Глава 38. Книга не с тем концом. (2/2)
К полуночи Хулио вернулся домой, до утра ворочался на постели, а потом встал и поехал на вокзал – за Марго в Мар-дель-Плата. И, наверное, это было лучшее, что он мог сделать. Да уж, дожили до старости два одиноких голубка. Их книга жизни получилась не очень-то веселой. И как вообще выглядело бы что-то иное? Как бы выглядело лично его иное? Дожил бы он, допустим, до восьмидесяти, и что? Неужели Бенхамин бы сидел рядом с ним, дряхлой развалиной, а не нашел бы себе кого-то помоложе? Не будь придурком, Хулио!И вдруг словно вспыхнуло что-то перед глазами. Осень в Берлине, желтые листья летят на дорожку, солнце путается в паутинках. Он идет по парку, опираясь на руку Бенхамина, тот на секунду склоняет голову ему на плечо – короткий знак любовной близости, которую до сих пор хочется выражать…Хулио только горько усмехнулся. Давай, старый идиот, насочиняй себе сказок, и будешь жить в психушке долго и счастливо. Он вышел из мастерской, несколько секунд постоял у окна, прежде чем опустить шторы, и поднялся наверх. За дверью комнаты Марго все было тихо. Хулио толкнул дверь в свою спальню.
Пахло деревом и воском – от толстой свечи, стоявшей на подоконнике, ее на прошлой неделе сделал Даниэль. Из-под незакрытой рамы тянуло сквозняком. За окном по-прежнему шуршали листья. Кровать была большая, и он опять не удержался - представил на секунду, как бы оно было вот здесь, с мальчишкой, в темноте.Сюда он тоже мечтал его привезти. Но единственная ночь любви – это не то, что может соединить накрепко, да и сорок ночей не заменят десятка лет с другой ?ночной кукушкой?. Или, может, дело не в этом, а в чем-то другом… Не имеет значения, больше любовь или меньше. Просто Бенхамин оказался один там, по ту сторону границы, и не выдержал, не смог. А Хустино был еще младше, и в нем было еще меньше силы…Хулио разделся и лег. Постель казалась холодной, как могила. Но он пока что еще жив. И не собирается умирать. И если это было ему подарено – тогда, когда он уже ничего не ждал, кто знает, что еще ждет его впереди? А сейчас… сейчас он должен отпустить этих двоих, совсем. Сейчас, или он никогда не сможет сделать это. Это всего лишь жизнь, и никто не виноват, что не умеет жить так, как хочется. Что он сам не умеет так жить.
Стараясь дышать ровнее, он стал водить рукой по груди. Боль потихоньку отступала. Завтра он вернется в город. На следующей неделе репетиции к спектаклю. А к концу года – новый сериал. А это всегда новые люди, новая жизнь. И к чертовой матери нужно выгнать Арсенио и найти кого-то еще. В конце концов, работа важнее всего!
Из сна его вырвал пронзительный, тревожный перезвон. Дрема слетела мигом. Первая мысль Хулио была ?не открывать?, вторая – ?позвонить в полицию?, а между тем нетерпеливые посетители, ломившиеся в дверь в половине одиннадцатого, перестали звонить и перешли на стук. Ругаясь всеми доступными ему словами, Хулио напялил джинсы и футболку и спустился вниз. Когда он подошел к двери, стук как раз умолк.Хулио прислушался.
- Ты уверена, что свет был здесь? – спросил недовольный мужской голос за дверью.
- Дэмьен, она сказала ?большой дом с причалом, с желтым деревянным верхом и тремя окнами?, - ответил ему уверенный женский.- Мы уже видели не один такой дом.
- Но ни в одном из них в окне не торчал профиль Хулио Чавеса.
- Малыш, дай Бог, чтобы ты оказалась права и нам не пришлось тащиться обратно. Но что-то мне не кажется, что нам откроют, а я уже все руки отбил.- Обратно мы в любом случае не сможем сейчас потащиться по такой темноте. Мы уже и так лодку чуть не перевернули. Ладно, в следующий раз, если я возьмусь с таким вот энтузиазмом за какого-нибудь щеночка, ты мне просто скажи ?Викунья?, и вся самоуверенность с меня мигом слетит. Ого!Сердце замерло, а потом оттолкнулось от грудной клетки так резко, как будто хотело одним ударом пробить ее насквозь.
- Что с Бенхамином?! – рывком распахнув дверь, спросил Хулио.На причале под фонарем стояли девица, уже знакомая по фотографиям, и темноволосый парень лет тридцати пяти. Несколько мгновений они молча пялились на него.
- Пока еще ничего, - сказала затем девица, стряхивая воду с волос. – Но если вы не попробуете вмешаться, то завтра в два часа он женится на своей жене.