Глава 4 (1/1)

Изображений с камер на экране было слишком много. Джорджу пришлось вручную перенастраивать сетку, чтобы видеть всё, что происходит.Выпустили уже две капсулы. Сам он велел наводчику пока держаться возле корабля. Мэттью Джой уже отсоединился и направлялся прямиком к редко плывущим мимо них астероидам и метеороидам. Третья капсула, последняя, в которой должен был находиться старпом, всё никак не отчаливала. Тупой крестьянин орал на подчинённых, а пояс Койпера неумолимо приближался.Тренировка, которую Чейз обещал команде, раз за разом откладывалась. У ?Эссекса? при том неудачном астероидном обстреле оказался повреждён один из двигателей, а заметили это слишком поздно, поэтому Поллард категорически запретил любые вылазки в открытый космос.До этого самого момента. Двигатель накануне починили, а команда изнывала без настоящей работы. Надо было отдать должное старпому — гонял он их неплохо, но, по мнению Джорджа, недостаточно.Как же они взбодрились, завидев на радарах потенциальную добычу! Конечно, большая часть крупных тел, в том числе Плутон, были давно выработаны. Но кое-где в поясе до сих пор вылавливали крупные камни, с которых получалось собрать немало ценного груза.Капсулу старпома наконец благополучно отстыковали.— Я думал, пройдёт вечность, мистер Чейз, — не удержался Поллард от шпильки. Старпом зло выдохнул, но ничего не ответил. Он не был виновен в задержке: Джордж ощутил короткий укол совести. За последние две недели он всё чаще ловил себя на мысли о том, что ведёт себя несколько странно, списывал это на нервозность и усталость. Почти полугодовой анабиоз должен был привести его в чувство.Ему непрестанно мерещилась какая-то… дрянь, иначе не скажешь. То в отражении зеркала мелькал вместо самого Джорджа его отец, то рис в великолепном обеде казался отвратительными личинками, то в лицах команды он видел уродливых чудовищ… Но хуже всего были голоса.Они не приказывали, не угрожали, иначе Поллард давно отбросил бы гордость и обратился к Мэттью Джою за советом. Нет, эти голоса просто были, поначалу тихие, но постепенно набирающие силу. Голос отца ледяным тоном говорил, что Джордж разочаровал его. Голос Чейза, едкий и злой, будто наотмашь хлестал меткими фразочками о его некомпетентности. Иногда старпому поддакивал юнга.Ночами, когда голоса становились особенно громкими на фоне общей тишины, Поллард засыпал с трудом. Снилось вязкое, мутное болото, снились белые морские птицы и огромные рыбы. Странно, он ведь даже ни разу на рыбалке не был, а море видел лишь изредка…Он не высыпался и старался держаться подальше от команды. Как назло, Чейзу постоянно что-то было от него нужно. Он вечно оказывался где-то поблизости, стоило только Джорджу выйти из каюты. Тяжёлый, неприязненный взгляд раздражал и выводил из себя ещё больше, и уж совсем непросто становилось держать себя в руках, когда Поллард вспоминал их последнюю перепалку.Команда шепталась. Об этом исправно докладывал кузен, Генри Коффин. Он, возможно, был единственным из экипажа, кто испытывал хоть какую-то симпатию к капитану. Симпатия эта была вполне взаимной — Генри напоминал Джорджу его самого, только без тяжёлых и душных оков внешнего спокойствия. Коффин взрывался мгновенно, вспыхивал, словно топливо, возле которого кто-то решил прикурить. Он приходил к Полларду по вечерам и жаловался на команду. Ему хотелось помочь, но это поставило бы огромное, жирное, лоснящееся пятно на его репутации капитана. Поэтому Джордж только слушал, иногда давал советы, которыми Коффин всё равно не пользовался. Впрочем, Генри и сам всё понимал. Ему просто необходимо было выговориться, побыть иногда рядом с тем, кто не посмеётся над ним и не оттолкнёт просто так.Капсула старпома быстро набрала скорость и ушла вперёд. У Полларда комом в горле встало раздражение: неужели нельзя было догадаться, что команду должен вести вперёд капитан, а вовсе не старпом и тем более не отчаянная домохозяйка Джой?Одного взгляда на наводчика хватило, чтобы понять: этот мерзавец — как его там, Чаппел? Чеппел? — измывался над ним. Глумился с честными, преданными такими глазами. Остальные усиленно делали вид, что заняты чем-то необычайно важным.— Мистер Чеппел, — как же Джордж надеялся, что голос у него не звенит, — вы женаты?Подобострастие на лице матроса быстро сменилось недоумением.— Никак нет, сэр, — встревоженно ответил он.— А хотели бы жениться? — продолжал Поллард. Он говорил негромко, так что в капсуле повисла почти полная тишина. Все прислушивались, продолжая изображать занятость.— Когда-нибудь хотелось бы…— Когда-нибудь хотелось бы, — негромко, с едва заметной улыбкой повторил Джордж. — Если вам этого очень хотелось бы — надеюсь, мы догоним капсулы старшего и второго помощников. Иначе мне придётся отложить вашу будущую свадьбу. И, вероятнее всего, навсегда. Держу пари, мистер Чеппел, ни вам, ни мне этого не хотелось бы.Повторять дважды не пришлось. Чужим, сухим каким-то голосом матрос сообщал их курс. Капсула вдруг напомнила Джорджу птичье яйцо, только прозрачное со всех сторон, кроме условного низа. В скафандре легко дышалось, а ещё при увеличении изображения он отлично видел лица всех остальных. Юнга, которого Чейз, конечно, забрал к себе в лодку, прилип к стеклу всем собой и радостно улыбался, провожая взглядом пролетающие мимо астероиды.?Наверняка этот гадёныш стучит на меня крестьянину?, — мысль, грубая и такая несвойственная для Полларда, здорово отрезвила. — ?Да что я несу?..?— Мистер Чеппел, скорректируйте курс и сообщите остальным наводчикам. Мы выйдем на орбиту пояса и пройдём по секции витка. Штурман, слышите меня?— Так точно, сэр, — бодро отозвались с корабля. Связь чуть прерывалась.— Держите капсулы в поле зрения. В случае опасности выхода за пределы досягаемости включите магнитный захват.— Будет сделано, сэр!Джорджа передёрнуло от весёлого, какого-то залихватского ответа. Перфекционизм требовал, чтобы капитан сам, лично, контролировал абсолютно всё, что происходит с ?Эссексом?, вплоть до мелочей, но разорваться-то он не мог.Все три капсулы развернулись. Он безнадёжно отставал от старпома, но скорость капсулы и так была максимальной. Эфир засоряли возбуждённые переговоры матросов, которые обсуждали потенциальный ?навар? от этой вылазки, короткие приказы Чейза и нервный, раздражающий смех Барзилая Рэя.Они подошли совсем близко к астероидам, казавшимся неподвижными, и выровняли скорость. Как назло, капсула Полларда оказалась в мёртвой зоне. Нужно было либо разгоняться и уходить чуть в сторону от остальных, либо притормаживать. И то, и другое влекло за собой совершенно неоправданный риск — в первом случае они могли уйти за пределы действия магнитного захвата, а во втором — получить астероид под задницу, разбить капсулу и с большой вероятностью погибнуть.Приходилось оставаться на том же курсе и ?наслаждаться? тем, как Чейз в очередной раз подтверждает славу добытчика. Капсулой он управлял самостоятельно, маневрировать здесь не приходилось — астероиды находились достаточно далеко друг от друга.Томас, как и остальные, в нужные моменты включал и выключал тягу двигателей, стараясь не отвлекаться. У него внутри от восторга всё кричало, пело и вело себя непотребно.— Что именно мы ищем, сэр? — рискнул спросить он. Плечи ныли от постоянного напряжения: рычаги в капсуле были ещё не разработанными и поддавались плохо.— Класс М, — ответил сзади наводчик, мистер Лоренс. Он улыбался, и Никерсон улыбнулся в ответ, но тут же дёрнулся от вибрации рычага в руках.— Не отвлекайся, — одёрнул его мистер Чейз. Томас его таким сосредоточенным ещё ни разу не видел.Мимо пролетел сверкающий астероид. Вспомнились снимки, которые он видел в учебной литературе, но мистер Чеппел покачал головой.— Этот не наш, слишком мелкий.— Мелкий? — Никерсон вытянул шею, глядя на удаляющийся сияющий кусок метров десяти в поперечнике.— А вот этот — в самый раз! — наводчик дёрнул подбородком, указывая вперёд. У Томаса дух перехватило от вида гигантской, больше их капсулы в несколько раз, глыбы.— Ох, чёрт, — вырвалось у него.— Тысяч на десять тонн? — с горящими глазами спросил наводчик.— Пятнадцать! Мистер Лоренс, этот мой, — Чейз грубовато отпихнул наводчика и сам сел к оружию. Целился он совсем недолго, ударил всего один раз, хотя Томас читал, что обычно делают три выстрела — для подстраховки.На сверкающем боку астероида мигнула красным только что установленная взрывчатка. Трос красиво повис в невесомости, не натягивался. Никерсон зачем-то взялся за него обеими руками, и тут рвануло. Из-за глыбы показался на секунду и тут же опал белый шар, а сама она медленно, всё ускоряясь, двинулась в их сторону.— Уходим вниз, ребята. Поднырнём под него, сам нас к кораблю вынесет. Эй, юнга, ты когда-нибудь на санках катался?Томас испуганно помотал головой. О таких способах добычи он ещё не слыхал. Обычно всё происходило проще: точечным взрывом астероид или метеороид выталкивали с орбиты пояса чуть в сторону, а затем подтаскивали к капсуле и дробили на куски или целиком тащили к кораблю. Чтобы вот так лететь на импровизированном поводке вслед за гигантским металлическим шаром… До чего же это было безрассудно — и круто!В капсуле стало темно: они действительно поднырнули под астероид, он проплыл над ними за несколько секунд, огромный и жуткий, весь испещрённый кратерами. Никерсон только успел подумать о том, как же они будут его разбирать, как вдруг его руки пронзила горячая сильная боль.Он вскрикнул и согнулся, прижимая ладони к груди. Натянувшийся трос за доли секунды протёр тонкие перчатки и обжёг руки.Капсулу дёрнуло, и на его вскрик никто не обратил внимания. Томас до боли закусил губу и вынул новые перчатки из запасного комплекта.Они быстро двигались вслед за астероидом. В перчатках внутри было мокро от крови, перед глазами то и дело темнело.— Держим, — глухо скомандовал старпом. Он не отрывал взгляда от датчика скорости. На обращённой к ним части астероида зиял крупный кратер — здесь раньше был ледовый карман, испарение которого как раз позволило изменить траекторию движения астероида. Конечно, во время подобных ?развлечений? экипаж рисковал, но, видно, капитан счёл тренировку оправданной, необходимой и полезной. Всё было хорошо, один только Томас немного пострадал.?Плевать?, — повторял он себе. — ?Руки залечить — ерунда…?— Штурман, включить магнитный захват, — велел Чейз. Он напряжённо вглядывался в астероид, как будто сканировал.Когда на датчике загорелся ноль, Никерсон чуть не оглох от дружного рёва команды его капсулы. Рядом виднелась вторая, Джой улыбался, а вот старпом отчего-то выглядел мрачно.Он смотрел на астероид так, будто извинялся перед ним. Это было странно и немного страшно — разве не они, люди, были в своей системе хозяевами? Разве не могли делать то, что им вздумается? Металлы, содержащиеся в этой штуковине, пригодились бы для строительства домов, создания медицинских аппаратов, да мало ли применений можно придумать…И всё равно у мистера Чейза не было видно в глазах радости.На корабль они возвращались с помпой. Старпом отвечал невпопад и вяло, но остальные этого будто не замечали. Томас молчал, поглядывал на него тревожно и всё гадал, почему он такой потускневший.Астероид оказался не таким ценным, как они предполагали вначале. Немного платины, никель, рутений, остальное — железо, и без того добываемое в избытке. Буры раз за разом впивались в его плоть, дробили на куски, которые потом выталкивали подальше. Мистер Чейз вроде пришёл в себя, отрывисто командовал, куда что тащить. Капсулы приводили в порядок после вылазки. Мелкая пыль оставила следы, которые требовалось зачистить.Он взялся за уборку. Медленно и осторожно водил сборщиком мусора, стараясь ничего не пропустить. Металлические частички представляли опасность, а чистота всё-таки была обязанностью именно юнги.— Мистер Чейз, сэр? — Барзилай выбрался из шлюза и стянул шлем. По его лицу градом катился пот.— Да?— Это всё, что есть, сэр. Больше достать не можем, — Рэй ссутулился, смущённо и хмуро глядя на старпома. Рукава его формы были кошмарно грязными, и Томас с ужасом представил, как будет эту грязь отчищать. Рэй вместе с ещё одним матросом бурами пытались добыть самую сердцевину астероида, который все зачем-то ласково называли Чарли. Почему именно Чарли, Никерсон так и не понял.— Там ещё полно платины, парни. Давайте, копайте глубже.— Так мы пролезть не можем, — виновато шмыгнул носом Барзилай.— Найдите того, кто сможет.Томас поднял голову от пола, покрытого металлической стружкой, и тут заметил внимательный и неприятно хитрый взгляд Рэя. От этого взгляда у него желудок, казалось, перевернулся, он заторопился скрыться куда подальше и даже почти успел…— Никерсон, — мистер Чейз тоже заметил, и идея ему в голову пришла та же. — Пойди сюда, пацан.В надежде на то, что старпом передумает, Томас стоял, зажмурившись, за огромными контейнерами, и мысленно умолял их бросить эту пустую затею.?Ну сколько там той платины? Грамм? Три? Пожалуйста, не надо меня в него пихать, зачем…?— Эй! Я сказал, иди сюда, — в голосе Чейза прорезались стальные нотки. Обычно с Никерсоном он таким тоном не разговаривал. Значит, злился.Томас всё-таки вышел из-за угла. На старпома он старался не смотреть, а вот Барзилаю взглядом пообещал устроить потом выволочку.— Полезай в Чарли, — велел Чейз.— Давай, Томас, — вконец обнаглел Рэй. — То, что осталось внутри, куда ценнее, чем всё, что мы достали.Никерсон сердито зыркнул на него и вышел в шлюз. Воздух откачали, и дверь открылась. Барзилай зачем-то придерживал его за плечи — боялся, наверное, что Томас передумает и сбежит. А куда ему было бежать? В открытый космос, разве что…Томас сглотнул. Перед ним зиял чёрный провал, узкий лаз в самое сердце астероида. Даже от зрелища кровь стыла в жилах. Он представил, как забирается внутрь, и камень с металлом сжимают его, словно гигантский кулак, пока не останется от юнги Никерсона только размазанное пятно да размолотые в пыль кости.— Сэр, я не могу, — он обернулся на дверь. Мистер Чейз внимательно следил за ним сквозь смотровое окно. Толстое стекло слегка помутнело от его дыхания. — Простите, сэр… Я не могу.— Полезай, или оставлю тебя там на ночь.Старпом не шутил. Томас поверил ему сразу, представил, как заканчивается запас кислорода, как он начинает задыхаться, как жизнь покидает его…?В конце концов, это ведь ненадолго… Добуду всё — и выберусь…? — обречённо подумал он.Мистер Питерсон, их штурман, нацепил ему на голову фонарик.— Вот, держи. Там внутри темнее, чем у самого Дьявола в заднице, — он усмехался, но беззлобно, и Томас почувствовал, как в груди разливается благодарность.— Спасибо…Маленький бур, которым предполагалось работать, сначала протянули ему, а потом подтолкнули так, чтобы он пропал в темноте лаза.— Ой, — матрос смотрел на него без тени раскаяния, — извини.— Никерсон, можешь взять мою подушку, — Томас вздрогнул. Он только сейчас обратил внимание на то, что голосов в эфире всё это время не было слышно, хотя до этого матросы постоянно друг с другом переговаривались и переругивались. Этот голос он не узнал, но по интонациям было понятно: над ним смеются все. Может, даже капитан.Он вдруг разозлился на себя и свою глупую трусость. В конце концов, он взрослый мужчина. Он способен сделать то, что ему приказывают, а мистер Чейз относится к нему достаточно хорошо, чтобы помочь, если что случится.Томас в последний раз оглянулся. Старпом улыбнулся ему и подмигнул, а потом пропал из вида. Действительно, чего ему следить за каждым чихом юнги?— Прыг в норку, — Барзилай помог ему забраться. Томас ощутил ледяное прикосновение породы. К Солнцу корабль был развёрнут противоположным боком, так что астероид был очень холодным.— Поднять температуру скафандра, — тихо, чуть заикаясь, попросил он. Бортовой компьютер выполнил всё быстро, хотя бы согреться удалось.Лаз был проделан словно специально для него. Он протискивался с трудом, а луч фонарика всё равно пропадал в темноте. Наконец круглое пятнышко света заплясало по стенкам, и Никерсон увидел то, что искал.Здесь было очень тихо. Металл надёжно экранировал передаваемые сигналы. Томас вдруг понял, что спасать его будет попросту некому.Его охватила глухая, безнадёжная паника. От психиатра в академии ему удалось скрыть клаустрофобию, их ведь и не проверяли на это толком, но здесь… Казалось, что неровные блестящие внутренние стенки астероида медленно ползут на него.Никерсон ткнулся пластиком шлема в сгиб локтя и тихонько завыл. Он словно наяву увидел, как мама получает похоронку и начинает плакать; как седеет в одну ночь отчим; как мистер Чейз навещает их с визитом и, наверное, обещает сделать всё, что в его силах. Почему-то в это он верил всем сердцем. Такой хороший и честный человек, как мистер Чейз……ни за что не испугался бы какого-то астероида.Мысль о старпоме отрезвила, прошила мозг раскалённой иглой.— Соберись, ты, тряпка! — зло сказал он вслух. Собственный голос показался ему чужим.— Хватит уже трястись! Ты не трус и никогда им не был! Я, я не трус и никогда им не был! Я не трус и никогда им не был!Он продвинулся вперёд. Рукав скафандра зацепился за выступ в породе, страх снова сжал горло липкими пальцами, но Томас, закусив губу, поменял положение руки и пополз дальше.— Не трус и никогда им не был, — бормотал он себе под нос, сантиметр за сантиметром отвоёвывая путь, — не трус и никогда им не был, не трус и никогда им не был, не — ой!Он так неожиданно ткнулся пальцами в тупик, что сердце в пятки ушло. Покрутил головой, подсвечивая всё вокруг.?Я смог!..? — от радости захотелось что-нибудь спеть, и Томас весело исполнил короткий полушуточный гимн юнг, который они любили орать в академии.Платина выходила из породы жилками, словно серебристо-белыми ручейками стекала по серому невзрачному камню. Любоваться, однако, было некогда, и Никерсон приступил к делу.Он собирал руду в небольшой мешочек и зачем-то бормотал себе под нос всякую чепуху. Сам себе он это объяснить не мог: не то проще работалось, не то страх от бормотания куда-то уходил…Выбрав ещё один ручеёк платины, Томас огляделся и вдруг понял, что больше возле него ничего не сверкает. Ни в ?потолке?, ни в стенках не поблёскивал драгоценный металл, вокруг был только серый пористый камень.?Получилось?, — дошло до Никерсона.— Получилось, — повторил он вслух. — Получилось! Ай да Никерсон! Ай да сукин сын!Ляпнув это, он вдруг смутился. Присказка про сукина сына была любимой у мистера Чеппела, а сам Томас выражаться не любил. Во-первых, отец всегда говорил, что ругательства — удел тех, кому не хватает словарного запаса и мозгов на то, чтобы выразить мысль ?культурно?. А во-вторых, у него это само по себе получалось как-то натужно, мат не лился такой песней, как у остальных членов экипажа ?Эссекса?.Он пополз обратно, ногами вперёд, подтаскивая мешочек за собой, и поминутно проверял крепления. Вскоре в ушах начали с прерываниями, будто заикаясь, звучать голоса матросов: это значило, что он уже совсем близко к выходу-вылазу из Чарли.— О, да вот он! Никерсон, ты как, жив? — Барзилай говорил очень громко и чуть-чуть виновато. Самую малость.— Жив, — пропыхтел Томас, выбираясь, и потряс перед носом Рэя полным мешочком. — Видал?— Ну и видок у тебя, дружище… Ты точно не в заднице у Дьявола побывал, а? — он закрыл дверь шлюза и весело подмигнул.— Если только там бывает платина, — хихикнул Никерсон. Он гордился собой чуть больше, чем следовало, наверное, но сейчас ему было плевать на то, что об этом могут подумать остальные. В конце концов, он заслужил.Уже в корабле он снял шлем и, эдак небрежно держа его под мышкой (подсмотрел в рекламных проспектах), вручил мистеру Чейзу мешочек с платиной.— Вот, сэр, я всё принёс.Старпом внимательно глянул на него.— Точно всё?Томасу разом растерял только-только приобретённый гонор. Он взял шлем нормально, в обе руки, и на автомате принялся оправдываться.— Всё, сэр, я проверил, там больше ничего не было, честное слово, вот посмотрите запись — сами всё увидите…Мистер Чейз вдруг расхохотался — беззлобно, просто весело.— Молодец, Никерсон! Я знал, что на тебя можно положиться! — с другого конца корабля его позвал Джой, и старпом снова подмигнул Томасу. — Ты отлично справился, парень.Проходя мимо, он небрежно потрепал Никерсона по взлохмаченным непослушным вихрам. Юнга втянул голову в плечи, жалобно моргая. Глаза у него были на мокром месте — должно быть, слишком уж сурово Оуэн его встретил. А иначе нельзя было никак. В космосе чрезмерная гордость может легко выйти боком. Один раз решишь, что тебе всё нипочём — и поминай потом, как звали.Идти было неудобно из-за чуть наклонённого пола. Астероид своей массой как-то воздействовал на гравитационные блоки. Чейз не больно хорошо в этом всём разбирался, его сильной стороной всё-таки были руки, а не голова. Джой ждал его в криоблоке, чтобы ещё раз всё проверить. Уже завтра им предстояло на целый год умереть, чтобы не тратить попусту запасы воды, еды и воздуха.Он прошёл через оранжерею, которой тоже занимался Мэттью. Возле каждого растения торчала аккуратная табличка, а кое-где приписаны даже какие-то имена. За год всё это должно было превратиться под чутким присмотром бортового компьютера в небольшой садик, который обеспечил бы их большим запасом кислорода.Джой нашёлся возле последней криокамеры. Он дотошно и въедливо изучал каждую мельчайшую деталь, рассматривал их едва ли не под микроскопом. В каком-то смысле это было, конечно, хорошо, но уставал от этого Мэттью нещадно и ходил в последнее время сам не свой.— Ума не приложу, зачем тебе надо, чтобы ещё и я их проверил. Я же всё равно ничерта не смыслю…— Не говори глупостей, — оборвал его Джой, — на то, чтобы проверить ракушки, особого ума не надо.Название ?ракушки? появилось, когда после очередного подъёма кто-то из них пожаловался, что чувствует себя полупереваренной устрицей. С тех пор они двое только так камеры и называли.Оуэн душераздирающе вздохнул, ссутулился, всем своим видом показывая, что на него возложена непосильная задача, и принялся вполне серьёзно проверять ракушки в последний и контрольный раз. Вечером он должен был отчитаться перед капитаном, и всё, конечно, должно было пройти идеально.Что ему нравилось — так это то, как великолепно облажался капитан. Он не успел к астероиду и вообще не сделал ровным счётом ничего полезного. Команда втихую посмеивалась над ним, отключив связь. Чейз их одёргивал для порядка, но хорошо понимал, что ему-то это только на руку. Чем хуже справлялся капитан, тем выше его, старпома, авторитет в глазах экипажа.— Сколько получилось в итоге? — Мэттью присел рядом с ним.— Тринадцать тонн, — охотно ответил Оуэн. — Ребята как раз должны отфутболивать Чарли обратно на орбиту. А Никерсон выгреб ещё с килограмм платины.— Бедняга, — вздохнул Джой. — Зря ты его так…— Ничего не зря, — отмахнулся Чейз, проверяя герметичность камеры. — Пусть учится. Капитан его, в отличие от меня или тебя, жалеть не будет, а космос и подавно. Нужно расти над собой.— Держу пари, в старости он будет рассказывать об этом внукам, — Мэттью потянулся и зевнул. — Поскорее бы лечь… Я страшно не высыпаюсь в последнее время, снится полный бред.— Да, тебе тоже? — Оуэн удивился немного. В космосе сны посещали редко: в воздухе в каютах распыляли специальный аэрозоль, который делал сон вместо поверхностного глубоким. И тем не менее, уже пару недель ему то и дело снились вязкие, гадкие кошмары.— А я думал, мне одному не повезло, — Джой опять зевнул, и Чейз почувствовал, как у него тоже сводит челюсть. И правда, поспать им не помешало бы.С ракушками он управился за полчаса и загрузил данные в бортовой компьютер для формирования отчёта. Капитан придирался ко всему, даже к формулировкам, так что никаких ?да эта хрень не работает просто? не допускалось. Оуэн всё ещё подумывал направить запрос в командный центр по прибытии на Землю, чтобы узнать, точно ли их полёт не экспериментальный — с роботом во главе.По корпусу корабля прошла лёгкая, едва ощутимая дрожь, пол медленно выровнялся. Это означало, что Чарли вернули на место. Картинка в иллюминаторах поползла: вновь включили двигатели, направляя корабль в нужную сторону и придавая ему ускорение.Чейз прибавил громкость и отмотал запись голосовой связи на пару минут назад. Капитан говорил слишком тихо.— У него неполадки со связью? Почему сразу не сказал? — он нахмурился. — Вот что за гордость тупая, а?..Мэттью тоже неодобрительно покачал головой.— Пойди к нему. Про связь тоже спроси, я отправлю инженера, пусть разберётся.Оуэн кивнул и отправился давать отчёт, чувствуя себя чайником, у которого все отверстия для вывода пара забиты накрепко.?Не взорваться бы?, — подумал он, бездумно царапая ногтем белую нашивку на форме. Один уголок её отпоролся, но времени подшить или подклеить не находилось.Коротко постучав, Чейз сразу заглянул в каюту капитана и слегка растерялся.— Сэр, я с отчётом о готовности к криосну, — он откашлялся, стараясь не разглядывать Полларда чересчур откровенно.Капитан сидел — нет, даже не сидел, больше бы подошло слово ?валялся? — в своём кресле. Верхняя часть форменного комбинезона была расстёгнута и висела на бёдрах, а белоснежная футболка слегка приподнялась, открывая полоску кожи на животе. Даже отсюда были видны ссадины и царапины. Насколько Оуэн мог судить (он не подглядывал, разумеется, просто как-то так сложилось, что старпому очень часто нужно было что-нибудь возле каюты капитана), царапин этих становилось всё больше. А ведь у Генри Коффина, которого он подозревал в первую очередь, алиби было почти железобетонное: за ним присматривал Джой.— Заходите, — Поллард даже не удосужился ногу со стола убрать. — Что там у вас?— Отчёт о готовности к криосну, сэр, — Чейз встревожился ещё больше. Такое поведение не было похоже на капитана. Обычно он вёл себя совершенно иначе. А запаха алкоголя он в воздухе не почуял…?Надо подобраться к нему ближе, вентиляция больно шпарит?, — решил Оуэн и шагнул к столу капитана. Тот увлечённо рассматривал свои ногти.— Все капсулы подготовлены и проверены. Вбита программа ?365?. Курс задаёте вы сами, этим нужно озаботиться в ближайшие часы. Автоматика разбудит в первую очередь Мэттью Джоя, в случае отсутствия признаков жизни в порядке очереди…— Мистер Чейз, вы женаты? — Поллард впервые взглянул на него.— Я… Да, сэр. Так точно.— Расскажите, каково это.— Что именно? — Чейз растерялся. Он никак не мог понять, в чём подвох, ведь вопрос звучал довольно безобидно — вот только капитан о подобном никогда не спрашивал. Раньше Оуэн был уверен, что этой снулой рыбине плевать на личную жизнь, характеры и привычки экипажа.— Каково быть с женщиной. Какая она… Бросьте, мистер Чейз, я слышал, вы превосходный рассказчик.— Слышали? — переспросил Оуэн. Капитан нетерпеливо кивнул.— Да, вы часто — как это говорится, травите байки? — в кают-компании. Они не прошли мимо меня. На корабле ничего не может происходить без моего ведома, мистер Чейз.— О, конечно, сэр, — он вежливо улыбнулся, думая: — ?Да ты и десятой части того, что у нас творится, не знаешь, осёл…?— Я хочу послушать о вашей жене.Чейз задумался, подбирая слова так, чтобы не натрепать лишнего.— Её зовут Пэгги. Двадцать шесть лет…— Старше вас? — немедленно перебил Поллард.— Да, немного старше. Мы заканчивали одну академию, но толком не пересекались. Женаты уже шесть лет. Двое детей, ждём третьего, малышка должна вот-вот родиться. Где-то через месяц, кажется.— И вы так спокойно об этом говорите? Ушли в рейс, бросив беременную жену? — грёбаный капитан вскинул бровь. Было совершенно непонятно, всерьёз он или измывается опять.— Никто никого не бросал, — Оуэн сердито выдохнул. — Мы приняли это решение вместе, так что…— Вместе? Разве в вашей семье не вы — глава?— Чего? Какая глава? Сэр, не двадцатый век на дворе, давно никто такой хернёй не страдает…— Манеры, — Поллард скривился. — Сразу видно, что вы крестьянин, мистер Чейз.— Я не крестьянин, капитан, — у него начало темнеть в глазах. — Я такой же офицер космического флота, как и вы. Только у меня нет глупых предрассудков на тему женщин и… и всего остального.Он упёрся руками в стол, говоря это капитану прямо в лицо, и заодно втянул воздух. Спирта не было и в помине. Оуэн предельно растерялся: какая же муха тогда укусила капитана?..— Мистер Чейз, — вкрадчивый голос раздался совсем близко: пытаясь понять причину странного поведения Полларда, старпом слегка нарушил его личные границы. — Мистер Чейз, вы что, меня нюхаете?— Пытался понять, не надрались ли вы тут в одиночестве, — решил признаться Оуэн. — Ведёте себя странно. Даже для вас.— Вы могли проверить это по датчику. Как вам должно быть известно, анализ крови проводится три раза в день, вся информация доступна вам и мне.Чейз выругался сквозь зубы. Он совершенно забыл о том, что эти чёртовы сверхсовременные устройства, предоставленные высокородным папашей капитана, незаметно отслеживают абсолютно всё и обо всех. Откровенно говоря, Оуэн не удивился бы, узнай он, что эти устройства прослушивают конфиденциальные разговоры.— Со мной всё в порядке, мистер Чейз, — капитан выпрямился, зло глядя на него. Это было даже красиво. Раньше только Пэгги демонстрировала вживую, что значит ?глаза мечут молнии?. — Чего не скажешь о вас с мистером Джоем пару недель назад. Да, разумеется, я в курсе, что вы используете медицинский спирт не по назначению…— И что с того? — Оуэн пожал плечами. — Так делают многие.— Многие записывают эту информацию в бортовой журнал? — Поллард неприятно осклабился.— Вы мне угрожаете? — Чейзу стало весело. — Вы правда думаете, что кому-то в Торговой компании не похер, что употребляют матросы, если они привозят добычу?— Это нарушение правил… — уже не так уверенно начал капитан, но Оуэн его перебил:— На которое всем плевать. Я хожу в космос с четырнадцати лет и, поверьте, разведённый спирт — самая безобидная вещь, которую можно найти на корабле.Поллард отвёл взгляд. Его явно уязвило напоминание о том, что в плане опыта старпом даст ему фору очков в двести.— Так я могу идти, капитан? — Чейз отошёл от стола, дождался кивка и побыстрее свалил из каюты, радуясь, что его не стали больше расспрашивать о жене. Поллард, пожалуй, был последним, с кем хотелось обсуждать Пэгги.Команда уже закруглилась с заданиями и сейчас обедала. По данным бортового компьютера всё было полностью готово к заморозке. На всякий случай Оуэн ещё разок пробежался по всем помещениям: никаких проблем, всё чисто, не подкопаешься.О странностях капитана он твёрдо решил не задумываться. Объяснение, скорее всего, плавало на поверхности: перенервничал, не справлялся с ответственностью, вот и бесоёбил понемногу.?Годовой анабиоз наверняка приведёт его в чувство?, — подумал Чейз и выдавил в рот сразу половину тюбика с питательной смесью, которая, в отличие от обычной еды, не была так опасна перед заморозкой.К девяти часам по Нантакету команда уже лежала в криокамерах, перебрасываясь последними шуточками. Все желали друг другу спокойного года, просили у измученного Джоя одеяла, ?чтобы не мёрзнуть?, но напряжение так и висело в воздухе. Анабиоз был необходимой и относительно безопасной мерой, но каждый помнил, что из спячки можно и не выйти.Оуэн подошёл к своей капсуле и улыбнулся бледному, как полотно, Томасу.— Боишься?Мальчишка помедлил, но кивнул. То ли у него в последнее время тоже нервы сдавали, то ли Джой был прав насчёт разницы в составах атмосферы — а выглядел он действительно старше, чем в тот день, когда ступил на борт.— Год пролетит — не заметишь, — пообещал ему Чейз. Его грядущая процедура не пугала. Смерть во сне он считал самой приятной, лёгкой и безобидной, завещание лежало у Мэйсона в сейфе… Расстраивала только мысль о том, что он может никогда больше не увидеть Пэгги.В криоблок вошёл капитан. Он, как и остальные, переоделся в специальный белый костюм, плотно облегающий тело. Оуэн лениво скользнул взглядом по его заднице и хмыкнул: задница была что надо. Должно же и в таком мудаке найтись что-то хорошее.Мэттью по очереди подходил к матросам и вводил им снотворное. Болтовни становилось всё меньше и меньше. Юнга, бедный, во время укола сначала напрягся так, что костяшки пальцев побелели, а потом ничего, расслабился, задрожал ресницами.— Мистер Чейз, — официально, но с улыбкой обратился к нему Джой. Оуэн вытерпел короткую боль от укола, а потом его словно укутали тёплым одеялом. Уже сквозь сон он услышал холодное ?мистер Поллард, сэр? — и после этого отключился.