Ep. 7 ?Бой с тенью? (1/2)

I want to destroy you but to do so

I have to break myself into millions of pieces

Какой ненормальный придумал систему оповещения через громкоговорители? По всей школе, в каком бы дальнем углу ты не находился, слышится изрыгаемый колонками механический трескающийся голос. Устрашающий, но на самом деле такой смешной, будто разбитый и сломанный телефон. Старая техника рождает старые звуки, нечему удивляться.

Иногда, занятый своим делом, слышишь подобные объявления, начинающиеся с одних и тех же слов: Эмпти далее следует кодовый номер, присвоенный каждой ученице, затем новое имя, ведь мало кто из нас знает наизусть свой порядковый номер. Потом зачитывается основная часть — предложения из рода ?С дистанции не сходить?, ?Вас ждёт ваш наставник?, ?Пройдите в такой-то то кабинет?, ?Не шуметь в своей комнате? и подобный бред, который вынуждены слушать все обитатели школы. Я сделала вывод, что таким глуповатым образом школа воспитывает в нас чувство стыда, ведь все, абсолютно все будут знать, что ты сделал не так.

Но меня более раздражало не содержание предупредительных сообщений, а голос, каким они передавались. От одного этого глухого треска можно наложить в штаны.

В этот раз позорная участь не обошла и меня. Я находилась в библиотеке, сидя за компьютерной программой, которую начала писать вчера. Голос громкоговорителя сообщал, что мне необходимо (это слово особенно заедало) пройти в лаборантскую Доктора Стайлса. Вот уже как десять минут вся школа обыскалась босоногой ученицы, спрятавшейся в библиотеке. Дело в том, что после вчерашнего неприятного разговора с Доктором я не должна была больше посещать направление ?Информационные технологии?. Четким ударом по лицу док дал понять, где мое место и что за любое неповиновение последует ещё одно наказание. Я наплевала и на него, и на его потребительское отношение ко мне. Щека до сих пор помнила его горячую ладонь, но это не остановило меня, когда после обеда и последующего душа я в тайне от Билла ушла в библиотеку.

Здесь нет чувства безопасности. Здесь нет ничего и никого, кто бы мог защитить меня от Доктора. Здесь нет никого, кому я могу доверять. Я, будучи совершеннолетним гражданином, желаю всего навсего самостоятельно принимать решения и выбирать, что из предложенного в школе будет лучше для меня.

Я остервенело набирала код компьютерной программы, вся злость и энергия изливались в строчки из букв и символов, которые в итоге должны были сложиться в программу, позволяющую беспрепятственно выйти в Интернет. Дверь в библиотеку раскрылась с характерным звуком, по полу проскользнули воздушные массы сквозняка, я мгновенно вскочила с места, предварительно сохранив написанную программу, и побежала к высоким стеллажам.

Несомненно пришли за мной, но пока я не знала, кто именно. Прячась в книжных джунглях, я слушала приближающиеся тяжёлые шаги. Сомнений не осталось, это был Билл, его походку я выучила наизусть.

Вполне логично, что избегая приказов школы, вернее, грубо их нарушая, я должна испытывать дикий страх, даже сейчас меня могут обнаружить. А это же Билл. Билл, который не раз махал перед моим лицом кулаками. Наверное, я взрослею, каменею, закаляюсь. Всё, что я чувствовала, — это детский интерес, а что будет дальше. Совсем как ребёнок, нашкодивший в отсутствие родителей, а потом спрятавшийся под кровать в ожидании неизбежной порки. Я и была тем нетерпеливым, глупым ребёнком, издевающимся над своим единственным родителем. Это был немой вызов подростка-бунтаря — ну и что дальше.

— Эмпти, я знаю, что ты тут! Лучше выходи сама! — ворковал Билл, как охотник, пытающийся выманить жертву из норки. Накрывая рот ладонями, чтобы не засмеяться, я перебежала от одного стеллажа к другому. Втиснувшись между книгами, я весело хихикнула.

— Какого черта ты затеяла эту игру? Ты должна сейчас быть у Доктора!

Словами ?Сегодня мы идём к врачу, солнышко? родители частенько пугают своих детей. Лишь на краткий миг я представила недовольное, пасмурное лицо Доктора, когда меня волоком втаскивают в его кабинет, от этих мыслей у меня зарябило в глазах и затряслись поджилки. А вдруг это всё правда? Вдруг Доктор опять сорвётся с цепи, ведь я уже опоздала?

Крадучись, я тихо двигалась вдоль рядов стеллажей, пока не вышла к проходу. Выглянула, поворачивая голову вправо. Проход был чист. Я быстро скользнула в свободное от Билла направление и тут же вскрикнула, когда наставник всё-таки добрался до меня, схватив за запястье. Дура, дура, я посмотрела только направо, а надо было и налево. Что мне говорили родители, когда учили переходить проезжую часть!

— Попалась! — Билл развернул меня к себе, как нашкодивший ребёнок, я опустила глаза в пол и начала играть в молчанку. — Не зли меня. Сейчас ты пойдёшь со мной!

Наставник резко дернул меня за руку, я думала, он вывихнет мне плечо. Я закричала.

— Отпусти меня! Отпусти! Я не пойду к нему!

Билл резко затормозил и выпустил мою руку. Я сразу же накрыла запястье, растирая покраснение, образовавшееся за какие-то считанные секунды. Наставник сделал шаг и вдавил меня в близстоящий книжный стеллаж. Его глаза буравили во мне отверстие, на скулах обрисовались желваки, из ноздрей валил горячий пар. Вот и моя остановка, высадите меня на кладбище.

— Сейчас. Ты. Идёшь. К Доктору. Не еби мне мозг. Делай так, как я говорю, — я скривилась, отворачиваясь от Билла. Он пообедал мертвечиной?

— Нет, — тихо вымолвила я, в голове считая до десяти. Счёт всегда помогает отвлечься от внешнего мира и выстроить защитную стену между собой и тем, кто собирается причинить тебе боль.

Билл отпрянул назад, посмотрел в окно, на письменный стол, за которым я работала, и нежданно негаданно резким выбросом руки ударил по монитору, разбивая его на две неровные половины, разлетающиеся по полу. Я вскрикнула, но тут же прикрыла губы. Билл шёл ко мне.

— Следующей будет твоя голова, — грубо рявкнул он. — Ты всё ещё отказываешься идти со мной?

Я отчаянно замахала головой. В этот момент мне было даже больше жалко компьютер, на котором я писала программу, а не себя. Я иду к Доктору по своей доброй воле. Чего мне ждать?

Билл тащил меня так, будто хотел побить рекорд по преодолению расстояния между двумя этажами. У меня не было времени восстановить дыхание, привести себя в чувство, подготовиться ко встречи с монстром. Наставник втолкнул меня в кабинет и вошёл сам.

— Ты опоздала на сорок гребаных минут! — мгновенно раздался ядовито-яростный голос Доктора. Я ещё не видела его, так как лишь через несколько секунд он вышел из смотровой.

— Док, это я задержал её на тренировке. Такого больше не повторится.

Что? Билл решил прикрыть мою задницу перед Доктором. С какой целью? Затишье перед бурей?

Стайлс все же недоверчиво перевёл пустой взгляд с меня на Билла и обратно и лишь хмыкнул в ответ. Я закатила глаза, не сомневаясь, что это видел Доктор.

Билл тихо закрыл дверь, оставляя меня один на один с бездушным женоненавистником, который не гнушается никакими словами и средствами, чтобы унизить женщин. Я уверенно скрестила на груди руки и воззрилась на Доктора. Говорят, глаза — зеркало души. Думаю, если следовать этому изречению, у Доктора ее вовсе нет. Вместо души у него выжженная, иссушенная земля, покрытая чёрной сажей и острыми осколками магматических пород. Если следовать этому изречению в моем случае, мои глаза открывают вид на неудачно вырезанную фигурку из бумаги, сделанную неопытными ручками маленького ребёнка. Такими гирляндами из мальчиков и девочек, взявшихся за руки, немцы любят украшать дома в преддверии Рождества. Моя фигурка — замыкающая, крайняя, недоделанная, изжеванная тупыми ножницами.

— Сегодня ограничимся уборкой. После вчерашнего там много работы.

Сегодня Доктор на удивление оказался немногословным, остывшим. Он провёл меня в противоположную от смотровой сторону кабинета, там была хитро спрятана раздвижная дверь в лаборантскую.

— Все, что тебе потребуется, здесь есть, — мужчина задвинул плавно скользящую дверь и вышел.

Я осмотрелась на помещение лаборантской, которое было стандартного среднего размера. Всё, как и в университете: белые стены и потолки, на полу квадратная плитка. Высокие белые шкафы с приборами, стойками пробирок и реагентами. Вытяжные шкафы и трубы вентиляции. Несколько раковин с проточной водой. Большой рабочий стол с выключенным компьютером. Книжный шкаф. Ничего необычного кроме выбивающегося из шаблона ?Уютная комнатка химика? бардака около стола для опытов. Тут и разбитые склянки, пролитые жидкости и много много стекла. Сьюзан. Сьюзан. Как слон в посудной лавке. И почему я должна убирать весь этот беспорядок? Почему Доктор не заставил ее это сделать ещё вчера?

Я не стала ломать из себя белоручку и принялась за уборку. Стекло звонко хрустнуло под подошвой кроссовка, я вгляделась в мусор на полу и тотчас вспомнила себя в лаборантской университета. Похожая ситуация, но не совсем идентичная. Ещё больше пролитых склянок с кислотой. Ещё больше силы и боли. Ещё больше злости в моих испуганных глазах. Вместо тишины крики и ругань. Вместо босоногой Эмпти зелёная студентка. Закусив губу от неприятных воспоминаний, я замахала шваброй и тряпкой, вычищая все до блеска и скрипа.

Через час лаборантская была полностью убрана, я не ограничилась уборкой погрома, а перемыла все поверхности в помещении, в том числе колбы, мензурки, инструменты и приборы. Ещё в начале уборки у меня возникла мысль провести здесь небольшой обыск. Меня мало интересовали химические атрибуты и оборудование, меня интересовала информация, возможно, конфиденциальная, которая могла храниться в этом месте.

Убедившись, что дверь наглухо закрыта, я принялась обследовать каждый шкаф и ящик, выворачивая всё содержимое на пол. Справочная литература, всевозможные пособия и раздаточные материалы, журналы учета проведения генеральной уборки и дезинфекции инструментов. А что я ожидала здесь найти? Документы, проливающие свет на грязные дела школы? Фотоальбом Доктора Стайлса? Личные фотографии наставников с корпоратива? Банковские счета? Журнал результатов опытов над людьми? Ничего подобного я не обнаружила, и вряд ли здесь вообще было что-либо, не касающееся цели назначения лаборантской.

Жаль потраченного времени. Вся в поту и мыле я в десятый раз попыталась взломать компьютер. Тщетно. Ещё одна мотивация постигать область компьютерных технологий.

Когда я шарила рукой под принтером, в соседнем кабинете Доктора послышался шум. Тихо, как мышь, я прошла к двери и обратилась в слух.

— Проходи, проходи, — слова принадлежали Доктору.

— Доктор, сегодня я упала во время пробежки. Вчера вечером был дождь, все дорожки сырые. Кажется, что-то потянула. Не посмотрите? — очевидно, это была одна из учениц.

— Да, Кэтрин, конечно, пройдём в смотровую, — мило и любезно ответил Доктор. Я чуть не подавилась от такой резкой перемены в его голосе. На меня он лает, как собака, а с какой-то Кэтрин воркует, как влюблённый птенчик.

В кабинете послышались шорохи и шаги, я восприняла это за знак к действию — медленно отодвинула дверь, как же повезло, что это была раздвижная дверь на колесиках, а не деревяшка, болтающаяся на скрипучих петлях. Моему взору открылись спины Доктора и ученицы, которые направлялись в смотровую, располагающуюся по другую сторону от лаборантской.

Девушка шла чуть впереди, прихрамывая на одну ногу, Доктор придерживал её за предплечье. На всю эту сцену я смотрела с открытым от удивления ртом. Куда пропал тот Доктор, который угрожал мне вчера? Перед собой я вижу заботливого, обходительного мужчину, который даже не думает раздеть или ударить ученицу. Одно то, как его покрытая татуировками рука прикасается к ее коже, наводит на странные мысли. Он — обычный внимательный доктор со всеми и безумный монстр со мной. Двойные стандарты. Но почему?— Ой, простите, — девушка споткнулась, подвернула ногу или сделала вид ради того, чтобы оказаться в сильных руках Стайлса.

— Давай, я помогу тебе.Я чуть не вывалилась из лаборантской вместе с дверью, когда Доктор взял ученицу на руки и понёс в смотровую, как чёртову фарфоровую куклу, боясь навредить ей.

В душе заколошматила обида и непонимание. Когда Доктор скрылся в смотровой, я полностью открыла дверь и выбралась из временного убежища. На носочках пересекла кабинет и приблизилась к смотровой. Дверú в помещение не предполагалось, осторожно я заглянула внутрь. Ученица лежала на кушетке, над ней нависал Доктор. Слава Богу, он стоял спиной и не мог заметить меня. Бережными движениями мужчина осматривал ногу пострадавшей.

— Так больно? — каждые три секунды повторял Доктор, надавливая на новую точку на ноге ученицы. Его мощные руки скользили по ее коже, девушка переодически постанывала, я посчитала, она делала это наиграно, и отвечала кокетливым голоском:

— Да, да, здесь.

Когда он задал ей вопрос ?Тебе не больно?? в десятый раз, я не выдержала и с присвистом выдохнула и закатила глаза, прислоняясь спиной к холодной стене. Хватит с меня этой милости и сладости. Почему-то вчера он ни разу не задал мне этот вопрос, не во время пощёчины, не после, не даже сегодня!

— Ты что тут делаешь? — из смотровой выскочил Доктор и обратился ко мне. Он хмурился и морщил лоб, наблюдая, как я едва двигаю языком, чтобы придумать объяснение. Как можно было так проколоться? Сейчас он подумает не весть что, мол, я за ними подглядывала. Ну да, так и есть, я хотела уличить его в неправомерных действиях.

— Я закончила, — писклявым голосом выпалила я и опустила глаза.

— Подожди меня там. Сейчас я закончу с пациентом и приду проверю.

Стайлс быстро вернулся к своей извивающейся на кушетке кошечке, я уныло побрела в лаборантскую и уже там опустилась на один из стульев. Мужчина пришёл через каких-то десять минут. Все это время я слышала неразборчивые рекомендации Доктора приложить холодный компресс и такие чёткие и пылкие благодарности ученицы. Интересно, она всунула ему в карман шоколадку или ограничилась слабым поцелуем в щечку.

Доктор порывисто влетел в смотровую и принялся осматривать и оценивать мои старания. Он размеренно прохаживался от одного стола к другому, заглядывал на полки с реактивами, в шкафы, по одному из них он провёл пальцем и буркнул, что осталась пыль. Конечно, капитан Очевидность, ты на две головы выше меня.

Осмотрев все поверхности, он перешёл к колбам и пробиркам. Взял одну из вымытых пробирок и всмотрелся в неё, осматривая под яркой лампой.

— В следующий раз лучше вытирай. На стенках остались капли воды, — я ничего не ответила, мужчина продолжил тщательный осмотр.

Он открывал каждый шкаф и ящик для хранения инструментов. Видите ли ему не понравилось, что стойки с пробирками стояли не по линеечке. Чертов перфекционист. Да я тебе эту колбу в задницу засуну в следующий раз!

— Инструменты нужно обрабатывать в УФ камере, — сказал он, обращаясь ко мне взглядом. Я опять же промолчала, он ещё долго хмурился, ожидая от меня ответа или хотя бы кивка. Поняв, что затея неудачная, он прошёл к компьютерному столу.

— Я могу идти?Мне не хватило терпения, Доктор заглядывал в каждый уголок, каждую трещину, высматривал каждый развод на мониторе и блоке питания.

— Нет, — грубо вякнул Доктор и обвёл меня подозрительно скользким взглядом. Чувствуя себя не в своей тарелке, я поднялась со стула и устремила на Доктора вопросительный взгляд. — Сначала я должен убедиться, что всё, что должно находиться здесь, не находится в твоих карманах.