Глава 13. Защити от того, чего хочу. (1/1)

Клауд устроился на диване, словно аршин проглотил, сцепив руки в кулаки; Сефирот нажал на кнопку воспроизведения.Может, не заработает, мелькнула дикая мысль, пока Клауд пытался выровнять дыхание и не съехать нафиг с катушек.Минуту ему казалось, что его отчаянное желание исполнилось, и в сердце затеплилась надежда… но разбилась на миллион кусков, когда экран моргнул и ожил.Клауда настолько поглотила собственная паника, что он не заметил, как Сефирот бросил на него обеспокоенный взгляд.— Клауд, — сказал он тихим голосом, тем самым, что Клауд только-только начал считать привлекательным, а не устрашающим. — Ты не дышишь.Осознав, что это и самом деле так, Клауд выдохнул, оглянулся на Сефирота — они сидели порознь друг от друга, и между ними вполне мог поместиться кто-то еще — и скривился.— Это ты хотел смотреть, —процедил он сквозь зубы. — Вот и смотри.Запись с камер наблюдения была мутной и зернистой, но он сразу узнал интерьер реактора — и длинноволосую фигуру, стоящую на платформе перед цистерной. Одного взгляда хватило, чтобы в животе закрутило дурнотой, и Клауду пришлось зажмуриться на секунду, чтобы восстановить равновесие.Когда он вновь открыл глаза, то увидел знакомую фигуру, шагнувшую в кадр. Торчащие черные волосы, здоровенный широкий меч, целеустремленная походка без намека на страх.Зак.Клауд услышал собственный почти всхлип, тихий и болезненный. На видео не было звука, и ему бы порадоваться, учитывая, чем все закончится, но Клауд не мог удержаться от желания услышать голос Зака еще раз — и на этот раз, не в своей голове.Сефирот отвернулся от Зака, который явно пытался привлечь его внимание. Когда стало ясно, что разговоров недостаточно, Зак достал из-за спины Бастер (рукоять в крови, дождь и слезы жгут ему глаза, а в глазах Зака гаснет свет, холодный металл холодит руки), и положил его плоской стороной на плечо Сефироту.Сефирот с привычной нечеловеческой грациозностью развернулся, выхватывая Масамуне, отшвырнул Зака и решительно шагнул следом. Клауд, с сердцем в горле, смотрел, как они сражаются, и отчаянно молился: ?Выиграй бой в этот раз, Зак. Останови его, чтобы мне не пришлось это делать. Пожалуйста?.Но Зак не выиграл, и Сефирот нанес удар, выбивший из рук Зака меч, и отбросил Зака за пределы кадра. Клауд видел, как Сефирот, тот, что сидел рядом на диване, на мгновение прикрыл глаза. Сефирот на экране стоял мгновение, смотря, должно быть, на лежащего ничком на лестнице Зака, потом развернулся и пошел вверх по лестнице обратно к цистерне.Помимо мимолетного мерцания глаз, Сефирот не двигался и не издавал ни звука. Желудок Клауда перекрутило узлом, потому что он знал, что будет дальше, и боролся с порывом по-детски закрыть лицо ладонями, словно это был фильм ужасов, чтобы смотреть дальше сквозь пальцы.Видеть себя, одетого в давно забытую пехотную форму Шинра, в массивном шлеме, скрывающим лицо, было тем еще сюром. В отличие от Зака, его походка была не такой целеустремленной, и он определенно трусил. Клауд смотрел, как юный он поднял слишком большой меч, и припомнил, как пот заливал глаза, как колотилось сердце грозной дробью боевого барабана, когда он побежал.А потом увидел, как он ударил Сефирота мечом в спину, дернув лезвие разок для пущей верности. На экране Сефирот повернул голову, и, хотя камере не хватало четкости, чтобы передать нюансы выражений лиц, Клауд помнил тот взгляд, которым его наградил Сефирот. Удивленный, разъяренный и полный ненависти.Клауд смотрел, как на экране он выдернул клинок, и Сефирот повалился на пол перед цистерной.Клауд знал, что будет дальше, что он побежит к Тифе и снимет шлем, отчаянно пытаясь понять, в порядке ли они с Заком. Он смотрел, как на экране Сефирот вскарабкался на ноги, снова обернулся к цистерне и разбил ее рукоятью меча.Потом Сефирот поднял меч и стремительным, почти не различимым для камеры движением отсек голову существу внутри цистерны. Камера бесстрастно записала, как Сефирот медленно, хромая и явно страдая от ранения, двинулся к выходу из зала. В одной руке он держал отсеченную голову существа, которое искренне считал своей матерью, а другой держал перед собой свой чертов клинок.

Какое-то время на экране была видна только разбитая цистерна и жуткие на вид останки Дженовы. Через пару секунд какое-то пятно пролетело через зал и вмазалось в остатки цистерны. Пятно с всклокоченными волосами. Клауд.Следом появился Сефирот, приближаясь к Клауду медленными хищными шагами — и затем проткнул насквозь мечом.Клауд подпрыгнул на диване. Он словно бы снова почувствовал клинок, распарывающий кожу, и пришедшую следом ослепляющую боль. На экране Сефирот поднял клинок, и Клауд смотрел, как он сам бьется, повиснув на мече, а потом, найдя какие-то скрытые резервы внутренних сил, снова встает на ноги. Использует свой вес, чтобы оттолкнуть от себя Сефирота, отшвырнуть его к дальней стене зала — все еще сжимающего эту жуткую голову в одной руке и рукоять Масамуне в другой.Полыхнула яркая вспышка электрического разряда, когда Сефирота ударило током от электрощита, на который он налетел — и потом он исчез из кадра, упав прямо в активную зону реактора.На экране Клауд встал и вывалился из помещения, истекая кровью и зажимая рану на груди.Как я смог выжить тогда? Как?В ответ на безмолвный вопрос Клауда ракурс переключился на другую камеру, которая показала бездвижно лежащих на лестнице Клауда и Зака. В углу кадра на записи были дата и время, и часы показывали, что лежат они так уже несколько часов. Внезапно, в кадре появились военные Шинра, и принялись быстро и аккуратно перекладывать Зака с Клаудом на носилки. Затем они отступили, и в кадре появилась новая фигура. Фигура в белом лабораторном халате.Вот как ты выжил. Ходжо. Он спас тебя, чтобы подвергнуть адским мукам за убийство своего сына.При виде Ходжо Клауда затошнило. В комнате внезапно стало слишком жарко, перед глазами поплыло, а в ушах противно зазвенело. Во рту словно бы снова появился невыносимый привкус мако, едкий и резкий; Клауд вскочил с дивана и проковылял к раздвигающимся стеклянным дверям, что вели на веранду. Он едва успел выйти на улицу, как колени подломились, и его сильно вырвало.Шел дождь, но он не замечал его, пока немного не отдышался. Хотя для малейшего намека на прохладу было слишком влажно, но свежий воздух и ощущение капель дождя на коже привели его в чувство.Все закончилось, очень давно закончилось. Ты выжил. И тебя спас не Ходжо, тебя спас Зак. Так что встал и пошел обратно. Не смей позорить его жертву.Клауд встал, покачиваясь, и прошелся рукой по влажным волосам. Он был абсурдно благодарен Сефироту за то, что тот оставил его в покое в этот момент слабости, но все равно злился на себя за то, как отреагировал на вид Ходжо, кто бы мог подумать.Глубоко вздохнув пару раз, он развернулся и вернулся внутрь дома. Снял перепачканные грязью ботинки, смутно догадываясь, что Руфус вполне может выставить ему счет за испорченный паркет, если он наследит внутри.Сефирот все еще сидел на диване, уставившись в голубой экран телевизора. Похоже, что он вообще не двигался.— Сефирот?Сефирот обернулся к нему. Лицо его ничего не выражало, и когда он заговорил, в голосе не было ни намека на эмоции.— Да, Клауд?Эти холодные глаза и пустой взгляд, монотонный голос вселяли тревогу, слишком сильно напоминая Клауду монстра, а не человека, и он инстинктивно отступил шаг назад, потянувшись к отсутствующему мечу.Сефирот, конечно, все это заметил и закаменел лицом еще больше. Он отвернулся к проигрывателю, словно Клауда тут не было вообще. Но Клауд хорошо его знал и видел, как у Сефирота подрагивают пальцы левой руки, а плечи напряжены, хоть поза ничего и не выдавала. Клауд взглянул ему в лицо и увидел, как Сефирот медленно прикрыл глаза длинными ресницами и снова открыл.Моргает. Дышит. Хорошие признаки.

Клауд громко выдохнул и направился к нему.— Я не собираюсь тебя бояться.Сефирот остро на него взглянул. Неласково, сурово, но совсем не походя на монстра. Он выглядел как человек, который просмотрел видеозапись как сходит с ума, получает удар током и падает навстречу верной смерти.— Ты должен был разоружить меня.— Чего? — моргнул Клауд.— Когда ты вначале уложил меня. Тебе не следовало уходить, не разоружив меня.— Погоди, — Клауд поднял руку, она немного тряслась, но он не обратил на это внимания. — Ты это серьезно?— Ты оставил меня в живых, поэтому ты должен был разоружить меня. Или добить меня выстрелом в голову. У тебя же был автомат, верно?Клауду понадобилась пара секунд, чтобы справится с собой.— Вот, значит, как?— Да, — ответил Сефирот спокойно и хладнокровно, словно бы только что не убедился, что перед ним его собственный убийца. — Потому что в следующий раз, Клауд, тебе надо будет разоружить меня. Или убедиться, что я мертв.— Или, — почти наобум добавил Клауд, — сделать так, чтобы следующего раза не было.— Я начинаю думать, что мое устранение это все, что мы вообще можем сделать, Клауд, — Сефирот издал в ответ этот свой тихий смешок.— Ага, ну, на меня тогда не рассчитывай, — Клауд уставился на него, сложив руки на груди.Сефирот отвел взгляд.— Я должен был увидеть тебя. В отражении на стекле. Я должен был увидеть тебя и услышать, принимая во внимание грохот от твоих ботинок, когда ты бежал по мосткам, но я просто стоял там и позволил тебе ударить себя мечом.— Эй, — запротестовал было Клауд, но дела и в самом деле обстояли именно так. — Да, ты, скорее всего, должен был меня заметить.Сефирот потер пальцами переносицу. Человечность этого жеста заставила Клауда приблизиться еще на один шаг.— Как я выжил после такого? — спросил Сефирот, взял в руки пульт от телевизора и прежде, чем Клауд успел его остановить, отмотал запись, чтобы снова посмотреть, как его швырнуло на распределительный щит. Более того, он нажал на паузу и наклонился поближе, рассматривая собственное изображение, охваченное убийственными разрядами, прямо перед смертельным падением вниз.— Может… может не надо? — спросил Клауд, растирая ладонями плечи. Он весь вымок, а кондиционер работал на полную мощность. Наблюдение за самим собой, насаженным на меч, также не помогало избавится от мурашек.Ему вполне хватило единственного просмотра. Черт побери, ему хватило один раз прожить все это — он действительно должен смотреть это еще и в замедленном режиме?— Мне нужно, — ответил Сефирот, и внезапная напряженность в его голосе встревожила Клауда. — Мне нужно, — он снова отмотал запись, в этот раз рассматривая себя, отрубающего голову Дженове. — Почему я так поступил?— Потому что свихнулся, — сказал Клауд ровно и, подойдя к проигрывателю, нажал кнопку извлечения диска, намереваясь разломать его пополам. Сефирот метнулся следом, длинные пальцы крепко схватили Клауда за запястье.— Клауд, отдай обратно.— Нет, — Клауд увернулся от попытки Сефирота выхватить диск у него из рук. — Я тебе рассказывал. Мы больше не будем это смотреть.— Я пытаюсь выяснить, что со мной произошло, — прошипел Сефирот. Он попытался забрать диск у Клауда, но тот снова уклонился и попытался поднырнуть у него под рукой.— Я тебе говорил. Ты сошел с ума. После того, как провел слишком много времени в одиночестве, ломая голову над всякой хренью, что случилась с тобой, — Клауд от души заехал локтем Сефироту в живот. — Так что, может, тебе лучше остановиться и не делать это снова.Сефирот действительно прекратил попытки забороть его и забрать диск и окинул его немного недоверчивым взглядом.— Ты что, и в самом деле думаешь, что я должен просто проигнорировать тот факт, что я отрубил голову пришельцу, которого считал собственной матерью?Клауд поднял диск вверх. Руки у него тряслись, а глаза горели, словно бы в них насыпали пригоршню песка.— Это ничего не изменит. Ты ничего не можешь сделать, чтобы изменить это. Ясно?— Да, я в курсе, что я не могу изменить прошлое, — Сефирот словно бы выплевывал каждое слово, что наводило Клауда на мысль, что он весьма раздражен. Клауда это обстоятельство очень воодушевило, значит, ему придется иметь дело всего лишь с капризами Сефирота. А не с его сумасшествием. — Но как я могу гарантировать, что снова не устрою подобное?Клауд не мог не оценить иронии — уж он-то точно был самым последним человеком на Гайе, от кого следовало бы ждать совета забыть и жить дальше.— Ты просто. Не знаю. Не устраивай.Сефирот отпустил его и отодвинулся, явно желая получить немного пространства.— Дело должно быть в чем-то еще, а не только в моих тоскливых размышлениях о смысле жизни, Клауд. Почему я оставил Зака лежать на полу, даже не потрудившись его убить, хотя явно посчитал тебя достаточной угрозой, чтобы вернуться в зал и добить тебя? Тебя, пехотинца, который не должен был представлять для меня ни малейшей опасности, почему я потратил драгоценное время на то, чтобы вернуться и убить тебя?Клауд пожал плечами.— Ты всегда недооценивал меня. Я тебе уже говорил, — он медленно покачал головой. — Хотя, возможно, именно поэтому ты так и поступил. Ты был в ярости от того, что какой-то пехотинец тебя одолел. Вот и выбесился.— Я не хотел тебя оскорбить, Клауд. Я просто имел ввиду, что бессмысленно было оставлять Зака в живых и пытаться убить тебя, кого я едва знал…— Вот именно поэтому, — очень мягко сказал Клауд. — Ты не понял? Ты не хотел убивать Зака. Какая-то часть тебя помнила, что он твой друг. А я для тебя был никем, и ты разозлился на меня за то, что встал у тебя на пути.— Это не важно, — настаивал Сефирот. — Я не должен был вообще возвращаться за тобой, это иррационально и указывает на совершенное отсутствие военной подготовки и стратегического мышления. Ты не станешь отказываться от мата королю для того, чтобы срубить единственную пешку.Клауд уставился в потолок и досчитал про себя до двенадцати.— Станешь, если в бешенстве на эту пешку за то, что она похерила твои планы. Слушай, Сефирот, вот тебе единственное доказательство того, что ты человек. Люди перегибают палку и позволяют эмоциям управлять своими поступками. Если бы это было не так, я не взял бы меч Зака и не погнался бы за тобой, если уж на то пошло.— Тогда почему ты не пытаешься убить меня сейчас, Клауд? — Сефирот склонил голову на бок. — Тебя вырвало просто от вида того, что я натворил, почему ты не достал этот свой меч и не положил всему конец?— Во-первых потому, что это, похоже, никогда не заканчивается, если я поступаю именно так, — пробормотал Клауд, запустив руку в волосы. —И потом, это не из-за тебя я проблевался… это из-за Ходжо.Сефирот недоверчиво фыркнул.— Ты выглядел испуганным, когда вернулся с улицы.— Потому, что ты выглядел так, словно тебя тут нет, — Клауд многозначительно постучал пальцем себе по голове. — Словно никого нет дома.— А, — Сефирот слегка скосил глаза, и Клауд понял, что тот снова смотрит на диск. — Я не хочу стать тем, кого я увидел на записи, Клауд. Это ужасно, видеть себя настолько… потерявшим контроль.— Да уж, поверь, для меня это тоже было невесело, — напомнил ему Клауд. Он вздохнул и шагнул ближе, вторгаясь в персональное пространство Сефирота. — Эй. Слушай. Можешь делать с этим, что хочешь, я ни за что не стану смотреть это снова, но… не мне давать тебе советы, что с этим делать, — он протянул диск, и Сефирот растерянно забрал его. — Мне кажется, тебе стоит его уничтожить. Мне кажется, что из-за того, что ты слишком много думал о том, кто, и что, и почему, именно это свело тебя с ума, — сказал он просто. — Но похоже, не мне тут решать. Я могу сломать диск, а ты просто попросишь Тсенга прислать еще копию — я знаю, что они не отдали бы тебе единственный оригинал, это же Турки. Думаю, тебе следует избавиться от него. Но еще я думаю, что я последний, кто должен говорить кому-либо отпустить прошлое. У меня самого не очень-то это получается.И это еще мягко сказано.Сефирот пару мгновений молча изучал его, а потом кивнул.— Я подумаю над твоими словами.Клауд слишком эмоционально вымотался всего за один день, так что он решил, что на сегодня хватит. Ему очень нужно было в душ, и во рту все еще стоял противный привкус от рвоты.— Ладно.По пути к лестнице его догнали слова Сефирота:— Как бы то ни было, то, как ты отшвырнул меня моим же собственным мечом — это было очень впечатляюще.Клауд ничего не ответил, но, поднимаясь по ступеням, почувствовал вспышку гордости за себя тогдашнего, за смекалку и храбрость, проявленную им в тот момент, когда это было нужнее всего. Гордость не за усиленного мако Солджера, а просто за Клауда Страйфа из Нибельхейма.Впервые он посмотрел по-новому на то, что сделал тогда в реакторе. Если ему и удалось извлечь хоть что-то из просмотра записи камер наблюдений, так именно это.

* * *Клауд принял душ, почистил зубы три раза подряд, выпил пару банок Черного Чокобо, а потом вышел с телефоном наружу сделать звонок Тсенгу.— Спасибо за присланный диск, — вместо приветствия начал Клауд.— Президент посчитал, что так будет лучше, — ответил Тсенг слишком гладко.Клауд прищурился.— Но ты так не считаешь.— Я решил на всякий случай подстраховаться. И не вижу смысла давать кому-то ложные надежды. Но уверен, ты понимаешь, что я поддержу любое решение Руфуса по этому вопросу.Клауд едва удержался, чтобы насмешливо не фыркнуть.— Хочу, чтобы ты знал. Я не думаю, что он врет. Думаю, он не помнит.— Я так и предполагал.Клауд скривился — сам того не желая, он ожидал несколько иной реакции, но скорее умер бы, чем дал понять об этом Тсенгу.— Предполагал, значит.— Если бы это было не так, ты давно его убил бы.Клауду немного полегчало, но потом он вспомнил, что Тсенг был Турком. Лучше убей сразу, чтобы потом не пришлось возиться — это было у Турков чем-то вроде девиза.— Вот как?— Да. У тебя что-то еще, Страйф?— Неа. Просто хотел сообщить информацию, которую ты уже знаешь, — Клауду внезапно пришла в голову страшная мысль. — Погоди, Тсенг?— Да?— Раз у Шинра принято устанавливать везде камеры слежения… — лицо Клауд горело, но он постарался не выдать голосом ни намека на смущение. По счастью, у него очень неплохо получалось изображать что-то среднее между печалью и равнодушием. —Вы по-прежнему этим занимаетесь?— Конечно. Во всех наших новых зданиях полно камер слежения, удивлен, что ты не заметил.Иногда Клауд действительно ненавидел Тсенга.— Только в новых?— В старых зданиях ни одна камера больше не работает, за исключением той, что была в клетке Сефирота. Ты хочешь просмотреть этот материал? Я легко могу сделать для тебя запись, он там, в основном, только ходил из угла в угол, смотрел в пространство, игрался с волосами или спал.Игрался с волосами? Клауд живо припомнил, как прошлой ночью цеплялся за волосы Сефирота, пока тот ртом…Лицо запылало еще жарче.— У вас ведь нет здесь камер, Тсенг? Скажи, что нет, или я затопчу вам грязью все полы.— Немного легковесная угроза, — вежливо, как всегда, ответил Тсенг. — Есть две наружные камеры, одна у гаража и вторая на заднем крыльце. Поскольку обе на виду, тебе будет достаточно легко их изучить. Еще есть одна камера внутри у входной двери, но она не работает, что, опять же, вполне очевидно. Я полагал, что ты разбираешься в электронике.Клауд едва удержался, чтобы не огрызнуться в ответ, но вместо этого сказал:— Пришли со следующей доставкой пару синаев.— Синаев?— Это для кендо, Тсенг.— Да, я в курсе про этот спорт. Я просто… удивлен, что ты желаешь им заняться, и не с кем то, а с Сефиротом.О, Тсенг, поверь, это не самое странное, чем я занимаюсь с Сефиротом.— Я же не прошу прислать Масамуне, верно? — Клауд помедлил. — Он же у вас? Руфус ведь не планирует повесить его над своим столом? И не говори, что он не стал бы, потому что он стал бы, Тсенг.Тсенг изобразил кашель, но Клауд очень хорошо знал, что так он маскирует смех.— Президент поместил меч Сефирота в надежное место, все в соответствии с процедурой, учитывая, что это орудие убийства его отца.— Именно поэтому я и подумал, что он повесил его над столом, — сказал Клауд.На этот раз Тсенг не потрудился скрыть смех.— Тебе нужно подумать насчет работы в Отделе административных расследований. Ты более чем доказал, что имеешь соответствующие навыки для этой работы.— А издевательства над Руфусом входит в их число?— Конечно. Как думаешь, почему Рено мой заместитель?Не успел Клауд осмыслить то, что Тсенг пошутил, как тот сказал:— Я прослежу, чтобы синаи выслали. Защитное снаряжение?— Ну Тсенг, — рассмеялся Клауд.— Значит, только синаи. О, и передай Сефироту, что Руфусу очень понравилась беседка, — в голосе Тсенга послышалось веселье.Клауд не потрудился ответить. Едва отключившись, он осознал, что Тсенг говорил только про одну неработающую камеру — и не про ту, что на заднем крыльце. Ему припомнился их с Сефиротом почти поцелуй в беседке, и он уткнулся лицом в ладони, в ужасе от мысли, что все это запечатлено для потомков.Он спустился в прихожую и увидел, что там действительно стоит камера, которую он должен был заметить раньше. Быстрая проверка показала, что камера не рабочая. Клауд забрался на стул и ударом с разворота разбил объектив пяткой в ботинке (уже чистом).Время от времени никому не помешает пара драматических жестов, верно?Камеру у гаража он оставил как есть, но когда принялся исследовать камеру на заднем крыльце, то обнаружил, что она не работает. И у нее не просто отключено питание, а аккуратно перерезаны провода. Клауд потыкал пальцем в обрезки, припоминая, как Сефирот открывал коробки с набором для беседки… с помощью офисного ножа.В кои-то веки Клауд и в самом деле был благодарен Сефироту за умение обращаться с клинком. Какое приятное разнообразие.

* * *Трое суток спустя Клауд был уже не так благодарен. На часах было полтретьего ночи, а он в одиночестве лежал в кровати, понятия не имея, что с этим делать, и злился.Причиной его злости был Сефирот — потому что, очевидно же, другой причины и быть не могло. Скинув в порыве гнева покрывало на пол, Клауд уставился на потолок, задумавшись, а не проклят ли он. Может, все дело в его фамилии. Ну какую удачу может принести фамилия, являющаяся синонимом конфликта?Надо ее поменять. Бесконечного счастья мне не надо, но было бы мило, если бы не надо было устраивать драку по любому чертову поводу. Клауд Мирный, может быть. Клауд Здравый. Неплохо звучит.Было слишком поздно для бодрствования, учитывая, что спать он пошел немногим позже одиннадцати вечера. И не из-за того, что Сефирот заперся у себя и раз за разом пересматривал запись из Нибельхейма, потому что он не заперся. Нет, на самом деле он изучил запись достаточное количество раз, чтобы ?сделать необходимые заметки о произошедшем?, а потом спокойно отдал диск Клауду.(Сефирот мог сделать копию. Или просто попросить Тсенга прислать новый диск, спрятав в коробке с тофу, или еще где. Но Клауд решил сделать то, что у него получалось лучше всего — полностью проигнорировать оба варианта развития событий.)Справедливости ради надо сказать, что сейчас значительная часть его раздражения проистекала из того, что он… привык к кое-чему, к кое-какой активности, а в последнее время этой активности ему слегка не хватало.В общем, если не усложнять, а сказать по-простому, ему не хватало секса.Сефирот не сошел с ума от просмотра записи, но он стал… молчаливым. Замкнутым и настороженным рядом с Клаудом, каким был поначалу, когда Клауд не мог даже смотреть спокойно в его сторону. Он не доставал Клауда из-за его дурных привычек в обращении со вторсырьем, не читал подробных лекций о питательных достоинствах (или их отсутствии) любимых напитков Клауда, он даже перестал собирать кусочки Клаудовой мозаики и притворяться, что это не он.Клауд даже дошел до того, что стал скучать по их совместным шахматным партиям. Хорошо, что можно было играть с компьютером, хотя машина по-прежнему побеждала его в каждом матче, но не устраивала ему детальный разбор его неудач и не указывала все ходы, на которых он мог бы выиграть. Машина просто спрашивала: новая игра? или выйти?Клауд думал, что через пару дней все станет как прежде, нормальным (хотя их с Сефиротом вариант нормальности был слегка пугающим), но нет. Клауд попытался расшевелить Сефирота, но поскольку сам был склонен к угрюмости и замкнутости, то все закончилось лишь холодным взглядом Сефирота и его вежливым ?спасибо?, а Клауду остались только раздражение и неловкость.Он попытался убедить себя, что это к лучшему, потому что, черт возьми, что еще он мог поделать? Тем более, что он знал — Тсенг уже рассказал Руфусу, что Клауд не верит в то, что Сефирот соврал о своей потере памяти. И что якобы Клауд должен торчать рядом на случай, если Сефирот снова свихнется и потребуется снова его убить, но как долго это может продолжаться?

Кто будет решать, что Клауду больше не надо таскаться за Сефиротом зловещим мрачным возмездием? Клауд? Сефирот? Руфус? Так не могло продолжаться до бесконечности, это должно как-то закончится. Должно.Но что произойдет потом? Сефирота освободят, чтобы он что, служил Шинра новым лицом агрессивной программы утилизации? Клауду нравилась его работа курьера, она приносила деньги и утоляла его тягу к странствиям, и он не хотел отказываться от всего этого. Так что, они с Сефиротом просто расстанутся, рассчитывая, что паутинка, на которой держалось их робкое перемирие — и вменяемость Сефирота — не подвергнется испытаниям и не порвется?

А если нет, если он действительно… если они действительно… что ему, черт побери, сказать своим друзьям?В конце концов, количество одолевающих Клауда мыслей стало слишком велико, и он уже не мог их просто игнорировать по своему обыкновению. Сдавшись, он выбрался из постели и прокрался по неосвещенному коридору на кухню. Может, компьютер будет достаточно сонным, и он сможет побить его в шахматы, а может, он просто пособирает немного мозаику. Вполне отупляющее занятие, чтобы немного проветрить голову, верно?Обостренный слух Клауда уловил ритмичное ?тум, тум?, доносящееся откуда-то из глубин дома. Заинтересовавшись, он пошел вниз разузнать в чем дело — и обнаружил Сефирота на беговой дорожке. Тот бежал, уставившись прямо перед собой и мрачно сжав губы. Он даже не обернулся на Клауда, когда заговорил с ним:— Проблемы, Клауд?— Да, — Клауд кивнул. — Проблемы.Взгляд Сефирота метнулся к нему, потом обратно.— И какие же?— Ты мне скажи.— Боюсь, не могу, Клауд, — голос Сефирота звучал немного механически, словно у робота. — Поскольку понятия не имею, что ты имеешь в виду.— Я о том, почему ты притворяешься, что меня не существует, — Клауд печально мотнул головой. — И вообще, ты пиздец как вовремя.Сефирот выключил беговую дорожку, грациозно сошел с нее и вытер полотенцем пот с лица. Взял бутылку воды и жадно опустошил. Клауд подошел взглянуть на счетчик дорожки и удивленно вздернул брови.— Как давно ты тут бегаешь, с прошлого четверга?— Проблема в том, что я использую беговую дорожку, Клауд?Да мать твою.— Типа да, — Клауд скрестил руки на груди. — Ты тут не один, кому нужно выплеснуть избыток энергии.— Я думал, ты не любишь бегать. И понятия не имел, что ты захочешь воспользоваться дорожкой посреди ночи.— Может, прекратишь? Ты понимаешь, о чем я, — Клауд пристально уставился на него. — Ты избегаешь меня.— И все же, мы здесь, — Сефирот указал на них взмахом руки.Клауд решил, что истинное злодейство Сефирота все же в излишней драматичности и, в то же самое время, излишней буквальности.— Ты избегаешь меня с тем пор, как мы посмотрели ту запись с камер наблюдения.— Я понимаю, что моя репутация бесчувственного убийцы может пострадать после этого признания, но смотреть запись было несколько неприятно, — Сефирот предупреждающе вскинул руку. — Да, я понимаю, что это похоже на ханжество с моей стороны, и это бесит тебя, поэтому сделай милость, избавь меня от нотаций. Буду очень признателен.— Неа. Не избавлю. Месть ужасна, — Клауд не улыбнулся, но Сефирот знал его уже достаточно хорошо, чтобы услышать в ответе нотки веселья, не важно, насколько слабыми они были.Сефирот не казался удивленным, однако выглядел слегка раздраженным. Уже что-то.— Боюсь, что не понимаю тебя.— Ну, добро пожаловать в клуб. Я тоже не понимаю себя почти все время, — Клауд забрал из рук Сефирота бутылку из-под воды, взмахнул ей и угрожающе произнес: — Я собираюсь выкинуть ее в обычную мусорку.Сефирот на мгновение закатил глаза.— Мучения, что мне суждено вынести из-за тебя, просто бесконечны.— Ну, я стараюсь, — Клауд искренне хохотнул.Сефирот не улыбнулся, но холодность частично ушла.— Мне много над чем надо подумать, Клауд. И я в курсе, что представляю не очень… приятную компанию, когда нахожусь в таком настроении, так что я просто решил оставить все при себе и избавить тебя от беспокойства.Клауд скептически уставился на него.— Спасибо, но раз уж я пережил тебя в качестве мирового зла и суперманьяка, то, думаю, как-нибудь управлюсь с тобой просто недовольным, — Клауд потянулся и схватил Сефирота за футболку, потянув его на себя. — Это потому, что я тебя убил?— Что конкретно, ?потому что ты меня убил??Почему ты не хочешь меня. Но Клауд не станет так говорит. Не станет.

— Почему я сплю один? — но слегка намекнуть можно.— Про убийство я уже знаю, — Сефирот посмотрел вниз, на пальцы Клауда, что сжимали его футболку. — Пару раз ты уже рассказывал.Клауд подался вперед и через ткань сильно укусил Сефирота в плечо.— Ну так нехрен зацикливаться. Я же не циклюсь.Клауд почувствовал, как Сефирот ухватил его за волосы, запутав пальцы во встрепанных прядях, и оторвал от своего плеча. Наклонился и, рыча, укусил Клауда в шею.— Видеть, как ты меня убиваешь — меня это совсем не злит, Клауд. Это вызывает желание тебя трахнуть.…О.Клауд чуть отпихнул его, только чтобы видеть его лицо.— Трудно это сделать на беговой дорожке.— Я могу причинить тебе боль, Клауд, — мрачное обещание горело во взгляде Сефирота, и Клауд, наконец, понял, о чем это Сефирот.— Ты хочешь причинить мне боль, — поправил он Сефирота. — Потому, что проиграл. Верно? Просто признайся.— Да, — взгляд Сефирота не дрогнул.До Клауда дошло, что туманная граница между дракой и трахом с самого начала была частью всей ситуации, по крайней мере, для него… а для Сефирота могло быть совсем не так. Или он просто пока этого не понял.Волна темного восторга и ужаса прокатилась по спине Клауда. Он улыбнулся, яростно, почти оскалился.— А может, я тоже хочу причинить тебе боль.Сефирот сверкнул глазами и одарил Клауда усмешкой, от которой у Клауда сразу же встал, и еще захотелось как следует вмазать в ответ.К черту все. Почему бы и нет.Сефирот поймал его кулак прежде, чем Клауд смог нанести удар. Задрал бровь, беся еще сильнее.— Очевидно, как твои шахматные маневры.Клауд мельком подумал, а не пнуть ли его куда побольнее, но потом вспомнил, что это будет совсем не кстати, и решил просто его укусить. Дернул для верности Сефирота за волосы — вся та беспокойная энергия слилась внутри в единое целое и выплеснулась наружу во внезапной грубости.— Если хочешь так, то тебе придется заставить меня.— С удовольствием, — улыбнулся Сефирот и отвесил Клауду элегантный поклон.Прежде, чем Клауд смог придумать какую-нибудь язвительность в ответ на этот театральный жест, Сефирот попытался завалить его на пол.Он потом скажет, если не забудет.

* * *К тому времени, как они добрались до того момента, когда Сефирот действительно его трахнул, Клауд уже с трудом помнил собственное имя.Сефироту пришлось потрудится, чтобы уложить его под себя, потому что Клауд ни в малейшей степени не облегчил ему эту задачу. Свидетельством тому были перевернутая мебель и поломанные безделушки, которыми был устлан путь до спальни Клауда. Клауд хотел драки, и он ее получил.Именно так это и должно было быть, когда кто-то собирался трахнуть его. Клауду так нравилось, и он определенно был не против, но это означало, что его разум должен был переключится, чтобы позволить ему отдать контроль и по-настоящему испытывать удовольствие… а это было не так уж и просто. Ему нужно было, чтобы кто-то заставил его принять эту роль, чтобы этот кто-то хотел заставить его принять, а вокруг было не так уж и много людей, которые были готовы — или способны это сделать.Пару раз он пытался, но результат был, мягко говоря, неудовлетворительным. Клауд не особо умел обращаться со словами и не мог четко выразить чего хочет, а значит, в близости было слишком много наигранности и совершенно не хватало искренности.Сейчас же наигранности не было. Клауд совсем не сдерживался, потому что он никогда не сдерживался, когда его противником был Сефирот. И раз уж они не пытались друг друга убить, Клауд полностью смог насладится восторгом и раскрепощением, которые дарило противостояние с тем, кто физически был равен Сефироту.На какое-то мгновение он пожалел, что так и не попросил Тсенга привезти Сефироту вместо синаев Масамуне. Может, слишком рано для этого. Но однажды он попросит.Когда Сефирот наконец-то трахнул его, это оказалось именно так крышесносно, как и хотелось Клауду. Он был настолько на взводе, что Сефироту хватило всего пару раз пройтись своими греховно талантливыми пальцами ему по члену, чтобы Клауд бурно под ним кончил. Клауд уперся ладонями в стену, чтобы с равной яростью встречать каждый толчок Сефирота, и когда наслаждение наконец обрушилось и унесло за собой, Клауд выгнулся в дугу и замер на дрожащих руках, пока, наконец, не дал себе упасть.Когда волна схлынула, он смог насладится тем, как выглядит Сефирот, пока его трахает. Тот выглядел, как всегда, великолепно — яркие глаза с узким зрачком, высокие скулы, раскрасневшаяся кожа и спутанные в полнейшем беспорядке волосы — но было что-то еще, что-то необычное, что заставило Клауда смотреть и никак не отпускало.То, как Сефирот смотрел на него, с тем самым всепоглощающим пристальным напряжением, которое Клауд помнил с той встречи в высоте разрушенной башни под штормящим небом. Потому что, даже без злобы и ненависти, исказивших прекрасные черты Сефирота, было в нем что-то холодное и смутно отталкивающее, что напоминало Клауду о том, что хоть Сефирот и не дитя какого-то злобного пришельца, все же и не совсем человек. Впервые Клауд видел эту инаковость, бьющуюся прямо под кожей, текущую вместе с кровью в венах Сефирота.Это не ужасало, не злило его, не вызывало желания утопиться в море былых сожалений. Это восхищало, привлекало, возбуждало — все то, что делало Сефирота собой, потому что инаковость, откуда бы она не проистекала, из генов Дженовы, или из непрерывного вмешательства Ходжо в генетику сына, была частью его. Это и был он.Захваченный восторгом Клауд смотрел, как расфокусировался взгляд Сефирота, как на мгновение дрогнули ресницы, как он зажмурился, когда его точки стали хаотичными и торопливыми.Клауд секунду полюбовался, а потом поднял руку и отвесил ему крепкую оплеуху. Очень приятно было видеть, как на бледной коже остался слабый след.В ответ Сефирот схватил Клауда за руки, прижав их к постели, рухнул сверху, впился зубами Клауду в плечо, почти прокусив кожу — и кончил, издав низкий задавленный стон, содрогаясь всем телом и сбив распахнувшимся крылом лампу с прикроватного столика.— А ты ведь ничего не заметил, — выдавил Клауд, едва отдышавшись. — Говорил же тебе, не стоит меня недооценивать.Сефирот поднял голову, лениво на него моргнул, словно хитрая кошка, и слабо усмехнулся уголком рта.— Если ты скажешь ?шах и мат?, я пну тебя по яйцам, — передразнил он Клауда.Клауд пару секунд изумленно смотрел на него, потом вырвал из хватки одну руку и выдернул Сефироту перо.Сефирот стукнул его крылом по голове, а потом сложил его за спиной. Раздраженно так сложил, Клауд мог поклясться, хотя и не смог бы объяснить, откуда у него эта уверенность.— Я в курсе своей выдающейся выносливости, Страйф, но даже мне надо пару минут передохнуть после подобного.Клауд проигнорировал его и зарылся пальцами Сефироту в перья.— Ты специально так делаешь?— А, нет, оно порой реагирует… инстинктивно. По ситуации, в зависимости от определенного стимула.— …Понятия не имею, что это означает.Сефирот закатил глаза.— Это означает рефлекторно, Клауд. Любое сильное переживание, ментальное или физическое, провоцирует реакцию ?дерись или беги?, и тогда… — Сефирот распахнул крыло.Ладно, может он и не пропускал мимо ушей лекции Сефирота.— Так что за переживание было? — спросил он, зевнув. Было хорошо. Расслабленно даже. Или что там понимают под расслабленностью те счастливчики, которым повезло ее испытать.— Поскольку дело в тебе, то, вероятно, оба, — сухо ответил Сефирот.— Я подумываю сменить фамилию, — Клауд снова зевнул и слегка поморщился, когда Сефирот отстранился, но мимолетная боль быстро прошла. — Ну, потому что, знаешь. Может, это примета такая, или что еще.— Думаю, все дело в тебе самом, — сообщил Сефирот.— А у тебя вообще нет фамилии, — остроумно возразил Клауд.— Это потому, что я такой вот загадочный, — пафосно ответил Сефирот.Со всем изумлением, что он способен был сейчас чувствовать, Клауд понял, что Сефирот, должно быть, чувствует сейчас себя точно так же, как и он.— Знаешь, я не хочу, чтобы так было все время.— Кажется, у тебя есть доступ к документам, которые освещают буквально каждую грань моей жизни, Клауд.— Ты это специально делаешь? — Клауд повернулся взглянуть на него. — Притворяешься роботом, отвечая на вопрос?— Иногда, — ответил Сефирот. Инаковость практически ушла, и теперь он больше всего походил на сонную кошку.— Я не хочу… чтобы ты просто трахался со мной временами.— Это у тебя такой способ сказать, что я не получу никакого секса пока не начну опять готовить ужин? — от взгляда, которым наградил его Клауд, слабая усмешка исчезла с лица Сефирота. — Что такое?Клауд редко говорил, не подумавши, но усталость после секса очевидно заставила его поступить так сейчас:— Я не хочу, чтобы ты стал тем, кем был.Сефирот отвернулся, и Клауд в смущении от своего внезапного порыва откинулся на постель. Ну вот и расслабился, подумал Клауд несчастно.Через пару минут Сефирот заговорил.— Я тоже не хочу, Клауд, — в тихом голосе не было ни намека на интонацию ?Я не хочу, чтобы ты знал, что у меня есть чувства?. — Я тоже.Пару недель назад его бы взбесила такая схожесть с бывшим заклятым врагом. Но не теперь.Я не позволю тебе, хотел сказать Клауд, но не сказал. Не смог. Слишком много старых ран, слишком много знакомых лиц, которых ему не удалось спасти.Я убью тебя, если это случится опять. И сделаю так, чтобы ты не вернулся. И этого он тоже не смог сказать, как бы не пытался.От всех обещаний, что он так хотел выполнить, осталась только пыль на зубах, так что Клауд ничего не сказал.