6 (1/1)

- Зачем взял меня с собой? - Лико поднялся на ноги и тут же оттолкнул Киана, отошел к краю платформы и сложил руки на груди, всем видом показывая, что и сам смог бы взобраться сюда. И вообще в помощи азади не нуждается.

- Ты попросил, - Киан пожал плечами.- Ненавижу... - Лико все еще тяжело дышал. Не иначе, следил за Кианом, а потом по лестнице и крепостной стене бежал со всех ног. В любом случае, проще было считать, что Лико именно запыхался, а не тяжко вздохнул. Азади прошел по платформе и уселся на ящик, выжидающе уставился на долмари, он ждал, что Лико продолжит ворчать. Лико молчал. Крыши Маркурии оставались внизу и только белел в стороне молочный силуэт Башни. Давно, кажется, целую жизнь назад, Киан прибыл сюда вот таким же тихим вечером. Но служение Богине обернулось...- За то, что не дал тебе свалиться вниз? - чтобы не думать дальше, Киан прервал молчание. Отбиваться от нападок Лико все лучше, чем снова и снова проигрывать в споре с самим собойДо Киана запоздало дошло, что Лико не обвиняет, не выплевывает слова, как обычно. Мощная фигура долмари показалась ему отчего-то маленькой и согнувшейся под неведомой тяжестью. Лико покачал головой и снова вздохнул, не уговоришь себя, что показалось:- За то, что не оставляешь мне причин ненавидеть тебя.Что бы там ни происходило с Лико, Киан мог бы поклясться, что чувствовал примерно то же. Он учился понимать многочисленных обитателей Анклава. День за днем изживал в себе многолетнюю привычку считать тех же долмари - кровожадными варварами. Учиться доверять тем, кого еще вчера и разумными-то не считал, - задачка не из простых. А уж каково испытывать к тому, кого поклялся убить, доверие... Для Лико одно присутствие Киана рядом, наверное, было сущей пыткой. Станешь тут цепляться за причины для ненависти.- Нет причин? Кроме той, что я убил твоего отца? - напомнил азади. Они не братья по оружию, не друзья. Это вынужденный союз. И он закончится рано или поздно. Киан поймал себя на том, что, пожалуй, даст Лико убить себя в поединке, потому что не знает, что станет делать со своей жизнью дальше. Если, конечно, после Ге'ена у него будет это "дальше".Платформа наконец поднялась. Последний раз лязгнули и умолкли механизмы. С минуту они смотрели друг на друга, в темном трюме. Воздушный корабль неуклюже разворачивался, чтобы отчалить от крепостной стены и лечь на курс.- Да, кроме нее.За небольшим смотровым окном второй кряду день плыли облака. Лико от этого зрелища был далеко не в восторге. Бездействие раздражало едва ли не больше, чем присутствие рядом Киана. Ровное дыхание, когда азади спал, вытянувшись на ящике, молчание и направленный куда-то внутрь себя взгляд, когда он бодрствовал, доводили Лико до тихого бешенства. Он и сам не мог с уверенностью сказать, почему позапрошлой ночью бросился догонять Киана, нарушив собственное обещание остаться в Анклаве. Лико уговаривал себя, что поступил так потому, что не мог оставить свой народ в беде. Это был его долг. Но теперь он с азади оказался заперт в тесном пространстве. Здесь попросту некуда деться от мыслей, которые преследовали его не один день. Навязчивые, не оставляющие в покое даже во сне.

Почему-то, стоило только задуматься о Киане, все чаще перед глазами вставал образ Эйприл. Киан словно надеялся встретить смерть на Ге'ене. Будто не видел для себя будущего. Когда Эйприл смотрела так же, как сейчас Киан, Лико превращался в ее тень. Если Эйприл оставалась в Анклаве, уводил ее к себе, зарывался пальцами в короткие жесткие волосы, обнимал по-мальчишески угловатые плечи и ночи напролет шепотом перечислял причины, по которым Грач должна жить. Рассказывал, что за будущее ждет ее, когда азади будут изгнаны из Северных Земель. Эйприл засыпала, устроив голову у него на груди.Но Апостол не Эйприл. К тому же, если божественная справедливость настигнет Киана, разве не должен Лико радоваться? Ведь тогда его отец и многие павшие от его рук будут отмщены. Их души обретут покой. Да и Лико перестанет видеть в глазах ненавистного азади отражение Эйприл.Киан вопросительно изогнул бровь. Оказывается, задумавшись, Лико глухо, но отчетливо зарычал и несильно ударил по деревянной балке.- Сколько нам тут еще торчать? Неделю?- проворчал долмари и сердито посмотрел в окошко. Облака по-прежнему безмолвствовали и чинно плыли мимо.- Мы здесь только пару дней. А я уже жалею, что взял тебя с собой, - кажется азади только обрадовался новой перепалке. Кто знает, о чем он думал все это время? Но судя по тому, что ответил он с не меньшим раздражением, чем Лико, мысли у него были далеко не веселые.- Ты заперт в трюме летучего корабля со своим злейшим врагом, разве есть у тебя причины для сожалений? - ядовито, но все же без особой враждебности бросил долмари.- А в Анклаве говорят, у тебя с чувством юмора совсем туго, - на лице Киана появилось подобие улыбки. Если, конечно, Апостол вообще хоть раз в жизни улыбался. Жуткое, должно быть, зрелище. Про себя Лико усмехнулся.

Лицо Киана снова стало серьезным, а взгляд - невыносимо похожим на потухший взгляд Эйприл. Лико отвернулся и продолжил созерцать облака. "Будь ты трижды проклят с твоими глазами, Алванэ, не смотри так!" - внутри все сводило от желания не то врезать азади как следует, не то сгрести в охапку, и..- Мне жаль, что так вышло с твоим отцом, - Лико показалось, что его словно кнутом вдоль спины вытянули, враз вышибив весь воздух из легких и мысли из головы. Долмари тупо смотрел перед собой. А Киан продолжал, - Словами мало что исправишь, я знаю, но тогда я был другим... мальчишкой, который слепо верил в то, что ему сказали. Я не допускал мысли, что могу ошибаться.Скольким пришлось умереть, чтобы я оказался здесь?.. В темнице я добил истекавшего кровью пленника. Я думал, что облегчу его участь. Но кто знает, может, он мог выжить? Снова обнять жену и дочь. Кто я такой, чтобы решать его судьбу? Я видел, как Балсэй Баким пожертвовал собой, чтобы я мог сбежать через волшебный портал. И я до сих пор не знаю, стоил ли я такой жертвы. Смогу ли когда-нибудь отплатить за свое спасение? Пастырь уверяет, что я уже сделал это, но так считает, наверное, лишь она... Он был куда лучше меня. Должен ли был умереть такой человек, чтобы жил я?Лико наконец вспомнил как дышать. Но ни прервать исповедь не ко времени разговорившегося Апостола, ни уйти не мог. Облака за окном потемнели, не то налившись дождем, не то просто потому, что близился вечер.

Долмари сжимал и разжимал кулак, надеясь, что Киан, занятый собой, не увидит этого.- А того офицера азади я пытал, пока он не рассказал мне все, и в конце концов убил. Я верю, что он заслужил это за то, что сделал. Но поступи я иначе, что изменилось бы?... У нас был бы шпион в Башне? А та девочка..? - Киан вскинул голову и посмотрел на Лико. Тот, закаменев, стоял на месте. Пальцы сжались так, что на ладони остались следы от ногтей. В единственном луче света четко выделялся провал пустой глазницы и напряженное сосредоточенное лицо, - Все это, Лико, преследует меня. Другие думают, что все в порядке, раз я веду себя, как ни в чем не бывало. Но на моей совести столько грехов, что вообразить невозможно... А лица и голоса павших от моей руки не оставляют меня ни на минуту. Я вижу их всякий раз, когда закрываю глаза.Никакие слова не вернут их к жизни. Мне нет прощения за то, что я сделал. Но я пытаюсь облегчить боль, которую причинил... Невозможно исправить все, Лико, но...- Я знаю, - долмари наконец обернулся, чтобы взглянуть на него. Любой воин, прошедший не одну битву, знает это. И до конца дней каждый из них обречен помнить.

Лико хотел бы промолчать, уйти в другой конец трюма или хотя бы огрызнуться, как обычно... но вместо этого сказал совсем не то, что собирался, - Когда тебя вытащили из Монашьей Темницы, я желал твоей смерти.- Вот уж не думал.- А в Анклаве говорят, у тебя с чувством юмора совсем туго, - Лико криво усмехнулся.- Ну надо же, - почти что искренне изумился Киан. Лико снова отвернулся и наконец смог разжать кулак.- С тех пор много чего случилось. Думаю, я начал лучше тебя понимать, - и он продолжил, не веря, что это он сам сейчас говорит такое Киану, - Ты пошел против своего народа, поставил на кон свою жизнь и бессмертную душу, чтобы показать, что твои братья совершили ошибку, - Лико вдруг понял, что Киан стоит рядом, плечом почувствовал его дыхание, и снова замер, уставившись на облака в крохотном окне, - я даже представить не могу, каково это, когда тебя боятся и ненавидят и свои, и чужие, - все же совладав с собой, Лико посмотрел прямо на Киана. Близко, слишком близко. Так, что сердце сбивается с ритма. И светлые, будто тронутые весенним льдом, глаза смотрят внимательно - не оторвешься.

Удивляясь тому, как спокойно звучит собственный голос, долмари продолжил:- Я все еще ненавижу тебя за то, что ты убил моего отца, и все еще презираю, потому что ты высокомерный засранец и чертов фанатик. Но знай, что я уважаю тебя, и верю тебе, Киан.Когда на плечо опустилась сухая теплая ладонь, Лико снова замер и до боли сжал кулак. На этот раз, чтобы не коснуться в ответ. Собственное тело вытворяло черт знает что. Разум загнанно метался между желанием обратить все в шутку и чем-то совсем уж из ряда вон.

- И я верю тебе, Лико, - эхом отозвался Киан. Ладонь на плече задержалась дольше, чем нужно для простого приятельского прикосновения. Кровь бешено стучала в висках долмари. Он тряхнул головой, сбрасывая оцепенение. Киан моргнул, словно тоже пришел в себя, и отстранился.Долмари - бесстрашные воины, не отступающие ни перед чем, но Лико с готовностью выбрал бегство. Помедли он хоть секунду, хоть на мгновение дольше позволь себе смотреть на азади... Он резко крутанулся на пятках, всей кожей ощущая, что Киан все еще смотрит ему в спину.- Пойду вздремну, - громко решил он и ворчливо добавил, прежде, чем отправиться к облюбованному им углу, - И смотри не суйся на мою половину, а то я и во сне могу ножом пырнуть.- Не волнуйся, я не боюсь засыпать один, - насмешливо ответил Киан.- Киан? Ты спишь?- Спал. Теперь уже нет, - Он соврал. Спать на ящике было неудобно, но Киан все же успел задремать. Он повернул голову и прислушался. Кажется, ничего серьезного не случилось. Непрошеных пассажиров в трюме никто не обнаружил. Но едва взглянув на Лико, азади передумал злиться. Даже удивиться забыл тому, что Лико так просто зовет его по имени, а голос у долмари взволнованный и против обыкновения тихий.Лико сидел, прислонившись спиной к стене, в паре шагов от ящика, на котором устроился Киан. Не может же такого быть, что грозный воин долмари увидел ночной кошмар и решил спастись от него разговорами.- Я не рассказывал, как мой народ относится к людям вроде нас?Спросонья Киан не сразу понял, что Лико имеет в виду. Может быть, это относится к повстанцам? Воинам? Или с теми, у кого не совсем тот оттенок синей кожи? Что-то такое рассказывал Бип...- Не припоминаю, - осторожно ответил он. Строго говоря, Киан вообще не мог вспомнить ни одного разговора с Лико, который не заканчивался бы обещанием убить азади или касался чего-то кроме дел Анклава и сопротивления. За исключением того памятного вечера, когда Киан решился рассказать о себе больше, чем следовало. В тот вечер ему показалось, что Лико ведет себя странно. Киан ждал, что Лико удивится, разозлится, посмеется или вообще откажется иметь дело с кем-то вроде Киана...Он удивился,- да. Но и только. А кроме того была еще его непрошеная исповедь несколько часов назад. Погружаясь в дрему, Киан уговаривал себя, что ему показалось, будто долмари от его прикосновения вздрогнул. И еще, что он не задержал ладонь на плече Лико слишком долго.- Дол - Интикуа считают себя отрытыми и терпимыми ко всем. Но мне всю жизнь приходилось скрывать от семьи и друзей, кто я есть на самом деле...Киан чуть не подпрыгнул на месте и неверяще уставился на освещенный лунным светом профиль Лико. Только многолетняя выдержка заставила его все так же расслабленно лежать, вытянувшись на ящике. Разве что глаза расширились от удивления. Лико смотрел перед собой. Точно так же, как пару дней назад, когда корабль отбывал из Маркурии. Снова могучая фигура воина показалась Киану согнувшейся под тяжким грузом. В Азадире Киану не приходилось скрываться ни от кого. Разве что Гармон не знал или попросту не хотел замечать, к кому бегал в самоволку его первый ученик. Киан неслышно вздохнул, припоминая шуточки Наставника про "нечестивых дев, спасенных Апостолом".- Узнай хоть кто-то, меня тут же изгнали бы. Не такое уж наше общество и открытое, - Лико невесело усмехнулся, - А вот повстанцам в Анклаве - все равно. И то, что нас с тобой... роднит, - Теперь Киан и вовсе задохнулся от осознания. Неужели Лико, всю жизнь скрывавший правду ото всех, решил открыться. И не кому-то, а ему, Киану, ненавистному азади, убийце и палачу его народа. Но зачем? Почему сейчас? Затаив дыхание, Киан разглядывал долмари так, будто впервые видел.- Это... никак не влияет на то, как другие относятся к тебе или что могут подумать обо мне. Странно, но от этого становится легче, - после этих слов Лико и правда будто бы стало легче дышать. Он распрямил плечи и посветлел лицом.Что же, Сердце Северных Земель еще раз удивило азади. До этого момента он никогда не задумывался, каково здесь приходится тем, кто, как и он, предпочитал делить если не жизнь, то постель с мужчиной. Выходило, что куда сложнее, чем в Азадире. Как же должен был Лико бояться общего осуждения и чего до сих пор стоило скрываться ото всех, если решился открыться ему?

- Среди повстанцев ты тот, кто ты есть, - Киан перевернулся на спину. Внезапно его охватило волнение, едва ли не сильнее, чем самого Лико. Сердце под лежащей на груди ладонью заколотилось, грозя проломить ребра. Киан заставил себя дышать ровнее, чтобы Лико не слышал. Маска сурового воина, которую годами носил долмари, дала трещину, и там, под этой рукотворной броней скрывалось нечто новое, до чего хотелось добраться. Рассмотреть, поворачивая, как драгоценный камень, и следить, как свет расплескивается и отражается в его гранях, - Не важно, какого цвета у тебя кожа, во что ты веришь, или с кем... Но, - тут Киан вспомнил, что говорила ему Эну, и что сказал сам Лико, - Ты разве не любил Эйприл Райан?- Любил. И люблю. Но... - Киан не смог повернуть голову, чтобы посмотреть, но очень живо представил себе, что Лико улыбается, грустно и облегченно одновременно, - Не так, как думают другие. Я дорожил ей, оберегал ее, но вряд ли смог бы прожить с ней жизнь...

Здесь внезапное откровение могло свернуть в совсем уж неожиданную сторону. Лико, будто бы почувствовал, как напрягся Киан. Или дело было в воспоминании об Эйприл. Помолчав, долмари добавил:- Мне не хватает ее. Она давала мне силы...Снова повисло молчание. Лико не то погрузился в воспоминания, не то жалел, что рассказал все это Киану. Впрочем, он ведь сам признался, что доверяет азади.- Ну, пора на боковую... - Киан закинул руки за голову и для убедительности громко зевнул, будто бы вправду смог сейчас уснуть. Но все существо его требовало тишины, чтобы осмыслить сказанное Лико, успокоить мысли и сбившееся с ритма сердце, - Завтра будет долгий день.- Будем сидеть и спорить, кто испортил воздух?- Говорю же, долгий день....