Глава 4. О посвящениях смертных или Мы одной крови (1/2)
...Существует два способа посвящения смертного в тёмное существо. Но лишь один из них распространён и может быть применён любым из тёмных...В большинстве случаев посвящение смертного проходит без серьёзных последствий. Единственной возможной проблемой является кома, наступающая в некоторых случаях после обращения. Но явление это довольно редкое, к тому же учёными было установлено, что новообращённый выходит из комы спустя два столетия...
Любое обращение болезненно и вызывает отторжение новой сущности как у самого организма, так и у духовной составляющей человека......Второй способ обращения применяется крайне редко в силу того, что доступен лишь Первородным... Впервые ритуал посвящения кровью был применён в XIII веке первородной волчицей... Позже Совет наложил запрет на данный способ обращения после инцидента в семье Поль...
Ритуал заключается в передаче искусственно-магическим путём крови первородного смертному с полной заменой человеческой крови...
Опасность данного способа посвящения заключается в его неизученности...
Количество крови необходимое для посвящение в некоторых случаях слишком велико, и это может пагубно сказаться на самом первородном...Первородный, проводящий этот ритуал, должен иметь, как минимум, высший ранг и силу, соизмеримую с силой демонов, иначе его кровь не сможет воскресить обращаемого...В ритуале посвящения кровью принимают участия все члены первородной семьи, а также главный управитель Сада — Азазель. [1]***
День в поместье не задался с самого сумеречного утра, когда прямо посреди завтрака в столовую завалился Самаэль. Потрёпанный, очень нервный и, как всегда, пьяный.– Ты что здесь забыл? – тут же встал на дыбы Кристиан, у которого настроение со вчерашней ночи как упало, так и не поднималось. – Что ты вообще забыл в Саду?!– Эй-эй, полегче, детёныш, – мило улыбаясь, ответил ему Самаэль и плюхнулся рядом с немного удивлённым Рене.Михаэль решил, что сейчас Кристиан просто взорвётся, но тут, как ни странно, вмешался Тойфель, кормивший с ложечки Дерин.
– Не узнаешь, Самочка, меня?
Самаэль присмотрелся, хихикнул пьяненько и кинулся расцеловывать чёрта.– Счастлив, счастлив тебя видеть, старый ты чёрт! Всё при госпоже, смотрю. А хозяин-то скуча... – но тут Ангел Смерти схлопотал от госпожи ложкой по лбу и заткнулся.– Что ты здесь забыл, Самаэль? Отвечай.
Дерин тоже не была в восторге от посещения её поместья Ангелом Смерти, давно утратившим её уважение в силу известного своего пристрастия — Самаэль был самым известным пьяницей Ада и Рая.– Госпожа, Вы, как всегда, прекрасны, – Самаэль низко поклонился, чуть пошатываясь. – Я пришёл за человеком по имени Михаэль, являющимся потомком его светлейшества архангела Михаила. Мне поручено сопровождать этого смертного на Небеса.– Ты пьян! Кто пустит тебя сейчас в Эдем, – Ди нехотя встала и, прихватив за подбородок, подняла лицо Самаэля, чтобы взглянуть ему в глаза. – Не лжёшь...
Михаэль переводил взгляд с Дерин на Кристиана и обратно, тщетно дожидаясь разъяснений. Все за столом притихли, неуместное хихиканье Хайлиге захлебнулось в надрывном кашле Тило. Радовало только, что Алекс, Пауль и Тиль ещё не проснулись, иначе пришлось бы ещё им первую помощь оказывать (или оттаскивать Тиля от самого настоящего Ангела Смерти).
– Самаэль, не вовремя ты, – Тойфель покачал головой и отвернулся к Рене.
– Не моя вина в том, друг мой. Начальство, знаешь же, – Самаэль продолжал смотреть в глаза Дерин, которая всё глубже проникала в его сознание.
– Дерин, – позвал Кристиан, – он высшего ранга, его нельзя трогать.– Твоя правда, детёныш, – расплылся в улыбке Самаэль.– Сейчас не посмотрю, что ты высший, и сам тебе покромсаю. – Михаэль заметил, как Кристиан начал медленно меняться.– Силёнок не хватит!– Да ты!..– Заткнитесь оба! – Дерин оттолкнула от себя ангела и отошла к окну.
Тойфель и Михаэль переглянулись. Чёрт, в отличие от своего друга, знал, что мог значить приход Самаэля. Но лишь смутно догадывался, какие последствия этого могло за собой повлечь.– Его светлейшество архангел Михаил не может забрать смертного раньше срока. Чего тогда он хочет?
– Даже Господу это не ведомо, – Самаэль потирал подбородок, на коже остались ожоги от пальцев Ди.– Не богохульствуй, – Дерин недовольно повела плечами. – Я знаю, что сейчас происходит в Раю. Я всё знаю, Самаэль. Скажи, чего хочет Михаил.
– А не то?..Дерин резко повернулась, глаза её горели огнём. Тойфель схватил Рене за шкирку и выкинул его в коридор. Тут же все ставни на окнах закрылись, двери захлопнулись, и свет погас. Михаэль с испугу чуть не бросился прочь, но Кристиан остановил его, положив руку на плечо, удерживая на месте. ?Решается твоя судьба... наша?, – прошептал Поль ему на ухо. Тило и Хайлиге вместе с Тойфелем тут же оказались за спиной Дерин.– Моё восстание против человечества может обернуться и против Небес.
Самаэль лишь криво ухмыльнулся.– Ох, любишь ты всё драматизировать, госпожа фон Поль. Именно из-за этого Михаил хочет говорить со своим потомком.
– Он хочет сделать его залогом неприкосновенности Небес? – Кристиан удивлённо взглянул на дочь.Дерин не ответила, только плечами передёрнула и махнула рукой, зажигая свет.– Я и правда в последнее время немного нервная, – вздохнула она. – Тило, принеси гостю зелье от похмелья.Тило кивнул и быстрым шагом покинул столовую. Дерин снова села во главе стола и пригласила всех остальных. Когда Тило вернулся, все сидели за столом в полной тишине, Дерин над чем-то крепко задумалась. Тило передал зелье Самаэлю и уселся на своё место, глазами спрашивая Хай, что было, но ведьма лишь помотала головой — ничего.– Благодарю, – наконец нарушил молчание Самаэль, ставя на стол пустую склянку. Дерин даже не посмотрела на него, потёрла устало лоб и прикрыла глаза.
– Плохо выглядишь, девочка. Не много ли ты на себя взвалила?– Что думают на Небесах о моём восстании?– Им уже давно ничего не важно, милая. Лишь бы их не трогали, – Самаэль горько усмехнулся.– Михаэль должен вернуться к десяти часам, не минутой позже.
Миха взглянул на Дерин, но та не ответила на его взгляд и быстро покинула столовую. Кристиан только лишь кивнул ему, а Тойфель ободряюще улыбнулся.
Самаэль подал руку.– Не бойся, человек, на твоей стороне и свет, и тьма. Велика честь, конечно, для такого засранца. Но...
Что последовало за ?но?, никто не услышал. Михаэль и Ангел Смерти исчезли в столпе священного огня.– Как всегда, эффектно, – констатировал Тойфель.– Что всё это значит? – спросил Тило Кристиана.– Знаешь, почему Сама стал пьяницей? – Тило повернулся к Тойфелю и покачал головой.– Потому что Небесам на всё плевать, – ответил Крис. – А знаешь, почему Дерин затеяла первое восстание?– Потому что Небесам на всё плевать? – предположил Тило.– А ты и правда быстро учишься, – улыбнулся Тойфель.На этом разговор был окончен. И все поспешили разойтись. Тойфель отправился на поиски Рене, а Тило вернулся в свои покои. Ему о многом предстояло подумать и подумать очень хорошо. Кажется, душа его приёмной матери не столь черна.***Михаэль шёл следом за неумолкавшим Самаэлем, решившим, что очень кстати будет провести экскурсию по Раю, раз уж Миха здесь впервые. Райн его мнения не разделял, ему совершенно не нравилось то, что он видел, и хотелось поскорее отсюда уйти, а не слушать бесконечные рассказы про усовершенствования, перестройки и мелкие революции на уровне свержения того или иного ангела-чинуши.Они шли по главной улице Эдема.
Михаэль всегда думал, что Рай — это такое ослепительно сияющее место, полное бессмертных душ в белых одеждах и ангелов, парящих над ними с арфами. Но реальность оказалась куда более приземлённой, причём в прямом смысле этого слова.
Район, в котором они оказались после вознесения, напоминал восточную часть Берлина во времена ГДР. И это ни разу не радовало. Рай был уныл, а души такие же серые, как и город. И только ультрамариновое небо без единого облачка ещё хранило какую-то надежду.– Да, друг мой, Эдем уже не тот. Первое небо, как видишь, давно требует ремонта.
– В таком Раю я бы оказаться не хотел.– Ну, на девятом небе куда круче. Но, знаешь, – Самаэль остановился перед лифтом, который стоял прямо посреди площади: одинокая кабинка и ржавые тросы, уходящие в никуда. – Если бы у людей был выбор, они бы выбирали Ад. Там хоть не скучно.Створки лифта со скрипом разошлись. Самаэль пропустил Миху вперёд и вошёл сам.
– Девятое небо.
Кабинка покачнулась и медленно поползла вверх. Миха зевнул, представляя, сколько им придётся подниматься до девятого с такой скоростью. Но, видимо, с каждым небом лифт совершенствовался. На седьмом Михаэль понял, что они стоят в стеклянной кабинке, а мимос бешеной скоростью проносятся небоскрёбы.Восьмое небо оказалось похоже на американскую мечту со всеми этими домиками с белыми заборчиками, идеально подстриженными кустами и лужайками. Михаэль скорчился и посмотрел вверх, надеясь, что обитель архангелов не выглядит так же ужасающе скучно.Чистое небо куда-то исчезло, и тёмные тяжелые тучи с проблесками молний поглотили их. Девятое небо оказалось довольно мрачным местом, но зато было по-настоящему величественно и заставляло благоговеть.
– Прибыли. Тут всё подавляюще величественно, но ты не бойся, – Самаэль быстрым шагом направился прямо в пантеон, который возвышался над всем городом. – Эй, нам стоит поспешить, Михаил не любит, когда опаздывают.Райн, оставшийся в лифте, тяжело вздохнул и последовал за Самаэлем.***– Мне кажется, это было не лучшая идея.
– То есть лучше было выгнать Самаэля из Сада, чтобы потом его величество Михаил сам сюда заявился? Поверь, отец, другого выхода не было.– А если они возьмут его в заложники?– Что за глупости?!Кристиан вздрогнул. Дерин была не на шутку раздражена. Михаэль испортил ей все планывмешавшись. А Дерин терпеть не могла, когда ей кто-то мешал. И пусть Крис знал, как дорог его дочери Миха, всё равно беспокоился за любовника. С каждым днём, с каждым часом человечность в Дерин угасала, уступая место её истинной тёмной сущности, благодаря которой они и собирались выиграть эту войну.
– Я понимаю, это многое меняет. Если Небеса вступятся за людей, — а это всё же маловероятно — нам придётся тяжело.
– Если это случится, я не смогу раскрыть себя! – Дерин грохнула кулаком по столу. – Я не могу так рано показать свою сущность Раю, это будет полным провалом!
– Никто из Первородных ведь не знает, что ты есть?
– Даже Азазель не подозревает об этом, а ведь он изучил каждую клеточку моего тела.Дерин села за свой рабочий стол и выудила из нижнего ящика бутылку бурбона. Кристиан усмехнулся, этим Ди очень походила на своего приёмного папашу, разгуливающего сейчаспо Эдему. Кристиан бросил взгляд в окно и напоролся на три любопытные рожи, выглядывающие из-за кустов.– Отец, будешь?
– Не откажусь, – Крис мотнул головой, приказывая ребятам немедленно убираться, но те его не поняли.– Что там такое? – Ди взглянула на отца, отчаянно пытавшегося невербально передать этим глупым людишкам, что сейчас совсем не время для подслушиваний.– Ничего, – Крис резко отвернулся от окна.Но Ди ему, конечно же, не поверила, поставила бокалы на стол и тут же оказалась рядом. Прятаться смысла не было, поэтому Тиль и Пауль с Алексом встали в полный рост, состроив самые невинные рожи, на какие были способны.– Ты! – Ди ткнула пальцем в Линдеманна. – Любопытство сгубит тебя.Крис удивлённо взглянул на дочь. Пауль только головой покачал. Тиль нервно дёрнулся и попытался оправдаться:– Ди, мы не хотели, правда. Вы просто так громко разговаривали...– Не знай я, кто ты, приняла бы за шпиона. Но если ещё раз я застану тебя за чем-то подобным, я вырву тебе язык, сошью твои веки и засмолю твои уши. Ясно?– Предельно, – Тиль низко склонил голову, уши его горели.– Убирайтесь!
Ребята тут же поспешили ретироваться. А Кристиан так и продолжал стоять у окна в недоумении.– Зачем ты так? Он же один из твоих любимых... – но тут он встретился глазами с Ди. Кристально чистые голубые глаза взирали на него с высоты, недоступной даже Небесам. Кристиан сглотнул, ком застрял в горле.
?Что же я сотворил??***– Добро пожаловать домой! – Михаил стоял у окна к нему спиной.
– Мой дом не здесь, – тихо ответил Михаэль.
Архангел обернулся. Он был почти точной копией Райна, точнее — это Миха был так похож на своего божественного предка. Тёмно-каштановые волосы с редкими седыми прядями были забраны в хвост. В белоснежные крылья тоже затесались серые перья. Уродливый длинный шрам раздвоил верхнее веко, и от того лицо ангела выглядело как страшная карнавальная маска. Но в остальном это был ещё сильнее постаревший Райн.
– Этот прекрасный шрам оставил мне предок твоего нечистого любовника.– Азазель, видимо, и правда неплох в драке, – Михаэль хотел бы, чтобы его голос не дрожал, но один взгляд архангела вызывал желание бежать без оглядки.– Слишком дерзок и непочтителен! – Михаил вмиг преодолел расстояние между ними и залепил Райну пощёчину. – Сквернишь мой род с самого своего рождения!– Уж прям с самого, – сплёвывая кровь, прошипел Михаэль.Михаил отошёл от него.
– Издревле мои дети попадают на Небеса. Да, они не всегда праведны в жизни. Но раскаяние всегда приходило к ним перед смертью. И, несмотря ни на что, они приносили лишь добро в ваш грязный мир. Но ты... ты пренебрегал всем святым, ты отвергал всё, что было светлого в тебе. И в конце концов, где я нахожу своего потомка?! В Саду! В этой самой отвратительной части всего нечистого мира. И с кем?! Ты стал подстилкой одного из самых нечистых существ — Кристоса! Позор!– Я, к вашему сведению, не всегда снизу, – Миха уже был готов получить вторую пощёчину, но архангел только истерично рассмеялся, тогда Райн решился продолжить: – К тому же у меня есть братья, пусть они раскаиваются перед смертью, во что мне, правда, плохо верится. А я, пожалуй, предпочту остаться в Саду, даже там веселее, чем здесь.Михаил смерил его презрительным взглядом, и Миха закашлялся — да, и правда, он порой слишком дерзок. Архангел же вернулся к созерцанию видов из окна и долго молчал. Кончики его крыльев слегка подрагивали, видимо, от возмущения. Миха стоял тихо и разглядывал кабинет своего пращура. Комната эта была чем-то неуловима похожа на кабинет Дерин в поместье.
– Только в тебе течёт моя кровь, так что твои братья не замена, – наконец прервал молчание Михаил, снова поворачиваясь к Михе. – К большому моему сожалению, твоим детям моя кровь тоже не передалась. А ещё потомков ты плодить не собираешься, раз уж выбрал мужчину.– То есть на мне ваш род прерывается?