3 (1/1)

Жизнь в Анклаве в основном кипела по ночам и по вечерам.Повстанцы предпочитали наведываться в Маркурию под покровом сумерек, когда с моря в город приходила густая темнота. Так было проще избегать патрулей азади и провозить в Анклаворужие, припасы, лекарства, переправлять тех, кому требовались укрытие и помощь. ДнемАнклав затихал. Те повстанцы, что не задерживались в старом городе, превращенном вмагическое гетто, предпочитали отсыпаться в своих комнатах.При свете дня не спали и тренировались лишь новобранцы, пополнившие ряды сопротивления. Под надзором наставников из числа бывших ополченцев Маркурии, они отрабатывали удары и приемы боя. Для этого чуть поодаль от входа в пещеры Анклава была отведена просторная площадка, устроено стрельбище. Звон оружия и окрики наставников терялись в шуме прибоя. Обрывистый берег скрывал их от глаз стражей на дозорных башнях порта.

Киан Алванэ был воином, солдатом, и притом не простым. Так что позволить себе сидеть без дела не мог. Тело, за годы служения Богине не привыкшее к отдыху, требовало работы, тренировок, движения, в конце концов. И как бы не нравилась Киану новообретенная привычка дни и ночи проводить в библиотеке, позволять себе и дальше бездельничать он не собирался.Что-то сказал бы ему Учитель Гармон? Оттаскал бы за уши, как мальчишку, приказал до рассвета бегом обежать Садир несколько раз, а потом от души вывалял в пыли. В назидание.Пастырь, хоть и говорила, что Киан пригодится сопротивлению, не спешила отправлять его куда-то с заданием. Отговаривалась тем, что раны еще не полностью затянулись, что он не готов. Киан молча соглашался. Упрекнуть ее в недоверии он не мог. Предводительница повстанцев обязана была проявлять осторожность. А бродить без дела, то и дело натыкаясь на колючий ненавидящий взгляд Лико, Киану надоело.Конечно, причин для ненависти и мести у долмари было достаточно.Если бы не Пастырь, Лико давно бы уже вызвал его на бой до смерти. Киан законы кровной мести знал, и бегать от поединка не собирался. К тому же собственные сомнения, взгляды и разговоры повстанцев, с каждым днем рвали душу все сильнее. Стены Анклава давили. Хотелось действия, воздуха... Что угодно, лишь бы тень Лико не преследовала его всюду, напоминая: я слежу за тобой, Апостол!Теней из прошлого Киану хватало слихвой и без одноглазого долмари. - Парень, ты бы прихватил во-о-он тот ящик, да и отнес его наружу, Шадару. Он как раз новобранцев гоняет, а тут мечи деревянные для тренировок. Мои ребята заняты, а тебе бы воздухом подышать. Совсем с лица спал, в сырости сидючи. Иди, парень, разомнись, - Генерал лукаво улыбнулся и подмигнул. Вместе с ящиком Киан рванул к выходу, забыв даже прихватить рубашку.Похожий на бродячего кота совершенно бандитского вида, черноглазый полукровка и правда гонял по тренировочной площадке группу новобранцев.Взмокшие растрепанные парни, северяне, зииды, долмари, Свет знает кто еще, разом повернули головы. Невиданная диковина, настоящий живой Апостол азади, которым пугают непослушных детей, коротко поклонился наставнику, опустил перед ним на землю ящик с тренировочным оружием. Не то, чтобы все эти разношерстные ребята не были для Киана такой же диковиной, но пришел он сюда не за этим. Пальцы уже кололо знакомое нетерпение.На кошачьем лице Шадара мелькнула тень улыбки, он ответил коротким кивком. Киан, не глядя, вынул из ящика деревянный меч и с ним направился в сторону от стайки новобранцев. Вслед ему полетел тревожный и удивленный шепот, который впрочем тут же умолк под окриком: ну что рты раскрыли, как младенцы, азади не видали!?Киан выбрал место чуть в стороне, так, чтобы от любопытных глаз его частично скрыла небольшая скала. За спиной у него высился крутой - не уцепиться - каменный утес, а впереди резко обрывался вниз высокий берег. Под ногами разбивались волны. Хорошее место, решил Киан. Он подставил лицо дневному солнцу и повел голыми плечами. Растревоженные мышцы отозвались тянущей болью. Азади только улыбнулся.В ушах словно бы снова зазвучал повелительный голос Гармона, а тело само двигалось, повторяя самое простое. Медленно. Невыносимо медленно. Деревянный клинок взлетал вверх, описывая правильную дугу, снова опускался. Киан дышал ровно, иногда морщился от боли под претянутыми повязкой ребрами, но упрямо продолжал. Шаг, удар, переход, блок, разворот, и снова.

***Вернувшись под утро и доложив Пастырю, что удалось узнать, долмари мечтал только об одном: пойти к себе и тут же провалиться в сон. В последнее время выспаться ему выпадало редко. В Маркуриистановилось все тревожнее. Азади будто готовились к чему-то. Ходили слухи, что посмотреть на достроенную Башню прибудет одна из императриц, если не все Шестеро разом. Солдатские патрули наводнили город, магическое гетто задыхалось от облав и арестов. Не-людей, прежде всего отчего-то долмари, и всех сочувствующих хватали прямо на улицах и отправляли в темницу, а оттуда на воздушных кораблях переправляли Боги знают куда. Никто из схваченных не возвращался назад. По городу ползли слухи один страшнее другого.Долмари каждый раз возвращался мрачнее тучи. А уж когда на глаза ему попадался ненавистный Апостол, готов был и вовсе разорвать его голыми руками.В этот раз Алванэ куда-то запропал. Лико поймал себя на том, что ищет взглядом его высокую фигуру. Смуглая кожа и необычные голубые глаза выделяли его среди северян. Но ни в общем зале, где его встретила Пастырь, ни в комнате, ни даже в библиотеке его не оказалось. Эну только развела руками. Она тоже искала Киана, хотела, чтобы он еще рассказал про Садир, но тот как сквозь землю провалился.Лико обожгла мысль, что азади мог попросту сбежать, и сейчас был уже на полпути к Башне.Воображение тут же нарисовало страшную картину движущегося по берегу отряда солдат, неумолимо приближающегося к Анклаву.- Азади! Где он?! - Тише, Лико, - Пастырь возникла у него за спиной, - Боб отправил его наверх с каким-то поручением. Скорее всего, он сейчас там, с новобранцами и Шадаром. - Боб отправил его что?!.. - Лико задохнулся возмущением, круто развернулся на пятках и грозно воззрился на невозмутимую самар. - Если мы хотим, чтобы Киан помог нам, придется учиться доверять ему. Или ты думал, Баким вызволил его из темницы, чтобы мы держали его пленником здесь? - Пастырь умела быть убедительной. Ее глубокий голос звучал спокойно и ровно, - Рано или поздно нам придется... Лико!Но Лико уже не слушал. Размашистым шагом он пронесся по залу, миновал несколько коридоров и лестниц, наконец распахнул дверь наружу. В лицо ударил соленый морской воздух и солнечный свет.Киан кружил по небольшому уступу на самом краю тренировочной площадки. Бронзовая кожа покрылась мелкой испариной, от напряжения на руках отчетливо видны были вздувшиеся вены и многочисленные шрамы. Тонкие светлые полоски украшали спину и грудь, край одной из них терялся под тугой повязкой на ребрах. Нормальный человек после таких ран, как у Киана, и через полгода не смог бы так уверенно держать в руках оружие. Чары и зелья На'Анэ делали свое дело.

Видно было, правда, что движения Апостола чуть скованы, но лицо его было отрешенным и спокойным. Словно он не принадлежал этому миру, не чувствовал боли. Он ступал в солнечном свете, рассекая отвесные золотые лучи деревянным клинком, и те осыпались ему под ноги. Проклятый Апостол танцевал. Иначе действо, которое открылось взгляду долмари, и не назовешь. Налитые силой мышцы перекатывались под бронзовой кожей, как змеи, сплетаясь в любовном угаре. Словно распрямившаяся пружина, Киан стремительно скользил вперед, вычерчивая мечом немыслимые дуги. В такт его движениям внизу о камни разбивались волны. Удар, еще удар, опадает вниз морская пена. Блестит лоснящееся от пота тело и выгибается в невероятном и смертоносном танце... или тянется к прикосновению солнца?Лико замотал головой, стряхивая наваждение. В какой-то момент ему даже показалось, что губы азади беззвучно шепчут что-то, как в одну из тех ночей, что он караулил возле его комнаты. - Гляди, Апостол, навернешься в море, тебя и убивать не придется. И вылавливать твое тело никто не станет, уж ты мне поверь, - долмари постарался, чтобы насмешка прозвучала обидно и громко. Киан медленно опустил руки, а потом повернулся к Лико. В голубых глазах отразилось небо без единого облака. - Переживаешь, что умру раньше, чем ты меня убьешь?- за спиной Лико кто-то хихикнул. Долмари скрипнул зубами. Киан сообразил, что перегнул палку. Смешок со стороны новобранцев повторился, в этот раз громче. На размышления времени не было, и Киан протянул Лико меч рукоятью вперед, - Ну так проследи, чтобы впредь я не делал глупостей, - легкий наклон головы и открытая поза демонстрировали готовность подчиниться слову долмари.

Лико едва не закашлялся. Приготовленное оскорбление так и не сорвалось в губ. Проклятый азади вывернул все так, будто и вправду готов слушаться и выполнять приказы Лико. Так, будто был простым новобранцем Анклава, а не фанатичным слугой Богини, еще вчера готовым убивать каждого, кто воспротивится воле Шестерых. И мир не перестал быть. Все так же в высоте кружили чайки, все так же шумел прибой, и вдалеке над крышами Маркурии парили цветные бумажные драконы.- Тебя ждет Пастырь, - соврал Лико, взял протянутый меч и с ним зашагал обратно. Кто-то из новобранцев не успел вовремя убраться с дороги. Долмари выругался, сунул меч ему в руки и велел не зевать. Киану оставалось только пойти следом.

***Будь прокляты азади, Апостолы, Шестеро вместе со всем Азадиром, и будь трижды проклят Киан Алванэ! Лико мерил шагами узкую комнату. Постель осталась нетронутой. О представлении, которое устроил азади, весь Анклав теперь будет судачить месяц, не меньше. Лико прижался полыхающим лбом к холодной сырой стене.Но и черт бы с ней, с этой выходкой. Лико был и будет одним из лидеров сопротивления, одним из первых воинов, и тем, к чьему слову прислушиваются другие. Черт со всем этим. Плевать он на это хотел. Долмари уговаривал себя, что не выспался. Нужно лечь в постель и прогнать наваждение.Хуже всего, что образ азади, танцующего над обрывом, никак не желал оставить его в покое. Солнце ласкало бронзовую кожу, должно быть, соленую от морских брызг. От одной мысли об этом кровь глухо стучала в висках, а в комнате как будто становилось жарче.Сжатый кулак с силой впечатался в стену. Раз, потом другой."От себя не сбежишь," - частенько говорила Эйприл, - "Мы те, кто мы есть, Лико." Долмари зарычал, награждая стену новым ударом. Движения Киана были плавными, даже несмотря на еще не зажившую рану. Кожа на солнце поблескивала бисерниками пота, те скатывались по спине вдоль позвоночника, чертили линии по плечам и терялись под повязкой на ребрах. И в каждом движении - сила, грозная и завораживающая одновременно. А в светлых глазах - отражение неба и солнечный свет. Оружие Богини должно быть совершенным, - подумал Лико и еще сильнее разозлился на самого себя. Ведь вокруг было полно других, и не сказать, чтоб долмари не задерживал на них взгляд. Кто-то, казалось, даже отвечал Лико такими же долгими взглядами. Но всякий раз все заканчивалось ничем. А растревоженные желания успокаивались так же быстро, как вспыхивали.Лико ненавидел Киана, жаждал его крови. Поклялся убить, в конце концов. Он успокоил себя тем, что в этот раз все будет ровно так же. А дело все в светлых глазах, так похожих на глаза Эйприл. Но сердце бешено колотилось под ребрами,а разум упорно игнорировал тот факт, что азади - враг, предатель и убийца. Лико заметался по комнате. Желание коснуться смуглой кожи никуда не девалось. Боги, не иначе, смеялись над ним.- Будь ты проклят, Киан Алванэ!Выругавшись, он снова вжался в холодную стену, ирезко дернул узел пояса.