Темнота. (1/1)

Проснулся Марат от тихого звука, который закрался в его сон. Кое-как выпутавшись из сновидений, Ветров сел на кровати, и прислушался. Непонятный звук оказался тихо играющей музыкой, которая доносилась из телефона Льда, лежащего на столе. Самого Руслана не было. «Это выходка в духе: «Мне плевать, что в этой комнате кто-то спит»?», - недовольно подумал Марат, но спустя секунду понял, что композиция была мелодией Майи, которую та почти всегда играла на фортепиано. «Чего он добивается? - возведя глаза к потолку, спросил себя Марат, - Невозможный тип. Вечно мне попадаются всякие странные придурки. Снег, конечно, исключение...», - он вновь посмотрел на источник музыки. Слышно было, что это запись на диктофон, потому что качество звука было хоть и неплохим, но все же с погрешностями. Раздались последние ноты – Марат знал структуру этой композиции почти наизусть. - «Всё», - раздалось из динамика. Марат расширил глаза. Его словно прошило электрическим током: «Это... это она сказала?! - он судорожно попытался воскресить в памяти это короткое, на долю секунды возникшее на записи слово, - Это был её голос?!». Тут раздался резкий звонок в дверь, и шорох быстрых шагов. В дверном проеме мелькнул Лунковский с полотенцем на голове – видимо, в душе недавно был. - Здорово. - Привет. Проходи. Марат медленно встал с кровати, и потянулся. В комнату вошли Сергей и Руслан, стягивающий с мокрой головы полотенце. - Утречка, Ветер. Всё дрыхнешь? – хмыкнул Днепров. - Не завидуй, – отозвался Марат, накидывая на кровать покрывало, – Ну что - ты там разузнал еще что-нибудь по-поводу фестиваля? - Да, разузнал, и новости не самые утешительные. - В смысле? – Марат почувствовал, как они со Льдом разом напряглись. - Нужна еще одна песня, – Днепров зевнул и хмуро покосился на пасмурный вид за окном, – Причем, на определенную тематику. Это же вроде конкурса... Так вот: одну песню группа выбирает по желанию, а другую подгоняет как хочет к атмосфере фестиваля, типа, чтобы не нарушать традиции своеобразного маскарада. Таким образом проверяют, умеет ли коллектив соответствовать интересам публики. Бред! – он раздраженно поморщился. - Интересам значит? – саркастично ухмыльнулся Лёд, – Но до фестиваля всего неделя, даже меньше. Текст я напишу, но вот что с музыкой делать, не подскажешь? - Артем с Андреем умеют писать музыку не хуже, чем ты стихи, – сказал Сергей, – Но не факт, что смогут вот так, с бухты-барахты. Ведь музыка - это не матан, и не физика: дали задачу – решай, опираясь на формулы. Вдохновение, черт бы его побрал. А тут еще Андрей с температурой свалился... Говно-дело, короче. Да уж, настроение, как понял Марат, у Сергея было не самым радужным. Оно и понятно – все планы летят к чертям, однако... - А какая тематика у песни должна быть? – поинтересовался Лёд. Сергей неопределенно развел руками: - Мне объяснили весьма мутно: «Ну, немножко готическая, что-нибудь слегка романтичное...», - он хихикнул, махнув ручкой, явно копируя того, кто объяснял ему, после чего вновь нахмурился, – Ну, учитывая, что объясняла мне какая-то Барби, тебе понятен смысл. - Мда-а... – протянул Руслан, из чего Марат заключил, что тот ничего не понял. - Учитывая сложившиеся обстоятельства, скорее всего там будет куча барышень, которые придут посмотреть на симпатичных рокеров, и послушать их песни, – Днепров уже откровенно ржал в голос, – Так что, если мы получим их положительные отзывы, то вполне сможем победить. Бля, что я несу... Докатились. - Что ж, я посмотрю, что можно сделать насчет стихов, – сказал Лунковский, глядя на свои руки, складывающие полотенце, – Нужна вам песня, чтобы понравилась всем – будет так. «С чего это вдруг такая покладистость?», - с подозрением подумал Марат, со стороны наблюдавший за диалогом, но сам пока в него не вступавший. - А ты, брат, - обратился к нему Днепров, – Помозгуй насчет музыки, точнее о её... ощущении, атмосфере. Всё равно ничего определенного мы придумать не сможем, пока не появятся стихи... - он почесал нос, озабоченно хмурясь, – Но, может, какая-нибудь идея, да придёт. Ну, брат, ты понял - по мере сил там... - Да-да, окей, – поспешно кивнул Ветров, хотя понятия не имел, чем сможет помочь остальным, учитывая, что сам писать музыку не никогда умел, хотя и пытался пару раз. Но выходило до того убого, что в итоге он, смирившись, затолкал сакраментальную тетрадку подальше и забыл о ней, как о страшном сне. - Я бы не стал вас всех так подгонять, если бы сроки не поджимали, – словно извиняясь, сказал Сергей, – Хотя... все по-честному. Другим группам тоже сказали обо всём только вчера, так что... - он поднялся с дивана, – Мы на равных. Ладно, вы тут решайте, а я пошел. У меня две струны лопнули, купить надо. - Давай, пока, – отозвался Марат. Лёд ушел в прихожую провожать гитариста. «Такое чувство, что жизнь – это череда проблем. Всю жизнь гонишься за чем-то. Плюешься, тошнит, а всё-таки приходится делать», - подумал Ветров, резким выдохом выпуская из легких воздух. В комнату вернулся Лёд. - Поздновато Лысый сказал мне об этом, – сказал он, кидая полотенце на спинку дивана. - Да не особо. У тебя в запасе есть ещё неделя, – пожал плечами Марат. - Это у вас у всех есть неделя. А у меня один день, не больше, – парировал Руслан, скрещивая на груди руки, затянутые в ткань теплой светло-серой толстовки, – Мы не сможем сочинить музыку за два дня. Нужно написать песню сегодня-завтра, чтобы успеть к фестивалю, – произнося последние слова, он смотрел куда-то в пространство. Марат понял, что Лёд уже сосредоточился на цели, и теперь тщательно анализировал ситуацию, – И поэтому... - он наконец вернул своему взгляду осмысленность, и посмотрел на Ветрова, – Ты мне поможешь в этом. - Каким образом? – поднял брови Марат. Лёд как-то нервно хмыкнул:- Ну... мне в голову пришла идея. Совершенно беспроигрышная и слегка шизовая... - в задумчивости, он медленно впился пальцами в обивку стоящего рядом дивана, - ...Идея песни. Она может произвести фурор как среди девушек, так и среди мужчин. Мужчины, я уверен, просто-напросто не поймут всего смысла этой песни, и нам это будет очень на руку, ведь, если верить трудам по психологии... - он усмехнулся, проведя пальцами по подбородку, - ...женщины лучше чувствуют подтекст, чем мужчины. И, думаю, этот подтекст им если и не понравится, то всполошит. Этим мы и будем их брать. Парни же – менее внимательные к таким вещам, будут слышать верхний слой, но песня должна всколыхнуть их бессознательное. Верхний слой я сделаю нормальным. Но... наверное, не более того. Та тема, которую мне дали, не предполагает под собой особой глубины смысла. Романтика, готика... все это как-то не по мне. Будет, наверное, обычная стандартная песня, но с несколько неординарным смыслом. Основной же упор будем делать на музыку и звуковые эффекты, манеру пения... «Ох, что-то мне не нравится его выражение лица... - подумал Марат, глядя на Льда, - Слишком уж зловещее. Что этот тип задумал? Наверняка, что-то крайне заморочное. Но, что бы это ни было, я ему почему-то верю. Верю, что песня будет успешной, хотя ясно, что ему самому не нравится тема...». - Так ты согласен мне помочь? – спросил Лёд. «Было бы очень интересно поучаствовать в этом фестивале, к тому же, если мы победим...». - Ладно, хорошо, – согласился Марат. - Прекрасно. Тогда до вечера, – отозвался Руслан. - Причем тут вечер? – не понял Марат. - У тебя через полчаса лекции в универе. Разве нет? – Лёд кивнул на окно, куда-то в направлении МГУ. - Ох, чёрт, точно! Спасибо! – спохватился Ветров, и начал быстро собираться. Он совершенно забыл, что лекции с понедельника перенесли на сегодня по причине ремонта канализации и труб в здании. Хорошо хоть поделился этой новостью с Русланом по приходу, а то хрен бы ему кто напомнил.

- Пока! – хлопнула входная дверь. Руслан отделился от спинки дивана, и подошел к окну. Тяжелые снеговые облака низко нависали над замерзшей землей. - Пока._______

Вернулся Марат под вечер. Он ужасно устал и замерз. «Старый маразматик... а еще профессор! Задрал уже! Придирается и придирается!», - он раздраженно швырнул сумку на пол, рядом с входной дверью, и разувшись, прошел в основную комнату. - Эй, Лёд, ты здесь? – позвал он, вглядываясь в черные силуэты дивана, кроватей и стола с парой стульев, и стеллажа с книгами у стены. В комнате было темно. - Здесь, – раздался голос Руслана в темноте, – Света нет. - Зашибись... – Марат пару раз, в тщетной надежде, щелкнул выключателем, и убедившись в правдивости слов Лунковского, бросил это дохлое дело, – Давно сидишь? - Достаточное время, – последовал краткий ответ, – Но, мне это даже на руку. Атмосфера комнаты здесь и сейчас как раз соответствует атмосфере песни, - его голос, как показалось Марату, слегка дрогнул. - А, да... кстати, о песне...- вспомнил Ветров, на ощупь отыскивая в темноте домашнюю футболку и надевая, – В чем помощь-то нужна? - Подожди минуту, – ответил Руслан. Спустя несколько секунд послышался тихий скрип пружин, и легкий шаг - Лунковский встал с дивана, – Подойди сюда. - Зачем? - Не задавай глупых вопросов, когда имеешь возможность узнать цель! - раздражённо отрезал он, - Иди сюда! - Ну, ладно, хорошо, – Ветров, недоумевая, чего Лунковский такой дёрганный сегодня, пожал плечами, и, касаясь рукой предметов в темноте, чтобы не потерять равновесие, пошел в направлении голоса Льда. - Стой, – вдруг услышал он, и остановился. - И что дальше? – Ветров уже начинал терять терпение. «Он что, не может сказать прямо?», - подумал он, но тут почувствовал, что его схватили за ворот футболки, и чуть наклонили голову вниз. Ощутив на своих губах чужие, Марат так растерялся, что несколько секунд стоял неподвижно, как истукан, чувствуя поцелуй Льда. В ушах зашумело от шока.Темнота словно смыкалась, обволакивая тело подобно невидимой паутине, оковывая незримыми кандалами. Наконец, Ветров снова обрел способность двигаться, и отпихнул Льда от себя. - Какого черта?! – дыхание сбилось так, словно он убегал от погони, но темнота скрадывала все силуэты, и от этого Марату было еще больше не по себе, - И что это должно блин, значить?! Послышалось насмешливое хмыканье: - Не трясись. Это был всего лишь эксперимент, который, впрочем, не удался. Ты согласился мне помочь, но не выполнил свое слово как нужно. - Я согласился тебе помочь, но не знал, что таким способом! – прошипел Марат, – Ты что, гомик?! В ответ раздалось не то хихиканье, не то кашель. Похоже, Лёд был искренне удивлен вопросом Марата: - Вовсе нет. Просто я не могу писать о том, чего не испытал на себе. Это уже не было бы реалистично, – протянул он, – Можешь не беспокоиться: приставать к тебе я не буду. Мужчины меня не интересуют. Впрочем, как и женщины. - Неужели животные? – поморщился Ветров. Лёд издал невнятный брезгливый звук: - Ну и кто из нас тут извращенец? Не пори чушь. Это я сделал только для новой песни, но ничего не получилось. Слишком рано ты брыкаться начал, - открестился Руслан, - Дело дрянь. Попытаюсь придумать что-то ещё. Если не выйдет, скажу Сергею, чтобы искали нового текстовика. - Черт-те что! – Ветров нахмурившись, поджал губы, думая, что делать. Целоваться с парнем для него было явно в новинку, и противоречило заложенной в него миром и воспитанием природе, но, с другой стороны, как он ни пытался отмахнуться от этой мысли, ему было интересно. Странный, может быть извращенный интерес скреб воображение тонкими кошачьими коготками. «В конце концов, это всего лишь поцелуй, - подумал он, решаясь, - Всего лишь...». - Она хороша? - спросил он, пытаясь в темноте разглядеть худощавую фигуру Льда. - Да, - меланхолично отозвался тот, - По крайней мере, в моей голове. - Ох... бля... Ладно, давай еще раз, – решился Марат, про себя отсчитывая, сколько еще шагов ему осталось до безумия. Он отыскал в темноте на ощупь ткань рубашки Руслана, и притянув за нее к себе, начал целовать его в губы, представляя, что целует девушку. «Это она, а не он... Это девушка. Я целую девушку... Кого? Может быть... Майю? Все может быть», - внушал себе Марат, скользя языком между прохладных губ. Он был рад, что в комнате было темно, и на его решения и мысли не влияла красота Льда. Сейчас тела словно не существовало – осталось одно сознание. - Так не пойдёт. Ты отвлекаешься, – на секунду уйдя от поцелуя, прошептал Лёд. «Что? Как он узнал?!» И Ветров, сделав над собой усилие, заставил свое сознание воспринимать реальное положение дел. Тут же от его прежнего спокойствия не осталось и следа. Марат понял, почему Лёд догадался о том, что он отвлекается – слишком уж спокойным был. Все прикосновения теперь воспринимались им как уколы иглой. Было в этом что-то болезненно-притягательное, постыдное и полное неправильности. Запретный плод, как известно, сладок... Марат обнял Льда за талию, притягивая ещё ближе. Тот, в свою очередь, обвил его шею руками, глубже захватывая поцелуем рот Марата. Ветрову казалось, что все звуки шумящей вечерней Москвы отошли на второй план, оставив лишь звенящую темноту и звук их со Льдом учащенного дыхания. Постепенно, может, по вине сгущающейся темноты, Ветров перестал понимать, кто был тем, кого он целовал. Все границы словно размылись, и скованность исчезла. Он начал действовать свободнее. Рука, зарывающаяся в мягкие волосы на затылке, соскользнула на шею Льда, проводя невидимые линии по шелковисто-гладкой коже, и растворенный в бархатной тьме едва уловимый аромат живого тела действовал волнующе среди холодной прохлады мрака. «Хочешь песню?.. - думал Марат, слегка прикусывая губу Льда, заставляя его почувствовать секундную боль и чувствуя, как тот вздрогнул от неожиданности, но после сменил зубы языком, проводя им по губам и краю зубов, после чего спускаясь на шею, - ...Сам напросился». Откуда у него в голове эти мысли, Марат понять не мог, да и в тот момент ему было плевать на всё. Странное ощущение: коматозность, подстёгиваемая не то сладким чувством мести, не то его производным – желание сделать больно, но в то же время доставить удовольствие. - Х... А ты разошелся не на шутку, – не то хмыкнул, не то выдохнул Лёд, отстраняясь, – Спасибо, этого достаточно. Моя песня точно большего не стоит... – Ветров почувствовал, как по краешку его губ скользнул кончик пальца Руслана, и ощущение нахождения рядом с ним кого-то пропало – Лёд ушел в другой конец комнаты, – Спокойной ночи. Похоже, света сегодня уже не будет. - Угу... – только и смог выдавить парень. Его словно огрели чем-то тяжелым по голове. Мысли сбились в кучу, а конечности как будто атрофировались. «Всё начинает выходить за поставленные мной рамки... - думал он, на автомате идя к своей кровати, - Сейчас я с ним целовался, а потом что?? Нет, лучше даже не думать об этом... Это бред, никогда такого не будет. В любом случае, это была всего лишь формальность, вынужденная мера, чёрт бы его побрал!.. И всё. И потому не глупи, чувак... Вечно воспринимаю все буквально... - он растянулся на кровати, закрыв глаза и смакуя сгущавшуюся ночь, - Сейчас рано еще, наверное. Уснуть не получится...», - пронеслась мысль в голове. Но, через какое-то время ее поглотила вездесущая темнота, мягко затянув сознание вуалью из снов...