Глава 8. Жажда ответов. (1/1)

Он стоял в ванной комнате, смотрясь в зеркало. За спиной его отражения полыхал яркий слепящий огонь, но Сефирот не чувствовал жара за спиной.Отражение что-то сказало ему, одно-единственное слово.— Скоро.* * *Сефирот резко проснулся. Он стоял в ванной комнате, а значит, он ходил во сне, чего с ним не случалось с детства. А еще он смотрел на себя в зеркало, что сбивало с толку.Ему понадобилась пара секунд, чтобы выровнять дыхание. Сердце колотилось, из-за всплеска адреналина тело гудело, словно под напряжением. Пальцы вцепились в край холодной каменной столешницы.Он какое-то время насторожено смотрел в зеркало, почти ожидая увидеть языки пламени, но за его отражением не было ничего, кроме темноты.Моргнув, он зевнул, и его отражение тоже зевнуло. Значит, просто сон.Он поднял левую руку и помахал зеркалу, потом развернулся и отправился обратно в постель. И только когда он уже устроился спать, до него дошло, что, когда отражение помахало ему в ответ, оно сделало это своей левой рукой.Зеркала работают не так.Что со мной происходит? Я схожу с ума?Сефирот лежал в темноте и прокручивал в уме слова Клауда Страйфа, стараясь припомнить хоть какие-нибудь навеянные этими словами образы. Они не были похожи на воспоминания. Он словно бы созерцал образец живописи, хотя хотел получить всего лишь фотографию.Потому, что он знал, знал — ключ ко всему похоронен где-то в его прошлом.Он унаследовал отцовские социопатические наклонности и привычку матери к эмоциональным срывам, а мако и гены Дженовы только усилили эти черты. Он убивал людей, едва став подростком, единственным постоянным присутствием в его жизни был отец, изолировавший его от остального мира и обращавшийся с ним как с подопытным кроликом, а те двое, единственные когда-либо заботившиеся о нем, бросили его.Сефирот считал себя невосприимчивым к тому расстройству, которым страдали Анжил с Генезисом, но, очевидно, ошибочно. Вместо тела оно поразило разум Сефирота.А по какой еще причине он посчитал матерью обнаруженный в цистерне фрагмент инопланетного организма? Не Ходжо ли настолько сильно воздействовал на него, а если даже и так, рассчитывал ли он, что его сын сойдет с ума и попытается уничтожить мир? Или он просто хотел посмотреть насколько сильным может стать Сефирот, если свяжет себя с существом, чьи гены несет?Сказал бы он, что Дженова моя мать, если бы Лукреция не ушла от него?Даже если бы Ходжо был жив, Сефирот сильно сомневался, что тот ответил бы честно на его вопросы. И он не был уверен, что это хорошая идея, спрашивать о отцовских бумагах и исследовательских заметках — по крайней мере, до тех пор, пока не убедит Руфуса Шинру, что не врет о своей потере памяти.А чтобы убедить Руфуса ему нужно убедить Клауда Страйфа. Сефирот не думал, что у него получится, и полагал, что понимает это сопротивление Клауда, принимая в внимание их прошлое и собственное поведение Сефирота.Однако сейчас намного большую обеспокоенность у него вызывал инцидент с отражением. Если ему опять мерещится всякое, значит ли, что все началось по новой? Начинает ли он терять разум, скатываясь в то состояние, когда в нем не останется ничего, кроме ярости и жажды крови? Потеряет ли он еще десять лет своей жизни ради того, что безумие уготовило ему?Нет. Нет. Я сам покончу со всем до того, как до этого дойдет.А если способа остановить деградацию не существует, если его разум окажется поврежден до такой степени, что он посчитает себя абсолютно нормальным, пытаясь призвать метеор и навлечь на всех армагеддон…По крайней мере он знал единственного человека на свете, способного остановить его.

* * *Следующие несколько дней Сефирот отсыпался, стараясь наверстать недостаток сна, и пытался продумать план по контролю своей вменяемости.Когда у него появилась рабочий план того, чего он хочет, он составил аккуратные заметки, на несколько раз их проверил и затем отправился на поиски Клауда.Клауда в доме не было, дверь в спальню была приоткрыта, свет не горел, из чего можно было сделать вывод, что и тут его нет. Сефирот постучался и окликнул его по имени, но ответа не получил. Он, что же, уехал, значит? Прошло уже несколько дней с тех пор, как они видели друг друга, может быть, после их полночного разговора Клауд решил, что с него хватит.Наконец, Сефирот нашел его снаружи, возящимся с мотоциклом. Клауд был одет в белую майку и джинсы, черная бандана сдвинута на лоб, и вся одежда испачкана и перемазана маслом.Он равнодушно уставился на Сефирота, загораживаясь рукой от солнца.— Ну чего?Я решил поджечь дом.

— Я хотел бы поговорить с тобой, если ты не против, — Сефирот постарался не повышать голос.— Я занят.Сефирот подавил порыв закатить глаза. Хоть он и понимал неуступчивость Клауда, от этого она не становилась менее раздражающей.— Может тогда, когда ты закончишь.Клауд поразглядывал его еще немного.— Может. Ага. Ладно, — пожал он, наконец, плечами.И на этого человека я рассчитываю, что, в случае если потеряю рассудок, он сможет уничтожить меня. Когда Клауд поступал как вздорный подросток, эта мысль успокаивала гораздо меньше, чем должна была.Пару часов спустя, когда Сефирот делал себе ужин, Клауд объявился на кухне. Выглядел он ужасно, вся одежда перепачкана потом, машинным маслом и солидолом, грязь была видна даже кое-где в светлых волосах. Но обычно напряженное выражение лица исчезло, так же, как и скованность в плечах, и Сефирот предположил, что чтобы он там не делал со своим мотоциклом, оно было нужно скорее для отвлечения, чем для технического обслуживания.— Мне нужна вода.Желание заставить Клауда сказать ?пожалуйста? было почти неодолимым. Сефирот напомнил себе, что он пытается добиться от этого человека сотрудничества, а если действовать Клауду на нервы, то все только усложнится.Вот только если бы эти нервы не были словно растяжки противопехотных мин на каждом моем шагу.Ничего не сказав, Сефирот открыл холодильник, взял бутылку с водой и перекинул Клауду. Тот ловко поймал ее, скрутил колпачок и жадно выпил за пару глотков.Сефирот смотрел на него секунду; что-то неприятное шевельнулось внутри от вида запрокинутой головы Клауда, от того, как при глотках двигалось его горло.Клауд прикончил бутылку и заметил, что Сефирот смотрит на него.— Чего? — яркие глаза сузились.— Хочешь еще одну?Клауд словно бы не понял, о чем говорит Сефирот, но тот продолжал спокойно смотреть в глаза Клауду в ожидании ответа. В конце концов, Клауд кивнул, и Сефирот кинул ему еще одну бутылку.Ее Клауд выпил так же жадно, как и первую.— Спасибо, — хрипло сказал он, стараясь не смотреть Сефироту в глаза. Он прошелся рукой по волосам, размазывая грязь еще сильнее. Сефирот передернуло, и почти было решился спросить Клауда, как он такое терпит.— Пожалуйста, — вместо этого ответил он.Клауд выкинул бутылки из-под воды и, ничего больше не сказав, вышел из кухни. Сефирот подождал, пока не услышал, как закрылась дверь в спальню Клауда. Потом вздохнул, вытащил бутылки из мусорки и переложил их в контейнер для вторсырья, убеждая себя, что Клауд выкинул их не туда чисто из вредности. Он вернулся к готовке обжаренных тофу и овощей, и когда услышал шум бегущей по трубам воды, твердо отмахнулся от образа моющегося в душе Клауда.Кажется, потеря разума и десяти лет жизни не сделала его предпочтения менее ожидаемыми. Это была еще одна загадка — почему его привлекали конфликтные личности, которым сам он не очень-то и нравился — но эту загадку он предпочел бы оставить нераскрытой.* * *Клауд вернулся как раз тогда, когда Сефирот заканчивал готовить ужин. Он предложил Клауду поделится, но тот скорчил гримасу при виде овощей и предпочел еще один бутерброд и банку энергетика.— Это не очень полезно для тебя, — заметил ему Сефирот.Клауд фыркнул.— Если уж ты меня не убил до сих пор, сомневаюсь, что лишняя банка Черного Чокобо как-то мне повредит.— Ты пьешь их по три штуки за день, — напомнил Сефирот.— А почему ты это знаешь? — Клауд открывал банку, косясь на него. — Как-то это стрёмно.— Ты выбрасываешь банки в неправильный контейнер, — вздохнув, ответил Сефирот. — Я думал, что ты делаешь так нарочно.— Вообще-то нет, но раз тебя это раздражает, я продолжу.— Очень по-взрослому, Клауд.Клауд улыбнулся ему. Улыбка никоим образом не была искренней, но хотя бы не походила на его обычные гневные взгляды. Она была вызывающей и немного самодовольной, и опять напомнила Сефироту о Генезисе.— Похоже, это моя цель в жизни — портить жизнь тебе.— Несомненно, — Сефирот закатил глаза.Клауд поставил свою тарелку на кухонный стол и принялся за ужин, а Сефирот нашел лист бумаги, ручку и набросал список, в ожидании, когда Клауд закончит. Время от времени он чувствовал на себе взгляды Клауда, но не реагировал на них. Оба молчали.Тишина в этот раз не была неловкой. Сефирот записал на листке последний пункт и встал взять еще одну бутылку воды из холодильника.— О чем ты хотел поговорить со мной? — наконец нарушил молчание Клауд.Сефирот обернулся к Клауду и по привычке встал по стойке вольно, словно бы собирался докладывать оперативную сводку или проводить инструктаж.— Я пришел к заключению насчет наиболее логической причины потери контроля над своим разумом.— Да? — Клауд прислонился к стене, сложив руки на груди. Сефирот заметил, что он был босиком. — Ну, и что же это за причина?И хоть ему и хотелось рассказать и объяснить Клауду все, Сефироту снова пришлось бороться с желанием заставить того сказать ?пожалуйста?.— Когда Анжил с Генезисом пали жертвой деградации, я считал себя неуязвимым потому, что не страдал похожими физическими симптомами, — Сефирот минуту собирался с мыслями, а затем продолжил. — И, хотя технически это так, из виду упускалась сопутствующая психическая деградация, также поразившая их обоих. И к которой, как сейчас понятно, иммунитета у меня не было. Симптомы были очень похожи: когда Генезис узнал о своем состоянии, он вернулся в свой родной город, Банору, и уничтожил ее. Анжил заставил Зака, своего ученика и протеже, убить себя. И я поступил так же, когда мне стало известно о собственном происхождении.Сефирот слегка нахмурился, обдумывая эту мысль.— Я просто не знаю, есть ли другое объяснение моему поведению. Не то, чтобы я не знал, что являюсь для Шинра чем-то вроде биологического оружия, они никогда этого не скрывали и обращались со мной соответственно. Что же до идеи, что моя мать — пришелец… — Сефирот скривился. — В то время я испытывал сильнейший стресс, но я просто не могу представить, что могло меня так сломать. И это приводит меня к заключению — что-то послужило причиной расстройства моих умственных способностей.Клауд смотрел на него с нечитаемым выражением лица.— Почему ты думаешь, что должно быть что-то помимо того, что оба твоих родителя конченные психи, а тебя растили как лабораторную крысу?— Ты определенно невысокого мнения обо мне, — уставился на него Сефирот.— Когда-то был. Высокого, — Клауд отлип от стены, и дернул себя за подсыхающую прядь. — Я привык считать, что за поступками людей есть какая-то причина, но я провел четыре года в цистерне у Ходжо, а такие люди, как Аэрис и Зак, погибли из-за тебя, в то время как ты все еще здесь, пытаешься понять, почему сошел с ума и убил их. Так что да, я невысокого мнения о тебе. Если тебе будет легче, то я и о себе невысокого мнения.Сефирот прокашлялся.— Ты собираешься дуться, или я могу закончить свою мысль, которую пытаюсь до тебя донести? Ты напоминаешь мне Генезиса. Он делал так же — провоцировал спор, а потом накручивал себя до такой степени, что было уже сложно сказать, он все еще злится на меня, или только на себя.Клауд странно посмотрел на него.— Чтоб ты знал, я практически всегда злюсь именно на тебя.— Да, конечно. Раз уж ты очевидно уверен, что я не более, чем мамочкин психопат-убийца, позволь мне подвести итог этому разговору. Как бы меня это не бесило, но я не говорю, что ты не прав, предполагая, что единственной причиной, заставившей меня повести себя подобным образом, был я сам… но даже ты, Клауд, не можешь отрицать, что определенные совпадения присутствуют.— Ну, выкладывай, — Клауд снова прислонился к стене.Сефирот выдохнул и досчитал в уме до десяти.— Я хочу понять, что со мной произошло. Если это не более, чем моя генетика, прекрасно, я смирюсь с этим. Если это всего лишь мое высокомерие — думать, что был еще какой-то фактор, спровоцировавший меня на такое поведение, если я ищу связь между этими случаями там, где ее нет… тогда я признаю — да, Клауд, причина, по которой я сошел с ума в том, что я такой же конченный псих, как и мои родители.— Ладно, — Клауд отрывисто кивнул. — Так значит, ты думаешь, что? Гены Дженовы заставили тебя съехать с катушек?— Я не знаю, Клауд, — очень медленно сказал Сефирот. — Я пытаюсь выяснить.— Ты не представляешь, как приятно наблюдать как ты раздражаешься, — проинформировал его Клауд. — Ты никогда… когда мы сражались. Ты даже не моргал, Сефирот. А сейчас ты даже глаза закатываешь, уже три раза. И выглядишь так, словно вот-вот начнешь выдирать себе волосы.— Это потому, что я действительно испытываю такое желание. И, пожалуйста, не воспринимай это как угрозу жизни и здоровью, Страйф, но еще я испытываю дикое желание тебя придушить за то, что делаешь наше общение таким излишне сложным и выматывающим.Клауд расплылся в ухмылке. Настолько веселой, что он словно бы стал совершенно другим человеком.— Это самые добрые слова, что ты мне когда-либо говорил, Сефирот, — и последовавший за словами смех, немного натянутый, но теплый, каким Клауд никогда не был, намекнули Сефироту о том, каким бы был этот человек, если бы не оказался заперт на пустом курорте в компании со своим заклятым врагом.Каким он мог быть, если бы не я.Сефирот склонил голову, прячась за упавшими на лицо прядями волос. Чувство вины — с этим он еще не был знаком.— Ну и кто сейчас дуется? — Клауд поднял брови. — Так что от меня требуется? Ведь ты чего-то хочешь от меня, верно?Да. Сефирот проигнорировал подкравшийся прилив теплоты от мысли о том, чего он хочет от Клауда, и протянул тому составленный список. Потом снова сложил руки за спиной и изобразил лицом невозмутимость.— Вот кое-какие вещи, которые, по моему мнению, необходимы как для отслеживания моего поведения, так и для удержания моего разума от повторной, хотя и гипотетической, деградации.Клауд принялся читать вслух пункт за пунктом.— Документы по проекту G, проекту А и проекту S, — он фыркнул. — Оригинальные названия.— Ну да, Ходжо постоянно ныл о недостатке креативности у Холландера, — проворчал Сефирот.Скривившись, Клауд продолжил:— Книги и научные статьи о физике полета?Сефирот прокашлялся:— Я не… я не понимаю механику полета с одним крылом.— Шахматы, кроссворды и беговая дорожка? — Клауд уткнулся в список.— Мне скучно, — ровно признался Сефирот. — Мне нужны какие-то умственные упражнения, — может, подтрунивания над Клаудом его и развлекали, но они также представляли весьма вероятную угрозу его здоровью. Пусть ему и хотелось подраться, не до смерти, а в качестве хоть какой-нибудь тренировки. И ему поневоле было интересно, как Клауд отнесется к такому предложению. Ему хотелось узнать, почему этот сердитый молодой человек оказался единственным, кто смог его победить. — У тебя, по крайней мере, есть чем себя занять с мотоциклом.— Не чаще, чем требуется замена масла, — проворчал Клауд.— Ты всего лишь менял масло и так изгваздался?— Что? Заткнись, ты хоть знаешь, как это делается? — Клауд наградил свирепым взглядом, но не успел Сефирот ответить (нет, не знает, но если бы не думал, что Клауд попытается проломить ему голову гаечным ключом, не возражал бы, чтобы Клауд ему показал), как Клауд недоверчиво уставился на него, широко распахнув глаза. — Набор для постройки беседки ?Сделай сам??— Мне нужно чем-то занять мозг и нужен какой-то физический труд, — заявил в свою защиту Сефирот, испытывая легкое смущение, замешанное на раздражении. — Я солдат, Клауд — или был им. Я не привык к праздности. Кажется, была какая-то подходящая формулировка о вреде праздности.— Но куда ты собираешься ставить эту беседку? — Клауд по-прежнему был заметно шокирован запросом Сефирота.— Думаю, ответ на этот вопрос является частью решения, — процедил в ответ Сефирот.Клауд медленно поднял взгляд на Сефирота. Долго на него смотрел, а потом спросил:— Почему ты вегетарианец?Сефирота вопрос застал врасплох, но он все равно ответил:— Потому, что это полезно, потому, что заставляет полагаться на иные, кроме мяса, источники протеина, что является ценным навыком, когда тебя посылают воевать в полные растительности джунгли, и потому, что Ходжо практически сходил с ума, стараясь адекватно компенсировать мои потребности в питании. А почему ты спрашиваешь?— Я… не важно, — Клауд медленно тряхнул головой и сложил листок. — Я передам список Руфусу.— Спасибо, — Сефирот сделал паузу. — И еще кое-что.— Что?— Я исхожу из предпосылки, что мое прошлое поведение базировалось на чем-то, что я считал вполне… логичными предположениями, — очень аккуратно проговорил Сефирот. — Не то, чтобы они действительно были логичными, но я, как минимум, должен был… считать их таковыми. Я никогда не действовал под влиянием момента, и всегда предпочитал иметь какой-нибудь готовый план действий перед тем, как приступать к выполнению задания любого рода.Клауд издал насмешливый звук, но ничего не сказал.Сефирот заставил себя продолжать:— Что беспокоит меня в моей потере контроля над разумом, так это то, каким образом это произошло, ведь я считал, что поступаю абсолютно рационально. Я не могу понять, что заставило меня так думать, но когда я решаюсь сделать что-то, меня… может быть очень трудно отговорить.— Да, я заметил, — фыркнул Клауд. — А еще ты слишком много болтаешь. К чему ты ведешь?Сефирот ровно посмотрел на него.— Если я снова начну сходить с ума, нужно, чтобы ты убил меня.Клауд не ответил сразу, но потом просто пожал плечами и сказал:— Поэтому я здесь.Сефирот кивнул.— Не думаю, что это будет проблемой. Я просто хотел убедится, что мы понимаем друг друга по этому вопросу. И, Клауд?— Да? — Клауд наградил его подозрительным взглядом.— В следующий раз, пожалуйста, постарайся, чтобы я не вернулся. Не хочу проходить через все это снова.Клауд рассмеялся. Не тем истеричным смехом, каким смеялся на веранде в то утро, но таким же болезненным.— А я то думал, что мы никогда ни о чем не договоримся.Сефирот собрался уже уходить, но Клауд, к его удивлению, снова заговорил.— Я хотел стать Солджером из-за тебя. Я считал тебя героем.Сефирот прикрыл глаза, перед внутренним взором встал образ Зака Фейра и его яркой улыбки.— На войне нет героев, Клауд. А если бы и были, то я не один из них. Я всегда был не более, чем оружием.— А что, если ты только им и останешься?Сефирот понятия не имел, что на это ответить. Он медленно обернулся, прищурился и с удовлетворением заметил, как нечто, весьма похожее на страх, промелькнуло во взгляде Клауда в ответ на его взгляд.— Тогда, полагаю, тебе придется стать гораздо лучшим оружием.Это было совсем не то, что ожидал услышать Клауд, Сефирот точно знал. Он повернулся и направился к выходу из комнаты.— Спокойной ночи, Клауд.По коридору его провожала тишина.