5 (1/1)
Киан говорил о себе да и вообще говорил с кем-то - редко. Разве что болтушке Эну удавалось вытянуть из него десяток-другой фраз. И то, потому, что Киан, кажется, тосковал по Садиру. Правда, после рейда в гетто зиид стала избегать бывшего Апостола. В Анклаве же, напротив, теперь нашлось больше тех, кто пытался заговорить с ним сам. Но Киан отмалчивался или отвечал односложно. С Лико разговоров он не вел и подавно. Разве что обсуждал дела повстанцев в Маркурии и в Анклаве. Да и во время их парных тренировок ограничивался лишь советами по делу.Через пару дней после закрытия гетто, азади задумчиво посмотрел в сторону Шадара и его парней. Кто-то в толпе тут же весело замахал руками и принялся звать Киана присоединиться. "Уж мы им покажем! С Апостолом-то!" Азади так же махнул рукой в ответ, развернулся и наклонился над бочкой с водой. Отражение ответило мрачным взглядом. Киан зачерпнул пригоршню воды и плеснул в лицо.- Одного Апостола не хватит, чтобы "показать" всему Азадиру.
- А ты помалкивай. Им нужно во что-то верить. За кем-то идти, - Лико и сам не заметил, как легко признал, что Киан стал частью сопротивления.- Это за мной-то? Я - азади, Лико, и не гожусь в лидеры повстанцев, - после каждой тренировки Киан методично стирал с кожи пыль и пот специально добытой для этих целей губкой. Долмари отводил глаза.- Нет. Они верят, если один азади понял, что заблуждался, поймут и другие.
- А ты во что веришь?Лико нахмурился и тоже подошел к бочке.- Азади многое отобрали у меня. У меня была семья, Апостол. Был отец. Были друзья. Эйприл. Я не успокоюсь, пока не спрошу за каждого, - Лико зачерпнул и опрокинул на голову ведро воды, отряхнулся, как большой пес, и потянулся за рубашкой, - А тебя... - Лико помедлил, подбирая слова. С каких пор вообще он стал щадить чувства Киана? - Ты ведь во что-то верил, пока не встретился с Эйприл?- У меня была Богиня. И меч, - бесцветно отозвался азади, натянул на мокрое тело рубашку и зашагал прочь, - Меч пока при мне.Сперва Лико не придал значения словам Киана. Собственная месть давно поглотила долмари, подчинила себе все его существование. А вот позже, в своей комнате Лико снова оказался один на один со своими мыслями о бывшем Апостоле.Эну как-то обмолвилась, что азади был сиротой, жил на улицах Садира. Однажды его поймал на воровстве человек по имени Гармон Кумас. Так Киан стал учеником лучшего воина во всем Азадире. А потом - Апостолом. Выходило, что родителей у него не было, раннего детства Киан не помнил. А все, что у него было - Богиня и меч. Отплатить своим добродетелям за крышу над головой, еду, одежду и причину жить Киан мог лишь преданностью. Он и платил. И верил, что иначе быть не может. А потом в Маркурии он встретил Скорпиона. Эйприл. И оказалось...Лико вздохнул. Уж лучше бы ему вовсе не знать о Киане ничего. Чем больше долмари наблюдал за бывшим Апостолом, тем меньше ему хотелось быть еще одним демоном, рвущим его на части. Что-то сказал бы ему отец?
Одно дело не отказывать себе в слабости задержать взгляд на сильных руках или широкой спине, когда они с Кианом остаются вдвоем на обрыве у моря. И совсем другое - сочувствовать и понимать. Да что там! Хотеть опустить на плечо тяжелую ладонь, сказать: "Ты поступил правильно".- Путь твоя Тень заберет тебя, Алванэ, только оставь меня в покое, сделай одолжение... - безнадежно ворчал Лико и в сотый раз напоминал себе, что не должен так часто думать о том, кого поклялся убить.Боги не слышали молитв Лико. Или воплощали свой замысел, который ему постичь было не дано. А может просто смеялись. Лико казалось, он сходит с ума.Киан стоял к нему спиной, облокотившись на перила и вглядывался в темноту туманного вечера. На противоположном конце площади желтый электрический фонарь освещал неприметную дверь. Несколько часов назад в нее вошли люди. Стемнело. Над крышами взмыл яркий бумажный дракон. Потом еще один. Киан даже не повернул головы. Он с упорством продолжал смотреть на злосчастную дверь.
Лико переминался с ноги на ногу. Дверь занимала его сейчас куда меньше, чем фигура Киана в тусклом свете факела. "Небось, нравится женщинам. Да что там! Точно нравится. Эну назвала его красивым. Да и эта, как ее? Анна. И потом На'анэ..." Когда зидмари вернулась из Ирхада, они с Кианом обменялись странными взглядами. И долго о чем-то говорили в ее комнате. Знать бы, о чем. Не мог же азади ни с того ни с сего увлечься "ведьмой" из Северных Земель.- Это просто дверь, - проворчал долмари, чтобы хоть как-то отвлечься от лишних мыслей, - Мы теряем время.- Неправда. Если будем наблюдать за этим домом, возможно, поймем, как он связан с Башней или с трубами или... - Киан заговорил горячо и быстро, а потом со вздохом опустил голову, - Или ты прав, и я обманываю сам себя.- Эта твоя Анна не знает ли часом, что тут происходит? В прошлый раз она здорово выручила нас, - Лико подошел ближе к перилам. Киан поднял голову и посмотрел вопросительно.- Моя кто?Лико пропустил вопрос мимо ушей и продолжил:- Или может На'анэ придумает хитрое зелье, чтобы разговорить людей, которые в этот дом ходят. Может, попросишь ее? Вы с ней, вроде как, неплохо сошлись. И сегодня долго говорили. Не о волшебных ли травах?- К чему ты ведешь?- У тебя с ней что-то есть? - Лицо у Киана вытянулось от удивления. Долмари внутренне ликовал: не всякому доведется увидеть такое выражение на лице невозмутимого азади.- Что-то есть? - Киан аж вскинулся, чем немало позабавил долмари. Тот ни за что бы не подумал, что азади станет так волноваться из-за намеков на отношения с женщиной. Другой на его месте, возможно, гордился бы собой. Но Азадиром правили женщины, и отношение к ним у Киана было особое. Взять хоть то, как он впервые говорил с Эну, - Уверяю тебя, Лико, с На'анэ у меня ничего нет. Да и быть не может. Впрочем, как и с Анной, или любой другой. Меня женщины не интересуют. В этом смысле.Лико про себя молил всех Богов, чтобы ни один мускул не дрогнул на лице. Чтобы ничто в нем не выдало потрясения. На мгновение он забыл, как дышать. Долмари никак не ожидал, что такими вещами Киан поделится с ним, да еще так легко. Как будто ничего особенного нет в том, чтобы вот так открыться кому угодно. А светлые глаза смотрели прямо и спокойно. Не врет, проклятый азади, не врет. Но как? Долмари почувствовал, что ему не хватает воздуха, а в голове стало шумно от звучащих одновременно мыслей и бешено стучащей в висках крови.- И каково тебе так жить? - свистяще выдохнул Лико и не узнал свой голос.- Как это - так? - Киан смотрел выжидательно, но без угрозы. В его жизни такие разговоры точно повторялись не раз и не два.
- Жить с тем, кто ты есть. И как ты смотришь на... Что чувствуешь... Ты ведь понял, - Лико заметался, выбирая слова. Потрясение и не думало отпускать его. Чтобы хоть как-то собраться, он сложил руки на груди и замер в ожидании. Киан снова облокотился на перила и посмотрел на дверь в свете фонаря, в этот раз нахмурившись:- Ты ведь из западных долмари, Дол-Интикуа. Ты знаешь, как в нашем обществе разделены роли мужчин и женщин, но упрекать нас в том, как мы живем, права не имеешь.- Я хотел сказать... - заторопился Лико. Если сейчас Киан замолчит, он упустит что-то важное. Поэтому долмари отчаянно цеплялся за истончившуюся нить разговора. "Боги, пусть он говорит! Это ведь невозможно, чтобы никто ни разу не осудил его. Не посмотрел косо. Говори, Апостол, или я тебя заставлю!"- Я тебя понял, - будто подслушав эти суматошные мысли, Киан продолжил уже спокойнее. Взгляд его устремился куда-то далеко. Будто бы сейчас он смотрел не на скрытую туманом Маркурию, а на крыши залитого солнцем Садира, - Есть правила, которые нельзя нарушать. Солдату запрещено спать со жрицей. Если их раскроют, женщина будет изгнана, а мужчину казнят. Но никто и слова не скажет, если жрица спит с послушницей, или заведет себе любовника вне монастырских стен. Правда, если она забеременеет - тут же лишится сана.
То же и с солдатами. Для кого-то служба - просто этап в жизни. И спать с другими солдатами - вполне возможно. Потому что это... удобно. Одни станут офицерами, другие покинут службу и женятся, заведут детей. Что до остальных - никто не осуждает нас. В глазах Богини мы ничем не отличаемся от других. Такими уж мы родились. Вот и все.Даже в темноте глаза Киана оставались светлыми. Будто внутри них светилось серо-голубое небо. Лико не стал убеждать себя, что дело тут всего лишь в отраженном свете уличных фонарей. Киан повернул голову, чтобы посмотреть на долмари. Спокойствие сменилось некоторым напряжением. Безоблачное небо будто заволокли тучи:
- В Маркурии азади считают кровожадными фанатиками. Возможно, так оно и есть. В отношении волшебного народа - точно. Так и есть, - Киан вздохнул, опустил плечи и напрягся под невидимым бременем своих прошлых заблуждений и ошибок, - У нас есть причины бояться и ненавидеть представителей магических рас. Серьезные причины. Но азади не презирают мужчин, которые предпочитают мужчин, и женщин, которые любят женщин. Никто не станет осуждать или преследовать их за это. Так что мне не приходится "жить с этим", Лико. Я тот, кто я есть. Ни в чьих глазах от этого я не стал хуже.- А у нас много общего... - Лико едва успел остановить себя. Слова встали поперек горла, мешая вздохнуть. Он сказал лишнее, и теперь нужно было придумать, как выкрутиться. Уж что-что, а признаваться Киану, что именно у них общего, он не собирался. Уж точно не сейчас.- И что же это? - внимательные светлые глаза прожигали насквозь. Под ребрами беспомощно колотилось сердце.- Многое, - Лико сурово свел брови и постарался, чтобы голос звучал твердо, - Мы оба понимаем необходимость делать то, что другие боятся делать. Не боимся запачкать руки. То, что делаем мы - необходимо, чтобы защитить остальных. Мы единственные, кто пойдет на такое.Киан выглядел озадаченным. Будто бы упустил что-то важное. Впрочем больше озадачивало то, что Лико вдруг признал его равным. Таким же воином, как сам долмари. Будто и не было между ними ненависти и клятвы о мести. А было только сопротивление и то, что они делали, чтобы спасти сердце Северных Земель.- Когда мне пришлось убить снова, я почувствовал себя... на своем месте?- Ты сделал, что должен был, - Лико кивнул для убедительности и внутренне обрадовался тому, что сумел увести разговор в сторону.
- Думаешь? А вот я не уверен...- Тихо! Кто-то идет.Лико возблагодарил всех Богов за то, что они прислали Бипа. Шумный мальчишка враз завладел вниманием Киана, а значит тайны долмари были в безопасности.Киан вернулся из комнаты с загадочной машиной сам не свой. Встречи с наставником и покровителем он не ждал. Генерал Хами всегда говорил прямо, за это Киан уважал его еще со времени своего ученичества. Но слова о предательстве из его уст будто вышибли землю из-под ног. Киан беспомощно раскрывал рот, чтобы объяснить хоть что-то, но лишь беззвучно выдыхал воздух. Собирался сказать, что все не так, но снова не мог произнести ни звука. Помощь пришла с неожиданой стороны. Тощий инженер набросился на Хами с неожиданной силой. И пока воин пытался отцепить от себя ученого, Киан сбежал.Когда он распахнул дверь в таверну Улвика, гневный голос Хами все еще звучал в ушах. "Ты предал свой народ и свою веру. Опозорил меня и Мать Утану. У тебя больше нет права судить от имени Богини! Почему ты не пришел ко мне, Киан?" Бывший Апостол задыхался, будто после долгого бега. Не было времени поговорить с Хами. Убедить его. Передать хоть что-то Матери Утане. Его встретили тревожные взгляды Эну, Лико и Анны. Улвик беспокойно расхаживал рядом.Весть о Бипе едва не заставила азади завыть. Решение он принял мгновенно:- Мальчишку надо спасать. Я пойду за ним, - выпалил он. Весь вид бывшего Апостола говорил, что спорить бесполезно.Даже Пастырь со всем ее умением убеждать не смогла отговорить Киана. Самар жалела, что отпускает Киана. Азади был ценен не только тем, что знал как действует враг, и чего ждать от Башни. В Анклаве на него стали смотреть как на символ того, что совершить невозможное - вполне реально. За ним готовы были идти даже те, кто не верил в него еще несколько недель назад. Но если Киану удастся привести подмогу и освободить хоть кого-то из тюремного лагеря на Ге'ене - они станут той силой, которая поможет нанести решающий удар по Башне. То, что азади так привязался к мальчику-долмари озадачивало Пастырь. Но если это поможет достичь нужного результата - пусть бывший Апостол сколько угодно играет в героя. И да поможет ему его Богиня.Спустя пару часов, Киан решительно направился к причалу.- Одного не отпущу, - Лико вырос перед ним, загородив проход. Весь его вид выражал волнение и решимость. В другой ситуации, возможно, он говорил бы иначе. Но речь шла в том числе о долмари. Он не мог оставить свой народ в беде.- Ты нужнее здесь, - отрезал Киан, - Эта затея - самоубийство. Если погибнем оба, повстанцы едва ли выстоят против Башни.Лико не отступал:- Что если тебя там убьют?- ТЫ останешься здесь.- Я не смогу вести их за собой. Ты - смог бы. Ты нужен нам, - Лико говорил и не верил, что это говорит он сам. И кому? Киану Алванэ.- Чтобы победить, надо использовать любую возможность, Лико.Возразить было нечего. Долмари тяжко вздохнул. Когда-то вот так же он отговаривал Бакима идти в Монашью Темницу. Воспоминание пугало. К тому же Киан единственный, кто здесь мог бы понять его. Но чертов азади был прав. Если все получится так, как он задумал, сопротивление только выиграет.
- Смотри не вздумай там помереть, - долмари криво усмехнулся и отступил в сторону.- Расстроишься, если не сможешь убить меня сам? - в темноте сложно было различить, но Лико показалось, что Киан улыбнулся ему.- А то.- Что ж, постараюсь не задерживаться.