Глава седьмая. Оружие в мёртвых руках (1/1)

Райнон молчал, вглядываясь в её черты лица. Впитывая в себя её образ.— Всевышний, если ты где-то есть, помоги мне, умоляю, — отчаянно закричала Алкима, вцепившись в посох. Она что-то шептала, и хотя Райнон не мог расслышать слов, этот шёпот захватил всё его внимание. Просто слышать её голом, пока жив — чего ещё желать, если ненавидеть нельзя?Раздался треск. Райнона накрыло тенью от крыльев. Он ничего не понимал.Посох раскололся на мелкие красные осколки. Вспыхнул яркий белый свет. Райнон потерял сознание.* * *— Это какое-то неправильно обретение силы, — удивлялась аббатиса.Алкима смотрела в пустоту, не обращая внимания, как трогают её крылья, то разворачивая, то складывая опять.— Я ни разу не видела, чтобы крылья прорезались уже после клятвы.— Я не клялась, — мрачно отозвалась она. Спина болела ужасно — после этих крыльев вся спина была залита кровью.— Но ты же… должна была уже…Алкима молчала. После всего, что произошло, она чувствовала какое-то опустошение.— Но почему?— Я не верила в то, в чём должна была клясться, — у Алкимы не было сил врать. Пусть думают, что хотят. Ей было всё равно.— А сейчас?— Я была в отчаянии, — она пошевелила одним из крыльев, пытаясь привыкнуть к ощущениям. Такая грешница, как она, и монахиня — это ещё можно понять. Но небесная дева… это чья-то плохая шутка. — Его можно спасти? — она боялась этого вопроса, хотя он волновал её больше всего.— Я думаю, да, ты успела, когда было ещё не так поздно, — аббатиса нахмурилась. — Подумать только, втыкать посох через человеческое тело… брр. Ужасно.?Не то слово ужасно?, — Алкима помнила, как сначала не поверила глазам. Она думала, её сердце разорвётся в тот момент, как она увидела Райнона, пронзённого посохом насквозь.Храм Всевышнего выстоял после землетрясения, но без своих красивых витражей, с трещинами в стенах смотрелся грустно и как-то жалко. Ему потребуется серьёзный ремонт — как и Райнону, надо полагать.Райнон лежал без сознания. Алкима прилегла рядом, закрыв его крылом, как птица укрывает птенца, и чуть не задремала, когда услышала его голос.— Алкима? — он с изумлением смотрел на белоснежные крылья.— О, Райнон, если кто в огне не горит, и в воде не тонет, то это ты, — она попыталась придать своему лицу ехидное выражение, но не выдержала и разрыдалась на его груди. — Не делай так больше, умоляю.— Ну... я… — он обнял её и пробормотал: — я… тоже тебя люблю.Алкима вздрогнула и залилась румянцем. Почему-то она надеялась, что он это признание не запомнит, но раз уж запомнил... Она не стала возражать и вырываться.Глава седьмаяОружие в мёртвых рукахПроект Вольфгара шёл трудно. Он тратил много времени, но тот едва подвигался вперёд. Однако всё же удалось добиться, чтобы разработанное устройство могло воздействовать на ману. Измеритель, реагирующий на магию, реагировал иначе на образец, подвергнутый воздействию экспериментального устройства, чем на контрольный образец, — но пока это был и весь результат. Категорически не хватало возможности тестирования — из всех доступных был только этот, с измерителями и образцами. Но Вольфгар не сдавался. Позже ему удалось добыть на рынке довольно необычную вещь — осколок камня, пропитанного маной ада. Торговец продавал эти осколки как сувениры — из катакомб.Вольфгар помнил статью в газете, которая сообщала о том, как обнаружили и уничтожили демонов, устроившихся под землёй. Оказалось, что пропажа детей — их рук дело, и кроме этого они чуть не поставили посох в подземных ходах прямо под столицей. Можно было только предполагать, к каким ужасающим последствиям это могло привести.?Дичь какая — продавать оттуда что-то ради утоления любопытства зевак?, — думал Вольфгар, не представляя, кому продавец рассчитывал продавать свой товар, уж точно не таким учёным, как он. Однако, стоило признать, камень пригодился. С ним тестировать устройство стало удобнее. Но, к сожалению, когда мана ада в нём совсем исчезла, Вольфгар так и не смог понять, было ли тому виной воздействие его изобретения или камень, не подпитываемый силой посоха, вернулся в своё исходное состояние.Работа — собственный проект, работа — собственный проект. Вольфгар уставал, жизнь была размеренной и предсказуемой, но его это вполне устраивало. Он любил в жизни ясность, порядок и заниматься до устали тем, что считал правильным. Но спокойствие его нарушили пугающие новости.Вольфгар, привычно купивший газету утром, по пути на работу, и не ожидавший беды, так и сел в сквере на скамью, поражённо осмысливая прочитанное.Приграничный город, тот самый, вблизи посоха, в котором пропал Нигель, был захвачен нежитью. Если верить газете, беженцы утверждали, что видели вооружённую огнестрельным оружием нежить, а также бронированную машину. Те, кто не успел вовремя убежать, были убиты.Железнодорожные пути оцепили, и в том направлении отменили все пассажирские поезда, пускали только военные бронепоезда. Также в газете было написано, что первый высланный боевой отряд не добился успеха и был вынужден отступить.?Как?! Я же своими глазами видел, что нежить не владела ничем сложнее холодного оружия?, — Вольфгар потрясённо разглядывал фотографии в газете. Они были сделаны военным фотографом.Руины. Трупы. Виверна вдали.Вольфгар видел эти места ещё тогда, когда их ещё населяли мирные жители, и по телу его пробежала нервная дрожь. Происходящее было непонятным и жутким.?Надо поскорее оканчивать проект — это изобретение может там пригодится как никогда лучше?Поэтому Вольфгар всю ночь провёл, отлаживая своё изобретение и убирая все известные ему недочёты.?Надо ехать туда! — размышлял он. — Даже если устройство не сработает, когда я испытаю его, дело должно пойти быстрее?Но газеты не врали — гражданские поезда туда не ходили. На вокзале целый стенд с расписаниями поездов был завешен большим объявлением о отмене всех рейсов в нужном Вольфгару направлении. Вокзал был полон людей в армейской униформе. Военные готовились к отъезду.?О Вотан, что же делать-то?? — думал Вольфгар, выходя на улицу.Пробраться на военный поезд зайцем?.. Нет, нет, это какое-то безумие. Его обнаружат, и тогда ему несдобровать.Отказаться от идеи? Это будет малодушием: промедление здесь может стоить многим жизни. Если есть хотя бы небольшой шанс остановить нежить, им надо воспользоваться.Пока Вольфгар шёл по дороге от вокзала, размышляя об этом, на пути ему, по счастливой случайности, встретилась Алкима. Он её сначала даже не узнал.Крылья. Четыре белых крыла были сложены за её спиной.Алкима стала небесной девой?..— Здраствуй, Алкима, — поприветствовал он её, когда они поравнялись.— О, Вольфгар, не ожидала тебя встретить. Мир тесен. Здравствуй.— Хм... как жизнь? — Вольфгар замялся. Ему хотелось спросить про крылья, но постеснялся. ?Наверное, все спрашивают, ей надоело, да и какое моё дело?, — думал он. Впрочем, Алкима заметила его любопытство и сказала сама.— Вот, как видишь, обзавелась парочкой-двумя новых конечностей с последней встречи, — усмехнувшись, Алкима дёрнула одним из крыльев. — Кстати, насчёт Райнона не волнуйся, тебя уже никто ни в чём не подозревает. Жизнь вправила Райнону мозги, хотя цена была дороговата, — она грустно вздохнула.Вольфгар выдохнул. По крайней мере, можно не ожидать, что этот бесноватый охотник на ведьм опять накинется на него, обвиняя невесть в чём. Хотя слова про цену его всё-таки насторожили.— Теперь опять покатим туда, где засела нежить. Ты слышал, что там за отрыжка Бетрезена творится? Страшное дело, — она потёрла шею, глядя куда-то в сторону.— Мне нужно попасть туда, — выпалил Вольфгар и вздохнул, — но я не знаю как.— Возможно, я могу помочь тебе, но... зачем? Зачем тебе туда? — удивилась Алкима.Между ними повисла тишина. Алкима пристально смотрела на Вольфгара, Вольфгар думал, можно ли открыться ей.— Ты всё ещё хочешь найти того пропавшего друга? — печально спросила Алкима. Видимо, понимала, насколько безнадёжное это дело. Но и Вольфгар не строил иллюзий. Даже если Нигель в самом деле выжил, устройством заинтересовались демоны, а значит... Значит, теперь он точно мёртв.— Нет, — поспешно ответил Вольфгар. Он ещё поколебался, но в конце концов решился рассказать про устройство. Чего уж там? Она и так много о нём знает.Алкима внимательно выслушала его.— Это... интересно, — наконец проговорила она задумчиво, — но ты уверен, что оно сработает?Врать он не хотел.— Нет. Ему не хватает испытаний на практике. Довести до ума и использовать я смогу его только там.Алкима опять помолчала, видимо, что-то мысленно прикидывая.— Знаешь...— наконец проговорила она, — у меня есть кое-какие соображения. Приходи завтра на вокзал часов в шесть утра. С вещами.— Каким образом ты это организуешь?— Есть кое-какие соображения, — повторила Алкима, — если выйдет, сам всё и увидишь.Опять всё было неясно и неопределённо. Вольфгар не был уверен, удастся ли завтра ему попасть на поезд, но на всякий случай стал собираться в дорогу.Вещей получалось много. Помимо одежды, еды, бритвы и прочих предметов личного пользования, надо было аккуратно упаковать в коробку безымянное пока устройство, воздействующее на ману, дополнительные детали и инструменты к нему, журнал исследований, взять для защиты револьвер и экспериментальный пистолет с разрывными пулями собственной разработки. Образцы он тоже взял с собой, но в этот раз на магию рун уже не рассчитывал — осколок был почти опустошён, а в исследованиях он ещё мог понадобиться.?Тяжело?, — подумал Вольфгар, взваливая на себя все сумки, но делать было нечего. Как он ни прикидывал, избавиться не от чего.Алкима, встретив на вокзале, озадачила его. Массивная картонная коробка, несколько раз перемотанная верёвками, была передана ему с ёмким ?держи?. В зубах, что ли?Вольфгар вздохнул и перехватил вещи так, чтобы удержать и таинственный новый груз.— Это фотоаппарат, — пояснила Алкима.— Хм, — Вольфгар подумал и уточнил: — А для чего он?— Снимки делать. Ты у нас журналист, запомнил?Вольфгар застыл с широко открытыми от удивления глазами. Алкима насмешливо фыркнула.— Фотоаппарат надо просто довезти. На месте передадим фотографу, он выслал телеграмму о том, что его машинерия поломалась. Ну а ты — мне удалось поговорить с нужными людьми и оформить тебя как журналиста. Чисто формальность, зато теперь ты можешь прокатиться на нашем пыхтящем чудовище, — Алкима указала в сторону железной дороги.— Спасибо, — Вольфгар неловко улыбнулся, — как я могу отблагодарить тебя?— Исправно работающей... той штуковиной, как она называется? Это было бы лучшего всего. Технологически подкованная нежить — паршивое дело, надо найти способ с ней бороться, — Алкима резко помрачнела и с понурым видом зашагала в сторону перрона.Уже в вагоне Вольфгар пересёкся с Райноном. Тот был на удивление спокойным, если не сказать расслабленно-апатичным, даже извинился за поспешные обвинения и угрозы в прошлом. Видеть его таким было непривычно. ?Не грозится и ладно?, — Вольфгар всё равно относился к нему с некоторой опаской и старался поменьше попадаться ему на пути.Впереди его ждала дорога, полная сомнений, и место, полное опасностей.Поезд отправлялся в край смерти.***Алкима волновалась, многое страшило её. И, надо сказать, нежить, реальная и смертоносная, встреча с которой ждала её по прибытии, стояла в списке опасений Алкимы отнюдь не на первом месте.Вопреки ожиданиям Алкимы, никого не заинтересовало, почему клятва не была дана тогда, когда было положено. Архангелов-жезлоносцев в последнее время в Империи становилось всё меньше, и новую небесную деву встретили без особых вопросов, зато с массой новых поручений. Алкима в жизни не ставила посохи, а её тут же отправили в самое пекло, в развесёлый филиал Алкмаара, разверзнувшийся на окраине Империи.Несколько небесных дев было благословлено на благое дело самим патриархом и Великим инквизитором, и Алкима совершенно не понимала, за какие такие заслуги оказалась в их числе. Неужели за тот посох проклятых, который уничтожила в катакомбах?Поездка была совершенно некстати. Райнону требовалось лечение, а некоторые особенности его ранения знали только она и аббатиса. Алкима боялась оставлять его одного в столице. Во-первых, он опять мог во что-то ввязаться, особенно учитывая, что нескольким демонам при взятии катакомб удалось скрыться, во-вторых, она волновалась за его душевное равновесие. Ему нужны успокаивающие настойки, покой и лечение — но покой, с его-то шилом в заднице, да ещё в столице, где такие интересные дела творятся?От мысли, что его придётся оставить одного, Алкиме становилось страшно.Волновало её и поражение вокруг раны. Изменённая, чёрная, с красными, ломаными линиями, похожая на потрескавшуюся вулканическую землю, кожа окружала шрам, охватывая живот и спину и оканчиваясь спереди где-то у нижней границы рёбер, а сзади — немного выше. Внутренние органы при этом функционировали исправно, но Алкиму это всё равно беспокоило, тем более Райнон признался, что шрам жжёт, когда он сильно волнуется.С другой стороны, на землях, освобождённых от влияния магии смерти, лет пять ничего не сажают, карантин выжидают — кто его знает, что с плотью. Алкима не слышала других подобных случаев, но ей казалось, что всё поправимо. В конце концов, душу Райнон не продавал, Бетрезену клятв не давал и даже не был одержимым — зацепиться мане ада не за что.Вообще Алкима иногда думала, не попробовать ли в целях полного исцеления пронзить место раны посохом жизни, но ей становилось не по себе от мысли, что придётся протыкать насквозь несчастного Райнона, и она сомневалась, отзовётся ли вообще дар Всевышнего на такое неправильное применение, а главное — переживёт ли это Райнон. Согласится ли он на это, Алкима тоже сильно сомневалась, она даже не представляла, как можно спросить его о подобном. Так что оставалось ждать и надеяться.Когда Алкима попросила Райнона быть осторожнее, пока она будет на задании вне столицы, он категорически заявил, что едет с ней.— Мало ли чего ты учудишь... — сказал он.— Кто бы говорил! — фыркнула Алкима.Вообще в глубине души ей хотелось, чтобы, он ехал с ней, но как же покой? Впрочем, когда она озвучила свои мысли, Райнон возразил, мол, какой покой в бездействии, когда в Империи такое творится.Какое-то время они ещё поспорили, но в конце концов Алкима сдалась и подала заявление, попросив, чтобы в качестве сопровождающего ей позволили взять Райнона. Просьба была удовлетворена, и Райнон радостно начал собираться.За день до отъезда Алкиме повстречался Вольфгар, и его рассказ взволновал её. Помимо несомненной пользы его изобретения в борьбе против нежити и демонов, Алкиму привлекла сама идея рационального изучения и понимания природы магии. Вот и сейчас, собираясь в дорогу она задумалась над этим.Алкима внимательно разглядывала пистолет, который держала в руках. Она неплохо разбиралась в огнестрельном оружии и даже вполне метко стреляла, но ещё ни разу оно в её руках не становилась орудием смерти. Считается, что монахини и небесные девы должны носить обет безбрачия, быть невинны и не убивать никого, даже защищаясь, даже на войне. Что будет, если нарушить запрет, Алкима не знала. Возможно, всё упиралось только в понятие греха, концепцию морали, а возможно, это и правда влияло на дар. В детстве, когда девочки вечером сплетничали в монастырских застенках, говорили разное. Одни нашёптывали, что ничего не будет, просто взрослые монахини и архангелы скрывают свои нарушения обета, другие пугали, что дар исчезнет, а то и вовсе душа будет осквернена.Девочки сплетничали, а Алкима, уже став взрослой, до сих пор не знала, как всё обстоит на самом деле. И спросить, по сути, до сих пор некого.К тому же, непонятно: если наделённая даром дева не убивает, но просит об этом другого, своего защитника — это лучше? Ручки кровью не запачкает, не грех?Удивительно и неправильно, что никто так и не удосужился заняться изучением магии Жизни. ?Кощунство, как же так можно, Дар Всевышнего же?, — раздражённо передразнила Алкима своих излишне религиозных знакомых, посмотрела на пистолет ещё раз и сунула в кобуру на поясе.Безопасность превыше всего, да и что плохого в том, чтобы упокаивать уже мёртвых?***О скором прибытии поезда на место возвестили выстрелы. Казалось, путешественники просто въехали в битву, как въезжают в бурю: вот было тихо, а вот уже стоит дикий шум, пули рикошетят от стен, а за окнами стелется зеленовато-белый, как гной, туман ядовитых испарений.Все были напряжены. Поезд бронированный, ему ничего не будет, но совсем скоро придётся оставить его и дальше пробиваться с боем. А где-то в городе, возможно, всё ещё ждут подкрепления.Когда пули стали ударяться в стены слишком часто, поезд остановился, и сидящие внутри военные открыли некоторые окна. Снаружи повеяло тошнотворным запахом разложения. Началась перестрелка.Вольфгар, уняв дрожь в руках, достал из коробки устройство и начал настраивать его. Убедившись, что все переключатели стоят в нужных позиция, он подошёл поближе к открытым окнам. Несколько мертвецов были достаточно организованны, чтобы уворачиваться от пуль военных и стрелять по окнам, иные, совсем неразумные, лезли напрямую, по старинке, царапая ногтями бронированные стены вагонов и пытаясь забраться вверх по гладкой поверхности.?Сейчас отличная возможность испытать моё изобретение?, — подумал Вольфгар, пробираясь за спинами военных ближе к окну, и включил механизм.Несколько мертвецов из числа самых безмозглых на мгновение замерли, разинув гнилые рты, но после этого вновь начали скрестись по стенкам поезда.?Проклятье!? — Вольфгар бросился менять настройки. Результат оставался таким же, а то и вовсе у мертвецов не было никакой реакции.Провал. Надо работать дальше.Не привлекая к себе лишнего внимания, Вольфгар вернулся и сложил устройство, которому всё никак не находил времени придумать название, обратно в коробку.Оглушительно загрохотали взрывы: в ход пошли гранаты. В промежутках между взрывами слышались жуткие утробные завывания зомби, кто-то до сих пор скребся под окнами. Казалось, перестрелка не закончится никогда, но наконец они победили. Бой окончился так же внезапно, как и начался — просто выстрелы прекратились, и всё.Через некоторое время в купе, где сидел Вольфгар, заглянул офицер, судя по осанке, один из имперских рыцарей.— Всё чисто, — сказал он, — можно выходить.Город сильно изменился с прошлого раза, когда Вольфгар видел его. Теперь тление наполнило его. Стояла мёртвая тишина; дома смотрели чёрными провалами разбитых окон, всюду был запах гниения, прямо на улице валялись тела мёртвых людей.Кто-то из военных узнавал в мертвецах, в том числе тех, с которыми они только что стреляли друг в друга, своих товарищей из тех, кто отправился сюда раньше.— Сжечь все трупы, — велел офицер.Посреди улицы вскоре разожгли большой костёр.Пахло жжёной плотью, стояло тягостное молчание, только священник, отправившийся в дорогу в качестве целителя, читал над обгорелыми останками заупокойные молитвы. Особенно больно было видеть лица тех, кто узнавал в врагах своих бывших друзей.Вольфгар вздохнул. Так сложилось, что гномы испокон веков воюют с нежитью. Если верить мифам, всё началось с мести Мортис Вотану за то, что он убил её супруга Галлеана, защищая земли гномов. История знала множество войн горных кланов с ордами нежити, желавшими уничтожить их народ, но не знала войск, набранных из павших воинов горных кланов. Сколько ни направляла свои войска на них Мортис, она никогда не поднимала гномов для посмертной службы. Было ли это проявлением ненависти, презрения к народу Вотана или, напротив, данью уважения к врагу — неизвестно, но факт остаётся фактом. Поэтому, как хорошо ни знали гномы коварный нрав орд нежити, как ни ненавидели мертвецов за гибель друзей и родных, им не приходилось сталкиваться с той ужасной участью, с которой постоянно сталкивались люди. Участью видеть среди гниющих чудовищ Безмясой знакомые лица.Вольфгар прошёлся вдоль улицы, не уходя далеко от костра. Он пытался оживить в памяти образ ещё живого города, но новые тягостные впечатления напрочь перебивали все воспоминания, и теперь ему казалось, что здесь всегда стояли такие мёртвые руины.В конце проулка он заметил фигуру.?Живой? Мёртвый?? — Вольфгар насторожился.Человек повернулся в его сторону.?Быть того не может!?На него глядел Нигель. Глядел с удивлением, если не испугом, и вдруг метнулся вперёд и скрылся за поворотом.— Нигель! — окликнул Вольфгар, но услышал только звук торопливо удаляющихся шагов.Что ж, значит, самые страшные подозрения, которые он так старательно гнал от себя, подтверждались.Чуть поколебавшись, Вольфгар поспешил следом. Поведение Нигеля было мало похоже на поведение обычного зомби, и это немного обнадёживало.?А если ловушка? Засада? Может, это морок?? — остановил он себя. Поискал оружие: пистолет с разрывными пулями и револьвер были всё ещё при нём.?Так, ладно, при первой опасности отступаю?, — дал себе команду Вольфгар и ринулся следом за Нигелем. Завернул за угол, пробежал узкий переулок и, оказавшись на новой развилке, понял, что потерял след.?Ладно, всё, значит, не судьба?, — строго сказал себе Вольфгар. Сейчас не время рисковать жизнью понапрасну. Он даже не уверен, видел ли на самом деле Нигеля. Надо возвращаться. В конце концов, гномам положено быть осторожными!Вольфгар повернул назад и увидел, как из узкого прохода между двух домов ковыляющей походкой выходит зомби. Мертвец волочил неестественно вывернутую ногу, у него не было нижней челюсти, зато в руках он держал какое-то оружие вроде револьвера, и держал его на удивление уверенно и крепко. Мутным взглядом он вперился в Вольфгара и нацелил на него оружие.Вольфгар выстрелил первым.Пахнуло палёным и гнилью. Брызнуло стылой кровью с ошмётками. Покорёженное тело упало на камни.Вольфгар понял, что его экспериментальный образец с разрывными пулями ни в коем случае не должен попасть не в те руки и использоваться против живых. Его передёрнуло от одной этой мысли. Но также он с удовольствием ответил, что против мертвецов это орудие подходит наилучшим образом. От обычных пуль тут было бы мало толка. Мертвец преспокойно мог бы сделать ответный выстрел и будучи продырявлен как решето. Вольфгар, стараясь не всматриваться в изуродованный труп, опустил глаза на всё ещё зажатое в мёртвых руках оружие.?А ведь это тоже не стандартный револьвер, я взял для опытов один из экспериментальных образцов?, — подумал он.Ему вспомнилась пропавшая бронированная машина. Интерес орд нежити к новейшим технологиям настораживал и пугал. Пока Вольфгар мешкал, пытаясь определить, что за оружием пользовался тот мертвец, в проулке раздался шорох и показались новые тени.?Бежать!? — чётко осознал Вольфгар и рванул назад.