Глава 24. Ждать. (1/2)

Как он добрался до аэропорта, Бенхамин помнил плохо. Помнил только, как Каролина с Луисой бросились закрывать окна, а он стоял с мобильником в руке посреди холла.

Потом Каролина вернулась и спросила, что случилось, а он вдруг понял, что есть только одно решение. Потому что если он не выскажет кому-нибудь то самое страшное, смутное, рваное, что от смски Хулио мгновенно образовалось внутри, то через пару часов не сможет даже дышать.

И он ответил, равнодушно отмечая, как заводится Каролина:- Мне нужно увидеть Хулию.- Да что происходит? – закричала она, приблизившись и вцепившись ему в майку. - К чертовой матери, Бенхамин Викунья Луко, лжец и мерзавец, ответь мне уже, спал ты с ней или нет?!

После этого он очнулся только на середине пути, машину кидало из стороны в сторону, и в какой-то момент на повороте он реально испугался вдруг, что все закончится здесь и сейчас. И первая мысль была о том, как ужасно это будет все для детей, а вторая – что так для них для всех будет лучше.

Остаток дороги тоже выпал из памяти начисто. В следующий раз он обнаружил себя мокрого до нитки уже в аэропорту. Откуда-то он знал, что Хулия сидит в Старбаксе, и, по счастью, помнил, где видел этот несчастный Старбакс, но вначале перепутал этажи и оказался на втором, нашел Старбакс там, понял, что это не тот, несколько раз прошел мимо лестниц и эскалатора, по которым мог попасть на третий, и в конечном итоге поднялся на него именно там, где до Старбакса нужно было идти через весь аэропорт. На третьем этаже в Старбаксе Хулии не оказалось, связь не работала, и он пошел еще куда-то, и вдруг почувствовал, что должен обернуться.

Во всех этих метаниях был один плюс – он согрелся, и его немного отпустило. По крайней мере, говорил он адекватно, а когда они с Хулией прошли опять через весь аэропорт до ресторана, почувствовал себя даже вполне сносно.

- Тебе как вообще сидеть в сырых шмотках? – спросила Хулия, когда им принесли кофе.

- А есть выбор?- В Холидей Инн наверняка могут постирать и погладить.

Он отмахнулся:- Я так хотел поговорить с тобой, что все остальное неважно.

Хулия улыбнулась:- Говори. Я тут, вся твоя.- Да, я знаю. Просто теперь уже совсем запутался.

- Давай по порядку. На чем твое внимание?- На чувстве к Хулио. На том, что оно сильнее всего, что я испытывал в жизни когда-либо вообще. На том, что я не могу с этим справиться, и это разрушает мою жизнь.

- Что конкретно оно разрушает?- Мой брак.

- Почему? Это же не действия, это чувство.- Потому что я не могу испытывать прежних чувств к жене.- Каких именно?- Ну, то что я называл любовью.

- Два занятия назад ты вообще решил, что ее не любил никогда.

- Я не знаю.

Почему он тогда сказал так? Очевидно же, любил, раз хотел еще детей, раз был счастлив все эти годы, ну или почти счастлив. Однозначно, не был несчастлив, а это уже кое-что. Это уже так много, что за всю жизнь не пересчитать.

- Я не понимаю, не понимаю, почему то, что есть, ощущается как правда, а то, что было, - как ложь. Ведь я не чувствовал этого тогда. Это должно означать, что чувство существовало. Не могло же оно совсем уйти? Или могло?

- Очень часто наши чувства подпитываются иллюзиями или вырастают из них. Избавляешься от иллюзий – и чувства уходят.

- Но разве не должны они, наоборот, становиться крепче? Ведь они очищаются от всего постороннего?

- Думаю, что это зависит от многих вещей. Мы меняемся, и наши потребности меняются. Иногда нам нужно идти дальше, а человек рядом с нами не идет в ту же сторону.

- Но нельзя же все основывать только на потребностях!

- Это только фраза, Бен. А что за ней стоит? Сколько раз ты влюблялся, пока живешь с Каролиной?- Четыре? На самом деле много раз – на несколько недель. И два раза сильно – Исабель и Хулио. Но если с Исабель все прошло, то почему с Хулио никак не проходит?- А что общего в Исабель и Хулио?

- Это как верхний этаж.- Что?Для него самого это оказалось неожиданностью.

- Мне сейчас кажется, что это как с этажами в аэропорту – я сначала искал тебя на втором. У меня ощущение, что Каролина сейчас на первом, я на втором, дети где-то между нами. Исабель тоже уже на втором, а ты и Хулио на третьем, причем в разных концах. А я посередине между вами, и мне кажется, что лестница уже передо мной, может быть, даже эскалатор, и если я поднимусь и пойду к нему, он пойдет мне навстречу, и мы вместе сделаем четвертый. И это будет как его заслуга, так и моя. Я не знаю, как примирить Каролину и Хулио – первый этаж и возможность четвертого. Это ужасно. Я не знаю.

Он взглянул на Хулию. Но она слушала его внимательно, только и всего. Иногда он мог прочесть на ее лице любовь к нему, но другие эмоции во время сеанса читались редко.

Я – зеркало. Я должна отразить тебя так, чтобы ты увидел себя. Зеркало – это предмет обстановки, чего ты от него хочешь?

- Я даже не знаю, может ли Хулио действительно что-то испытывать ко мне, кроме каких-то дружеских чувств. Я не знаю вообще, может ли он испытывать что-то к мужчине.

- Может.Он уставился на нее. Потом смял салфетку, которую вертел в пальцах, и бросил на стол:

- Ты что-то знаешь? Говори.- Не могу. Но знаю.Нет. Невероятно. И значит – не показалось. И значит тогда, с галстуком, – не только он, наверное, но и Хулио… Вот почему, собственно и такое отчуждение с его стороны. Хулио не от него убегал, а сдерживал себя. И эта фраза – про поцелуи, про не те обстоятельства… Господи, господи, неужели?

- Постой. Он встречается с кем-нибудь?- Я знаю, что он встречался давно. А сейчас – не в курсе.