V. Я утопаю (1/1)
Мое прошлое распадалось на части, навеки поглощалось мутно-зеленой трясиной забвения. Мое прошлое становилось крошечной частью сферы сновидений, чьи границы были хлипки, размыты. Иногда разум воспринимал увиденное как странные неоновые трипы, оживавшие по ночам в моей больной голове. Иногда я видел и жирные, липкие пятна, стекавшие по стенам от самого потолка, зловонные, кишевшие мерзкими, облезшими до самых костей призраками. Дыхание смерти ощущалось совсем близко, но я знал, что все это - такая же вполне обычная часть сюрреалистического мира, в котором я жил, как и поджаренные в тостере вчерашние хлебцы.*Шли месяцы, а Порт-Артур все еще был для меня дремучим, диким, отторгавшим городом. А для моей подружки - праздничным, удивляющим направо и налево, фонтанировавшим счастьем, локальным раем. Что ж, тогда я сказал себе, что, мол, давай, старина Дигнэн, не будь трухлявым брюзгой, научись и ты любить место, столь любезно принявшее тебя в свои объятия. Просто найди в нем то, что было бы тебе по душе - кроме бунгало и сточных канав. И, надо же, такое местечко существовало, оказывается.В воскресенье мы с Грейси пришли к взаимовыгодному соглашению: каждый из нас выбрал место, которое хотел бы посетить, и компаньону отнекиваться было бы бесполезно. Зато все честно, по очереди. Я сомневался, что девушке придется по вкусу мой выбор, но для меня он был действительно важен. И на ум вновь приходили теплые, ласковые, согревавшие сердце слова одного старика, по которому я все еще скучал.*Величественных сводов, ярких витражей, множества нарядно одетых людей: ничего из этого в маленькой церквушке на окраине не было. Грейси в этой скромной обители явно почувствовала себя крайне неловко в своем ярком винтажном платье, немного фривольном и уж никак не подходившем для посещения церкви. Высокие каблуки, к которым она явно не привыкла, но виду не подавала, да желтый цветок в волосах. Я уже догадывался, где нам придется провести остаток дня, поэтому тоже оделся поприличнее. А пока я искал глазами светлый лик того, кем я не дорожил, будучи молодым. И когда нашел, я сразу же ощутил невероятное упоение в сердце, окутавшее его мягкое, желанное тепло.
Одинокий церковный служитель, подметавший пол, сказал нам, что к утренней мессе мы давно опоздали. Но, знаете, лучше поздно, чем никогда. Я не смог заручиться поддержкой Грейс, но все равно твердо решил в следующее воскресенье прийти сюда вовремя.- Как тебе? - я догнал девушку уже у ворот и развернул к себе лицом. - Почему не захотела остаться?- Я не знаю, - честно призналась она. - Мне понравилось, но... Для меня пока все это... слишком. А ты, как я вижу, был готов. Может быть, и я буду когда-нибудь. Пошли?Взяла меня за руку и потащила к автомобилю, уныло таращившемуся на нас выбитыми глазенками-фарами. Эх, Грейси, никогда не поздно прийти к Богу, а ты повела меня опять грешить. Чтобы снова и снова каяться. Замкнутый круг любви и веры. Об этом Салливан и говорил мне.*О дансингах мои родители болтали довольно часто, как я помню. Чего стоит история о том, как отец впервые встретил мою мать в каком-то сарае, предварительно захерачив одной левой промеж глаз мудаку, танцевавшему с ней. Это уже в школе я открыл для себя местные дискотеки с девками-шалавами, просроченным алкоголем и наркотиками, которые один мой дружбан толкал прямо в мужской уборной. Я был кокаинщиком, трахальщиком всего и вся, малолетним засранцем и просто красавчиком. Заваливался домой под утро, залезал в окно и ложился спать. Всем было наплевать.*Непривычно нарядная, в одно мгновение ставшая похожей на красивую куколку мисс Адамс привела меня в самый что ни есть настоящий, доживавший свои последние дни ?хонки-тонк?. Россказни моей семьи быстренько ожили вновь, закружили меня в ритме добротного регтайма, и Грейси вдруг рассмеялась, так заливисто, так счастливо - одиноким колокольчиком в ночи - и утащила меня в центр зала.
Скажу честно: танцевать она совсем не умела, а вот отдавливать партнерам ноги своими дурацкими каблуками - да, здесь таланта и энтузиазма было не отнять.- Слушай, может, просто посидим, ну, выпьем там еще? - я попытался как-то исправить ситуацию, но неожиданно заметил, как она на меня в тот момент смотрела: пьяно, нежно, испытывающе, бесконечно влюбленно, заставляя нехотя капитулировать перед ней.- Хочу как в ?Грязных танцах?, - прозвучало это слишком мечтательно. - Ты же меня поймаешь?- Плохая идея, Грейси, очень плохая: ты уже прилично набралась, - я уверенно запротестовал.- Тогда давай кое-что попроще. Только... Видишь,я же полная неумеха, - девушка заулыбалась, убирая рыжие пряди за уши. - Поможешь мне, если что? Будешь меня направлять.Я подумал, подумал и кивнул в знак согласия, решив, что речь шла о каком-нибудь дурацком медляке. Только в следующее мгновение осознал, что совершается непоправимое - когда она совсем неуверенно, но, видимо, собравшись как следует с духом, коснулась моих губ. Ни с кем до меня не целовалась, это точно.- Не вертись, - прошипела, не дав оттолкнуть ее. - Помни о сегодняшнем уговоре.?Да блядь!.. Девочка, ты совсем рехнулась! Вздорная, вечно провоцирует? , - думал я, однако, прервать этот неумелый, но сладкий, приятный, пропитанный вкусом персикового ликера поцелуй уже не смел. И гневные мысли тоже куда-то постепенно исчезли.Просто будь, что будет. Не растерявшись, я решил ответить на вызов, брошенный мне. Не потому, что надо было показать себя настоящим мужиком, вовсе нет. Потому, что любил. Ведь я очень-очень сильно любил мою маленькую Грейс, еще там, далеко, где она была лишь образом, выцепленным из кривых рукописных строчек. Но я так боялся, что могли сами все испортить!..