Часть 3 (2/2)
- Парень, я просто перебрал.В такой умиротворенной обстановке спешка ни к чему. И он медленно будет срывать с Достоевского его защитные оболочки, пока не доберется до самой сердцевины…Достоевский не рискует спорить, отдавая должное существенной разнице в возрасте. Жуков невольно замечает, что у него приятные черты лица, хоть и немного резкие из-за недоедания. Откормить – и на человека станет похож, усмехнулся Жуков. Штирлиц с этим справится. Он все делает на высшем уровне. Окружит его заботой и лаской, а по ночам будет благосклонно принимать благодарности.К горлу подкатил едкий комок.
Проклятая водка…- А вот от стакана минералки, пожалуй, не откажусь.Достоевский само участие, и вскоре на столике рядом с Жуковым уже стоит стакан с шипящей минеральной водой. Юноша сохраняет дистанцию между собой и Жуковым, держась поодаль. Осторожничает.
- Сядь, - хлопнул по подлокотнику дивана Жуков.Достоевскому не приходится повторять дважды. Ему не по себе наедине с незнакомым взрослым мужчиной, но оковы воспитания держат его крепко.
- Почему ты за них вступился? – напрямую спросил Жуков.Достоевский в смятении.- Но ведь вы бы их…
- Ты либо дурак, либо праведник, - перебивает Жуков и давится издевательским смешком. – То есть дурак ты в любом случае.
Жуков делает паузу, давая Достоевскому возможность ответить на оскорбление, но тот молчит. И то ли кондиционер заработал интенсивнее, но в комнате стало прохладнее.- Ты хоть догадываешься, что с тобой сотворила бы эта шпана, не вмешайся я?
Достоевский быстро кивает, передернув плечами от отвращения.
- Врешь, - жестко произнес Жуков. – Это не компьютерная игра, где, продув, можно перезагрузиться и пройти уровень заново. Не сон, что можно забыть. Это реальность, в которой мы живем. Люди испокон веков истребляют друг друга. Хочешь жить – умей грызть глотки.
- И чем тогда мы бы отличались от зверей? - вдруг твердо заявляет Достоевский.
- Многим. Зверь не нападет по прихоти или со скуки.
- Что доказывает, что они - люди. Пусть несовершенные, но – люди! А с людьми надо поступать по-человечески!Что-то едва не замкнуло в мозгах у Жукова.- Скажешь, они с тобой поступить по-человечески намеревались?- Это не повод, чтобы уподобляться им, - заупрямился Достоевский.
Встряхнуть бы его хорошенько, чтобы все дурацкие идеи посыпались...
- Твоя позиция смехотворна.- На моей стороне правда, - парирует Достоевский.Разговор глухого с немым.Каково это – любить абстрактно? Беспричинно, безусловно, без разбору, со всеми недостатками и пороками. Ублюдков, воров, насильников, убийц, проституток, попрошаек, наркодилеров. Презрение – все, чего они достойны. Зачем искать хорошее там, где его нет? И он ведь убежден, что вся эта мразь может исправиться. Что однажды дав слабину и оступившись, у них еще есть шанс выбраться к свету.Внезапно накатившая злость отвлекла его от болезненного ощущения в желудке.Принял фальшивку за бриллиант.Поверил в сказку о золотой рыбке.Похоже, в комнате находилось целых два дурака.- Признаю, ты не промах, – проговорил Жуков, вставая.Достоевский вжался в диван, почуяв опасность, исходившую от Жукова.- Простите?
- Не прощу, - серьезно отозвался Жуков. – Святошей прикидываешься? Ловко Штирлица провел? А со мной не вышло, вот досада.
Достоевский озадаченно глядел на него своими большими оленьими глазами. Действительно не понимает или надеется, что если продолжит играть роль, все обойдется?- Чего тебе надо? Денег? А тут банкир со своей благотворительностью подвернулся…
Достоевский отчаянно замотал головой.Жуков вытащил из кошелька кредитную карточку и брезгливым жестом швырнул ее Достоевскому на колени.- Здесь десять тысяч долларов. Забирай и катись отсюда, пока я сдерживаю себя.Достоевский уставился на пластиковый прямоугольник как на бомбу, готовую взорваться.
Жуков отошел к аквариуму, кляня Достоевского за лживую натуру и себя за то, что едва не попался в его сети, как наивный Штирлиц.
Золотая рыбка обернулась ловцом барракуд.
Сзади послышались шаги: наверняка Достоевский сообразил, что его раскусили, и решил убраться.
- Код – два, четыре, восемь, шесть. – На прощание сообщил Жуков.
- Не стоит передавать конфиденциальную информацию посторонним, - мягко упрекнул Достоевский, засовывая кредитку в задний карман Жукова.
Жуков обернулся к нему.- Я зря сюда пришел, - рассеянно взъерошил светлые соломенные волосы Достоевский. – Доставил всем столько хлопот. Не надо было поддаваться уговорам Есенина.
Достоевский смущенно разводит руками и направляется к двери.
- Куда ты? – крикнул Жуков.- Решать свои проблемы.
Что это было – Жуков затруднялся определить и спустя много лет. Примитивная физиология, выброс гормонов в кровь, аффект или краткосрочное помешательство рассудка? Неведомая сила подтолкнула его в спину, бросила вперед – и вот он уже нависает над опешившим юношей, упираясь руками в стену по бокам от его головы. Сердце раздалось в груди, странный гипноз овладел им, дыхание пресекло. Жуков шел по самому краю безумия. Вот до чего его довели рассуждения Достоевского. Все его мысли вертелись вокруг худощавого нестриженного парнишки, которого в эту секунду пожирал естественный страх слабого перед сильным. Как такой человек мог появиться на свет? Как он смог сохранить себя таким – незапятнанным, хрустально-чистым, избежав всей той грязи, что неотделима от жизни?
- Ты – самое ненормальное, что когда-либо случалось со мной, - выдохнул Жуков в пересохшие губы.Не давая себе опомниться, Жуков проскользнул языком в его раскрытый рот, окончательно переступив грань между правильным и неправильным. Он не взмывал в небеса, как с Есениным – он падал на дно сточной ямы. Все глубже и глубже, поддавшись безжалостному запретному влечению, утонув в диком желании, глотая тихие сдавленные всхлипы Достоевского, втягивая в себя его запах. Он пах пожелтевшими страницами, старыми сырыми переплетами, деревом уходящих вдаль книжных шкафов. Жуков целовал Достоевского, зная, что его жуткую ошибку не сможет оправдать и целая армия лучших адвокатов. У них не было ничего общего, кроме момента физической близости, который не мог длиться вечно, и прервался с требовательным звонком телефона.
Достоевский ахнул, испуганно дернулся, точно любовник, которого застали на месте преступления; панический взгляд его метнулся к вибрирующему мобильнику.- Ответь.Достоевский извлек телефон непослушными пальцами.
- Д-да, Штирлиц? – заикаясь, проговорил он. - Я… я жду тебя в приватной комнате нулевого этажа, как ты велел…Улыбка победителя тронула губы Жукова. Давай, скажи ему, Штирлиц. Что ты вовсе не просил одного из своих партнеров присмотреть за своим драгоценным маленьким дружком. Что ты как последний идиот угодил в чужую ловушку.
- Нет, я сам к тебе выйду. – И Достоевский нажал на кнопку сброса.Значит, перечим своему покровителю. И опять Жуков не смог остаться безразличным к такой незначительной детали, касающейся взаимоотношений Достоевского со Штирлицем.Жуков потянулся к дверной ручке. Поцелуй словно высосал из него всю энергию. Он даже не был уверен, что сможет дойти до туалета до того, как его вырвет.- Зачем вы это сделали? - срывающимся голосом спросил Достоевский.Это был отличный вопрос, и волновал он не только Достоевского.- Это было нужно… для соревнования.Привкус кислоты во рту.
Вперед по коридору, прочь от этой комнаты, Достоевского…Вверх по лестнице, навстречу грохочущей музыке.***Жуков склонился над раковиной. Закашлялся, подавившись своей рвотой. Волны избавления накрывали его вместе с ощущением опустошенности. Жуков открыл кран, утер слюну, умылся.
- Все.
Реплика прозвучала как приказ собственному организму.Есенин нервно грыз ноготь в углу туалета. Протянул Жукову бумажные полотенца и, не удержавшись, буркнул:- Алкоголик.Жуков рассмеялся – искренне, беззлобно. Парень явно был не лишен храбрости. Но затягивать с неизбежным он все же не собирался:- Не общайся больше с Достоевским.«Не то, глядя на тебя, я буду постоянно гадать, как он».Есенин захлопал своими длинными ресницами и от возмущения не сразу нашелся с ответом.- С какой стати?!!- Потому что я так сказал.- Это не аргумент! – топнул ногой Есенин.- Аргумент, и еще какой.Сегодня телефоны завели привычку вмешиваться в планы Жукова, не иначе. Тонкая трель возвестила о принятом текстовом сообщении. Подарив Жукову короткий гневный взгляд, обещавший бурное продолжение разразившейся ссоры, Есенин откинул крышку раскладного телефона и прочитал сообщение. Лицо его дрогнуло, глаза остекленели.- Ну что там еще? – рявкнул Жуков.
- Хорошо, - чуть слышно произнес Есенин. – Я не буду больше общаться с Достоевским.Дурное предчувствие ударило Жукова под дых.- Он бросает университет и возвращается в деревню, к родителям.