Глава девятнадцатая. Пимп (1/2)
Дождь уже перестал лить, когда они вышли из агентства. Стас укусил губу, ощущая во рту вязкую горечь – курить хотелось неимоверно, но он не стал бы при Юльке. Поэтому он старался не думать об этом, а ещё и о том, что по невероятной случайности компанию им решил составить Богомол – этого-то каким ветром сюда принесло, чёрт бы его побрал?– Ты хоть понимаешь, что ты затеял? – спросил вдруг Дима, натягивая на голову капюшон. На вороте его куртки темнели черные пятна, а на коленях красовались подтёки грязи.– Что я затеял? – спокойно уточнил Босс, глядя на Макса. Тот улыбался и задумчиво щурился, явно желая что-то сказать, но не считая нужным. Уж его-то присутствие тут было точно не к месту, и Стас сделал несколько шагов в сторону, потянув за руку Юльку.– Ты чего? – рассеянно спросила она.– Куртку застегни.Конченков сжал в кармане пачку сигарет и отвернулся. Сестра старалась держаться, но глаза выдавали её с головой: покрасневшие веки опухли, а на ресницах блестели слезы.
– Это шутка такая? – продолжал Дима. – Ты хоть в курсе, что это незаконно?Босс поднял воротник куртки повыше и рассеянно повёл плечами: свежая рубашка, надетая по такому случаю, очевидно слегка жала ему в плечах, и Лавров пытался подтянуть её так, чтобы строчка не врезалась в кожу. В пальцах он крутил сигарету, словно собирался подбросить её, как монетку – сказать, что он нервничал, Стас не мог, но собственное беспокойство окрашивало всё в определённые оттенки. Зато Фадеев и не скрывал собственного раздражения:
– Это дерьмо тебе выльется боком, – прошипел он, направляясь к припаркованному байку.– Разберёмся, – Босс чиркнул зажигалкой, ругнулся, когда капля попала на кончик сигареты, и покосился на безмятежно улыбающегося Богомола. – Вот уж кого не ожидал.– Стечение обстоятельств, – пожал плечами Макс.Его присутствие напрягало Конченкова невероятно: Богомол внимательно рассматривал его сестру, Стаса и всё жмурился, словно пригревшийся на солнце удав. Стас в том, что Макс при одном желании мог проглотить его вместе с Юлей, не сомневался.
– Когда это произошло? – он провёл по короткому ежику волос на голове, стряхивая капли дождя.– Вчера утром, – сухо ответил Стас. И ничего не смог с собой поделать: посмотрел на Игоря, ища поддержки. Незаметный рефлекс, глупая уже привычка, приобретённая за это время.– Вам нужна помощь? – Богомол повёл рукой: ссадины хоть и не кровили, но Стас с удивлением подумал о том, что они совсем свежие. В памяти всплыли измазанные в грязи джинсы Димки, его заляпанная куртка, и вопросов стало только больше – да почему, в конце концов, они приехали вместе?– Деньги, – кивнул Игорь. – Деньги всегда нужны.
Он с сожалением посмотрел на недокуренную сигарету, бросил её в сторону и кивнул Стасу на свою машину.
– Но тебе не стоит беспокоиться, – добавил он напоследок, уже направляясь к тачке. – Я сам всё улажу.
Богомол кивнул, внимательно глядя на козырёк соседнего магазинчика, и лишь позволил себе отвлечься, когда байк Фадеева взревел, срываясь с места. Их шлемы остались у него в руках.
– Я не собираюсь впутывать сюда и его, – пробормотал Стас чуть погодя, помогая усесться на заднее сиденье Юле.– Он уже сюда впутался, – бросил Игорь и тут же улыбнулся, глядя на девочку: – Ты в порядке?– Нет, – не стала лгать она. Стас, сев впереди, словил в зеркале заднего её уставший взгляд и вдруг понял, что сестра совсем взрослая. – У меня умерла бабушка, а мой опекун – какой-то бородатый мужик, которого я вижу впервые.– Юль, – обречённо пробормотал он, но Игорь не дал ему закончить:– Я всегда могу побриться, – и улыбнулся так, словно каждый день на раз решал проблемы с сиротами. Конченкова даже передёрнуло от этого слова.– Не стоит таких жертв, – без тени улыбки ответила Юля и закрыла глаза, откинувшись на спинку. Пальцы её, Стас видел, подрагивали.– Наша жизнь мало поменяется, – неуверенно произнёс он. Босс как раз аккуратно выруливал со стоянки, одной рукой подкручивая радио, и опять казался невыносимо самоуверенным. От одного его вида внутри поднималась ярость: от усталости ли, от бессилия, а может от того, что сейчас он не мог быть слабым, Стас хотел подтянуться к Лаврову и хорошенько его встряхнуть, чтобы стереть с его лица эту маску. Ведь не мог же он так хорошо держаться, после всего, что произошло в его жизни. Три недели прошло с тех пор, как он начал работать на Богомола, три дня прошло с тех пор, как ушла его жена, три часа прошло с тех пор, как он согласился помочь Стасу.Конченков тряхнул головой: непростые времена требуют непростых решений?
– Вы голодные? – Игорь снова бросил взгляд на девчонку.
– Да, – кивнул Стас.– Нет, – ответила Юля, натягивая на нос капюшон.– Мы заедем в Мак, – проговорил Лавров, сворачивая на 94 шоссе. – Я же должен вас кормить.Конченков фыркнул.
– Ничего ты не должен, – он мотнул головой и по привычке подтянул ногу на сиденье. – То, что ты… ты опекун, не накладывает на тебя обязательств.Тихонько рассмеявшись, Босс легко ударил по рулю. По его лицу нельзя было сказать, что он чувствует, но последующая фраза вдруг перевернула сознание Стаса:– Моя жена очень хотела детей.– Бывшая, – отчего-то севшим голосом поправил его Конченков, быстро облизнув губы и повернув к нему лицо. Игорь удивленно приподнял брови.– Бывшая, – согласился он, притормаживая на светофоре и глядя на него.– Это… хорошо? – разговор выходил неловкий и, что хуже, мучительный: от каждого сказанного слова горло у Стаса сжималось, и он отчаянно хотел отвернуться, но улыбающиеся глаза Лаврова тянули его к себе.
– То, что она бывшая?– Да, – и он снова провёл языком по губам.Игорь отвернулся.
– Всё так, как должно быть, – чуть погодя ответил он. – Хотя, по сути, она ещё не бывшая.По спине Конченкова поползли бисеринки пота, а лицо горело – от своих мыслей становилось стыдно, но остановиться он уже не мог. Это было каким-то наваждением: в голове все ещё стоял призрак ночи, ощущались прикосновения сухих ладоней на своей руке с пистолетом, доносился запах с залива и чувствовалось тепло его плеча. Так не должно было быть – это ведь неправильно. Вот только перестать думать об этом он не мог. И вот теперь между ними снова призрак сумрачной женщины, которая хотела детей, а потом уйти от Лаврова. Интересно, а чего хочет она сейчас?– Ты бы хотел всё исправить? – выдавил он, почти задыхаясь от своей наглости. Казалось, что Лавров всё понял – догадался по его учащённому дыханию и нервному перестуку пальцев по колену. По крайней мере, Юля точно поняла – он словил её удивлённый взгляд в зеркале.– Сомневаюсь, – ответил Игорь как ни в чём не бывало, и Конченков расслабился. – Всё к этому шло. Просто забавно, что я выполняю её желания.– Не думаю, что её желанием было стать опекуншей двух подростков из гетто, – протянула Юляша. – Я бы тоже от тебя ушла.– Как хорошо, что ты не моя жена, – рассмеялся Игорь.И Стас тоже не удержался – улыбнулся, пряча губы в вороте куртки. А потом поймал взгляд Лаврова: тот смотрел на него внимательно, изучающе, и Конченков никак не мог объяснить этот взгляд. Но очень хотел.– По биг-маку? – спросил он наконец, увидев поворот на Мак-драйв. – Пища богов.– Ага, – подала голос Юля. – За 4,99. Оказывается, Богам нужно так мало – вот уж не думала.– Юль, – в который уже раз повторил Стас. – Давай ты заткнёшься, потому что…– Почему? – она подалась вперед, пальцами впиваясь в обивку.
– Потому что сейчас ты бы была уже в детском доме, – Конченков обернулся, словил её потерянный взгляд и куда уже мягче добавил: – Лучше потом поговорим.Юля мгновение пыталась найти подходящие слова, а потом снова заплакала:
– Мы больше никогда её не увидим.Стас отвернулся.
– Не пригласишь войти? – скорее дразня Конченкова, чем серьёзно спрашивая, произнёс Игорь, когда Юля вышла из машины и медленно побрела к дому, не обращая внимания на холодный дождь.– Завтра похороны, – Стас смотрел на замершую улицу и всё пытался отгадать, где за всем этим кроется ключик к контролю за жизнью. Перепутанные дни последнего месяца никак не хотели становиться в ряд, и Конченков без успеха ловил момент, когда всё так кардинально изменилось, когда он стал думать о Боссе не просто как о механике из бедного квартала. Когда он успел попасться на крючок самому опасному парню из всего Детройта? С каких пор он стал обсуждать с, по сути, абсолютно чужим человеком проблемы своей семьи?
Если бы бабушка была жива, он бы мог обсудить это с ней. Он мог бы прийти к ней в комнату с чашечкой чая и, глядя на её украшенные кольцами пальцы, долго сидеть с ней. Быть может, он молчал бы, и Лиз просто бы рассказывала ему о том, как соседка не прекращает попыток выкрасть у неё рецепт лимонного пирога или как Стивенсы изуродовали лужайку ноготками. А может, он смог бы рассказать ей, что у него сердце заходится от мысли о парне, который его, считай, спас. Показал бы ей нарисованные им, Стасом, портреты с аккуратно выведенными линиями подбородка и хитрого прищура. Что ответила бы она? Удивилась бы? Поджала бы в недовольстве губы, не понимая его? Или внезапно бы поддержала?Правильно сказала Юля – это больше нельзя было узнать и встретить её было невозможно.
– Послушай, – вдруг произнес Игорь, постукивая большими пальцами по рулю машины. – Если тебе нужна помощь…– Я знаю, – отрезал Конченков. Ему было неловко смотреть в его глаза. Неловко было говорить что-то, но и выходить из машины он не хотел – впереди его ждал опустевший дом, звонки в похоронное бюро и потерянный взгляд Юли.Босс прикрыл глаза.– Не мне тебе говорить, – продолжил он. – Ты и сам знаешь, что тебе нужно. Да и то, что ты взрослый парень.– Уже не ребёнок? – вымученно улыбнулся Стас.– Частично, – тихонько рассмеялся Лавров. Они помолчали, слушая, как по крыше машины стучит дождь, а потом Конченков натянул на голову капюшон.– Я благодарен тебе за всё, – проговорил он. – Я… не ожидал, что ты согласишься, но мне…Он хотел добавить, что обращаться ему по сути было не к кому, но слова повисли в воздухе тяжёлым грузом недосказанности. Однако Конченков не был уверен, что Игорь не знает, что же он имел в виду. В конце концов, тот читал его легко, словно открытую книгу, так отчего же ему не понять Стаса сейчас?
– Ты правильно поступил, – произнёс Лавров. – Я сам не понимаю, почему согласился, но, думаю, однажды пойму.И потянулся вдруг к его плечу и доверительно его сжал: от прикосновения, пусть и через куртку, Стас всё равно почувствовал тепло его руки. А может, ему просто хотелось в это верить.
– Но кормить вас, конечно, надо, – пробормотал Игорь. – Костлявый ты, а девчонки костлявых не любят.– Меня это не интересует, – нервничая, ответил Конченков.