4 (1/1)

Маларки снял с огня почерневший от копоти ковш, отгоняя мысль о том, что похож на многодетного отца бедного семейства.- Так, парни, подставляйте посудины, - крикнул он, и со всех сторон к нему устремились вытянутые руки с кружками. Сержант плескал в каждую по поварёшке своего варева.Загремели ложки. Все ели с неожиданным аппетитом, проснувшимся одновременно с поднятием общего духа на фоне хороших новостей: скоро ехать в Германию. Ради этого они выдержали всё, что преподнесла им война. Они станут теми, кто войдёт на территорию врага, чтобы до самой смерти вспоминать, как стали частью освободительного движения мира от нацизма.Хэффрон и Вебстер сидели на столе и тихо переговаривались, вспоминая жизнь до того, как подались на фронт, когда дверь открылась, и в прямоугольнике дневного света появился док. Он собирался посидеть со всеми и поесть чего горячего…- Привет, док!… но увидел Хэффрона, коротко ему улыбнулся и тут же вышел.- И пока. Это что сейчас такое было? – Маларки застыл в недоумении. Иногда док Роу казался странным.В дальнейшем история повторялась не единожды, и Хэффрон заподозрил неладное. Стоило Джину увидеть его, он улыбался и исчезал. Попытки поговорить с Роу наедине ни к чему не приводили. Хэффрон только и слышал в ответ различные вариации ?Я занят, давай потом? и наблюдал, как док с важным видом берёт в руки любой попавшийся предмет и уходит прочь.Док избегал Хэффрона как мог. Он хотел его видеть, хотел разговаривать с ним, но какое-то внутреннее препятствие ещё было не преодолено, и слишком сильное волнение вынуждало убегать и скрываться. Казалось, что как только он ступит за черту невозврата, связавшись с Эдвардом на гораздо более серьёзном уровне, рок судьбы сразу же положит на Хэффрона свой злой глаз. Док безуспешно пытался стереть из свой головы ужасную картину, безостановочно мучавшую его: Эдварда пронзают пули, превращают его тело в месиво, а он, док, пытается его спасти, но Эдвард всё равно умирает у него на руках. Джину было не по себе из-за всего происходящего, и иногда тревожность так сильно давила на его рассудок, что начинало тошнить от непереносимого волнения. Ему самому было стыдно за своё поведение. Тем не менее, он продолжал.Недосказанность мучила Эдварда сильнее неопределённостей, связанных с войной и её окончанием, поэтому он решил действовать напрямую, без намёков, планов и тактик. Он нашёл мало освещённое место на углу дома, служившего складом, и стал ждать. Сигареты уже подходили к концу, когда Роу наконец показался на дороге, идя быстро и осторожно, нервозно оглядываясь по сторонам. Его каска была сильно надвинута на лоб, словно он пытался спрятать своё лицо. ?Так по-детски, - подумал Хэффрон, - я бы всё равно его узнал?.- Джин, - позвал он, наблюдая, как Роу вздрогнул от неожиданности и остановился. – Нам надо поговорить, - Хэффрон подошёл ближе.- Я …- Да-да, ты занят. Знаю. Это не займёт много времени.- Хэффрон, мне надо…- Пошли, - Эдвард взял его за рукав и потянул за собой на склад. Когда они оказались внутри, он, всё ещё держа дока, неловко закрыл дверь ногой. Док выглядел сбитым с толку и, не зная что делать, попытался уйти, но Хэффрон перегородил ему дорогу. Он заставил Роу прижаться к стене у окна, даже не прикасаясь к нему, а только медленно и уверенно напирая, как танк.- Ты избегаешь меня? – спросил Хэффрон, пальцем приподняв каску дока, чтобы посмотреть ему в глаза.- Нет.- Ты избегаешь меня.- Да.- Почему? Джин, что такое? Поговори со мной, - Хэффрон сказал это так, что было похоже на приказ, если бы не проскользнувшие жалобные нотки. Лицо Роу сделалось кислым и расстроенным.- Я не могу. Не могу! – доку казалось, что легче пережить ещё одну зиму в Бастони, чем сейчас честно объясниться с Эдвардом. Хэффрон не давал ему никаких шансов увильнуть, уперев ладонь в стену прямо возле его головы.Проходивший мимо склада Лаз увидел через окно довольно странную сцену: Бэйб с суровым взглядом зажал поникшего дока у стены и, судя по выражению лица, то ли ругал, то ли угрожал. Поэтому Джордж подошёл ближе и стал наблюдать за развитием событий, готовый броситься на помощь доку в любую секунду.- Я выслушаю и всё постараюсь понять, хорошо? Только не надо больше игнорировать меня, будто ничего не было, - Юджин чувствовал заботу в голосе Хэффрона, и она трогала его так сильно, что сводило желудок и сбивалось дыхание.- Я не могу, потому что не знаю, что сказать, - начал Роу, и взгляд его вдруг сделался настолько озлобленным, что Хэффрон едва не отшатнулся от неожиданности. – Что мне страшно?! – голос стал громким и хриплым. – Что я волнуюсь каждый чёртов раз, когда ты рядом?! Что мне тебе сказать?!Лаз ничего не мог расслышать. По его мнению, он наблюдал ссору.- Правду! Что ты боишься! – не выдержал Хэффрон, и тоже повысил голос.- Вот я и сказал!- Ну и отлично!- Отлично!Они замолчали, тяжело дыша, и обоих заполнило облегчение от выплеснувшихся эмоций. Хэффрон с упоением наслаждался расслаблением, прокатившимся по телу, когда рука дока неуверенно легла на его бок, заставляя снова напрячься. Они посмотрели друг на друга: док, прося поддержки; Эдвард – мягко и понимающе.- Бэйб, я собираюсь поцеловать тебя, - зачем-то шёпотом предупредил док, прикрывая глаза по мере приближения к Хэффрону. От его французского акцента, ставшего сейчас особенно заметным, и подрагивающего от волнения голоса, Хэффрона самого начинало трясти.- Ага, - ответил тот уже в его губы.Эдвард хотел отстраниться, потому что ждал привычного короткого поцелуя - только прикосновение – но Роу не позволил ему этого сделать, придержав его голову рукой.?У меня будет сердечный приступ, если он…?Хэффрон почувствовал язык Юджина на своих губах. Мягкое, влажное касание, такое лёгкое, но сердце всё равно застучало настолько быстро, что удары его отдавались во всём теле, и кровь застучала в висках. Всё будто исчезло. Точкой, на которой сошёлся мир, стало это мгновение. Ни о чём не думая, Эдвард ответил. Они целовались медленно и немного неловко, ещё не зная, как подстроиться под движения друг друга, но с таким упоением, будто это их последний день на земле.Лицо Лаза, стоявшего снаружи, вытянулось от безграничного, неописуемого удивления, и он понял, что доку, видимо, не нужна помощь, но не ушёл, а продолжил наблюдать. Пропустить подобное зрелище было бы настоящим расточительством. Плетущийся по краю дороги солдат направился к нему.- Что высматриваете, сэр? – спросил новобранец, собираясь пристроиться рядом и тоже посмотреть, ведь если сам Лаз наблюдает с таким любопытством, значит, там наверняка что-то интересное. Но Лаз замахал руками, даже не глядя в его сторону.- Иди-иди, нечего тебе тут смотреть, - зашикал он и добавил для большей убедительности: - Проваливай!Парень насупился, но послушался и ушёл.Беспрекословно, в совершенном образце повиновения, Хэффрон отдался на волю дока в этом поцелуе, с наслаждением принимая всё: его ритм, его стиль и его желания. Роу буквально сорвался с цепи, крепче и крепче прижимая Хэффрона к себе.Лаз закурил. Лицо его выражало восторг и лёгкое недоумение.- Во дают, - себе под нос пробурчал он и задрал голову повыше, чтобы лучше рассмотреть, как его товарищи делают то, чего никто от них никак не ожидал. Джордж не испытывал отвращения или негодования. Ему, скорее, было весело и удивительно подглядывать за ними.Док, наконец, остановился и устало навалился на Хэффрона, который поймал его в свои объятия и стал успокаивающе гладить по спине. Тогда же Эдвард поднял глаза и увидел в окне лицо Лаза. Желудок резко скрутило, к горлу подступила тошнота. Ещё не осознав своих действий, в инстинктивном желании защитить, Хэффрон сильнее прижал дока к себе, чтобы тот ни в коем случае не повернулся, а сам как-то испуганно и одновременно грозно смотрел на Лаза. Джордж не растерялся и, добродушно помахав рукой, в которой держал сигарету, другой рукой изобразил жест, будто застёгивает себе рот, чтобы дать понять – он никому не разболтает их секрет. Облегчённо выдохнув, Хэффрон кивнул головой и благодарно улыбнулся, наблюдая, как Лаз ещё раз помахал, но уже прощаясь, и ушёл.Вскоре док засуетился, оправил одежду и со словами: ?У меня действительно были дела? умчался. Хэффрон не подумал, что тот опять старается убежать, только по его тёплому взгляду, которым Роу одарил его, уже выходя за дверь.Грузовики, набитые бойцами роты ?Изи?, прибыли на территорию Германии и остановились в небольшом, полуразрушенном городке. Сопротивление по пути было очень слабым, и солдаты американской армии наконец-то поверили в приближение победы, расслабились и позволили себе отдых чуть более основательный, чем прежде. Немцы, обычные жители города, были лояльны к новым соседям, в редких случаях даже гостеприимны, и американцы, воспользовавшись удачей, расселились по пустующим домам. Мягкие кровати, подушки и обеды за настоящим столом – вот что действительно поднимало их боевой дух.У Хэффрона и дока всё шло гладко после случая на складе. Роу больше не прятался. Он даже позволял прикосновения и поцелуи, более того, иногда сам искал их. Эдвард научился различать такое особое настроение дока, когда тот хотел близости: дело было не в улыбке (порой он хмурился несколько дней подряд), и не в кокетстве, а в пронизывающем, особо долгом и прямом взгляде, который он устремлял на Хэффрона каждый раз, как видел его.Теперь Хэффрон наконец чувствовал себя спокойным и уверенным. Будущее стало для него чуть более определённым и от этого более значимым и достойным, чтобы за него биться.Был поздний прохладный вечер. Один из таких, что настраивают на приятное грустное настроение, и Хэффрон вышел на улицу покурить; не столько ради самого процесса, сколько ради одиночества. Ему хотелось повспоминать всё хорошее, что с ним случалось. В голову лезло очень много мыслей о Джине. Таким, задумчивым, с забавно покрасневшими ушами, его нашёл Лаз. Он пристроился рядом с ним, привалившись к стене, и тоже закурил.- Как у вас там с доком? – Лаз иронично поиграл бровями. Всё его лицо было потрясающе подвижным, из-за этого, пожалуй, шутки казались смешнее, и Хэффрону это нравилось, но сейчас ему было не до веселья. Он не ожидал, что лаз поднимет тему их с доком отношений, и внутренне подобрался, напряжённо глядя в его сторону. – Просто интересуюсь, расслабься, - усмехнулся Джордж, хитро прищурившись с очередной затяжкой.Поразмыслив, Хэффрон решил, что может довериться ему. В конце концов, Джордж до сих пор хранил их с доком тайну.- Всё нормально. И спасибо, что никому не рассказал.- Без базара. С тебя пачка, - Лаз весело подмигнул.Бэйб закатил глаза, но в карманах порылся и всё же добросовестно отдал ?долг?. Джордж не стал говорить, что пошутил, и принял сигареты, про себя радуясь своей природной смекалке.- Док действительно тебе нравится? – любопытство Лаза не могло успокоиться так просто. Он буквально чувствовал обязанность разузнать всё, пока позволяет случай.Хэффрон, смущённый прямотой, немного помолчал, прежде чем ответить.- Я люблю его, Лаз.- А ты говорил ему? – с каждой подробностью огонёк в глазах Джорджа разгорался всё сильнее.- Не-е. Джин сложный человек. Порой я даже не могу понять, о чём он думает.- Ну, судя по тому, что я видел, ты ему далеко не безразличен, - Лаз довольно усмехнулся, поймав полный надежды взгляд Эдварда. – Там, на складе, он так к тебе, знаешь… присосался!- Ой, заткнись! – отвернувшись, буркнул Хэффрон. Он почувствовал, как запылали его щёки, и не хотел, чтобы Лаз это заметил. Лаз, в прочем, всё равно увидел и всё понял. Ему очень хотелось стоять вот так и дальше расспрашивать Бэйба. Узнать, как до такого дошло, и получал ли он когда-нибудь пощёчину от дока, и спал ли с ним. Но не стал. Только ободряюще хлопнул по плечу и пошёл своей дорогой.После разговора с Лазом на душе у Хэффрона стало легче. Иногда в его голову закрадывались причиняющие неудобства мысли о том, что их отношения с доком нездоровые, неправильные, таких нужно стыдиться и скрывать. Повезло, что их увидел Лаз. Классный, понимающий Лаз, который не задаёт по-настоящему дурацких вопросов и умеет оценить ситуацию, думая своей головой.***- И я упал прямо в эту грязь лицом, представляешь? – Бэйб шёл бок о бок с доком и рассказывал ему какую-то историю из своей жизни. Роу улыбался, но на самом деле пытался сдержать рвущийся наружу смех, который обещал быть настолько громким, что от него щекотало в животе. - Да, с детства я довольно неуклюжий.Они прогуливались ранним безветренным утром. Рассвет ещё только занимался, и воздух не успел прогреться, так что приходилось прятать руки в карманы и ёжиться, чтобы сохранить тепло.- Ну? – голос Хэффрона был приглушённым, потому что половину лица, вплоть до носа, скрывал ворот.- Что ?ну?? – док прикинулся, будто не понимает, о чём речь.- Как насчёт твоих неловких историй?- У меня не было таких неловкий историй, - по правде сказать, док имел несколько по-настоящему нелепых случаев на своём счету, но не спешил придавать их огласке.- Эй, ты лжёшь! Джин, так не честно. Я рассказал тебе историю! – с наигранной детской обидой в голосе возмутился Эдвард. – Ты теперь обязан поделиться со мной!- Не дерзи мне, Хэффрон, - док глянул на него исподлобья.- Ладно-ладно. Так и быть, - Хэффрон боднул Роу плечом, и дальше они шли, рассуждая о том, каким будет завтрак сегодня: бобы со свининой или с картошкой.***Весь день им увидеться не удавалось. У дока действительно была удивительная способность исчезать без следа; у кого ни спроси, его не видели, не слышали, и помочь в поисках не могли. Поэтому Хэффрон решил посвятить несколько часов себе: поиграл с Маларки, Перконте и О’Кифом в карты, вздремнул, украл несколько ложек из какого-то дома с выбитыми стёклами. За столь простыми после ужасов войны делами время пролетело очень быстро. Повседневность больше не казалось такой скучной, как прежде. Её хотелось проживать полностью, наслаждаясь мелочами, утопая в ритмичной естественности человеческого бытия. Так прекрасно было не ползать по земле большую часть времени только из-за страха словить пулю в голову, спать на мягкой кровати, а не в земляной яме. Всё, привычное и незаметное когда-то, вдруг стало очень привлекательным. Три пары тёплых шерстяных носков настоящее богатство, на подушках сладко спится, горячий душ – роскошь. Хэффрон знал, что когда приедет домой, ещё долго будет смотреть на обычные вещи иначе.- Бэйб, искал дока? – в комнату, которая по негласному соглашению сделалась общей, зашёл Лаз. Хэффрон отвлёкся от беседы, которая, в прочем, не прекратилась без его участия, и вышел в коридор вслед за Джорджем. Свет там был тусклым, пахло пылью.- Да, а что?- Он стоит снаружи. Недалёко отсюда, увидишь, - оповестил Лаз и уже тише добавил: - я, конечно, не возьмусь говорить за дока, но, мне кажется, он тебя ждёт. Торчит там уже хрен знает сколько.- Спасибо! – от души поблагодарил Хэффрон.- Беги уже, - замахал руками Лаз, прогоняя его. И Эдвард побежал. Выскочил за дверь, оглянулся. Док сразу увидел его, ещё дверь не успела захлопнуться за спиной. Хэффрон подошёл к Роу и встал напротив, рассматривая в сумерках его лицо, оценивая взгляд.- Давно ждёшь?- С чего ты взял, что я жду? Просто стою. Дышу свежим воздухом, - после недолгой паузы, док решил, что мог задеть Хэффрона своими словами. Они звучали весьма безразлично. Он поспешил добавить: - Я рад, что ты пришёл.?Тот самый взгляд?, - подумал Эдвард.- Я всегда рад приходить, - наобум ляпнул Хэффрон, думая только о том, чего хочет Джин в этот раз – объятий или поцелуя. Док улыбнулся, на секунду прикрыв глаза. Ему нравилась эта неловкость Бэйба. Ему вообще нравился весь Бэйб.Роу приблизился к нему, мягко взял за локоть и наклонился вперёд. Хэффрон замер, не зная, что делать. Они были прямо посреди улицы, их могли заметить, и только он решил притормозить дока, как тот сам остановился. Он не собирался ничего делать, лишь тихо сказал в самое ухо:- Эдвард, хочешь заняться сексом?- Господи… - вырвалось у Хэффрона, и он поспешил прикрыть рот рукой. Мыслительный процесс тут же остановился, руки похолодели, телу, напротив, сделалось жарко. Если бы он был подводной лодкой, то в этот момент на борту непременно завыла бы сирена, и замигали красные лампочки. – Чёрт, да.- Тогда пошли найдём свободную комнату, - сказал док, отпустив его и отступив на несколько шагов.Такое решение Роу не принял спонтанно. Он долго размышлял о том, куда их заведёт судьба. Размышлял, глядя на Хэффрона, наблюдая за тем, как он разговаривает с другими солдатами, сонно зевает и потирает глаза, чистит винтовку. Каждый раз док приходил к выводу, что всё уже зашло слишком далеко, и настало то время, когда нужно идти вперёд и ни о чём не жалеть, приняв перемены. Пока они не на передовой, надо принять от судьбы свой кусок счастья.Они двигались в полном молчании. Заглянули в два дома, но те оказались занятыми. С третьим им повезло больше. Снаружи он был неприглядным, внутри творилась разруха: всё, что имело ценность и могло быть вынесено – было вынесено. Зато дом был пуст. Они не спеша поднялись на второй этаж и походили по комнатам, так естественно и непринуждённо, будто собирались посидеть побеседовать за чаем.- Здесь, - док остановил свой выбор на спальне с большой кроватью. По комнате, казалось, пронёсся ураган, но за маской нещадного бедлама угадывался образ уютный и приятный. Хэффрон зашёл следом, делая вид, что осматривается. По правде, он очень нервничал и пытался это скрыть. Роу закрыл дверь и повертел ручкой в разные стороны – слабая.- Надо завалить дверь, - сказал он, выводя Хэффрона из транса.- А, да, - Эдвард закрутился на месте, как волчок. – Давай… стол приставим, что ли.- Да, давай, - кивнул док, и они вместе ухватились за большой стол, стоявший у стены напротив. Раньше он явно служил какой-то даме, на нём стояли запылённые баночки, флаконы и подставки для украшений. Тащить его было тяжело, явно был сделан на совесть, но они справились, уронив несколько вещиц по пути, и с тяжёлыми вздохами приставили его к двери. В этот момент Хэффрона запоздало настигло мощное осознание: зачем они искали дом, комнату, заваливали дверь. Дышать вдруг сделалось в разы сложнее. Он поднял глаза и вздрогнул, потому что Джин смотрел прямо на него. Они одновременно улыбнулись друг другу и немного посмеялись над нелепостью ситуации. Им не нужно было даже говорить.Док, сняв каску и положив её на этот самый стол, стал расхаживать по комнате. Он глядел себе под ноги, рассматривая то, что у них упало. Хэффрон замер на месте и следил за ним, стараясь не думать о том, что будетдальше. Он не выдержал и закурил, стряхивая пепел прямо на пол. Ему было интересно, что ищет Джин и почему они не приступают к делу, но спросить было стыдно, поэтому он ждал молча. Ещё немного походив, док наклонился и подобрал какой-то вытянутый флакон с пёстрой этикеткой. На ней были изображены цветы, поверх которых красивым курсивом виднелась чуть стёртая надпись на французском. Роу прищурился, пытаясь её разобрать, а когда разобрал, удовлетворительно кивнул.- Что это? – подал голос Хэффрон, сам удивляясь тому, как взволновано это прозвучало. Док посмотрел на него, на лице его отразилось лёгкое сомнение, но он всё же сказал:- Увлажняющее масло для тела.- Вот как. Зачем?Док сконфуженно глянул вверх, затем обратно на Эдварда. Он решил, что не может произнести этого вслух, поэтому уклонился от прямого ответа.- Ты сам поймёшь.- Джин, я так волнуюсь, - неожиданно выпалил Хэффрон. Переживания его вдруг стали ощущаться сильнее, и он понял, что не может справиться с этим в одиночку. Ему хотелось и наброситься на Юджина, и убежать куда подальше, спрятав лицо.- Я тоже.- Мы войну почти прошли. Это глупо.- Да, - док улыбнулся уголком рта, бросил флакон на кровать и подошёл к Эдварду. Тот, не отрываясь, смотрел на него широко открытыми глазами, дыхание его стало частым и прерывистым.- Господи, кажется, у меня уже стояк, - прошептал он и усмехнулся, наблюдая, как док в удивлении выгнул бровь.- Я ещё только подошёл, Бэйб.Опустив взгляд, Роу стал расстёгивать полевой китель Хэффрона, который наблюдал за движением его пальцев. Эдвард со смущением думал о том, что скоро эти пальцы будут прикасаться к нему так, как никогда до этого не прикасались. Хэффрон встал, как вкопанный, завороженный моментом, не в силах пошевелиться, а у самого дока всё получалось медленно. Юджин немного наклонился и прижался к нему, чтобы высвободить его руки, и, следуя какому-то внутреннему желанию, приподнял голову, чтобы посмотреть на него. Их взгляды встретились. Хэффрон смотрел на дока сверху, отмечая милый румянец на его щеках, нагнулся и мягко поцеловал его в висок. Нервозность неожиданно исчезла, и Бэйб пришёл к пониманию, что всё идёт своим чередом. Роу стянул с него китель и отошёл, чтобы повесить его на спинку стула. Эдвард чуть вздрогнул, словно выходя из забытья, стал раздеваться. Жетоны на его груди звякнули, когда он снял с себя майку . Док последовал его примеру. Они свалили свои вещи скомканной кучей на обшарпанную банкетку. Роу подозвал Бэйба к себе, расстегнул его ремень. ?Такие красивые руки,- проскользнуло в голове Хэффрона, - и столько раз были в крови?. На него нахлынула нежность. Он мягко отстранил руки дока, опустился подле него на колено и принялся расшнуровывать его ботинки, не зная, как ещё выразить свою заботу. Теперь пришла очередь Юджина стоять без движения и удивляться происходящему. Он поднял сначала одну ногу, затем другую, позволяя Хэффрону снять с него обувь.- Давай сядем, - тихо предложил док, и они бок о бок опустились на кровать. Она оказалась очень мягкой. Наверняка, когда перина была совсем новой, в ней можно было чуть ли не утонуть, как в пушистом облаке.Хэффрон откинул свои перепачканные изношенные ботинки и покосился на снимающего штаны Роу. Без одежды, скрывающей мышцы, он выглядел крупнее и сильнее. На плече виднелся шрам от пули.Юджин разделся первым, и Хэффрон поспешил за ним, стряхивая штанину с ноги. Будучи обнажённым, он чувствовал себя уязвимым. Будто поняв это, док погладил его по спине, и всё плохое тут же отступило. Эдвард повернулся и поцеловал дока прямо в улыбающиеся губы.Не прекращая целоваться, они перебрались на середину кровати. Док уложил Хэффрона на спину, и тот приподнялся на локтях, удивлённо глядя на Роу.- Так, подожди. Я что, снизу? – в замешательстве спросил Бэйб, глядя, как Юджин устроился у него между ног.- Да, - голос дока звучал излишне настойчиво, Хэффрон даже опешил от такой несправедливости.- Но… когда мы это решили? Мы такого не решали. Я бы запомнил.- Хорошо, - сдался док. – Давай решим это сейчас. И ты будешь снизу.- Почему? Думаешь, я не знаю, как занимаются сексом? – возмущённо воскликнул Хэффрон. Он позволил себе выяснение отношений в такой момент, потому что доверял Джину. Он не обидится и не разозлится. Джин всё поймёт.- Нет, Эдвард, - док улыбнулся. – Я думаю, ты не знаешь, как занимаются сексом двое мужчин. Пятнадцать минут назад ты спросил у меня, зачем нам масло.- А ты, значит, знаешь? Откуда?- Не спрашивай, если не хочешь узнать несколько мерзких историй. Я медик.- Ладно, - Хэффрон опрокинулся на спину и засмеялся. Док навалился на него сверху. Бэйб обнял его, чувствуя под руками тёплую кожу, возбуждаясь от непосредственной близости. – Ладно.Они целовались, касались друг друга, не замечая, как вечер перешёл в тёмную ночь. Хэффрон так раскрепостился и осмелел, что руки его сами собой потянулись к заднице Джина. Бэйб чуть не кончил, ощутив, как док выгнулся и подался назад, упираясь ягодицами в его ладони и тяжело дыша. Он был очень впечатлён.Через несколько минут им потребовался небольшой тайм-аут, иначе они просто не выдержали бы. Юджин взял флакон, который скатился под самый бок Хэффрона, и вынул пробку.- Я даже отсюда чувствую эту вонь роз, - голос Эдварда был глухим и хриплым из-за сбившегося напрочь дыхания.- Завтра будешь ходить, как принцесса, - док щедро налил себе на ладонь и протянул флакон Хэффрону. – Держи.Тот беспрекословно взял его, затуманенным взглядом рассматривая потолок, и чуть не подпрыгнул от удивления, когда почувствовал, как док смазывает его в самом интимном месте. Роу плечом отвёл его ногу в сторону и придерживал под поясницей, а когда закончил и посмотрел на Хэффрона, с удивлением обнаружил его настороженный вид.- Порядок? – док погладил его по внутренней стороне бедра, приводя в более спокойное чувство. Бэйб разомлел от ласки и покивал головой, разрешая продолжить. Он наблюдал, как Док снова взял флакон и смазал свой член, после отложив пузырёк подальше, не заботясь о том, чтобы закрыть его. Масло вытекало на одеяло, образуя тёмное, едва поблёскивавшее пятно.- Дыши ровно, - посоветовал Роу . Хэффрон послушался. Глубоко вдохнул и выдохнул. Вдохнул, выдохнул. Док не выдержал и рассмеялся. Зрелище было донельзя комичным: голый Хэффрон лежал с разведёнными ногами и при каждом выдохе сосредоточено надувал щёки, будучи серьёзным, как при первой высадке.- Что? – Бэйб не мог решить, оскорбиться ему или удивиться.- Ты дышишь, как роженица. Не так интенсивно. Я имел в виду, дыши так, чтобы расслабиться, а не так, чтобы ещё сильнее напрячься.Хэффрон недовольно цокнул, но пыл свой поумерил. Док едва ощутимо провёл пальцем по его члену, желая немного подразнить.- Ты мешаешь мне расслабиться, - краснея, проворчал Эдвард и, потянувшись, перехватил его неугомонную руку. Так они замерли. Хэффрон лежал и дышал, а Роу терпеливо ждал. Он не хотел спешить. Ему даже нравилось острое возбуждение, которое он испытывал, глядя на Хэффрона. Юджин чутко распознал момент его полного расслабления: тело Бэйба приняло более естественное положение, а грудная клетка поднималась равномерно, как по отсчёту метронома.Док подался вперёд, чтобы Хэффрон мог ухватиться за него руками. Тот так и поступил. Ища у дока поддержки, взялся за его плечи, позволяя себе напрячь только пальцы и оставаясь совершенно податливым всем остальным телом.- Давай, - на грани слышимости прошептал он, подбадривая Джина к действиям. Видимо под самой корой его головного мозга таился страх навредить, прочно укоренившийся в нём, как в добросовестном медике. Так думал Бэйб. Но Юджин знал, что секс – это приятно и хорошо. Чего он действительно боялся, так это будущего, что ожидало их после. Казалось, то, что между ними завязалось, должно остаться там, где и началось – на войне.Роу посмотрел на Эдварда, и его сердце защемило от непереносимой, почти болезненной нежности и привязанности. Он лежал перед ним с таким искренним выражением доверия и любви, что сомнения рассеялись, как утренний туман, отступающий по мере появления солнца из-за горизонта. Док поудобнее перехватил ноги Хэффрона, на секунду прикоснулся губами к его коленке и медленно вошёл наполовину.Хэффрон зашипел сквозь зубы от боли, которая, конечно, не шла ни в какое сравнение с пулевым ранением или оторванной конечностью, но доставляла сильный дискомфорт, потому что была внутри. Док опустился ниже, животом чувствуя напряжённый член Бэйба, толкнулся, входя до конца. Их позиция едва изменилась, но со следующим толчком Хэффрон охнул, все его мышцы разом непроизвольно напряглись и тут же расслабились. Неожиданный спазм оставил после себя приятное ощущение в теле, которое хотелось повторить. Джин замер и уставился на Хэффрона. Столь откровенный, тихий, но проникновенный звук немного выбил его из колеи. Эдвард хотел попросить не останавливаться, но в голове всё спуталось, все слова забылись, и вместо этого он положил ладонь на затылок дока, посмотрел на него и подался бёдрами навстречу, насаживаясь на член, который будто распирал его изнутри. Боль постепенно отходила на второй план, уступая место нарастающему удовольствию.Сначала они подавались навстречу друг другу осторожно, изучающе. Док двигался слабо и плавно, стараясь не терять контроль и наблюдать за реакцией Хэффрона. Но с Эдвардом что-то произошло. Он прогнулся впояснице, вжимаясь головой в подушки, а задницей – в бёдра Джина, и стонал всё громче. Его лицо и шея покраснели, на коже выступил пот. Он выглядел сейчас до невозможного соблазнительно. Теряясь в беспорядке ощущений, Хэффрон потерял ритм, установленный Роу, и стал двигаться резко, быстро. Юджин старался замедлять его, придерживая за бока, но сам себя подвёл. Он был не в силах противостоять очарованию заведённого до предела Хэффрона и, послав всё к чертям, оставив себе завтрашнему разбираться с возможными последствиями. Почувствовав настоящий напор в толчках, Хэффрон прекратил двигаться и только приподнял таз, найдя опору, стоя на самых носочках, потому что ноги его свисали с бёдер дока, и из-за этого он едва доставал ими до кровати. Из-под полуприкрытых век он смотрел на Юджина, который смотрел на него. Их глаза поблёскивали в темноте.Юджин делал что-то невероятное. За несколько минут он так настроился на Хэффрона, что интуитивно подобрал правильный темп, верный угол, иногда ненадолго останавливался прямо на середине резкого толчка, и это сводило Бэйба с ума. Он то вскрикивал, то бормотал что-то, а затем начал стонать так громко, что, казалось, его слышно и на улице, и в соседних домах. Сперма по капле стекала с его члена на пах.- Блядь, - у Роу уже кончались силы. Он весь вспотел, внизу живота, под влажной кожей, туго скрутилось напряжение. Он больше не мог сдерживаться, лёг на Хэффрона, прижимая его к кровати, и кончил, но всё ещё не мог остановиться. Его тело пока не отошло от бешеного темпа, и бёдра лениво двигались, будто по инерции.Хэффрон успокоился и лежал тихо, обняв Юджина, мелко подрагивая и тяжело дыша. Только док хотел было подняться и выйти из него, Бэйб удержал его, хрипло пролепетав:- Нет-нет-нет. Побудь так ещё немного, - и док повиновался. Когда он более или менее восстановил дыхание, успокоился и пришёл в себя, то заметил, что твёрдый, влажный от продолжающей выделяться смазки член Хэффрона упирается ему в живот. Роу просунул руку между их телами и обхватил член Бэйба. Двигать рукой было неудобно, но он всё равно продолжал. Хэффрон облизнул приоткрытые губы и притянул Джина для поцелуя самого, пожалуй, развратного, что у них был. Последняя судорога прошла по его телу, и он кончил в тёплый кулак дока, с упоением принимая нахлынувшую усталость.Юджин скатился с Хэффрона, забирая с собой приятную тяжесть живого тела, и лёг рядом. Вскоре они почувствовали, что замерзают, и в молчании залезли под одеяло. Док придвинулся к Эдварду, устроился у него на плече. Они чувствовали сонливость, но не хотели так быстро отпускать этот момент, поэтому изо всех сил сопротивлялись усталости.- Джин, - позвал Бэйб. Одной рукой он поглаживал дока по спине, а другой – перебирал его влажные от пота волосы.- М?- Почему ты так внезапно предложил такое?- Что предложил? – доку действительно немного нравилось издеваться над Хэффроном.- Не прикидывайся. Ты знаешь, о чём я.- Я хочу, чтобы ты это сказал, - голос Роу был тихим, а слова - неразборчивыми. Он уже засыпал.- Почему ты предложил заняться сексом? – Хэффрон повторял про себя, что он уже большой мальчик, но ему всё равно было стыдно говорить о таком вслух. Одно дело пошло шутить в компании друзей о Мэри, которую ты якобы натянул в лето перед тем, как отправиться добровольцем на фронт, и совсем другое – говорить об интимных вещах серьёзно с человеком, который тебе нравится.- Не задавай глупых вопросов, Хэффрон, - едва слышно пробурчал док, наслаждаясь возмущённым вздохом Бэйба.Хэффрон собирался ещё немного поворчать о подлости, с которой из него вытянули такой постыдный вопрос, но передумал, потому что Юджин тепло и щекотно сопел в его грудь. Эдвард испытал какое-то невнятное побуждение начать укачивать дока в своих руках, но не стал этого делать, потому что было бы слишком похоже на картину горюющего солдата, держащего своего погибшего товарища. Вместо этого он ласково обнял его. Хэффрону хотелось всю нежность своего сердца передать этому измученному человеку.Юджин по привычке проснулся рано. Приобретённая вечная настороженность давала о себе знать. Было жарко - Бэйб всё ещё прижимал его к себе. Он спал крепко, закинув одну ногу на дока, рот его был слегка приоткрыт, и от этого Бэйб походил на умаявшегося ребёнка. В прозрачном свете рассветного солнца блестели его растрёпанные рыжие волосы. Док выпутался из его спокойных, но крепких даже во сне, рук и встал с кровати, чтобы одеться. Ему не хотелось вновь облачаться в форму и возвращаться к привычным на фронте делам. Здесь, в этой комнате, всё казалось спокойным, естественным и мирным, будто они с Хэффроном уже давно живут в небольшом доме, просыпаются вместе по утрам, чистят зубы и идут на работу, а не считают потери, каждая из которых оставалась высеченным в памяти именем.Дока мучила сильная жажда. Он проверил свою флягу, висевшую на поясе, но она была пуста. Тогда он стал перебирать вещи Хэффрона, взялся за его китель, и из карманов посыпались серебряные ложки. Они с ужасным для столь тихого утра звоном посыпались на пол.- Что… что это? – послышался с кровати невнятный голос Бэйба. Док обернулся. Хэффрон приподнялся, опираясь на одну руку, а другой потирая лицо. На его щеке и плече отпечатались складки постельного белья.- Извини. Искал флягу, - Роу собрал разбросанные ложки и положил их на стол рядом со своей каской. – Как ты?Хэффрон размял шею, подвигал плечами, прищурился, прислушиваясь к своему телу.- Хорошо. Только задница болит.Док не сдержал улыбки. Эдвард упал обратно на подушки, с удовольствием наблюдая за доком, отмечая перемены в его движении, непринуждённость в позе. Хэффрон давно уже понял, насколько Роу восприимчив ко всему, что с ним происходит. Всё тело дока буквально транслировало сигналы его мироощущения и внутреннего состояния, и это было прекрасно.- Дай мне, - попросил Хэффрон, смотря, как док припал к его фляге губами и жадно пил. Роу оторвался, завинтил крышку и кинул флягу Хэффрону. – Пасиб.Жажда была такой сильной, что вода казалась Эдварду бесценным даром, божественным напитком. Он чувствовал, как она течёт внутри него и замирает где-то в животе, на несколько секунд оставляя после себя приятный холод. Схожее ощущение осталось и после этой ночи. Всё было прекрасно, и он был так счастлив, но внутри него дрожала непонятная тревога. Солдату на фронте необходимо уметь абстрагироваться от мыслей, не думать о доме, о своих поступках, о чужих приказах. Ты становишься орудием, собственностью своей страны. Одним из тысяч. Какая бы цель ни была у войны, это всегда в первую очередь ужасный, адский кошмар, внутри которого придётся найти порядок, если не хочешь сойти с ума. Но рядом с Юджином Хэффрон начинал думать о запрещённых для орудия вещах: что делать, если док погибнет? Что с ними станется после, если они оба выживут? Как вообще жить с теми воспоминаниями, что останутся с тобой после войны до самой смерти? Рядом с Юджином Хэффрон не мог не думать о том, как мало времени у них может быть.Напившись, он откинул пустую флягу в сторону и встал, чтобы одеться. Бэйб натянул на себя бельё, носки, штаны. На остальное будто не осталось сил, и он стоял посреди комнаты, глядя куда-то в стену, но на деле погряз в своих туманных, волнительных мыслях.- Ты чего? – док, нахмурившись, посмотрел на него. Он замер в полуобороте, держа в руке украденные Хэффроном ложки, которые рассматривал мгновением ранее. Хэффрон перевёл на него бесконечно грустный взгляд. Такой взгляд появляется у людей, переживших то, что словами никогда не описать, чем ни с кем лучше не делиться, потому что не пережившие подобного – не поймут, а пережившие – поймут всё молча, но от их понимания легче не станет, ведь вы не сможете друг друга утешить. Не существует по-настоящему целительных фраз на тот случай, когда сотни молодых парней, ещё вчерашних оболтусов, возвращаются из ада, потеряв половину друзей. На их лицах тогда оставляет отпечаток смерть. Она в их морщинах, в их взглядах. Смерть проникает даже в их движения и дыхание. Сейчас Роу видел всё это в Эдварде. Ему сделалось не по себе. Он подошёл к нему, огладил его обнажённые плечи. Хэффрон прильнул к нему, грудью чувствуя шероховатую, потёртую ткань формы, зная, что найдёт в доке спасительное спокойствие.- Я не знаю, что мне думать, Джин. Если бы не эта чёртова война, я бы никогда не встретил тебя. Не встретил бы всех парней. Ну… я вроде как был счастлив. Но… - Хэффрон замолк. Док молчал, потому что прекрасно всё понимал. Но эти блядские смерти, эти блядские бомбы, этот страх, что ты вечно вынужден преодолевать – всё это в конечном счёте заставляет тебя забывать о своей человечности, о вере и оставляет холодное опустошение и инстинкты. Беги или дерись. Прячься, прилипая к земле, как насекомое скрывается среди травы. Поэтому док молчал. Они оба всё знали. – Война одновременно самое прекрасное и самое гнусное время в моей жизни.- Ты слишком много думаешь, - док подал Хэффрону его одежду. – Одевайся. Найдём что-нибудь поесть. Тебе станет лучше.- Хэй, Джин, - Бэйб подождал, пока тот откликнется, - это же ещё не конец?- О чём ты? – док в недоумении мотнул головой.- Мы потрахаемся ещё? – взгляд Бэйба сделался лукавым.- Ты где-то потерял стыд, Хэффрон? – Роу вопросительно приподнял бровь.- Кажется, где-то в кровати. Надо поискать под подушками.- Обязательно найди.От дурачеств им сделалось легче и лучше.