Ep. 7 ?Бой с тенью? (2/2)

Он сделал шаг вперёд. Я резко отшатнулась назад. Уголки его губ устремились вверх, глаза впервые хитро блеснули.

— Что вы мне предлагаете? Раздеться перед вами? — раздраженно съязвила я.

— Нет, спасибо, одного раза было вполне достаточно, — угрюмо проговорил он, будто он до сих пор не отошёл от первого раза, когда увидел меня обнаженной. Я думала, он уже забыл о том случае. С его слов, он же повидал стольких учениц. А оказалось нет, наверняка каждую помнит в деталях. Извращенец!

Я оскорбилась. Плевать, плевать на всё. Он будет предпринимать ещё миллион вещей, чтобы напомнить мне, что я никто. Если я каждый раз буду резко реагировать на его издёвки и выпады, в итоге моя нервная система превратится в старую губку для мытья посуды.

Сумбурными движениями я выправила из шорт майку, демонстрируя, что под ней ничего нет. Я не следила за реакцией Доктора, когда вывернула наизнанку карманы и слегка похлопала себя по бёдрам. Здесь тоже пусто.

— Теперь я могу идти? — рявкнула я, брезгливо и холодно глядя на Доктора. Он был невозмутим и безучастен.— Обувь!

Он произнёс одно единственное слово, от которого у меня затряслись коленки и по спине пронеслись полчища мурашек. Я сглотнула, меня захлестнула паника.

— Обувь? — переспросила я.

— Да, обувь. Снимай.

Не осознавая, чему я себя подвергаю, я опустилась на одно колено и принялась развязывать шнурки. Долго и мучительно я снимала кроссовки, затем носки. Поставив обувь на пол, я требовательно воззрилась на Доктора.— Переверни кроссовки, — он будто знал, он точно знал.

Перевернув кроссовки, я не удивилась, когда из одного из них вылетел небольшой картонный свёрток. Мне было безразлично, как отреагирует Доктор. Я с врагами не разговариваю.

— Не трогай! — грозно выкрикнул он и поднял выпавший предмет. Им оказался набор одноразовых лезвий. Я не знаю, по какой причине я решила их прикарманить. Просто когда увидела, инстинктивно поняла, они нужны мне позарез. Чертова ирония.

Стайлс вертел упаковку между большим и указательным пальцем, переодически его пылающие гневом глаза находили мои. Я же замкнулась в себе и мысленно готовилась к худшему. Очередному удару или порезу на коже. Он наверняка думает, молодец, сама выбрала себе метод расправы.

— Каковы гарантии, что оставляя тебя одну, я могу не беспокоиться за сохранность моей лаборантской, — ах, значит, вот что его волнует. Не моя жизнь, а эта гребаная комната. Ублюдок.— Никаких. Абсолютно никаких, — бесцветным голосом ответила я.

Доктор резко сократил между нами расстояние и подлетел ко мне, тыркая мне в лицо упаковкой лезвий.

— За эту выходку можно пожалеть! — изливаясь желчью, цедил он сквозь зубы. — За всё в этой жизни нужно платить.

Лезвия мельтешили перед моими глазами, я пыталась сосредоточиться на коробке, а не выворачивающих внутренности глазах Стайлса. Всё, что угодно, пожалуйста. Я и так стала белее идеально вычищенного стола для экспериментов, прозрачнее потолка и стен. Что ещё можно сотворить со мной одним лишь взглядом? Фу, брось, зараза! — вспоминаются слова мамы, когда я подняла в песочнице кем-то оставленную лопатку. Только не смотреть в его глаза, не дышать одним воздухом, не слышать его хриплый голос и чувствовать дурманящий сознание одеколон. Я спрячу в себе всё, и ты ничего не найдёшь.

— Проваливай отсюда, — слишком громко озвучил Стайлс и дал мне пространство, чтобы надеть кроссовки.

Дрожащие пальцы не слушались, шнурки не хотели складываться в бантик. Я несколько раз чуть не упала, когда впихивала ступню в кроссовок, сминая пятку. Всё это время Доктор стоял не двигаясь, его длинная тень полностью накрыла меня, сжирая. Какие мысли сейчас проносятся в его голове? Где меня подловить и отомстить? Почему бы не сделать это сразу? Он отпустит меня просто так?

— Ты можешь быстрее?

Его утробный, обвиняющий голос стал для меня тревожной командой. Я вскочила на ноги, так и не засунув ногу в кроссовок, и дала заднюю. Очутившись по ту сторону баррикад, я протяжно завыла, ударяя кулаками по воздуху. Мне хотелось разреветься, потом разнести здесь всё к чертовой матери и побежать пожаловаться Биллу.

Озираясь, как параноик, я не решалась покидать кабинет Доктора. Из лаборантской донёсся звон стекла. Я вздрогнула и отпрыгнула на метр от источника шума. Что он там делает? Решил приготовить мне яд или выместить накопившуюся злость? Скорее всего, первое.

Устало выдохнув, я прошла к шкафу со стеклянными дверцами. Поднимаясь на носочки, заглянула внутрь. Так много книг и медицинских справочников, битком набитых на полках. Внимание привлёк знакомый корешок, возможно, мне только показалось, я решила удостовериться. Нужно открыть шкаф.

— Ты ещё здесь?

Едва моя рука нашла ручку шкафа, как из кабинета вышел Доктор. Столбенея от страха, я осмотрела его оголенные по локоть руки, покрытые дорожками крови. Что за черт? Минуту назад ничего не было. Его зелёные глаза были потухшими и безжизненными. Что-то точно произойдёт, если я сейчас же не дам деру.

— Уже ухожу, — вымолвила я и выбежала, именно выбежала из кабинета.

Снаружи я смогла себе позволить облокотиться о стену, выдохнуть и сползти вниз, обнимая себя за колени. Что это, черт возьми, было? Что он сделал с собой? Что он сделает со мной?

Обуреваемая паникой и нечеловеческим страхом, я по стеночке пошла к себе в конуру. Он действует как нервно-паралитическое вещество. Бесцветный по виду, что никто и глазом не заметит. Имеет запах яблонь, ведь он постоянно копошится в саду. Является смертельно ядовитым. Медленно парализует дыхание, приводя к удушью. Зарин — так называется эта проказа. (Прим.: зарин — отравляющее вещество нервно-паралитического действия)

...В школе на самом деле не так много занятий, не не осмеливаюсь употреблять слово ?развлечений?, для проведения свободного времени. Несомненно в первый день нам в сердцах рассказывали про каждый кабинет школы, но из всех этих благ цивилизации я побывала только в библиотеке и то с целью обучения. Словом о библиотеке, один жирный минус здешнего хранилища книг — это полное отсутствие художественной литературы. В библиотеке есть научная литература на всех языках мира, по всем областям знаний, кроме развлекательной.

Как бы мне сейчас хотелось погрузиться в аутентичный, самобытный английский детектив или прочитать лёгкий любовный роман, но у меня нет возможности. Вместо этого свой досуг я провожу за очередным томом ?Органической химии?. За книгу я взялась с целью убежать от мыслей о Докторе и моем сегодняшнем визите в лаборантскую. Мне надоело ломать голову над многочисленными ребусами, которые Доктору удаётся составлять лучше, чем проверочные тесты.

Мир формул и уравнений, сложных объяснений и комментариев помог мне выпасть из реальности на целых два часа. Можно сказать, меня разбудил трезвон громкоговорителя. Стандартно прозвучал номер ученицы-Эмпти, а потом продублировалось имя ?Эмелин?. Я отбросила книгу и вскочила с кровати, прислушиваясь к сообщению. Голос робота сообщал, что мне необходимо пройти в тренировочный зал номер 2.

Я смутилась, мне была непонятна и неизвестна причина моего вызова. Зачем я им потребовалась в тренировочном зале? Удостоверившись на всякий случай, что на мне надеты кроссовки и спортивный костюм, а другого здесь и не было, я вышла из комнаты и отправилась в неизвестность. Любопытство когда-нибудь меня погубит. Непослушание когда-нибудь выльется в неприятность. Две стороны одной медали, которую как бы ты не бросил, в любом случае окажешься в проигрыше.

Достаточно быстро я добралась до тренировочного зала. Дверь в помещение была открыта, я помялась несколько секунд на входе, не решаясь заходить внутрь, но вскоре меня заметил Билл, и мне ничего не оставалось, как сделать шаг к своей смерти.

Меня удивило много вещей, вообще меня не так уж сложно удивить, но здесь на самом деле нельзя было остаться равнодушным сухарем. Огромный тренировочный зал был разделён на блоки или ринги, отделённые толстыми канатами. На каждом ринге спаринговались двое мужчин, теперь понятен источник моего дикого изумления — не было ни одной ученицы, девушки, женщины. Я подошла ближе к Биллу, который нетерпеливо переминался с одной ноги на другую в центре яркого красного круга. Наставник был без партнера.

Оглядевшись, я увидела знакомых мне наставников, схватившихся в тугой узел борьбы с каким-нибудь охранником или преподавателем. Над рингом возвышалась трибуна, скорее напоминающая ложу в театре, на ней собрались другие члены школьного коллектива, в том числе и Доктор. На долю секунды мои ошеломлённые глаза встретились с его нейтральными, и я мгновенно отвела взгляд.

— Поднимайся сюда! — меня позвал Билл, отрывая от мыслей о странном присутствии Доктора на тренировке. Пришёл за кого-то поболеть? Хотя это навряд ли было соревнованием.

Взмахнув головой, я перебралась через канатное ограждение и подошла к Биллу. Его руки были перевязаны бинтами, на голове была спортивная повязка, а из одежды — только шорты. На несколько секунд я перестала дышать, осматривая его спортивное тело, покрытое капельками пота.

— Ты ведь хотела научиться драться? — бодрым голосом протрещал Билл. Мои щёки мгновенно залились румянцем, наставник несомненно заметил мой интерес к его спортивной форме.— Да, но..., — сердце пропустило тревожные гудки. — Ты же сам говорил, что мне ещё рано. Я ещё не все книги прочитала, и осталось несколько фильмов, — я запиналась и пыхтела от учащённого дыхания.

— Сегодня я готов показать тебе несколько приёмов, ты же так этого хотела.

Я подозрительно посмотрела на других борцов, отрабатывающих удары на своих партнерах, им было до лампочки. Никому не было никакого дела, что происходит между мной и Биллом. Все были сосредоточены на своём квадрате ринга. Может, Билл правда решил оказать мне услугу и научить драться. В любом случае, этот навык мне пригодится в будущем.

— Хорошо, что мне нужно делать? — спросила я, всё ещё сомневаясь в этой затее.

Все мои представления о боевом искусстве получены из фильмов, которые нам показывают здесь по вечерам. Насколько я внимательно смотрела, сперва нужно занять стойку: согнуть ноги в коленях на ширине плеч, выставить согнутые в локтях руки в форме блока, пытаясь защитить лицо и грудь.

— Попробуй нанести мне удар, — огласил Билл, следя за моей неудачной попыткой принять борцовскую стойку.

— Куда? Просто ударить?

— Не бойся. Мне всего лишь нужно знать силу твоего удара.

Я засомневалась, но потом увидела Доктора, прильнувшего к перилам и наблюдавшего за нами, и тотчас представила его лицо на обнаженной груди Билла. Я замахнулась и со всей силы всадила кулак в стальную грудь наставника. Не успела я опомниться, как мужчина перехватил мою правую руку, нанёсшую удар, и выкрутил её мне за спину. Он нагнул меня, больно сжимая запястье, я оказалась прижата задницей к его паху. Но у меня была свободна левая рука, которой я могла нанести неожиданный удар. Я замахнулась локтем, но и на этот раз Билл ловко завёл и левую руку мне за спину. Теперь моей опорой были ноги и голова на плечах, но я не могла придумать выхода, как выбраться из этого неудобного положения.

Всем весом наставник давил меня к земле, я хотела подняться и ударить его затылком в нос, но Билл применил любимый приём Доктора — подсечку. Ударяя меня по ногам, он повалил меня лицом на ринг, я больно шлёпнулась всё на ту же левую сторону, Билл упал на меня, придавливая к мягкому покрытию. Одной рукой он держал мои руки за спиной, второй принялся душить меня, локтем выворачивая мне шею.

Воздуха, логично предположить, становилось всё меньше и меньше. Тяжесть тела Билла и сильная рука на горле в верном направлении выбивали из меня последние надежды оказать сопротивление. Более того, в груди начала разрастаться немая боль, которая вскоре закричит в полный голос.

— Давай, не сдавайся! Попытайся сделать хоть что-нибудь! Тебе так не дорога собственная жизнь?

Я уже не могла соображать, кажется, хватка на шее стала ещё мощнее и яростнее. Наверняка у меня вздулись все сосуды на лице и полопались капилляры в глазах. Я отчаянно пыталась дёрнуть хоть какой-то частью тела, но мое тело меня не слушалось. В груди из-за недостатка кислорода тупым тесаком приобретала форму скручивающая боль, сковывающая грудину.

В итоге я захотела крикнуть, чтобы Билл остановился, но вместо голоса изо рта вышел сгусток крови, смешанный со слюной, и сдавленный хрип.

Глаза ничего не видели. Уши едва разбирали посторонний шум. Что-то непонятное в области грудной клетки и легких взорвалось яркой вспышкой боли, из глаз посыпались хрусталики слез, которые были не прозрачными, а чёрными, как намерения Билла. Сознание уплывало, как и почва под ногами. Мышцы начали слабеть и отключаться.

— Эмпти? Эмелин? Эмелин!

Красный круг перед глазами растягивался и переворачивался по часовой стрелке.

— Док, быстрее! Сюда! Ей плохо. Стайлс, твою мать, тащи сюда свою задницу!

Голос из громкоговорителя объявил: ?Подождите, помощь задерживается. Оставайтесь на линии?.

Были ли мои глаза закрыты или открыты, но я точно уверена, что видела звездопад. Нет, я была одной из падающих звёзд.

I never felt sorry for what I've done