Глава 6: Остров Святой Марии (1/1)
Начало января 1820 годаТихий океан, любимые угодья китобоев Нантакета, встретил ?Эссекс? относительно спокойными водами. По расчетам капитана, проведшего над ними не один день, кораблю следовало идти вдоль материка, чтобы вскоре сделать первую свою стоянку – пополнить провизию и попытаться все-так раздобыть еще вельботы; ситуация с ними была настолько критической, что команде категорически нельзя было повредить хотя бы один. Первый, как полагается капитану, возглавлял Поллард – на китобойных судах капитаны обычно имели за плечами неплохой послужной список из загарпуненных китов, а карьера их начиналась с низов – никто не пренебрегал славной профессией юнги, матроса, гарпунщика или рулевого. Каждый, кто возглавлял вельбот, брал себе в команду, помимо гребцов, тех самых рулевого и гарпунщика – таким образом, убить кита удавалось не сразу, это чаще всего делали капитан, первый или второй помощники, тогда как гарпунщик только ?цеплял? кита к вельботу. Поллард был хорош во всем, что касалось ловли китов, но Чейз – тот был попросту великолепен.С молодых лет Оуэн невероятно вытянулся в длину и вдобавок щеголял широкими, будто из камня вытесанными плечами – он был крупнее, сильнее, и, как водится, наглее сверстников. Может быть поэтому в своем возрасте (ему едва шел двадцать второй год) он был уже первым помощником: карьера, беспрецедентная для китобоя. Разумеется, гарпунщики должны были обладать как силой, так и ловкостью, а кроме того умом и смекалкой; случалось так, что их рассказы, их знания как китовой породы в целом, так и некоторых особенностей животных в частности, очень помогали ученым-натуралистам, не говоря уж о картографах. Чейз мог бы похвастаться всеми этими качествами сразу, но основу его характера составляла восхитительная невоздержанность, грубость и порывистость – он, как и его любимые корабли, маневрировал в бурном потоке жизни, бесстрашно взлетая на самые высокие волны и встречая грудью любую опасность. Во многом из-за этого его мастерство в китобойном промысле было на порядок выше, чем мастерство Полларда и Джоя, не говоря уже о Хендриксе, Лоуренсе и прочих. Чейз выходил в море не ради добычи, а ради схватки – он приветствовал кита, как равного, и бился с ним, только потом уже думая о деньгах и выгоде; выбирая больших, свирепых самцов, он мог начисто забывать о спермацете, о тоннах ворвани, тогда как Поллард тщательно подбирал китов, которых ему предстояло предать смерти.
Как только ?Эссекс? обогнул Горн и добрался до более спокойных вод, впередсмотрящий стал чаще замечать на горизонте смутно различимые фонтаны – но ни один из них не привел корабль к хоть какому-нибудь стоящему экземпляру. Они достигли острова Святой Марии – здесь нантакетское судно повстречало своих собратьев, удрученно следовавших по их маршруту – правда, кто-то уже направлялся домой. Капитаны некоторых китобойцев, вроде старого-доброго ?Чили?, с первым помощником которого Чейз когда-то был дружен, говорили о том, что китов в южных морях чертовски мало, настолько, что они едва убивают одного-двух в месяц. Команда ?Эссекса?, особенно юные юнга и матросы, приуныли, и были весьма рады тому, что капитан приказал на пару дней остановиться на острове, для небольшого пополнения запасов провизии.Томас Никерсон и Чарли Рамсдейл, которые были достаточно дружны с племянником капитана, Оуэном Коффином, все вместе улизнули на берег, пользуясь общей суматохой, и чуть ли не катались по песчаному, полузаброшенному пляжу, на который морем выносило сотни водорослей и ракушек.- Когда я вернусь домой, - произнес самодовольно Оуэн, закинув руки за голову, - дядя сделает меня рулевым.Никерсон только фыркнул в ответ, ничуть не боясь выразить свои глубочайшие сомнения по этому поводу.- Капитан не станет делать тебя рулевым только за то, что ты уродился его племянником, Коффин, - усмехнулся Рамсдейл, зная, в глубине души, что долговязому, как и все Коффины, Оуэну, скорее подойдет роль матроса на торговом судне. Но сказать такое человеку из династии китобоев было бы оскорблением даже в дружеской беседе, поэтому Рамсдейл лишь похлопал снисходительно Коффина по спине, и, будто играя, подбежал к набегающей на берег пенистой волне.
- А я бы и так согласился плавать с капитаном, - протянул Никерсон, оставаясь чуть поодаль, рядом с Оуэном, - он, кажется, очень толковый командир. Ни разу не повысил голоса.- Не то, что Чейз, - хмыкнул Коффин, понимающе щурясь. Томас в ответ протянул что-то неразборчиво-несогласное: он был в вельботе Чейза, и почти боготворил его, как боготворят всемогущее божество, отнимающее по своему велению чужие жизни; у Никерсона это поклонение как-то соединялось со страхом и невольным желанием не вступать с первым помощником в непосредственный контакт. К сожалению, Чейз думал иначе. Его грубоватый окрик, вероятно, отлично слышный и на другом конце острова, вырвал обоих из их собственных размышлений.- Никерсон, Коффин! Помогайте оттащить вельботы подальше, - бушевал он, не замечая скачущего неподалеку Рамсдейла. Надо сказать, что высадились они первыми – лодка Полларда только приближалась к берегу. Капитан был единственным, кто стоял возвышаясь во весь рост: он хмурился, оглядывая берег, и прикидывал, как можно будет разместить ту часть команды, которая не будет нести вахту на ?Эссексе?. Неожиданно, его взгляд рассеянно скользнул по людям на берегу, останавливаясь на Чейзе: тот стоял, вальяжно оперевшись на свой гарпун, и помыкал другими – так, словно всю жизнь только этим и занимался. Поллард вспомнил их последний разговор наедине, если это можно было назвать разговором, и почувствовал, как сердце ухнуло вниз, пропуская удар: Чейз обернулся через плечо, точно угадывая чужой взгляд, и, ухмыльнувшись, подмигнул капитану. Нос вельбота врезался в мягкий песок, и Поллард, нелепо покачнувшись, чудом только устоял на ногах.Остров был небольшим, но довольно густо населенным туземцами, а также постоянно приплывающими и отплывающими матросами с различных китобойных судов. Чуть поодаль, дальше от берега, стояли примитивные дома, напоминавшие хижины: в них помещалось до восьми человек за раз, но Поллард отвел для себя и своих помощников отдельное помещение: так полагалось и по уставу, и по этикету. Те, кто остался на ?Эссексе?, должны были приплыть утром, сменив ?береговых?, а они – отвезти самих себя и часть собранной провизии на корабль. К ужасу Полларда, едва сдерживаемому приличиями, мистер Джой вызвался нести вахту нынче ночью, и был так убедителен, что капитан не нашел веских доводов, препятствующих ему сделать это. Лодка с ним и еще парой человек, ненадолго сходивших на берег, отплыла к кораблю – последняя преграда между Поллардом и Чейзом, по крайней мере, ощутимо весомая.
- Этих троих бездельников я оставил с нами, капитан, - устало произнес Чейз, имея в виду Коффина, Рамсдейла и Никерсона – те как проклятые таскали кокосы, черепах и пресную воду, понося про себя мистера Чейза и всех вместе с ним. Поллард кивнул, чуть улыбаясь, и подумал, что мать Оуэна Коффина явно считала его, Джорджа, способным сделать жизнь ее сына на корабле подобной той, какую он вел дома в Нантакете. Эта мысль и расстроила, и рассмешила его: Чейз, спросивший у смеющегося капитана, что стряслось, получил невнятный, веселый ответ, и почти в недоумении пошел проверить, как идут дела у матросов.
Вечером потеплело, воздух стал почти спертым от влаги. В непосредственной близости от острова стоял еще китобоец ?Чили?, и вот-вот ожидали прибытие ?Независимости?, под командованием капитана Свейна – тусклые огни с кораблей едва позволяли видеть их очертания в ночной темноте.
- Будет дождь, - рассеянно сказал Чейз, заходя внутрь дома. Поллард, уже готовившийся лечь, поднял голову и кивнул, прислушиваясь к шуму прибоя за дверью. Он зажег лампу, которую принес вместе с другими вещами с корабля, и когда Чейз закрыл дверь, ее свет оставался единственным, что не давало комнате потонуть во мраке.
- Сколько провизии удалось собрать, мистер Чейз? – спросил Поллард, вставая и прохаживаясь от двери до собственной постели, чтобы немного размять ноги.
- Около десяти черепах, два ящика кокосов – предыдущий корабль неплохо обобрал здесь все – да пару бочек воды, - медленно, по ходу припоминая произнес Чейз. Он присел на жалобно скрипнувшую кровать, и с наслаждением вытянул ноги, прислоняясь спиной к стене. Поллард обернулся, невольно скользнув взглядом по фигуре своего первого помощника, и с трудом смог отвлечься от собственных мыслей: он думал о том, что Чейз одним мановением руки столкнул его с проторенной, знакомой ему дороги, так, что теперь он почти в буквальном смысле плутает в темноте. Ему с трудом верилось, что он, Джордж Поллард, и в самом деле вступил в такую…связь со своим старпомом; думая об этом, Поллард леденел, не понимая, как мог допустить подобное. Как капитан в собственных глазах он перестал существовать еще раньше, когда его кулак с хрустом врезался в скулу Чейза – но теперь, едва восстановив душевный покой и подлатав собственное достоинство, он, подобно матросу, скользящему на разлитой по палубе ворвани, летел прямиком в холодные черные океанские воды.
Чейз будто угадал мысли капитана.- Вы бы присели, голова кругом, - грубовато произнес он, поморщившись.- Смените тон, мистер Чейз, - процедил Поллард, вставая у стола, чтобы подкрутить фитиль лампы. Оуэн только хмыкнул неразборчиво, не меняя положения.- Я бы рад, да иначе не умею, - произнес он, прикрывая глаза, - а вы, капитан, шли бы лучше сюда.Чейз похлопал по свободному месту рядом с собой – и у Полларда перед глазами потемнело от недвусмысленного, грязного, почти оскорбительно прямого намека. Он стиснул зубы, умоляя себя не выходить за рамки приличий; это было тем сложнее, что Поллард, увы, никак не мог прикрываться собственной добродетелью.
- Как вы можете так со мной говорить? – почти удивленно спросил он; Чейз медленно открыл глаза, смотря почти с раздражением, будто Поллард как-то помешал его планам.- Вам уже не хочется? – с пугающей обыденностью произнес Чейз, ухмыляясь, но как-то несмело. Он сам не решил до конца, как ему поступать, но темперамент, будь он проклят тысячу и еще сто раз, вел его по пути наступления, беспощадного и бескомпромиссного. Поллард, одним своим видом вызывавший желание сгрести его в охапку и повалить на койку, прижимая к ней всем своим весом, был для Чейза все такой же загадкой, как и четыре года назад, хотя тогда он думал, что легко разгадал его в первую неделю знакомства.- Хочется, - дрогнув, произнес Поллард, и его голос надломился. Он медленно подошел к своей кровати, расстегивая сюртук, раздеваясь до нижних штанов и рубахи, стащил сапоги и развязал тесьму у горла. Чейз следил за ним почти жадно, но в то же время тоскливо – ему непонятна была причина тоски, и Оуэн решил, что все дело в неправильном, слишком серьезном отношении. Пусть капитан сегодня останется наедине по крайней мере со своими мыслями, подумал он, и под ребрами тотчас кольнуло застарелое, едва знакомое чувство.
- Хочется так, что я едва могу находиться здесь, - произнес вдруг Поллард, садясь на кровать. Он был откровенен, отчасти потому, что хотел хоть кому-то рассказать, что лежит на сердце, а отчасти потому, что Чейз был с ним откровенен тоже – пускай и в своих поступках. Поллард чувствовал это, и произнес эти слова не таясь; он запустил в волосы всю пятерню, ероша их, и посмотрел в пол, борясь с желанием говорить дальше. Наконец Чейз шевельнулся, но не к капитану: он стащил рубаху через голову и швырнул ее на стул, стоявший в дальнем конце комнаты. Потом он встал, тяжело ступая, не глядя на замершего Полларда, и потушил лампу.В темноте Чейз видел, как кошка, а Поллард не мог бы рассмотреть и собственную руку: он лег на свою кровать, и потер лицо руками.- Я бы раздел вас, капитан, - заговорил Чейз, чуть хрипло, и Джордж вздрогнул от звука его голоса, доносившегося с другого конца комнаты, - всего, до конца, и сел бы сверху, только так, чтобы не раздавить не дай бог. Я был бы с вами нежен, но ваши крики могли бы услышать даже на ?Эссексе?, не зажми я вам рот рукой. Помню, тогда в каюте вы того боялись – и правильно делали.
Он ненадолго замолчал, завозившись под простыней.- Я знаю, где нужно провести ладонью так, чтобы вы выгнулись подо мной, словно девица: я их перевидал много, и мне думается, вы во многом, - произнес затем Чейз, шалея от собственной дерзости, - ведете себя так же, капитан. Вы и сейчас дрожите, а я ведь только пару слов сказал.Поллард отвернулся к стене, бледнея и чувствуя, как по виску скатывается капля пота – его охватил жар, и в паху приятно потянуло. Стиснув зубы, он накрылся простыней и произнес, считая секунды до того, как Чейз начнет говорить снова:- Замолчите, иначе я буду вынужден применить меры.- Как скажете, капитан, - был ему ответ. Чейз шумно перевернулся на спину, закинул руки за голову и тотчас же уснул.