Стих 7. Я (1/2)
Снег давно перестал сыпать с неба. Белые холмы и равнины сменились серой, местами ржавой пустыней. Иногда она бугрилась или наоборот покрывалась впадинами, бывало, возникали мелкие и невзрачные озера и реки; совсем уж редко мелькали заброшенные поселения. Дóма было нигде не видать; это ни разу не успокоило Глют, но и, по крайней мере, не повергло в отчаяние, как если бы она увидела, что от деревни остались одни руины. — Куда мы летим? — робко спросила колдунья. За последние два или три часа то был первый раз, когда она отважилась что-либо сказать. Она уверила себя: будет лучше пока что как можно меньше напоминать о себе. — Не все ли равно? — отозвалась драконица. — Ты вырвала себе еще несколько дней жизни. Радуйся. — Пожалуй… Вы, верно, злитесь, что я вот так нагло расселась на вашей спине. Простите… я не видела другого выхода… — промямлила Глют. — Глупая пони. Ты не надоедливей мошки.
Колдунья так и не получила ответа на то, куда они направляются — ни через минуту, ни через час. В какой-то момент она задремала от усталости, а когда проснулась, они уже снижались над каким-то безымянным городом. Он был шире и больше, но в то же время казался еще более пустым, чем обескровленный постоянными нападениями Эджленд.
— Еще один покинутый город, — озвучила мысли Глют. — Что мы здесь забыли? — Тебе лучше спросить Найта, — сказала драконица и усмехнулась: — Но не факт, что ты получишь ответ. Они приземлились на окраине города. Ворота были раскрыты, как бы приглашая войти; на невысоких стенах из камня никого не было. На входе встречала покосившаяся деревянная вывеска. Она подгнила, была облеплена морской солью и гласила: ?Добр поаловть в иорз Шор? — многие буквы стерлись, сделав надпись трудночитаемой. — Сихорз Шорс? — колдунья представила в голове карту, пытаясь припомнить, где они сейчас находятся. Вскоре ее настигло озарение: — Западное побережье? Южный Лунный океан! Не думала, что когда-нибудь побываю тут, — восторженно воскликнула она и вдохнула полной грудью. Это было ошибкой. Вместо свежего морского воздуха легкие наполнил смрад гнили и разложения. Она закашлялась до слез и вымолвила сдавленным голосом: — Что со здешним воздухом не так? — А сама как думаешь? — говорила драконица. — Разве ты не видела берег, над которым мы пролетели? — Нет, не видела, — отвечала Глют. — Я задремала… Драконица осталась ждать за городом, тогда как пони углубились в молчаливые улицы. Единорогу, по всей видимости, было решительно все равно, следует ли Глют за ним или нет: он ни разу не оглянулся и не остановился, когда она, увлекаемая любопытством, отставала, разглядывая окрестности. В один момент она так засмотрелась на старую каменную стелу, испещренную неразборчивыми письменами, посреди небольшой круглой площади, что когда оторвала взгляд, то обнаружила, что единорога нигде не видно. Ее прошиб холодный пот, но почти сразу она успокоилась. Ничего страшного не случилось, а дорогу назад она помнит. Возникла мысль позвать Найта, но колдунья мгновенно отмела ее — все равно ведь не отзовется. Тогда колдунья продолжила изучать город уже в удобном для себя темпе.
— Главное не проглядеть момент, когда они соберутся улетать… — сказала она себе. Обветренные соленым воздухом дома стояли плотно друг к другу — разница с Эджлендом была разительна. В отличие от хаотичной застройки в северном городе здесь все было симметрично и упорядочено, как на столе у педанта. У всего было свое место, свое назначение — нет такого, чтобы что-то казалось излишним, неуместным иль наоборот недостающим. Такой порядок пришелся Глют по душе.
Спустя какое-то время она вышла к пляжу. Когда-то здесь было красиво. В бухте гнездились корабли, голубой океан омывал протяженный берег, тут и там росли пальмы, а пони нежились в теплых лучах солнца, что грело почти круглый год. Теперь все выглядело совершенно иначе — от прежнего великолепия не осталось и следа. Вместо кораблей над поверхностью воды темнели кресты мачт, сам океан иссох и походил скорее на большую мутную лужу. Солнце не улыбалось в небе над городом почти вечность, отчего некогда густые зеленые окрестности оголились и стали безжизненно серыми. Береговая линия была изрезана и изломана, как будто исполинских размеров морское чудище отхватило пастью часть материка, сотворив бухту, однако, так и не переварив все, отрыгнула содержимое желудка, которое и стало пляжем.
Черный песок усеивали тельца мелких морских обитателей. Смердело невыносимо. Стояла пробирающая до костей тишина, даже море было спокойно и совершенно неподвижно, словно замерзшее. Глют отчаянно захотелось обратно в город, поскорей найти Найта, убраться подальше и больше никогда сюда не возвращаться. Так бы она и сделала, если бы не заметила в отдалении одинокую фигуру.
Неужто кто-то живой? Стараясь не наступить в прикрытые ракушками кости, колдунья направилась к фигуре. Когда она подобралась почти вплотную, то услышала, что та тихонько напевает какую-то мелодию. Мотив оказался неожиданно веселым и беззаботным. Перед Глют стояла подрастающая кобыла, явно уже не маленькая, но еще и не совсем большая. Облачена она была в монашескую рясу, которая, однако, была ей несколько мала, а в одном месте и вовсе зияла знатная прореха, отчего любопытному взору открывался пустой бок. Колдунья поразилась сему открытию: сколько лет этой кобылке? Разве она не должна была уже получить метку? Кобылка вдруг перестала напевать себе под нос и обернулась. — Привет, меня зовут Кики! — улыбка ее была так лучезарна, что на миг показалось, будто из-за туч выглянуло солнце. — Ты новенькая в городе? Я не помню тебя. Как тебя зовут? Не ожидав столь дружелюбного приветствия, колдунья ответила с запинкой: — Г-Глют. — Привет, Глют, я Кики, — просияла кобылка. Кто она? Монахиня, судя по одежде? — Да, ты уже представилась. Где твои родители? Где все? — Мои родители вон там, видишь? — Она указала копытом в сторону города. — Там же, где и все.
— Но город абсолютно пуст. Там никого нет. — Конечно есть, глупая. Ты, видимо, по сторонам не смотрела совсем. — Не смотрела, значит… — Чем больше Глют расспрашивала новую знакомую, тем сильнее ей становилось не по себе. Причины сего она понять пока не могла. — Так что все-таки ты тут делаешь, одна к тому же? Этот берег не лучшее место для детей. — Я не маленькая и могу сама о себе позаботиться, — насупилась Кики.
— И защитить себя от теней тоже можешь? — От кого? — Теней, — повторила Глют. — Я не пойму, о чем ты говоришь, — пожала плечами Кики. — Ты какая-то странная.
— Нет, ты странная! Я хотя бы не пою веселые песенки, когда меня окружают рыбьи трупы.
Кажется, Кики пропустила мимо ушей и эти слова. Она уставилась на туманный горизонт и как будто назло вновь замурлыкала себе под нос веселенькую мелодию. Тогда колдунья осознала, почему ей стало не по себе. Кики — полная противоположность действительности, что окружала ее. Словно крохотный лучик света в царстве тьмы.
— Сюда скоро нагрянут тени. На твоем месте я бы бежала со всех ног прочь. — Зачем мне куда-то бежать, Глютти? Здесь мой дом, моя семья. — Пони из Эджленда говорили так же. И где они сейчас? Сгинули все. — Я не очень хорошо тебя расслышала… Колдунья раздраженно цокнула языком.
— Ничего. Что толку тебе повторять, если ты слышишь только то, что хочешь слышать. Глютти… даже мать меня так никогда не называла. Кики глупо заулыбалась.
— Может, покажешь мне свой дом? — спросила колдунья. — Мне бы очень хотелось увидеть, где ты живешь. А еще я хочу поболтать с твоими родителями. Они, видимо, очень хорошие пони, раз вырастили такую дочь. — Да, они хорошие! — радостно кивнула Кики. — Но боюсь, мы их не застанем дома. Они ушли по делам и вернутся только к вечеру.
— А-ага. Тогда почему бы нам не поискать их? Монахиня призадумалась на мгновенье, а затем выдала: — Это будет весело! Они, наверно, очень удивятся, когда увидят нас! — С чего бы… а впрочем, как скажешь.
По крайней мере, они наконец-то покинут этот смердящий пляж. Глют надеялась, что уговорит Кики выйти за город, а там останется только усадить ее на дракона, и дело будет в шляпе.
В то же самое время Найт занимался поисками артефакта, о котором ему сообщила принцесса Луна. Она не объяснила, как тот выглядит и чем ценен, но сказала: ?Ты непременно поймешь, что это он, когда увидишь?. Поиски затруднялись тем, что город оказался заброшен, и не у кого было спросить о таинственном артефакте. Возможно, хоть какая-то польза могла быть от колдуньи, однако та отстала где-то позади еще полчаса назад.
Очередная незапертая дверь. Найт без проблем заходит в еще один дом. Внутреннее убранство снова говорит о том, что еще совсем недавно здесь жили. На обеденном столе стоят деревянные миски с похлебкой, сготовленною непонятно из чего, рядом покоятся нетронутые ложки. Похлебка холодная и отвратная на вкус. Тяжело сказать, стала ли она отвратная от того, что испортилась, или была такою изначально, однако судя по тому, что над ней не вьются мухи, разлита по мискам она была, вероятно, не больше дня назад.
Создавалось ощущение, будто жители, все, как один, побросали жилища и ушли в неизвестном направлении. В таком случае, почему они ничего не взяли с собою? Должны же они были забрать хоть какие-то пожитки. Может, им пришлось бежать от теней? Нет, тоже вряд ли. Не было никаких следов нападения, город выглядел чистым и опрятным, таким, словно его специально привели в порядок как перед прибытием принцесс. Тогда куда все пропали? Единорог осмотрел помещение в поисках других зацепок, но ничего странного не заприметил. Выйдя, однако, обратно на улицу, он услышал заунывный скрип. Звук доносился откуда-то из-за угла. За углом оказалась протяженная улица: две шеренги одинаковых домов выстроились друг напротив друга, двери распахнуты настежь. Вдалеке завыл ветер. Небо над городом сгустилось и потемнело. Нос кольнула иголочка дождя. Опустив взгляд, Найт обнаружил грубо сшитую тряпичную куклу у передних копыт. Видимо, обронил кто-то из жеребят. ?Это бессмысленная трата времени, — голос драконицы прозвучал нетерпеливо. — Что такого важного в этом артефакте, что принцесса отправила нас за ним? И если он действительно настолько важный, почему находится не в королевском арсенале, а в каком-то заброшенном городишке у моря?? — Принцесса сказала, что артефакт всегда принадлежал этому месту. Пони тогда еще паслись на лугах, и не существовало городов, когда он уже был здесь. ?Святыня, значит, — задумчиво произнесла драконица. — Все равно не понятно, почему он до сих пор не в копытах у сестер?. — Ты уже ответила на свой вопрос. ?Хм, пожалуй. Вы придаете слишком большое значение неодушевленным предметам. Но сейчас не то время, чтобы беспокоиться об осквернении святынь. Принцессы недостойны править страной, если все еще не поняли этого. Им давно следовало забрать артефакт себе, раз он действительно им так необходим?. — Это была личная просьба принцессы Луны. ?А это уже интересно. Хочешь сказать, она что-то замышляет супротив сестры? С чего бы вдруг? Междоусобица — это последнее, что сейчас нужно вашей стране?. — Меня не волнует, для чего он понадобился принцессе.