Части 1-2 (2/2)
- Прогнившие до самого нутра ничтожества вроде тебя… - прошептал он.Его влажное горячее дыхание ложилось на ее бронзовую от автозагара кожу. Она сотрясалась каждым мускулом, каждым нервом, проклиная ставшее роковым решение подойти к нему.
- …не в моем вкусе.Хлопок – и туго натянутый на крепкую грудь топ лопается под нажимом стали. Девушка падает на колени в попытке прикрыться.А Жуков тем временем удаляется, оставив молодую красавицу наедине с ее разлетевшимся вдребезги самолюбием.***Несомненно, барная стойка – одно из самых интересных мест в ночном клубе. Сюда приходят завести новые знакомства, излить душу случайному собеседнику, заглушить горе стаканом бренди, покрасоваться перед приятелями, заказав экстремальный коктейль, найти партнера на одну ночь… Кто-то шутил и кто-то смеялся, кто-то буравил сумрачным взглядом длинные ряды дорогих напитков (все удовольствия – за ваш счет!), уносясь мыслями далеко за пределы развлекательного заведения, а кто-то, как Есенин, просто зевал, подперев рукой щеку.- «Хеннеси» моему малышу, - щелкнул пальцами Жуков, заходя к Есенину со спины.Есенин вздрагивает. Бармен услужливо снимает с полки бутылку первоклассного коньяка. - Запиши на мой счет.
- Нет необходимости, - сгибается в вежливом поклоне бармен, и Жуков различает в его речи английский акцент. - Почетным гостям хозяина напитки – бесплатно.Жуков хмыкает. Напыщенный павлин Наполеон определенно считал себя королем этого места, щедро одаривая приближенных своей милостью. Да еще и выкупил англичанина для своего клуба (а те, как известно, признаны лучшими барменами в мире) - значит, даже в его пустую голову захаживали стоящие идеи.
Либо же здесь не обошлось без Джека.- Жуков! – оправившись от удивления, восклицает Есенин. – Если ты притащился сюда только чтобы пообщаться с барменом, я со своей стороны не смею мешать.Гордо вскинув подбородок, юноша спрыгнул с высокого стула.
- Погоди, - ловит его за локоть Жуков.
Есенин что-то шипит сквозь зубы, полный восхитительной ярости. Это – часть их игры, чувственная провокация, срабатывающая на Жукове без осечек. Резко дернув Есенина на себя, Жуков приник к гневно сжатым губам, зарылся пальцами в волнистые волосы, оттягивая его голову назад. Пара секунд, пара жадных движений языком – и все в нем уже пульсирует от возбуждения. Есенин прекратил бесполезное сопротивление, обмякнув в его руках.- Животное, - выдыхает Есенин, когда Жуков отрывается от его рта.
Губы – влажные, покрасневшие, распахнутые. Длинные ресницы, пылающие щеки. И весь он – такой великолепно податливый и расслабленный. С ним можно отключить сознание, выкинуть из головы последние крохи разума и выпустить внутренний хаос наружу. Есенин примет его свирепую, безграничную страсть, взамен отдавая всего себя.
- Но тебе это нравится, - усмехнулся Жуков. – Тебя заводит, когда с тобой так обращаются.
- Извраще…- А вот это - лишнее. – Голосом, не допускающим возражений, сказал Жуков. - По крайней мере, одна часть тебя мне точно не врет. Кстати, что ты здесь делаешь?- Свожу тебя с ума, - улыбнулся Есенин. – Отвези меня к себе домой или отпусти.Жуков неохотно расстается с завоеванным трофеем. Такого мальчика, как Есенин, он искал давно. Послушный, веселый, славный мальчик. До встречи с ним Жуков так часто менял любовников, что уже не трудился запоминать их имен, но у этого парня, похоже, есть солидные шансы задержаться с ним дольше остальных…
Жуков подсаживает Есенина обратно на высокий стул – еще один физический контакт, еще одна вспышка невидимого посторонним электричества. Что-то росло между ними с каждой минутой, но Жуков не торопился давать этому чувству определение.
Одним взглядом он заставляет Есенина сделать глоток «Хеннеси». Покорность мальчишки устраивала Жукова, впрочем, как и все в нем.- А теперь объясни, что ты забыл в этом месте.- Я здесь с другом, - живо отзывается Есенин. – Мы на одном курсе учимся. Хороший парень, и всегда дает списывать.
Неужели…- Вот только ему не везет. Хронически. – Добавляет распробовавший коньяк Есенин. – Его сегодня из квартиры выперли.Значит, Достоевского сюда привел Есенин. Жуков делает знак бармену, и ему приносят маленькую рюмку с прозрачной жидкостью. Есенин наклоняется к ней, опасливо принюхивается.- Это…- То, что хорошие мальчики вроде тебя никогда не должны пробовать. - Жуков залпом выпивает водку и морщится.
- Гадость наверное, - выносит вердикт знаменитому русскому напитку Есенин. – Как можно пить такое.- Расскажи мне о своем друге.Есенин трет лоб и ненадолго задумывается над тем, с чего начать.«А думать надо, - мысленно отмечает Жуков, - с чего бы я заинтересовался его университетским приятелем».
Есенин нравился ему все больше и больше.
- Он в городе недавно, - наконец изрекает Есенин. – Поступил по программе поддержки одаренной молодежи. Стипендиат, веришь? Учится лучше всех на потоке, да еще и подрабатывает после занятий – отсылает деньги родителям в какую-то глухомань. Мне бы его светлую голову, я бы… - испустил мечтательный вздох Есенин.
Жуков незаметно бросает мимолетный взгляд на наручные часы. Если ничего не сорвется…- «Подтягивает» отстающих, любимчик преподавателей, - продолжает Есенин, машинально болтая ногой. – В принципе, в его жизни изначально все как-то не задалось, но месяц назад…Как сложились обстоятельства для Достоевского месяц назад, Жуков и так знал. Слегла с болезнью тетка, прилежный студент забросил учебу, устроился на вторую работу, но денег все равно не хватало. Увяз в долговой яме, остался без жилья и, дойдя до отчаяния, капитулировал перед многочисленными бедами и пришел к Штирлицу.Когда нужно было показать характер, сбросить все, что тащит вниз и цепляться за жизнь зубами, Достоевский просто поднял белый флаг.- …Жуков, ты слушаешь? – обиженно спросил Есенин.
Дальше выясняется, что Штирлиц сделал благотворительное пожертвование больнице, в которую попала больная тетка Достоевского, что сразу возвело банкира-преступника в ранг героя в глазах бедного студента. Жуков кривит губы в усмешке: принять способ Штирлица уклониться от уплаты налогов за проявление великодушия… Достоевский на собственном примере доказал, что нет предела человеческой наивности.- Так Штирлиц рассказывал тебе про свою платоническую любовь? – фыркнул Есенин. – Про своего неземного ангела, которого он боится осквернить своими низменными желаниями?Несколько секунд Есенин покусывал губу, но старательно удерживаемый внутри смех все же достиг критической отметки и перехлестнул через край. Есенина разбирает хохот, и он зажимает ладонью рот. Стало очевидно, что Есенин придерживается очень низкого мнения о воспетой поэтами духовной любви.И тут же - словно взрывом разметало мысли в голове, оставив торжествующие обломки, каждый из которых вопил: Штирлиц не спал с Достоевским! Жуков следит за утирающим выступившие слезы Есениным и не может понять, что с ним происходит.Почему слова мальчишки вызвали столь мощный отклик в его душе?
Почему его затопило чистое, абсолютное, иррациональное счастье?Ха! Да кем ты себя возомнил, Штирлиц? Благородным рыцарем, трясущимся над непорочностью своей возлюбленной?
И тут, без всякого предупреждения, все померкло.
Сегодня все изменится.Сегодня Штирлиц легко и непринужденно устранит все проблемы Достоевского, и тот в качестве благодарности сам предложит себя ему. И где в этот момент будут твои высокие моральные принципы, а, Штирлиц?Руки бессильно сжимаются в кулаки. Жуков вдруг замечает, что манера Есенина при разговоре болтать ногой выглядит смешно, а английский акцент бармена раздражает настолько, что хочется прямо сейчас отправить его на родину.
Жуков пытается сохранить каменную физиономию: Есенин молод, но не глуп. Но все это отходило на второй план по сравнению с фактом, что Жукова вывело из себя то, что нынешней ночью незнакомый тощий студент наконец расстанется с девственностью.Это было ненормально, с любой точки зрения.Этому нужно было найти разумное объяснение, и как можно скорее.
Проклятье, мозги уже наизнанку выворачиваются из-за этого Достоевского…«Это соревнование», – поразмыслив, решил Жуков. Небольшое соревнование между деловыми партнерами. В конце концов, они и раньше соперничали за самую крупную долю в очередном незаконном предприятии.
Но на сей раз на кону стоял живой человек.Нет, ни малейшего укола совести. Только желание вырвать победу у противника и здоровый спортивный азарт.Делайте ставки, господа…- Жуков, ты чего улыбаешься? – игриво спрашивает Есенин.
- У меня хорошее настроение. – Жуков забирает у Есенина стакан с недопитым коньяком и в один прием осушает его.Еще один короткий взгляд на часы.
- Ох, Достоевский! – вскакивает Есенин.Как по расписанию.Жуков с громким стуком ставит стакан на стойку и спокойно оборачивается назад.С трудом пробираясь через плотную толпу, к ним направлялся Достоевский. Не человек, а собирательный образ из гуманизма, милосердия, светской вежливости прочей ерунды, застрявший у Жукова в голове. А теперь – просто цель.Штирлица рядом не наблюдалось.Один-ноль в пользу Жукова.Два часа четырнадцать минут по Нью-Йоркскому времени, счет открыт.