Глава девятнадцатая. Пимп (2/2)

Рука давила на него мёртвым грузом, и теперь он не мог справиться со своими эмоциями. Давила и тишина машины, а в голове вертелось ?так что ты бы посоветовала, бабушка Лиз??– А что тебя интересует? – Игорь всё не убирал ладонь.?Ты.?– Ничего, – огрызнулся Конченков, злясь и на себя, и на свою реакцию. Он сбросил с плеча руку Лаврова, подтянул рюкзак с пола на колени и повернулся к дверце. Детское поведение – он и сам понимал это, ведь на самом деле в происходящем никто, кроме него, не был виноват.– Конченков, чёрт бы тебя побрал, – повысил голос Игорь. – Ладно она, – он махнул рукой вслед Юле, – на самом деле ребёнок. Но ты! Ты чего завёлся?Ещё пару секунд Стас хватал губами воздух, пытаясь справиться с переполнявшими его чувствами, а затем сжал ладонь в кулак, впиваясь криво обрезанными ногтями в кожу. Мгновение – и на руке неровные полумесяцы. Розовые, болезненные и пульсирующие – Конченков несколько мгновений удивлённо смотрел на них, пока не понял, что Игорь всё так же ждёт ответа.

– Я в порядке, – проговорил он, морщась и смаргивая выступившие слёзы – от боли. Конечно, от боли... – В порядке.

Конченков тряхнул рукой в воздухе, словно хотел отвлечься, улыбнулся натянуто, а потом, не обращая внимания на нахмурившегося Лаврова, не прощаясь вышел из машины.

– Ты не в порядке, Стас, – бросил Лавров через открытое окно машины.Конченков замер.

– Но это нормально, – добавил Игорь, и Стас медленно кивнул: – Я приеду завтра с утра.Стас ничего не ответил. Дома было тихо. Стены давили, давили воспоминания, и ему всё казалось, что сейчас он услышит бодрый голос бабушки, ощутит запах пекущегося печенья, и Лиз выглянет из кухни, чтобы проверить, чем они занимаются. Но дом по-прежнему молчал, только слышно было, как тихо всхлипывает Юля.

– Послушай… – начал было он, но сестра махнула рукой, и Конченков прикусил язык.Она сидела на полу, разбирая старые фотографии из коробки в бабушкиной комнате. Старая цветастая шаль висела позабытая на стуле, словно всё ждала, что знакомая рука накинет её на плечи. Смятая постель была всё так же разобрана, и Стас не выдержал – в два шага подошёл и четкими, выверенными движениями поправил подушку и одеяло. Как будто поставил точку.

Фотографии в руках Юли переливались глянцем: яркие воспоминания ушедших лет – люди на них улыбались и махали руками. И Конченков точно знал, что сестре этих людей узнать куда как сложнее – мама и папа умерли, когда та была совсем малышкой. Но снимки всё мелькали, рассыпаясь причудливой горкой, пока он не сел рядом с ней – в её ладонях оказалось последнее фото.

– Последнее лето с ними в Бостоне, – проговорил он, обхватывая рукой её плечи. – Ты тогда объелась сладкой ваты и тошнило тебя всю поездку.– Не помню, – пробормотала сестра, вытирая слезы.

– Я никогда не забуду, – деланно весёлым голосом ответил Стас, и Юля даже улыбнулась.

Она ткнулась носом в его плечо, обняла крепко и тяжёло вздохнула, а Стас старался не двигаться, чтобы лишний раз её не тревожить. Комната погружалась в сумрак, белели фотографии, и они сидели на полу, вспоминая прошлое и думая о будущем. Жизнь продолжалась, не хотела замирать и давать им передышку. Пожалуй – подумал вдруг Стас – только один человек был к ним по-настоящему добр.– Я буду очень скучать по бабушке, – пробормотала Юля чуть погодя, уже засыпая.

– Думаю, она тоже по нам, – коснувшись её волос губами, ответил Стас. – Она тоже. На следующий день Игорь приехал слишком рано: Конченков увидел его в окно. Лавров припарковался во дворе, перед закрытыми дверями гаража, и Юлька, жевавшая хлопья на кухне и глядевшая в распахнутую заднюю дверь, удивлённо приподняла брови:

– А он прям не стесняется, – и потянулась к пачке.Стас не стал объяснять ей в очередной раз, что уж теперь у него есть на это полное право.

– Доброе утро, – Лавров вошёл на кухню через эту же дверь и тут же стянул куртку: чёрная рубашка, очевидно новая, чуть измялась у ворота и открывала вид на его шею, так что Конченков поспешил отвести взгляд.– Доброе.Юля махнула рукой.

– Как дела? – спросил Игорь, оглядываясь.

– Ты решил войти, не спрашивая? – сложил на груди руки Конченков. Он стоял, оперевшись о столешницу, и дул на горячий чай.– Я потерял надежду на положительный ответ, – пожал плечами Лавров, подходя к холодильнику. – Взял все в свои руки.И задержал взгляд на Конченкове: у Стаса даже перехватило дыхание.

– Наглость – второе счастье, – прокомментировала Юля, ставя в мойку тарелку. – Слышал о таком?– Конечно, малышка, – Игорь выбрал себе йогурт и, походя, провёл по волосам девчонки ладонью. – Поэтому я такой обаятельный.– Тут уж не поспоришь, – улыбнулась Юля.И Стас вдруг подумал, что Игорь отлично вписался в их дом – как будто всегда тут был: он смеялся над шутками его сестры и ел йогурт. Его куртка висела на стуле так, словно это было её место, а Юля очевидно расслабилась – она даже разговорилась и уже даже не язвила.

– Во сколько выезжаем? – спросил вдруг Игорь, и улыбка у сестры погасла.– К одиннадцати, – стараясь сохранить спокойствие, ответил Стас.– Собирайтесь тогда, – Лавров потянулся, кивнул на наручные часы, а потом поднялся. – А я выпью кофе.Юля дернула губой, словно оскорбилась тому, как буднично звучала просьба собираться на похороны её бабушки, но всё же промолчала. И Стас, притянув её за плечи, подтолкнул её к лестнице.– Вы там… – проговорил Лавров, нажимая кнопки на кофемашине, но его прервал дверной звонок. – Я открою.Поднявшийся на пролёт лестницы Конченков оглянулся, но так и не успел ничего сказать: Лавров очень быстро вышел в холл и распахнул дверь.

– Я могу вам помочь?

– Офицер Усачев, – послышалось из прихожей, и у Конченкова похолодели руки. – Я могу увидеть Стаса?