон Янович закрыл глаза и провалился в небытьё. Видимо организм его очень сильно вымотался – он не спал уже два дня.