Древний обряд (2/2)

– Отчасти, – Азазель присел рядом с Крисом. – Не хочешь рассказать, почему Дерин не хочет, чтобы я участвовал в обряде? Это ведь против правил, да и я всё-таки член вашей семьи.Кристиана снова всего передёрнуло от этого заявление. Слишком уж часто стал Азазель напоминать об этом.– Ты мой создатель, но не отец, – Кристиан встал. – Я пойду к Михаэлю. Как только Дерин придёт в себя, я заберу её в поместье. И чтобы ноги твоей не было на моей земле.Азазель зло зашипел, когда Крис скрылся за дверью. Он понимал, почему тот до сих пор на него злится, но не понимал, почему Крис так упорно отрицает их родство. Азазель создал Кристоса не из ничего, он пожертвовал свои кровь и плоть, а это неблагодарное дитя даже не хотело показывать ему свою дочь, когда та родилась.Демон видел, как ведут себя другие первородные со своими создателями. Другие почитают их как родителей, любят их и даже наведываются в ад для встречи с ними. А Азазель, заточённый в Теневом Саду, который он создавал для своего творения, едва ли мог похвастаться тёплыми отношениями с семьёй Поль.Кристос всегда был к нему холоден. Словно Азазель был каким-то прокажённым, недостойным даже благодарности, одно лишь презрение всегда сквозило во взгляде первого вампира. Братья и сёстры Кристоса всюду следовали за ним, поэтому тоже держались на расстоянии от демона. И его это задевало, его это даже ранило, поэтому когда родилась Дерин, он понял — это его последний шанс стать близким тем, кого он привёл в этот мир.

И Ди отвечала ему взаимностью, она росла очень ласковой и смышленой девочкой. Она училась всему так запросто, и лишь колдовство — истинное колдовство — давалось ей невыносимыми страданиями. И Азазель жалел её, он позволил ей быть просто вампиром. Он подарил ей всю свою любовь, на какую только способен демон, он вложил в неё все свои знания, а теперь она просила его — нет, она приказывала — не участвовать в обряде посвящения. А ведь он должен был быть там, должен был, но некоронованная королева решила по-своему.– Дерин, малышка моя, что же ты скрываешь от меня? – Азазель присел на кровать и взял девушку за руку. – Ты рассказывала мне всё, всё. Даже про Джея ты сначала рассказала мне. Почему, почему, ответь, вы принимаете в свою семью ведьм, оборотней, джиннов, людей, но не меня? Что я сделал? В чём моя вина?– Ты нас создал, Азазель, – Дерин открыла глаза. – Ты дал моему отцу жизнь, которую он проклинал так долго, что даже сейчас не может любить её, как должно. Но ты не прав, потому что я всегда считала тебя моей семьёй.Дерин крепко сжала руку демона, улыбаясь. Для неё он всегда был добрым и заботливым дедушкой. И сколько бы ни отрицал отец их родство, они были частью одного целого. Дерин знала, Азазель не так бесчувственен, наоборот, он порой даже слишком болезненно переживал ссоры с Кристосом. Демон был просто слишком амбициозен и высокомерен, но не равнодушен — никогда.

– Тогда почему ты не разрешаешь мне даже присутствовать на посвящении Михаэля? Это может быть очень опасно.– Знаешь, что Михаил сказал своему потомку?

Азазель промолчал. Дерин печально улыбнулась и отняла свою руку.Они оба знали, скажи она это вслух — семьёй они больше никогда не будут.

***Кристиан нашёл Михаэля в покоях Пауля, где они вместе с Алексом и Рене курили кальян. Комната была наполнена сладковатым дымом, и Крис сразу же учуял подмешанную в курительную смесь траву. Видимо, слухи, что ходили про басиста и гитариста раммов, были абсолютной правдой.

– Я вижу, вы тут расслабляетесь.– Присоединяйся! – Алекс пытался пускать колечки дымом, но ему это плохо удавалось.– Практика, мой друг, практика! Что, тебя Ноэль ничему не учит? – и Миха показал, как нужно округлять губы.Пауль и Рене глупо хихикали, пытаясь что-то бренчать на гитаре — одной на двоих. Дерин была абсолютно права, назвав их всех детьми.

Кристиан закатил глаза и щелчком пальцев распахнул окно.– Всё, ребятки, расходимся. Михаэль, поднимайся, – Крис потянул Райна за плечи, но тот только повалился на спину. – Уже восьмой час, а до полуночи надо ещё успеть тебя отчистить от всякой дряни.Но Райн слушать не желал, подвинул к себе блюдо и протянул Крису клубничку:– Хочешь?Кристиан тяжело вздохнул, он прекрасно понимал, что сам в этом виноват. Нужно было вчера с Михой остаться, а не идти запивать своё горе с Арибахом. Но ему было так невыносимо смотреть на Райна, осознавая, что это последние часы, когда он видит его живым, и Крис просто сбежал.– Если мы опоздаем на твоё посвящение, Ди тебя просто убьёт.

– Да что вы такие серьёзные? – встрял Алекс. – У человека праздник — он сегодня умирает, – все четверо курильщиков расхохотались. – А на вас смотреть тошно. Тило как привидение, Тойфелю разве что косы не хватает — смерть смертью. А ты как будто от похмелья не отошёл. – Крис хмыкнул, это как раз было чистой правдой. – Надо радоваться, человек перерождается! – и ребята радостно заулюлюкали.Крис решил, что нужно просто взять своё силой. Поэтому он закинул Миху на плечо, и, не успели его товарищи и пикнуть, скрылся в своей спальне, хорошенько заперев дверь от укуренных вторженцев.

– А теперь быстро трезвеем, чистим кровь и тебя самого.Миха был весь перепачкан клубникой, от которой Крис отказался.

– Алекс прав, это ведь не похороны! – вещал с кровати Михаэль, развалившись в позе звезды. – Порадовались бы за меня...– Нет, Алекс не прав! – Кристиан всё-таки перешёл на крик.

Миха словно пришёл в себя, сел прямо и вылупился на Криса, будто тот никогда в своей жизни не кричал.– Почему? – спросил он.Кристиан прикрыл устало глаза, потёр костяшками пальцев веки и вздохнул, садясь рядом с Михой на кровать. Конечно, Миха для Кристоса и правда что ребёнок. Кристосу уже много сотен лет, он лишь чуть младше человечества. Это Кристиан — современный и вечно молодой, а Кристос — он древний старик, ненавидящий собственное существование со времени рождения.

До появление на свет Дерин у Кристоса не было смысла жить, но умереть он просто физически не мог. С рождением малышки многое изменилось, но любви к жизни он по-прежнему не питал. Он не видел своего будущего в этом мире, счастливого будущего. А потом случилось то, что случилось. И он потерял всё. Попытался начать заново, но два последних столетия только и делал, что притворялся. И только после возвращения Ди, после клуба и этой дурацкой влюблённости он сумел, наконец, понять, что значит — жить и любить.

Михаэль, возможно, этого не понимал. Он прожил ещё слишком мало — всего-то неполную человеческую жизнь. Он не понимал, что если Кристиан потеряет ещё кого-нибудь, то это будет последней каплей. И даже сам Крис не знал, чем может всё это закончиться.

А обряд, который сегодня они должны были провести, был опасен для двух самых дорогих ему существ. Да, даже для бессмертной Дерин это было опасно. Она могла переступить черту, за которой её ждала тьма, и тогда никто и ничто уже не сможет вернуть Кристиану его малышку. Что говорить о Михаэле — слабом и беспомощном человеке.– Ты можешь умереть, навсегда, – тихо сказал Крис, почти шёпотом, – ты можешь впасть в кому на двести лет, ты можешь вознестись на Небеса, ты можешь стать тем, кто будет просить меня о смерти. Это всё очень серьёзно, Михаэль, даже слишком. Из-за твоей крови мы не можем быть ни в чём уверены, – он открыл глаза, но на Миху смотреть боялся.Тогда Миха развернул Криса к себе и обхватил его лицо руками, смотря прямо в глаза.– Знаешь, я верю, Крис, – тот недоумённо на него глядел, не понимая. – Я в неё верю.Они молча смотрели друг другу в глаза. А потом Миха своими липкими губами коснулся лба Криса.– Мне и правда стоит принять душ.Когда дверь ванной за ним закрылась, Крис прошептал, приложив скрещённые пальцы к губам и глядя вверх:– Я тоже верю.***Миха стоял под открытым небом, под беспроглядно чёрным небом без звёзд. Его не стали раздевать догола, как Тило, но в одних брюках тоже было не жарко. Миха поёжился, подышал на заледеневшие пальцы. Живот скрутило то ли от страха, то ли от голода, а скорее всего от того и другого вместе. После прочистки организма в Михе не осталось ничего, кроме сосущей пустоты в желудке и страха, медленно расползающегося по телу холодом.Всё-таки он боялся, он очень боялся темноты.

А она подступала со всех сторон, она давила на него, сжимала в своих удушливых объятьях. И Михе стоило невероятных усилий даже просто дышать — часто, прерывисто, но дышать. И стоять на месте, дрожа всем телом, но стоять. А темнота, казалось, только сгущалась. И тишина, никаких шорохов, никакого шелеста — тишина, которую можно было резать ножом. В этой тишине и темноте он был один и не знал, сколько ещё продлится это пытка.?Ещё чуть-чуть, – говорил он себе, – ещё немного, и они придут?.А минуты тянулись вечностью. Никто не приходил. Миха был бы сейчас рад даже Азазелю, но знал, демон не появится точно — Ди запретила ему присутствовать. Миха понимал, почему, и ему было даже жаль заносчивого демона. Миха видел, как Азазель смотрит на Ди. И как бы они с Крисом ни любили демона, оба понимали, для Ди он тоже много значит.

Но тут его страданиям пришёл конец, отчасти.

Чья-то холодная рука легла на плечо, и Миха вздрогнул. Дрожь прошла, и он смог свободно вдохнуть. В пустоте зажглись огоньки. Их скудный свет осветил пустую поляну, окружённую колючим кустарником. И Миха увидел памятник — тот самый, что нашёл Тиль.– Здесь мы посвящаем в вампиров, – голос Кристиана раздался над самым ухом.Миха обернулся. Крис ему улыбнулся. Он был облачён в ритуальные одежды. Тут же возник и Тило. На шее его красовался тонкий кожаный браслет с кровавым рубином —знаком его ковена.

Из темноты стали появляться и другие члены семьи. Здесь был и старик Итон, и братья и сёстры Кристоса, которых Михаэль никогда не видел. Казалось, им нет конца. Миха даже не подозревал, насколько многочисленна его новая семья — ни Крис, ни Ди никогда не рассказывали ему об этом.– Сегодня мы собрались здесь, чтобы принять в нашу семью Михаэля Райна, человека.

Дерин возникла прямо перед памятником. На ней был чёрный балахон, и капюшон скрывал её лицо. Миха больше не боялся, но снова почему-то задрожал всем телом. Голос Ди был каким-то чужим, словно и не принадлежал ей.

– Подойди ко мне, человек.Михаэль застыл на месте. Слабость обрушилась на него так внезапно, что он пошатнулся, но Тило и Крис поддержали его.– Не бойся, – шепнул Тило.Миха сжал кулаки и сделал первый шаг, второй, третий — и вот он уже стоит чуть не вплотную к Ди. Наверное, ему нужно встать на колени, пасть ниц, наверное... Но Ди оторвалась от земли и оказалась с ним лицом к лицу, она откинула капюшон. И он увидел её бледное лицо, взглянул в её большие, горящие алым глаза... Дыхание перехватило. Бескровные её губы растянулись в улыбке, обнажив острые клыки, она обхватила его лицо своими маленькими руками.– Ди, – и он смог вздохнуть.– Михаэль.А потом она его поцеловала. Миха закрыл глаза, сухость её губ, странный привкус — он их помнил. А ведь Ди никогда... или... Вкус собственной крови не дал ему погрузиться в воспоминания, Ди прокусила ему губу. И они оба теперь пили его кровь — его отравленную небесами кровь. Ди разорвала поцелуй, удерживая Михаэля от падения — сознание его затуманилось.– Тш, всё хорошо, – этот голос уже не был чужим.– Омойте его!И чьи-то руки тут же подхватили его и куда-то понесли. Он едва ли сознавал, что происходит. Сердце готово было вырваться из груди. Кровь сочилась из ранки на губе, он чувствовал её вкус и наслаждался им.А потом его погрузили во что-то густое и липкое. И он пришёл в себя.Чьи-то руки топили его в человеческой крови, Миха попытался сопротивляться, но руки эти были сильны и неумолимы. И он узнавал их: острые когти Кристиана впивались в его запястья, тонкие фарфоровые пальцы Тило давили ему на плечи. Миха барахтался, бился в их руках, захлёбывался кровью. Это было так страшно, так больно и так неотвратимо терять жизнь. Он знал, что сам так решил, но...

Когда он обмяк, Тило, Кристиан и один из братьев Криса вытащили его и положили на землю. Кровь медленно стекала в траву. Дерин присела рядом с телом Михи и вытерла его лицо платком. На губах Райна застыла улыбка, он был мёртв.

Кристиан встал чуть в стороне, руки его мелко дрожали, и он глаз не сводил с Ди.

?Медлить нельзя?, – повторял он про себя, но Дерин не спешила.

Она погладила Миху по лицу, нежно поцеловала в лоб. И вдруг щёлкнула пальцами и махнула рукой.Тут же на поляне появился Тойфель, который не имел права присутствовать на посвящении, ведь не являлся членом их семьи. Кто-то из родственников попытался возражать, но Дерин одним жестом дала понять, что они могут быть свободны.Кристиан не успел и рта раскрыть, как Тойфель, схватив за плечо, вытащил его с поляны вместе с Тило.– Вы не должны этого видеть, – только и сказал он, скрываясь.На поляне теперь остались только они.– Пора, госпожа, – Тойфель коснулся плеча Дерин, и она кивнула, прижалась всем телом к мёртвому Михаэлю и тихо прошептала заклинание.Сотни ран появились на его теле, сотни вскрылись на её. И кровь хлынула, застилая всё. Тойфель отошёл в сторону, не желая мешать.Сердце Михаэля больше не билось, но он ступил обратно. И резкая боль пронзила его тело. Дерин крепко прижималась к нему, что-то шепча. Он не мог разобрать слов, он не мог разобрать чувств и до сих пор не мог понять — жив или мёртв, было всё лишь сном или правдой.А потом раны затянулись. Дерин низко склонилась над ним, глаза её сияли.– Теперь ты моё дитя.– Я верю в тебя, – одними губами прошептал он.***

Пауль, Алекс и Рене спустились в гостиную. Им разрешили выйти из комнат, как только Михаэля перенесли в дом. Поначалу парни жутко перепугались, обнаружив внизу огромное количество вампиров. Ведь вся семья Поль ждала пробуждения их нового родственника. Среди них был и Азазель, которому Ди разрешила прийти после самого обряда. Он сидел в кресле у камина и о чём-то шептался с Тило.

Ребята протиснулись к ним, единственным кого они здесь знали. Вампиры возмущённо провожали их взглядами. Конечно, ведь ребята не были ужином, а являлись гостями, как и все они. Это просто не могло не возмущать.– Господин Азазель, Тило, – Рене поприветствовал их первым. Алекс и Пауль молча кивнули.– Ах, этот охотник, – Азазель с презрением взглянул на всю тройку. – Оставлю вас, – и он, кивнув Тило, отошёл к старику Итону.– Как всё прошло? – тут же поинтересовался Алекс.– Не могу ответить точно, – Тило был жутко встревожен, как и все остальные здесь. – Дерин выгнала нас, и мы не знаем, чем кончился обряд.

– Но ты, конечно, догадываешься, – заметил Вессельски.– Да, но не знаю, удачно ли всё прошло или нет.

– А где Тойфель? Я его здесь не вижу, – Рене оглядел гостиную ещё раз, но чёрта тут явно не было.– Он с Ди, – тихо ответил Тило.– Он ведь не член семьи, – Рене удивлённо посмотрел на Вольфа, но тот отвёл глаза.Но тут гостиная зашумела. Вампиры повскакивали со своих мест. Ребята вытянули шеи, чтобы увидеть, что там происходит у дверей. Но никого там не было, и лишь спустя несколько минут появился Кристиан. Уголки его губ нервно подёргивались, и было ясно, что ему стоит невероятных усилий держать себя в руках.Азазель вышел вперёд, и, как ни странно, Кристиан принял его помощь, когда чуть не упал, споткнувшись о ковёр. Все молчали. Демон проводил Криса к креслу. Никто из ребят не мог себе и представить, что когда-нибудь Кристиан не будет морщиться в присутствии демона и даже примет его заботу.– Как они? – наконец нарушил молчание Итон, Азазель недовольно на него взглянул, но Кристиан ответил:– Они в порядке. Михаэль пришёл в себя. Он... – но тут Тило вдруг крепко обнял Криса, прервав его.

– Мы так рады, – громко сказал он.

И гостиную взорвали аплодисменты.*Михаэль открыл глаза. Темнота над ним едва заметно колыхалась. Но страха не было. Он, кажется, больше ничего не боялся. Он был силён, невероятно силён — переполнен энергией.Он мог всё — чуять, слышать, видеть, ощущать. Так остро, так болезненно ярко.Михаэль глубоко вдохнул и вдруг закашлялся.Он дышал. Эта мысль прошила его сознание. Разве он должен дышать?Он приложил руку к груди и почувствовал частое биение. Но разве его сердце должно биться?

Ах да, конечно. Дерин ведь...– Отец пошёл сказать, что ты очнулся. Надеюсь, не сболтнёт чего лишнего. Тебе ведь Тило рассказал? Не думала, что он захочет вспоминать. Но ради тебя... – и Ди звонко рассмеялась.– Моя кровь не навредила тебе?

– Как видишь, – и, наконец, он её увидел.Дерин выглядела посвежевшей, тоже будто заново родилась.Она присела на кровать и протянула ему свою маленькую ладошку. Он крепко сжал её.

– Можно спросить? – Она только кивнула. – Почему ты не дала мне вспомнить?– Лишняя информация, тебе... нам это не нужно, – Ди улыбнулась. – Позже нам тоже придётся спуститься. Семья захочет познакомиться с тобой.Она встала с кровати, подхватила с пола свой балахон и направилась к двери.Михаэль понимал, что, возможно, не должен этого говорить. Он понимал, что это тоже лишняя информация. Но, к сожалению, с кровью семьи Поль ему не передалась их рассудительность.– Ди. – Она обернулась к нему с порога. – Джейсон Мэй не мог умереть.