Глава 24. Ждать. (2/2)

- То есть он может быть не один?Хулия пожала плечами:

- Я правда не в курсе.

Бенхамин вздохнул. От отчаяния – к надежде, и в любом случае – опять к отчаянию. Потому что что ему даст, даже если он будет знать, что Хулио гомосексуален, свободен и желает встречаться с ним?- Я убирал чувство вины, желание одобрения, желание переложить на кого-то ответственность, но оно все равно приходит. И каждый раз я как будто чувствую это сильнее. У меня словно уже нет сил с этим бороться. Что оно растет тем больше, чем я с этим борюсь.Как же он вымотан. За эти два месяца Хулия, кажется, вынула из него всю душу.

- Почему тебе так важно его побороть?- Потому что Каролина, потому что дети, потому что так не делается, я не знаю. Потому что это предательство. В том числе собственных ценностей, которым я следовал всю жизнь.

- И ты борешься с ним?

- И ?То, чему ты сопротивляешься, остается??Он не помнил, откуда эта фраза, но сейчас он чувствовал ужасную горечь за каждым словом. Однако антибиотик иногда побеждает болезнь. Возможно ли, что это действительно случится? Или его болезнь такова, что ее уже не возьмет никакое лекарство?- А ты сам что думаешь?- Наверное, зависит от случая. Удалось же мне победить влюбленность в Исабель. Почему так? Потому что я ее тоже перерос, да? Или просто потому, что наша с Хулио история любви осталась незаконченной, мы не прожили ее до конца? Но как ее закончить?- Закончить? – переспросила Хулия, подставив руку под щеку. Он чувствовал подвох, но не мог разгадать, что она имеет в виду.- Закончить, да. Ну, с Исабель у нас был секс. Но это же невозможно с Хулио.

Он прикрыл глаза рукой.- Почему? – спросила Хулия.- Секс с Хулио?- Да, почему это невозможно?- Ну, я не могу представить, как приеду к нему, и мы… что мы? Перепихнемся?При одной мысли об этом стало так жарко, что он подумал, что сейчас одежда на нем высохнет. Вспомнилось, как снимали сцену в домике на Тигре, как Хулио прикасался к его спине, плечам, шее, как будто действительно любил безгранично. Каждое движение бережно хранилось в памяти. И Боже, как тогда ему хотелось ответить. Сорваться и ответить. Но Хулио не подпускал к себе, даже условие поставил – что в сексуальных сценах раздеваться не будет. Как хорошо, что Хулия не видит его лица…- А чего бы ты хотел?Как же он ненавидит этот вопрос!- Чтобы отношения с Хулио прожить до конца, закрыть это, и потом опять семья, Каролина, дети?

- Сердце у тебя где, Бен?- С Хулио и с детьми? С Каролиной на самом деле тоже, но она так далеко – она там, на первом этаже, и между вторым и первым - гигантское расстояние. Я спускаюсь на первый, а там подвал, который меня ограничивает, душит. Она словно танцует в подвале. Она забирает весь воздух, все пространство в подвале. И мне его не хватает. Да мне это и не нужно. Самое страшное, что мне это и не нужно. Но я же не могу выкинуть ее как ненужную вещь, оставить позади? Как это так? Попользовался человеком и бросил?Он убрал руку, решившись наконец посмотреть ей в глаза. Хулия погрела руки об чашку:- Ты правда такого низкого мнения о себе, Бен?

- Что?- Ты правда такого низкого мнения о себе? Ты считаешь, что если ты прервешь отношения с Каролиной, то это будет использованием ее? Разве твои намерения не были искренними?- Но я получал все эти годы столько от нее. Она родила мне детей, давала мне счастье.

- А ты ей нет?- То есть ты хочешь сказать, что это не было односторонним? Что это было выгодой и для нее?- А нет? – Хулия откровенно веселилась. – Хочешь сказать, она была с тобой несчастлива?- Нет. Но теперь будет.

- Да. Без тебя. Но это будет ее выбором.

- Мы что, уже говорим о разводе?

Немыслимо. Представить, что этого всего не будет. Даже на секунду невозможно представить, что он не сможет видеть детей каждый день, и что это не на неделю, не на месяц съемок, насовсем. Но ведь действительно – такое ощущение, что он перестал развиваться. Порой с Каролиной даже поговорить не о чем, кроме как о детях, новых тенденциях во всех областях, слухах. Нет чего-то такого очень важного, внутреннего. Того, что заставляет идти вверх так далеко. Карабкаться по лестнице, которая словно стряхивает тебя вниз. И все равно ползешь, одолевая ступеньку за ступенькой. Потому что там… там что-то есть…- Почему ты произносишь это слово? Зачем ты хочешь разводиться?- Я не хочу, что ты. Совсем не хочу.

- Но ты выбираешь сейчас. Между чем и чем?- Между любовью к Хулио и спокойной жизнью с Каролиной? Они противоречат друг другу, но и выбрать-то между ними нельзя. Точнее, Хулио выбрать нельзя, а Каролину не получается.

- Так, давай начнем вот с чего. Почему Хулио выбрать нельзя?- Потому что я не смогу никогда смотреть в глаза самому себе? Матери? Я даже не говорю о Каро? А дети – ты говоришь, я передаю им образец. Образец чего? Строить счастье на чужих костях? Мне бы хотелось передать им образец порядочности. Если я уйду - я не говорю о том, чтобы уйти к Хулио, потому что у нас с ним нет отношений, - то я разрушу самого себя. Это же… - он натолкнулся на ее взгляд. – Черт, ты хочешь сказать, что я решаю проблему там, где она создана, не уровнем выше, да? Я опять сделал мои отношения, семью кумиром? Именно поэтому мне и дается этот выбор, да?

- Возможно.Иногда ему хотелось убить ее за это ?возможно?.- Мы всегда боимся быть эгоистами, Бен. Нам с детства внушают, что думать о себе - плохо. И что Бог не этого для нас хотел. Мне как-то понравилась одна фраза, что в действительности эгоизм – это желать, чтобы другие люди делали то, что мы хотим. Мы не знаем, чего от нас хочет Бог. Ты можешь с уверенностью утверждать, что знаешь? Я – нет.

- Я – тоже. Хотя иногда это кажется довольно очевидным.Он дал знак официанту, надеясь заказать еще кофе. Хотелось спать, и в сырой одежде он на самом деле чувствовал себя отвратительно. Да еще связь не работала до сих пор, и он даже смс не мог Каролине послать, что в порядке. Возможно, она и злится, но наверняка также переживает за него.- Скажи мне, почему так получается, что мы попадаем в ситуации, когда благополучие одного человека исключает благополучие другого?

Хулия фыркнула:

- Ты меня, по сути, спрашиваешь, зачем существует то, что кто-то может быть несчастен.- Но это мы уже выяснили. Для развития и роста, да? Значит, и эта ситуация будет существовать, пока я все-таки не найду выход…- У тебя уже бывало такое раньше? Как ты справлялся?Бывало. Но о смерти Бланки он говорить не будет. Слишком много страдания в один момент.- Просто переждал, - он усмехнулся. – И здесь надо переждать, да? Просто переждать, и чувства улягутся. Просто побыть в этом ужасном состоянии, безвыборном, если я не могу из него выйти. Принять его, прожить. И принимать решения, исходя из каждого конкретного момента.

Хулия улыбнулась, ласково и с любовью. И от собственного решения, и от ее улыбки теплело на сердце.

- Ты ведь меня не бросишь, да?

- Ну, останусь на пару недель здесь. Потом слетаю на несколько недель почитать лекции и вернусь.

- Хочешь, я буду оплачивать тебе гостиницу? Ведь ты остаешься в Сантьяго только из-за меня.Хулия задумалась:

- Хорошее предложение. Я над ним подумаю. Наверное, это было бы честно.

Он поймал ее руку своей и прижал к столу:

- Что ж, будем считать, что эта ужасная ночь кончилась?Она снова улыбнулась:

- Да. Пожалуй, уже можно так считать.

И как всегда, он не был уверен, что она не знает чего-то еще. Но он не будет думать об этом, не будет.

Домой он добрался к десяти утра. Пока прекратился ураган, пока Хулия смогла получить обратно багаж, пока он забросил ее в Витакуру. Потом лежал в своей, отдельной, комнате и никак не мог заснуть. То ли количество выпитого за ночь кофе сказывалось, то ли еще что-то. На душе, несмотря на состояние ссоры с Каролиной, было спокойно. Но где-то в самой ее глубине таился страх того, что еще могло произойти, и он совершенно не был уверен, что не хотел, чтобы это произошло.