Глава 28. Так больше нельзя. (1/2)

- Можешь мне даже ничего не говорить, - сказала Марго. – Я вижу, что у тебя с ним все плохо.

- Тут не о чем говорить, - Хулио повернулся и стал смотреть на море. Купальный сезон еще не был открыт, а пляж, который начинался внизу чуть ли не от самого дома, уже заполнился народом. Бенхамин с женой тоже часто ходил по пляжам. И целовался на них прилюдно. Хулио передернуло.

Марго сидела в полотняном желтом кресле за его спиной, но не на самом балконе, а в комнате, у дверного проема. Температура еще не поднялась до 20 градусов, а Марго была слаба.

- У тебя потухли глаза, Хулио, - заметила она.- Какое это имеет значение? Что ты обращаешься со мной, как с ребенком, который не в состоянии позаботиться о себе?!

Он снова отвернулся. Как будто действительно имеет значение, что он думает или чувствует. Двадцать звонков, на которые ему не ответили. Или больше. Он не мог остановить себя и все звонил и звонил, а ему все не отвечали. А потом эти фотографии в газетах – Бенхамин с высокой девицей в брючном костюме на выходе из какого-то ресторана, они же обнимаются в парке скульптур, снимок высотки, в которой они живут вместе. И единственный комментарий для прессы – да, он действительно расходится с женой, и это все.

- Кто он хотя бы?- Викунья.- Викунья?! – явно в шоке, переспросила Марго. – Этот милый мальчик, который был так ужасно влюблен в тебя, когда вы снимались в Farsantes?

- Влюблен в меня? С чего ты взяла?

- Ой, да ладно, Хулио, это же было так заметно! Оба раза, что я была на съемках, он с тебя глаз не сводил. Да и Даниэль тоже заметил. А уж когда ты его трогал в какой-то сцене, достаточно на фото взглянуть - у него мурашки по спине бегают размером со слона.- Марго, этот милый мальчик меня терпеть не мог, а эту какую-то сцену снимали в середине весны.

- Хулио, как ты думаешь, за столько лет рядом с тобой я не научилась различать все градации безумия твоих поклонников? Конечно, он злился на тебя, не без этого, - ты на тех съемках, кажется, всех своим авторитетом задавил. Но и влюблен был по самые уши.

Он поморщился.

- Там точно не было никакого безумия. Потом, желание и влюбленность – это разные вещи.

- Ага, - улыбнулась Марго, - так, значит, желание было?Он не ответил.

- Да, ладно, почему тебе так трудно признаться, что ты сексуален? Мальчики, конечно, на тебя западают редко, потому что их в принципе куда меньше, но ты же и сам знаешь, насколько неотразим. Уйма народу мечтает с тобой переспать.- Вот именно что переспать, - буркнул он.

Но это никогда не удавалось удержать надолго.

- Потому что для того, чтобы идти дальше, нужно открывать себя, - заметила Марго, будто прочитав его мысли. – А это всегда риск.

Боже, как он устал от этих банальностей!- Не то чтобы… - Хулио оборвал себя, но Марго не была бы Марго, если бы не поняла его.

- Не то чтобы это помогло мне, ты хотел сказать?- Прости, - он взял ее руку в свою и поцеловал узкую сухую ладошку. – Прости.

Как же он устал, если позволяет себе такое… так по-глупому мстит… нашел, кому.Марго засмеялась:

- Ой, да ладно тебе, Хулио, я уже слишком стара для того, чтобы обижаться на правду. Но я думаю, что дело в том, что я просто раскрывалась не в то время и не с теми людьми. У тебя в этом плане всегда было больше шансов. Ну, по крайней мере, в последние десять лет больше шансов.

Она прищурилась и окинула его оценивающим взглядом.

- Ты из тех счастливчиков, кто становится интереснее с возрастом. Надо уметь этим пользоваться. А мне не повезло. На меня охотников и тогда мало находилось, и сейчас, - продолжила Марго и задумалась. - Но, знаешь, мне кажется, чем больше раскрываешься, тем меньше тебя могут действительно ранить. Ты как бы становишься настолько больше, чем раковина, что поверхность раны уже незначительна. И знаешь, пусть у меня не сложилось ни с Хуаном, ни с Руджеро, ни тем более с отцом Аны, но вот я думаю сейчас, что если бы их не было, ничего бы не было. Мы обычно думаем, что что-нибудь было бы вместо. Но если бы было вместо, оно и было бы. Появись какой-нибудь красавчик на горизонте, я бы уже была там. Но ведь не появлялся, такая зараза, - она засмеялась. – А эти - были. Руджеро навещал меня тут, кстати. Он теперь тоже в Мар-дель-Плата живет. Такой важный стал, адвокат по разводным делам. Даже какие-то намеки делал. Черт побери!

Хулио протянул руку, Марго вцепилась в нее и прикрыла глаза, пережидая приступ боли.

- Ничего, жить можно. Так что там не так с твоим красавчиком? Ведь ты к нему летал в Чили?- Марго, ради бога!- Ну, что вы не поделили? Он ведь даже разводится.

- Марго! – Хулио отдернул руку. – Между нами ничего никогда не было, кроме вражды, он разводится не ради меня, он за две недели ни разу не удосужился ответить на мои звонки, и точка. И я, если тебя так это волнует, раскрылся так, как никогда после… Хватит!

Он сделал шаг обратно к перилам, проклиная собственную болтливость. Ярость и боль душили.- Ты его любишь, Хулио, - тихо сказала Марго.

- Что с того, что я люблю его, Марго? Что с того, что я люблю его?

Он был уверен, что она сейчас скажет что-нибудь пафосное в духе, что надо бороться за свою любовь, но этого не последовало. Минут десять прошло в молчании. Все это время Хулио пытался успокоиться, и наконец ему это удалось.

Потом пришла Ана, пышнотелая красавица, обвешанная дешевыми браслетами, и пригласила их на кофе. Весь ее равнодушно-ленивый вид как бы говорил: ?Не парьтесь. На свете нет ничего такого, чтобы из-за него стоило париться?. Пока пили кофе, она сидела в кресле, которое только что покинула Марго, в двух шагах от стола, и полировала ногти. Хулио сделал бы ей замечание, если бы не знал по опыту, что это бесполезно. И, в конце концов, Марго с этим мирилась…

После кофе он отправился на вокзал. Правда, перед этим прошелся немного вдоль моря, присел на парапет, отделяющий пляж от жилой зоны, раздумывая, чего ему хочется больше - забрать ли Марго отсюда к чертовой матери или не видеть ее никогда. И все же оттого, что высказал про Бенхамина, пусть ненамного, но стало легче.