Глава 13: Остров Чарльз (2/2)
Остров встретил их свежим, чистым утром, шумом прибоя и ослепительно пышной зеленью – кое-кто из команды уже прагматично приглядывал, что бы такого увезти в качестве провианта на корабль, а мальчишки, романтики, да и сам Поллард едва не открыв рот смотрели на возвышавшиеся вдали остывшие вулканические жерла, и на песчаную прибрежную полосу. Лодки с глухим стуком ударились о землю, и первым, кто спрыгнул на сушу, был Бенджамин Лоуренс, улыбавшийся даже больше обычного. Команда разбила некое подобие лагеря, растянув полотно на вбитые в землю деревянные палки и перевернув вельботы; почти все остались на побережье, озираясь и присматриваясь к острову, а капитан снарядил несколько человек для похода вверх по склону холма, к почтовой станции – попросту бочке, куда все проходящие суда сваливали свою корреспонденцию, и забирали чужую.- Письма, мистер Чейз. Соберите все письма у команды, - щурясь на солнце, произнес Поллард. Его собственное письмо домой, сложенное вдвое в кармане сюртука, было кратким, если не сказать сухим – Джордж совершенно не знал, что писать матери, отцу, сестрам, и даже той девушке, которая в июле прошлого года согласилась стать его женой.
Матросы отдали Чейзу свои замызганные, криво, но аккуратно исписанные листки, которые тот сложил в один большой бумажный конверт – только Никерсону писать было некому, и он сидел в стороне, с отрешенным, рассеянным лицом. Поллард, вместе с парой матросов, забрали письма и неторопливо двинулись вверх по склону: пока их спины не скрылись из виду за колючим, сухим кустарником, Чейз, не отрываясь смотрел на спину капитана, перебегая взглядом от его ног к широким, но таким уязвимым плечам.
Взобравшись на вершину холма, называвшегося Почтовым – по своему прямому назначению – китобои с ?Эссекса? остановились ненадолго, передохнуть и вдоволь насладиться твердой землей под ногами. Перед ними расстилались спокойные воды Тихого океана: там, за широкой полосой песчаного пляжа, за остатками вулканических островков, за легким маревом жаркого дня, где-то далеко-далеко, недостижимо, лежал суровый, огромный материк – а за ним, отделенный от него еще долгими месяцами плавания, жил своей жизнью маленький, неприметный на карте Нантакет, и жили своей жизнью все те близкие и друзья, кого ты оставил там на долгие годы. Матросы, пошедшие с капитаном на Почтовый холм, с какой-то удивительно ясной грустью смотрели вдаль, будто их всех разом накрыло этим одинаково печальным осознанием своей оторванности от дома – и только один Поллард, ослепленный и разбитый, смотрел вниз, туда, где на кромке прибрежной зелени виднелась едва различимая фигура его первого помощника. Пока они вернулись обратно, на остров опустились сумерки – их команда разожгла костры, поджарила пойманную на берегу живность, а Чейз отправил нескольких человек – Рея, Чаппела, Рамсдейла, Уикса и Петерсона – добыть пищи для запасов, в которых очень нуждался ?Эссекс?. Огонь, весело потрескивая, освещал часть пляжа, и делал более заметным силуэт корабля на фоне стремительно темнеющего неба; матросы, сгрудившись у костров, болтали и предавались воспоминаниям. Кто-то пел.- Капитан, садитесь к нам, - позвал Полларда Чейз, махнув рукой на свободное место рядом с собой. У костра Чейза еще сидели Лоуренс и Шеппард, и, на удивление, о чем-то мирно переговаривались с первым помощником.- Представляете, капитан, мать мистера Лоуренса жила в соседнем с моей теткой доме, - том, что возле главной пристани, - произнес Чейз, выглядевший почти удивленным.
- Неудивительно, ведь Нантакет не так уж и велик, - хмыкнул Поллард, садясь на землю рядом с Чейзом. Тот протянул ему жареную рыбу, настолько свежую и сочную, что она буквально рассыпалась в руках, обжигая капитану пальцы. Мистер Шеппард одобрительно кивнул, глядя, как Поллард едва не мычит от восторга: он сам ловил рыбу, смастерив удочку из прута, лески и изогнутого гвоздя.
У другого костра сидели Коффин, Никерсон, Самуэль Рид, Джозеф Вест и Уильям Райт – один из них, крупный, словоохотливый негр, указывая на едва видневшийся силуэт ?Эссекса?, произнес:- В темноте его нетрудно принять и за ?голландца?.- Голландца, мистер Вест? – с набитым ртом спросил Никерсон, недоуменно глядя на Коффина. Оуэн ответил ему почти болезненно воспаленным взглядом, в которым почему-то читалось неподдельное страдание. Том не стал спрашивать, в чем дело, и только пожал плечами.- Да, голландца, Никерсон, который никогда не покидает любого моряка, пока тот не ступит на сушу, - произнес Вест, вглядываясь в ?Эссекс?, уже почти скрытый ночной мглой. Правда, остров освещали звезды, ярко горевшие в чистом, высоком небе.
- Почему? – только и мог спросить Том, недоуменно хлопая глазами.
- Это корабль мертвецов, призрак, который плавает по морям, в надежде обрести покой – вот моряки и боятся, вдруг капитан того корабля захочет пополнить ими свою команду.
- Мой кузен говорил, что ?голландец? однажды прошел рядом с их судном, по правому борту, очень близко; на палубе никого не было, а паруса будто поднимались и опускались сами собой, - тихо произнес Самуэль Рид, переглядываясь с Вестом почти встревожено. Ночь и неверный свет костров заставляли людей жаться друг к другу, а внезапно озвученная история о ?голландце? и вовсе почти напугала их.
- Это история вовсе не такая, как вы говорите, - неожиданно тихо, хрипло произнес Оуэн Коффин, подтягивая колени к груди, - она не о мертвецах или призраках, а о том, что мы, на самом деле, боимся всего привычного и близкого, и ищем в нем угрозу. Корабль, которого боятся моряки, это всего лишь корабль, такой же дом для всякого матроса – но он пугает их потому, что они не видят своей жизни без него, как не видят жизни без своего дела. Вот они и придумывают бредни о том, что это корабль мертвецов, ведь после смерти оказаться на палубе едва ли не пожелал бы много какой моряк.Все, кто сидел у костра вместе с Коффином, разом уставились на него, замолчав. Они, казалось, поняли не столько смысл сказанных им слов, сколько тот тон, надломленный и болезненный, каким это было произнесено. Сам же Оуэн упорно глядел в сторону костра, у которого сидел капитан. Вскоре, правда, это вынужденное молчание прервал окрик Чейза, призывавший всех потушить костры и лечь спать. Он и капитан легли в отдалении, под одним из перевернутых вельботов, растянувшись на еще теплом песке – остальная команда отошла ко сну в принципе там, где кому больше хотелось, соблюдая дистанцию только с командирами.- Капитан, взгляните, - произнес Чейз тихо, почти одними губами, указывая на ярко горевшие в небе звезды. Поллард скользнул взглядом по его руке, слегка приоткрыв губы, и чувствуя, как все тело наполняется дрожью: Чейз был слишком близко, он слышал его тяжелое, прерывистое дыхание, и видел, как в полумраке блестят чужие, чуть прищуренные глаза.- Вы думали, я перестану к вам приходить? – спросил Чейз почти весело, перекатываясь на живот и одной рукой придавливая капитана к земле. Тот только распахнул глаза, прислушиваясь, спят ли все остальные.- Я…не знал, что и думать, - честно признался наконец Поллард, тихо выдыхая. Чейз усмехнулся – ласково, насмешливо, мягко. Он провел ладонью по груди Полларда, сминая в пальцах сюртук и выбившуюся из-под него рубашку.- Я едва терпел, чтобы не ворваться к вам посреди ночи, - выдохнул Чейз наконец, неверяще улыбаясь, с трудом произнося это вслух: наслаждаясь тем, как дернулось под ним тело капитана. - Снимайте это все, быстро, - пробормотал он Полларду, хмурясь и оглаживая его плечи, пока тот спешно – даже чересчур, постыдно торопливо – выпутывался из сюртука и рубахи. Поллард растянулся на песке обнаженным: таким Чейз его не видел, до этого вынужденный всегда довольствоваться только тесной каютой и узкой койкой – здесь же, лежавший на спине, хорошо различимый в свете звездного неба, капитан был не просто привлекателен, а в самом деле невероятно красив. Чейз застонал, кусая губы, и накрыл его своим телом, вжимая в песок, переплетая пальцы, грубо толкаясь носом в щеку, заставляя запрокинуть голову.- Вас нужно подготавливать заново, - хрипло шептал он, облизывая пальцы, с ухмылкой наблюдая, как Поллард краснеет до корней волос.
- Капитан, расставьте ноги шире, - просил он позже, проводя пальцами между ягодиц, размазывая по ним собственную слюну. Поллард стонал тихо, стыдливо, но требовательно, совершенно забывая о своих прошлых мыслях, целиком отдаваясь одному, слишком сильному чувству. Его трясло не от холода, и не от страха, что их может кто-нибудь увидеть – Джордж дрожал теперь от одной только мысли о том, что мог полагать, будто это является чем-то постыдным и неправильным.
Чейз брал его, удерживая руками за поясницу, притягивая к себе и упираясь лбом в шею – не давая Полларду вывернуться, дернуться или сменить позу, плотно сковывая его по рукам и ногам. Он кусал, вылизывал его везде, где только мог достать, касался пальцами живота, плеч, стараясь урвать себе как можно больше, запомнить и впитать в себя все, что только сможет. Чейз знал, что скоро они вернутся на корабль, где снова вернется та тревога и скованность, с которой он приходил к капитану всякий раз: скоро они поплывут на настоящий промысел в ?морские земли?, и, отмывая себя от сотни слоев крови, пота, китового жира и грязи, не смогут так долго находиться вместе без того, чтобы какой-нибудь матрос не позвал бы их наверх, снова спускать вельботы на воду, и пускаться в погоню.
Кончая, Поллард широко распахнул глаза, глядя мимо Чейза на яркое, чересчур яркое небо, бездумно скользя затуманенным взглядом по скоплениям звезд: и среди них ему внезапно померещился белый силуэт исполинского спермацетового кита.