Болезнь (1/1)

Она ломает его жизнь. Ломает с улыбкой на лице и азартом, как у любого зависимого человека. Он может объяснить её поведение с точки зрения психологии, разложить каждое слово и действие, сказать, что девочка ищет внимания всеми способами.Единственное, чего Илья не может объяснить, так это свои чувства. У него к ней — неестественная безумная тяга. Она не водка, с ней он не забывается. Она не текила и не джин, с ней у него жизнь не становится лучше.Хуже — да. С Яной у Ильи всё идёт по пизде.И всё же он ищет с ней встреч, вытаскивает из дерьма, из лап маньяков, из наркоманской ломки, из её собственного разрушения. Илья приходит к ней, оставляя жену и брата, приходит вопреки здравому смыслу.— Илюш, ну признай, ты меня хочешь.У неё зрачки чёрные и широкие, дыхание поверхностное, а движения торопливые и рваные. Яна едва стоит на месте, перекатывается с пятки на носок в своих тяжелых ботинках. Она под чем-то, и это злит ещё больше.Будто трезвой он ей нахер не нужен.— Тебе проспаться надо. Отвезу тебя домой.— Домой нельзя. Пойдем гулять?Улыбка — слишком красивая. Его самого трясет от того, какая она и как он хочет, чтобы они были нормальными. Только вот нормальными им никогда не быть, нормальными они бы друг на друга не обратили внимания, нормальными бы они жили иначе.— Домой, Яна, домой.Качает головой, как непослушный ребёнок. Хватается за его шею и висит, щекоча дыханием шею. Илья замирает, не убирая её рук. Он всего лишь бывший зависимый. Хотя кому-то он врёт, "бывший" тут лишнее.— Дома отец, будет гундеть, — бормочет куда-то ему в плечо и не думает отстраняться. Так и цепляется, испытывая на прочность. — Я в клинике переночую.Может быть, спорить не стоит. Так будет лучше, если она останется здесь. Меньше проблем. Меньше столкновений с её папашей. Будто клиника — это отдельный мир, и в нём существуют только они вдвоем.Какой же он больной, а.Правильно говорил Андрей, он больной и не поддаётся решению.Илье, если честно, дико страшно. Когда Яна вот так просто прижимается к нему телом, делай с ней, что хочешь, доверчиво тычется носом и пальцами слабо-слабо царапает кожу у загривка. Илье страшно сломать её ещё сильнее, перегнуть и разрушить; ему, наставнику (вроде как), нужна осторожность, беспристрастность.А у него — ни того, ни другого.У неё, этой девчонки, которая никогда не знала ни лишений, ни слова "нет", столько нерастраченного, столько живого, что Илью сковывает страх, когда она бормочет:— Останешься со мной на ночь?Ему бы профессионально отказаться. Проводить до комнаты, выдать казённую пижаму и пожелать вежливо спокойной ночи, а после уйти и не оборачиваться. Только вот Яна тянется к нему, а он весь, от тела до бессвязных мыслей, отвечает тем же.— Илья?Он прикрывает глаза.— Останусь-останусь. Только ненадолго.Яна знает, что он врёт, и хмыкает. Илья даже не может её за это винить. Честности в нём осталось совсем немного. Он даже не может признать очевидного.