Глава 8. Недостаток информации, или Не могу остановиться (1/1)

The motion keeps my heart running…Движение сохраняет биение моего сердца...Keane - Can't Stop Now Лондон просыпался размерено и невозмутимо, как и положено истинному британцу.Первые утренние газеты уже попали на прилавки и в почтовые ящики, и без того не засыпающий Сити* ожил и был готов совершать свои миллионные сделки. Все выверено и точно, как ход часов на Башне Елизаветы**. Город как обычно торопился, хотя некоторые его жители все еще наслаждались легкой и приятной утренней полудремой. Пробки, опоздания, сорванные сделки и испорченное настроение – все это еще впереди, когда новый день окончательно возьмет власть в свои руки.На этот раз Бенедикт умудрился придти вовремя, даже слишком вовремя – на тридцать минут раньше назначенного часа, и теперь маленькими глотками пил превосходно приготовленный черный кофе. Встреча со Стивеном Уайнбергером была необходимой, но из-за насыщенного рабочего графика и постоянных перелетов по маршруту Лондон-Нью-Йорк откладывалась несколько раз. Раннее утро, большинство британцев еще даже не успели насладиться завтраком,а офис режиссера уже напряженно трудился, пеняя на утреннего гостя. Хорошо спавший, но не отдохнувший Камбербэтч все еще сонно смотрел по сторонам, пытаясь встряхнуться и заставить мозг работать. Вчера они с Эшли засиделись допоздна, чего делать, наверное, не стоило. Шесть часов сна вместо необходимых восьми давно стали делом привычным, но вот последний бокал вина вчера точно был лишним. Впереди были разговоры о герое, очередные обсуждения – на этот раз совместные, уточнение сроков начала съемок и знакомство с актрисой, выбранной на роль Одри.

- Привет, - раздалось совсем рядом.Эшли как-то очень тихо и незаметно вошла в кабинет и нерешительно замерла в двух шагах от него, словно и не было вчерашнего вечера, бутылки вина и разговоров, к работе не имеющих никакого отношения. Бенедикт улыбнулся и кивнул на стул рядом с собой, приглашая присесть. Видимо, не только ему шесть часов сна недостаточно. Сейчас они, пожалуй, были очень похожи: сонные, с неясной головой после выпитого вина, оба в белых футболках. Последнее вдруг показалось забавным.

- Доброе утро. Мне не стоило вчера злоупотреблять твоим гостеприимством. Нужно было гнать меня в шею, когда стрелки перевалили за восемь вечера – воспитанные люди дольше в гостях не задерживаются.- Бенедикт, я как раз…- Прости, что перебиваю, но можешь звать меня Бен, мое имя такое длинное...

- Нет, вовсе нет. Я хочу поблагодарить тебя за прекрасный вечер, -улыбнулась она, присаживаясь рядом. – Кажется, я вчера этого не сделала.

- Поблагодарить? По-моему, это я должен тебя благодарить. Давненько мне не доводилось так подробно исследовать героя в компании его создателя. Это восхитительно – как ты говоришь о нем, словно о реальном человеке. Как будто знакома с ним много лет, знаешь, что он подумает, сделает, какое решение примет и что захочет съесть на завтрак… Великолепно.

- Правда? Тебе так кажется? – Бенедикт кивнул в подтверждение своих слов, а Эшли лишь внимательно на него посмотрела.Глаза в глаза, всего мгновение, которое должно было избавить от ощущения недосказанности, но только породило еще больше вопросов. Обрывки фраз, едва уловимые намеки, осторожные формулировки – все так, словно она давала серьезное и продуманное интервью, повторяя все то, что было заранее подготовлено опытным пиар-агентом. Недостаток информации приходилось компенсировать воображением и наблюдательностью.

- Такое ощущение, что ты пытаешься прочитать мои мысли, - не отводя взгляда, тихо произнесла она. – Получается?***Амелия Хоуп – актриса, выбранная на роль Одри, появилась минута в минуту, словно стояла под дверями в ожидании, когда же стрелки часов подберутся к назначенному времени. Кареглазая блондинка с крупными чертами лица и пышными формами, должно быть, не знает, куда деться от внимания поклонников обоих полов. Красивая, уверенная в себе, она деловито оглядела всех присутствующих, с поразительной точностью определив расстановку сил и значимость новых знакомых. Равнодушно скользнув взглядом по ассистентам режиссера, она улыбнулась Стивену, кивнула мне и Дэни и засияла от восторга, встретившись взглядом с Бенедиктом. И вот теперь я сижу и наблюдаю за ней, пытаясь сориентироваться в собственных ощущениях и понять, справится ли она с ролью.Моя Одри – личность сложная, прямолинейная и неуживчивая. Профессиональная танцовщица, без труда взобравшаяся на вершину славы, особой радости от знакомства с известным музыкантом Александром Лондондерри не испытала. Предубеждение относительно всех представителей ?звездной? братии оказалось сильнее разума. Мистеру Лондондерри, вознамерившемуся во что бы то ни стало научиться танцевать, друзья порекомендовали без сомнения самую лучшую и самую требовательную наставницу. Казалось бы, проще найти кого-то более терпеливого, с большим опытом преподавания, но легкие пути никогда не прельщали музыканта, поэтому он с усердием школьника тянул носок и разучивал бесконечные па, терпя колкие, едкие замечания опытного профессионала. Все изменил один-единственный танец. Две минуты пятнадцать секунд. Холод, исходивший от Одри, растаял с первыми тактами. Уверенные движения, эмоциональность и раскрепощенность, словно мелодия освобождала и давала жизнь. Девушка, выбравшаяся из своего каменного панциря, внезапно предстала перед своим учеником с другой стороны. Александр, не ожидавший подобного от случайной знакомой, невольно залюбовался – нечасто ему удавалось наблюдать молниеносные превращения. Но, кажется, и он смог впечатлить ее своим упорством и целеустремленностью. Танец стал точкой отсчета в этих необычных отношениях. Взаимный интерес двух свободных людей нашел отражение в необременительном романе, наполненном бесконечными спорами и взаимными претензиями, которые успешно разрешались по ночам в спальне Одри.Страсть, со временем становившаяся все более разрушительной, затмила для них весь остальной мир. Спасителем стал еще один танец: хрупкий и утонченный в своей робости вальс, который был чем-то вроде экзамена для Александра. Но вот уроки окончены и вроде бы пора расстаться. Но они так и не смогли, да уже и не хотели. Правда, признаться в этом самим себе и друг другу оказалось труднее, чем разучитьселеситу, энтрада и ганчо***.

Мисс Хоуп деловито расспрашивает нас с Дэни о своем персонаже. Ей нужны подробности. Я послушно излагаю все, что знаю об Одри, ее семье и друзьях. В такие моменты мне всегда кажется, что она и правда живой человек, один из тех, в чью жизнь ты попадаешь совершенно случайно и по нелепому совпадению невольно наблюдаешь самые важные ее эпизоды.

Дэни уверенно подхватывает нить повествования, а я переключаю внимание на Бенедикта. Кажется, биография Одри ему не менее интересна, чем наша недавняя беседа об Александре. Мечта писателя-сценариста – актер, изучающий не только своего героя, но и тех, с кем персонаж взаимодействует. Вчерашний вечер кажется чем-то фантастическим и давно минувшим. Разговор у нас получился скорее дружеский, нежели деловой, а его завершение и вовсе породило целый список вопросов, на которых у меня нет ответа.

Бенедикт уже уходил. Мы стояли у двери, готовые к прощанию, но болтовня о вещах далеких от работы все не прекращалась. При всей моей закрытости и немногословности мистеру Камбербэтчу, пусть и при участии превосходного вина, удалось найти темы, интересные нам обоим. Но на часах была почти полночь, а это означало лишь одно - время истекло.- Ты уверен, что не стоит вызвать такси?

- Нет, я пройдусь, тут недалеко. Говорят, прогулки перед сном очень полезны.Разговор вроде был исчерпан, но мы неловко топтались на месте. Камбербэтч органично вписался в интерьер моего дома, будто был здесь частым гостем, давно изучившим каждый его уголок. Дверь была уже распахнута, когда Бенедикт протянул руку для прощания. Продублировав его жест, я ожидала легкого пожатия, но вместо этого он наклонился чуть вперед и легко коснулся губами тыльной стороны моей ладони.***Обсуждение персонажа всегда казалось мистеру Камбербэтчу эффективным способом создания личности, в которую ему предстояло перевоплотиться. Определенного метода работы у него не было никогда. Способы оживления героя менялись в зависимости от жизненных обстоятельств, имеющихся ?ингредиентов? и изученного материала. В этот раз Бенедикту предстояло позаботиться не только о себе и своей роли, но и о партнерше – Амелии Хоуп. Имя девушки легко ориентировавшемуся в актерских кругах Камбербэтчу было знакомо, но друг другу представлены они не были. Амелия часто мелькала на страницах таблоидов и славилась своим умением привлекать к себе внимание одним взмахом густо накрашенных ресниц, но в отличие от многих своих коллег, она в совершенстве владела актерским мастерством и с завидной регулярностью побеждала в гонке за очередную престижную награду. Молодая, успешная, талантливая, она с легкостью заслужила благосклонность критиков. Но, как ни странно, объектом внимания в эти утренние часы стала не партнерша и новая роль, а все та же Эшли Аберкорн. Вчерашний вечер не шел из головы, словно в нем было что-то диковинное. Иногда Бенедикт поворачивался и ловил внимательный взгляд Эшли. И это было неожиданно приятным открытием.

Сегодня она была другой. От вчерашней общительности и открытости не осталось и следа. Мисс Аберкорн большую часть времени молчала, предоставив право повествования второму сценаристу, словно вчерашняя беседа стоила ей нечеловеческих усилий, и она выдохлась. Дэниэл Ковальски был хорошим рассказчиком, безупречно владеющим материалом, но почувствовать персонажей так, как это удавалось Эшли, он не мог. Эта ранее не существенная для него мелочь превратилась в небольшую, но создающую дискомфорт преграду. Всегда самостоятельно ?собиравший? своего героя Бенедикт вдруг отчетливо ощутил разницу между автором романа и сценаристом, его адаптировавшим. Кто бы мог подумать, что это обстоятельство окажется таким важным.

***Очарованная мыслью о вкусном ланче, я на скорости света выскакиваю из кабинета Стивена. Встреча затянулась, и последние полчаса думать о чем-то, кроме еды, было проблематично. Камбербэтч тоже тут, ждет лифт - ему удалось выбраться чуть раньше. Взгляд утыкается в его грудь и скользит ниже, цепляясь за серые брюки на подтяжках. Бенедикт улыбается мне и надевает куртку. Он поднимает руки и коварный аксессуар заставляет брюки подчеркнуть все то, что они по идее должны скрывать. Неловкая ситуация.Двери лифта распахиваются, Бенедикт любезно пропускает меня вперед. Передо мной вдруг предстает серьезная дилемма: если скажу об этой особенности его подтяжек, фанатки, вероятно, будут огорчены, если не скажу, то все те же фанатки будут в восторге, но Бенедикту в результате будет неудобно. Вечно я умудряюсь создать проблему из ничего! Вот черт…- Бенедикт…?- Да? – как всегда внимательный взгляд, и я стараюсь выразиться поделикатнее.- Эм-м… Мне кажется, что тебе надо быть… поаккуратнее… с подтяжками.

Фух, сформулировала!- С подтяжками? – переспрашивает он, разворачиваясь к зеркалу позади нас.– А что с ними не так?- С ними? С ними все в полном порядке, - заверяю я, пока Камбербэтч так и сяк поворачивается к зеркалу, пытаясь понять, о чем речь. – А вот брюки… Когда ты поднимаешь руки… или, - Бенедикт все так же смотрит на подтяжки, и я решаюсь намекнуть: – Бери ниже.- Коротковаты? – спрашивает он, поднимая руки и рассматривая ботинки.-Бери выше, - его взгляд перемещается к коленям, - еще выше…еще вы…- F*ck!- Ну, ты понял, - удовлетворенно резюмирую я.- Да… эм-м… спасибо.Мне уже давно пора удалиться, пока его благодарность носит только вербальный характер, но проклятый лифт никак не доедет до первого этажа. Как же нелепо! Должно быть, это довольно смешно, увидеть всю эту ситуацию со стороны. Оба смущенные, мы, наверное, напоминаем парочку школьников, застуканных учителем во время первого поцелуя. Я невольно улыбаюсь и начинаю хихикать, физически ощущая взгляд Бенедикта, но повернуться к нему так и не решаюсь.

- Должно быть, они тоже это заметили… люди с камерофонами…- Скорее всего, - поддакиваю я.- … и думают, вот бедняга, у него даже приличных брюк нет. Кажется, тайн у меня совсем не осталось…Тайн? Какие тайны в эпоху Интернета? Ах, да… Я и сама хороша.- …Александр Лондондерри не попал бы в такую ситуацию, верно?

- Александр? Кто знает.* Сити является крупным деловым и финансовым центром Лондона, один из его районов. Наряду с Нью-Йорком он считается мировым финансовым центром.** Башня Елизаветы ранее называлась Часовой башней Вестминстерского дворца, проще говоря Биг-Бен.

*** Селесита, энтрадо и ганчо – название шагов в танго.