Древний обряд (1/2)

Вчера Михаэль заснул, едва добравшись до подушки. Даже не дождался Кристиана, который ушёл проводить Арибаха. Спал Миха на удивление крепко, и кошмары его не мучили, только какое-то смутное чувство тревоги иногда заставляло вздрогнуть и, заворчав под нос, беспокойно заёрзать под одеялом.Проснулся Миха рано. Сердце бешено колотилось о рёбра. Он кое-как сполз с кровати и побрёл в душ. Немного подташнивало, прямо как перед первым выступлением на большой площадке.Он понимал, почему его организм так реагирует, ведь скоро он по собственной воле остановит своё сердце. Но никакой радости это понимание не приносило. Ему совершенно не хотелось, чтобы Ди и Крис заподозрили его в сомнениях.Вернувшись из душа, Миха наконец заметил, что Кристиана в спальне нет, а его подушка даже не примята. Это обстоятельство Миху очень огорчило, ведь он рассчитывал поговорить с Крисом до завтрака, объяснить, что сам он ничего не боится, и попросить помочь в общении с Ди сегодня. Уж очень не хотелось, чтобы Дерин начала подшучивать над ним из-за чёртовой аритмии.В саду надрывались какие-то безумные птички. Михаэль раздвинул шторы и высунулся в окно. На дорожке, аккурат под окнами их спальни разминался перед пробежкой Тило.– Эй, Тило! – заорал Миха.Тило поднял голову и помахал ему рукой, улыбнувшись.– Я сейчас спущусь! – прокричал Миха и, наспех нацепив джинсы, помчался вниз, будто Тило мог куда-то от него сбежать. Хотя, возможно, тот и хотел, но понимал — неприятных разговоров сегодня никак не избежать.

Так что Тило убегать не собирался, но считал, что Ди стоило бы морально подготовить Михаэля к посвящению. Всё-таки не часто приходится расставаться с жизнью. Но Дерин хотела поскорее со всем этим разобраться. И её спешка, в общем, была вполне понятна, война уже стояла на пороге, и все проблемы нужно было решить до того, как ОСИ начнут активные действия.

***Тишина сковывала. Дерин тяжело вздохнула и откинулась на подушки. Её до сих пор немного мутило. И она едва могла удержать в руках кубок с кровью. Последнее время она тратила слишком много сил на подавление своей сущности, разбуженной небывалым количеством магической энергии в её теле.Ди никогда не считала себя ведьмой и первое столетие своей жизни вообще никак не использовала свои колдовские способности. Ей вполне хватило и вампирских навыков для свержения матушки с трона. Сущность, доставшуюся ей от отца, Ди было легче принять, да и с ней проще было управляться. Жажда — это не агония, которую приносила магия.Будучи ребёнком тьмы дважды, Дерин оказалась как никто близкой человечеству из-за особенности своего организма. Девочка, которую принесла в этом мир смерть, была жива. Сердце Дерин билось, а кровь циркулировала по сосудам наравне с магической энергией. И именно этот парадокс вызывал у Ди проблемы с принятием колдовской сущности.

В детстве, ещё совсем малышкой ей приходилось терпеть адские муки, когда она просто передвигала вещи силой мысли, что говорить о более сложных магических манипуляциях. И потому Дерин фон Поль, урождённая ведьмой и вампиром, отрицала одну свою сущность, отдаваясь полностью другой. И, возможно, именно поэтому у неё так и не сложились отношения с матерью, которую она всегда считала пустоголовой дурой, слишком превозносящей магию.В разводе родителей, кстати, Дерин была не виновата. Кристиан ещё до рождения дочери охладел к супруге, которую тоже считал женщиной недалёкого ума. Изабель во многом надеялась на ребёнка в попытке сохранить брак, но Ди не оправдала её ожиданий, что в итоге и привело к открытой вражде матери и дочери.

Но после первой войны, скрываясь от всего мира в самом грязном районе Сумеречья, Дерин поняла, что без магии не сможет выиграть. Именно тогда и началось её становление как ведьмы. Вернувшись в свой ковен, Дерин начала обучение почти с нуля под руководством своего дядюшки Итона, который был и оставался по сей день сильнейшим магом во вселенной. Так больно, как в детстве, уже не было, но Дерин чувствовала, что её сущность видоизменяется. Тогда-то и родилось то чудовище, что Ди подавляла в себе так упорно.Тойфель вдруг громко всхрапнул и перевернулся на другой бок. Дерин тряхнула головой, отгоняя от себя ненужные мысли. Необходимо было сосредоточиться на делах куда более важных.

Но тут послышался тихий скрип — кто-то ходил по комнате. Девушка отставила кубок и подползла к краю кровати, чуть отодвинула полог. Но покров тут же пал сам, явив Дерин её горячего любимого отца.– Почему Тойфель спит с тобой в одной постели?! – роняя чёрта на пол, возмутился Кристиан. Оказавшись на полу, Тойфель даже не проснулся. – Во дрыхнет!– Пап! – Ди вскочила с кровати, бросаясь на помощь другу. – Мы набирались сил, ты же знаешь.– Ой мне эта ваша связь. Почему ты вечно выбираешь каких-то стариков? – Кристиан плюхнулся на кровать.– Джей был младше меня.– А выглядел старше.– Ты что, пьян?!Дерин чуть ли не с ужасом взглянула на отца. По-настоящему пьяным Ди видела его от силы два раза в своей жизни, и то приходилось каждый раз самостоятельно это устраивать — никто другой выдержать попойки с Крисом не мог. Притворялся-то пьяным он частенько, чтобы не портить настроение компании своих собутыльников. Но кто в этот раз был с ним? Уж явно не она и не Азазель, а может...– Я только надеюсь, что это не Михаэль. – Кристиан потянул дочь обратно в кровать, Ди отбивалась: уж больно нежным становился Крис в таком состоянии — зацелует же до смерти.

– Я провожал Арибаха.– О, Владыка! – Дерин закатила глаза. – Приставал?– Как всегда, – хихикнул Крис, вспоминая очень даже приятные приставания старого джинна.– Не дай Люцифер Михе об этом узнать! Он, небось, уже всё поместье оббегал в поисках тебя. У него сейчас зашкаливает всё, что только может, и ему необходимо успокоительное в лице некоторых, – Дерин уложила Тойфеля на софу.– Поэтому я пришёл сюда. Мне нужно протрезветь.

Дерин выпрямилась, махнула рукой, накрывая чёрта пледом.– Позову Тило...– Не надо! Не позорь меня перед внуком. – Дерин прыснула в кулак.– Ладно, сама приготовлю тебе зелье.Кристиан широко улыбнулся. Дерин тоже.

В конце концов всё не так плохо. Это ведь не конец. Далеко ещё не конец...Ди закашлялась, прикрывая рот рукой.

Кристиан с ужасом смотрел на дочь.

Тьма сочилась сквозь пальцы Дерин.***– Побегаешь со мной?– Нет уж, уволь. Здоровый образ жизни — это не ко мне, – улыбнулся Миха.– Где Кристиан?

– Не знаю, он не ночевал.Тило бросил быстрый взгляд на Михаэля.– В кабинете, видимо, опять всю ночь прокуковал. Плохая это привычка — думать, – Миха скривил губы, видимо, попытавшись улыбнуться.Тило усмехнулся.– Давай прогуляемся.И они пошли по аллее вглубь сада. Шли молча. Миха никак не мог начать разговор, подобрать нужные слова, а Тило ему в этом совсем не помогал, думал, что лучше не торопить.

Но, наконец, Райн не выдержал и решил — чего ходить вокруг да около, надо напрямую спросить:– Тило, расскажи про своё посвящение.Тило резко остановился, обогнавший его Михаэль обернулся.

Тило не вспоминал о своём посвящении, никогда. Он знал, что это было ужасно, поэтому не возвращался в тот день. И его мозг блокировал эту информацию, а может — её блокировало то, что подавляло его любовь к Райну. Тило вспоминал порой, как ему было ?после?, как было страшно ?до?, но сам день проведения обряда он закрыл в самой дальней комнате своего разума, а ключ выбросил.

– Так ты расскажешь? – Миха подошёл к нему вплотную. – Мне правда это нужно.Тило отчётливо слышал стук сердца Райна. Этот ритм сводил его с ума.– Это слишком личное, – попытался отказаться Тило, но понимал — Миха настоит, Миха вытрясет из него это воспоминание.– Ты единственный, кто сможет мне сейчас помочь.Михаэль не знал, почему ему это было так необходимо. Но интуиция редко его подводила. Он чувствовал, что должен знать, как это всё происходит, как они это делают — как она это делает.– Я колдун, а не вампир, – Тило тяжело вздохнул. – Я расскажу тебе... Конечно расскажу, это же ты, – и Вольф истерично рассмеялся. – Но я ещё и сам себе этого не рассказывал, так что прости за сбивчивость. Присядем, – и он сел прямо на землю, утопая в мокрой траве.Михаэль не видел Тило таким уже давно, словно вернулся тот парень, которому он случайно разбил сердце. Миха сел рядом с ним, приготовившись слушать. Но внезапно оказался на спине. Тило навис над ним, глаза его были безумны.– Смотри, – и их взгляды встретились.

*Было тёмно, словно в Саду наконец наступила ночь. Но ночь эта была искусственной, как и всё в это мире. Ночь без звёзд и лунного света — непроглядный мрак и холодная тьма, подступающая со всех сторон. Тило поёжился, переступил с ноги на ногу. Он стоял полностью обнажённый в этой жуткой темноте, и его сердце готово было остановиться раньше, чем начнётся обряд.Он слышал странные шорохи в траве и шелест молодой листвы где-то над головой. И как капли холодного пота скользят по коже, и дрожь в пальцах, и страх в каждом своём вдохе. Возможно, думал он, проще было выбрать смерть — затянуть самому себе петлю на шее и отправиться в преисподнюю, но зато с чистой совестью.

Но тут за спиной зажёгся огонь — огромный костёр возник из ниоткуда, и пламя его прошивало тьму кровавым светом. И Тило увидел Дерин, приближающуюся к нему. Она словно плыла в тумане, закутанная с ног до головы в чёрную ткань. Лица её видно не было, но почему-то Тило казалось, что она улыбается — неприлично широко и неуместно счастливо.За ней следовал Азазель. Старый демон был в одних кожаных брюках, каким-то чудом удерживающихся у него на бёдрах. Для двухтысячелетнего он выглядел даже слишком хорошо. Тило невольно позавидовал стройному и сильному телу демона. Голову Азазеля венчала тонкая железная корона с острыми шипами.Костёр разгорался всё ярче. Его жар опалял голую спину Тило. Он попытался отойти, но ноги его не слушались, попытался поднять руку — та повисла, как плеть. Страх ломился о рёбра, и Тило открыл рот, чтобы позвать Дерин, чтобы попросить её прекратить, но ни звука не издал.– Это тело — лишь оболочка. Нам сейчас нужна твоя душа.

Голос Азазеля подействовал на Тило успокаивающе, но всё же противное липкое чувство скользило по позвоночнику, касаясь каждого нерва своими влажными щупальцами.Тило казалось, что Дерин приближается, а между ними всё равно оставалось расстояние метра в два. Но он мог поклясться — она двигалась. Тогда, может, он тоже двигался, отдалялся от неё... Какой абсурд! Он не мог и пальцем пошевелить.

– Не бойся того, что ждёт тебя впереди, но страшись того, что оставил позади.Этот голос — такой тихий и такой громкий, пронизывающий насквозь... Голос за спиной. Тонкие цепкие руки вырвались из пламени и схватили его, увлекая за собой в костёр. Тило увидел, как ткань перед ним разлетелась в стороны, обнаружив лишь пустоту. В ту же секунду его поглотил огонь.Поначалу ему показалось, что боли нет, что боль — лишь вспышка, лишь миг, за которым глухая пустота. И крик становится здесь всего лишь дыханием, а страдания — прахом, твоим прахом. Но боль была, она жила в каждой клеточке его тела, она сжигала его изнутри. Тило пытался кричать, и слёзы высыхали на его щеках.– Огонь — это сила, это энергия. Не бойся, дитя моё.

Голос Дерин обволакивал, она крепко сжимала Тило в объятьях, и слёзы медленно текли по её щекам.

– Это больно, это невыносимо, я знаю, – шептала она.Сквозь языки пламени Тило видел кружащего вокруг костра Азазеля. Острые шипы впивались в кожу, и кровь текла по лицу демона. Он напевно произносил заклинание, выдыхая слова тонкими иглами в кроваво-огненное небо. Пот струился по его лицу, по груди — казалось, демон плавится. Но нет, Тило знал — Азазель неспособен чувствовать жара, как и просто тепла.

А боль проникала в него всё глубже, и Тило плакал, кричал и плакал, пытаясь спастись в объятиях Дерин. Огонь бушевал вокруг, огонь бушевал в нём. Теперь он знал, что чувствовали ведьмы, которых беспощадная инквизиция сжигала на кострах. Но они могли умереть, а он — нет.Но внезапно всё кончилось. Огонь потух, и темнота снова накрыла всё вокруг. С огнём ушла и боль, враз оставила его тело — эту бренную оболочку, сожжённую, казалось, дотла. Тило рухнул на землю без сил. Дерин он больше не ощущал. Азазель тоже куда-то исчез.

Было так тихо, так темно и так мертво.

?Это всё?? – подумал он.Но тут его руки вдруг сами собой раскинулись по сторонам, он всё ещё не мог ими пошевелить. Холодное тусклое сияние вновь возникшего тумана дало Тило увидеть склонившегося над ним Азазеля. В руках демон держал нож.– Огонь — это очищение. Пришло время тебе стать частью этого мира.И демон полоснул Тило ножом по горлу. Зрачки резко расширились, Тило захрипел, и кровь хлынула фонтаном. Ненасытная земля этого мёртвого мира, частью которого в эту ночь он становился, с радостью принимала столь щедрый дар.– Твоя человеческая кровь покинет это тело. Моя же дарует этому телу новую жизнь.Дерин возникла рядом с Азазелем, из артерии на её шее вилась тонкая струйка крови. И этот тончайший живящий поток проникал в тело Тило сквозь кожу, прямо в сосуды. И ещё что-то... нечто тёмное, но сияющее.

– Магическая энергия, я же обещала сделать тебя колдуном, а не вампиром.Тило не мог ничего на это ответить. Тогда он думал, что не сможет больше никогда ни говорить, ни двигаться.Кровь покидала его тело, а магия проникала в него. Тило чувствовал, как умирает. Как его душа медленно отделяется от тела и ищет выход, ищет способ унестись прочь от боли и холода, от этой тьмы. Тило закрыл глаза, последний вздох сорвался с его губ.Первое, что он увидел, когда очнулся, было лицо Дерин, склонённое над ним.

– А сейчас, малыш, я верну тебе жизнь. Только Ази не говори, как, пусть это будет наш секрет, – и она ему подмигнула.А потом её глаза перестали быть алыми, и из них...*– Вот оно что.Тило только кивнул. Он без сил повалился рядом с Михаэлем, ощущая тепло его тела, такого желанного и такого недоступного.

– Азазель знает, что она может вернуть жизнь, но не знает, как она это делает.– Он не простит её, узнав, – Тило тяжело вздохнул.– Тогда ему и правда лучше не знать, – Миха нашёл его руку и крепко её сжал в своей ладони. – Я не выдам тебя. Спасибо, что рассказал. Теперь я понял, что имел в виду этот чёртов крылатый.Они ещё минут пять лежали в полном молчании.А потом Миха сказал:– Ты в курсе, что мы пропустили завтрак.***В столовой было на удивление пусто. Рене беспокойно поглядывал на дверь, всё ожидая, что снова объявится какой-нибудь посланец из Рая, а может, к ним заглянет кто и из Ада. Почему бы нет?

– А где все? – задал, наконец, мучивший всех вопрос Алекс.

– Понятия не имею, – пожал плечами Пауль.

Тут в столовую вошёл заспанный Тойфель, замотанный в плед.– Ты где ночевал?! – набросился на него Рене, так и не дождавшийся чёрта ночью.– Ди было плохо, – зевнул Тойфель, подвигая к себе тарелку с яичницей.

– Как она сейчас? – поинтересовался Алекс, подозревавший, что с утра уже что-то произошло.Тойфель долго ничего не отвечал. Потом, так и не притронувшись к еде, отодвинул тарелку и встал.– Кристиан повёл её к Азазелю. Боюсь, это будет трудный для всех нас день. Поэтому будьте терпеливы. Михаэля старайтесь не трогать, он и так на нервах. Тило тоже. О Ди вообще промолчу. Завтра утром, примерно в это же время всё будет решено. – Тойфель сделал паузу, а потом, тяжело вздохнув, добавил: – Война начнётся, как только Михаэль придёт в себя.Больше он ничего не сказал, потрепал по волосам Рене и ушёл, оставляя ребят в полной растерянности.

– Кажется, что-то пошло не так, – тихо произнёс Алекс.***– На тебе, моя девочка, скоро печатей будет столько же, сколько и на Владыке, – мягко улыбаясь, сказал Азазель, наложив последнее заклинание на Дерин.

Она ничего не ответила, даже не кивнула, даже глаз не открыла.– Она в сознании? – спросил Кристиан.