Мираж. (1/1)
- Я хотел бы вам кое-что предложить, – приятно улыбаясь, сказал им Артур Мор, переплетя пальцы рук в «замок», – Вы очень перспективные ребята, настоящие таланты, и я предлагаю вам начать выступать на большой сцене. Если вы подпишете контракт с одной из моих компаний, то легко сможете начать свою музыкальную карьеру, а с такими данными, как у вас, это будет продвигаться довольно успешно. - То есть, вы хотите стать нашим продюсером? – скрестив на груди руки, спросил Лёд, глядя через стол на бизнесмена. - Можно сказать и так, – кивнул тот, – Я, правда, никогда не имел дела с инди-группами, но, думаю, можно попробовать. Ну, так как? Вы согласны? Подумайте только, какой успех будет ждать вас на большой сцене! А я в этом не сомневаюсь. Было бы почти преступно хоронить такой талант в этих трущобах. Лёд, как заметил Марат, покосился на Сергея, а после, вновь переведя взгляд на Артура Мора, ответил: - Мы подумаем. Спасибо, что сообщили нам обо всём, – он и все остальные члены группы вслед за ним поднялись со своих мест. - Постойте, - вдруг сказал Мор, – Я забыл вручить вам остальную часть награды. - А первой частью, стало быть, было заключение контракта? – прищурился Лёд. Тот кивнул: - Именно так. А остальная – это... – он открыл ящик письменного стола, и достал оттуда небольшую статуэтку в виде рок-гитары, - ...Вот. - Благодарю, – отозвался Лёд, и Ветрову показалось, что тон его голоса по температуре стал соответствовать его прозвищу. «Что это с ним?», - подумал он, выходя вслед за остальными в коридор, обитый деревянными панелями. - Ну и что нам делать с этой хренью? – хмыкнул Андрей, – В металлолом сдать? - Не знаю, – процедил Лёд сквозь зубы. - Только не говори: «Делайте с ней, что хотите», - хихикнул Артём. Руслан ухмыльнулся: - Сейчас не это главное. - А что? - Пресловутый контракт. Что-то это мне не нравится. Не люблю шоу-бизнес. - Да брось, Лед. Мы же всегда можем отказаться от его услуг, – протянул Сергей. Лунковский остро взглянул на него: - Не всегда всё так просто. Парни, вы идите, а нам нужно поговорить. - Окей. Ты тогда сообщи нам, если что, – подмигнул Андрей, и ушел, о чем-то болтая с братом. Марат, надев куртку, тоже вышел. Лёд повернулся к Днепрову: - Подумай хорошо. Я это делаю только потому, что держу свое слово. Я понимаю твою преданность мечте, но... стоит ли соглашаться на этот контракт? - А что плохого? К тому же, проблем с деньгами нет, как у других начинающих групп. Сам бог велел! – пожал плечами Сергей. Руслан покачал головой: - Знаешь, если бы было два пути: сложный, своими силами, и другой – простой, с помощью спонсора, я бы выбрал первый. Сейчас мы независимы и никто на нас не давит, никто не заставляет петь то, чего требует постоянно меняющаяся тенденция. Если мы будет под началом продюсера, то окажемся, в какой-то мере, под его давлением. - Но и мы будем иметь на него влияние. Без нас у него не будет прибыли, если публика будет от нас фанатеть. Тогда мы сделаем его зависимым от нас. - Хорошо, как хочешь. Я буду следовать твоим пожеланиям, пока группа не прославится, а после распущу её. Ты и остальные станете известными, и сможете играть в лучших группах, а мне это не нужно. Всё это: песни, музыка... я делаю только для себя, но не для публики, и уж никак не лелею мечту разбогатеть в сфере шоу-бизнеса. «Черт, сколько мороки...». - Вот он – твой козырный эгоизм, – хмыкнул Сергей, – Плевать на все: и на группу, и на свой талант! Ты же поешь как никто другой! Ты можешь своим голосом сделать всё что угодно и как угодно, но все же сознательно просираешь этот дар! Почему? - Тогда ты оказался рядом. Ты спас её от смерти, хоть она после этого и повредила память, но всё же продолжала жить и радоваться жизни, и за это я перед тобой в долгу и благодарен тебе, – сказал Лёд, глядя куда-то за плечо Днепрова, – Но всего этого не случилось бы, если бы я... - Что «ты»? - Если бы я тогда ей не пел. - То есть, твоя сестра... когда вы переходили дорогу... – Сергей смотрел в лицо Льда, тревожно нахмурив брови. - Она просила меня сделать это.
«Смотрела так, словно знала все наперед... Зачем, Майя?» - Но ведь ты же... - Я не знал, чем всё обернется. Она просто замедлила шаг и... всё. На лице Льда не было ни малейшей эмоции. Слишком безэмоционально, чтобы быть правдой. Днепров молчал, не в силах даже двинуть языком, словно тот атрофировался. - ... Пока. Я ему завтра позвоню, - сказал Лунковский, поворачиваясь, и направляясь к выходу. - Скажу, что мы согласны на контракт. - Угу, – только и выговорил Сергей, глядя, как захлопывается за Русланом дверь._______
- Ну что, как поговорили? – Марат встал со скамейки, на которой сидел. Лёд, вздрогнув, остановился. Не заметил Ветрова. - Нормально, – ответил он, – Ты всё ещё здесь? - Здесь. - Зачем? Марат чуть расширил глаза. «Тот же взгляд... Как после репетиций...». - Я подумал, что ты не в том состоянии, чтобы быть одному, – сказал он, медленно подходя к Руслану. - Какой же ты всё-таки... - досадливо цокнул языком тот. - Какой? - Странный, – наконец ответил Лёд, и направился к остановке. Марат тоже ускорил шаг. - А сам-то, – хмыкнул Ветров. Лёд ухмыльнулся: - Если бы было по-другому, мы не смогли бы ужиться в одной квартире. До тебя было четверо, и никто дольше месяца не продержался. Марата эта информация позабавила. - Почему? Так усиленно хамил им? – он с легким вызовом посмотрел на Льда. - Нет, даже не напрягался - хватало одного молчания. С тобой приходится работать. - То есть, я особенный? – засмеялся Ветров. Лунковский фыркнул: - А ты самолюбив... Просто ты немного другой тип человеческой личности, не так распространенный в нашей среде. К тому же, на тебя очень повлияла моя сестра, так что можешь балла три набавить на её счет. У каждого свой жизненный путь и своя атмосфера, в которой обитаешь. Вот из всего этого и формируется индивидуальная личность. - А ты сегодня что-то разговорчив больно, – поднял бровь Марат, – И всё шпаришь какими-то заумными словами. Совсем не похоже на тебя. Руслан кинул на него взгляд ледяных глаз: - Ха... Наверное, ты просто не представляешь, насколько я занудный в действительности. Не всё так, как видится на первый взгляд. Не спеши с выводами. Это я уже говорил тебе. Ветров чертыхнулся про себя: «Чёрт, все время забываю про это правило!» Подошел их автобус. - Скажи, а ты хоть однажды любил кого-нибудь? – спросил Ветров, вспоминая свою прошлую девушку и Майю, – Ну, за исключением родных. Лёд перевел на него взгляд с окна, за которым мелькал пасмурный зимний город: - Нет. - Что, совсем? Даже в школе? – удивился Марат. Лёд покачал головой. «Ну и ну, выходит, он просто не знает, что такое любовь, или, даже, влюбленность?» Марат продолжал смотреть на Лунковского, и тот, щёлкнув языком, сказал: - Не надо на меня смотреть как на гуманоида. - Разве? – Ветров удивленно поднял брови. - Разве. - Я не заметил. «Вот уж точно Кай, - подумал Марат, пряча руки в карманы, и там отогревая их, - Человек с ледяным сердцем». Лёд, повернув голову, смотрел в окно автобуса. «Никогда не знать любви... Я не могу этого понять. Это, по-моему, вообще невозможно, хотя... - Ветров чуть было не засмеялся вслух, - ...кого я обманываю! Живое подтверждение этому сидит рядом со мной, и даже не порозовело от мороза, словно он той же температуры, что и снег. Беспредел какой-то», - у него уже начало складываться смутное ощущение, что Руслан – это всего лишь сон или призрак, который, только коснись его, исчезнет, и ты обнаружишь, что находился всего лишь в секундном мираже. Мираже, порождённом затаённой болью и бесконечно горьким желанием воскресить ушедших. «Мираж...», - Марат незаметно дотронулся до рукава куртки Льда, и, ощутив ткань материи, слегка успокоился. Не существуй даже Руслана взаправду, это был бы очень правдоподобный призрак.