Глава 7. Бесконечные ?Почему?? (1/1)

Так уж сложилось, что Клауд привык ждать определенных вещей при встрече со своим заклятым врагом.Сефирот появлялся, приветствовал его в слегка бесящей, но в то же время странно вежливой манере, выдавал какой-нибудь безумный монолог, полный мелодраматично заковыристых фраз и жестов, а потом элегантно перетекал в боевую стойку, поднимал Масамуне над плечом и пригвождал Клауда холодным взглядом своих змеиных глаз.Клауд, в свою очередь, в течение всего монолога стоял, смотрел на Сефирота и думал ?Опять эта хрень? Да ладно??, стараясь успокоить колотящееся сердце и избавится от мыслей о том, как это больно, когда этот гребанный меч, разрезая кожу, протыкает его. Вместо этого он старался думать о Заке и Аэрис, и о том, что значит быть храбрым, о своих друзьях, которые с оружием в руках без оглядки кинулись в битву следом за ним, и о том, что он скорее умрет, чем позволит этому человеку забрать у него кого-то еще.Сефирот усмехался, Клауд хмурился, и все рассыпалось на части, пока они старались убить друг друга. Клауд выигрывал (или как там это называется, когда никто не погибает, но один при этом куда-то исчезает), но не без жертв со стороны своего тела и разума; потом Сефирот исчезал обратно туда, где он спал, а Клауд снова пытался собрать себя по кускам, стараясь притворяться, что он вовсе не слеплен из тысячи разных обломков, обрывков и осколков других людей.

После произошедшего на Башне Шинра в День Пришествия Клауд практически убедил себя, что на самом деле он сражался вовсе не с Сефиротом, а с темной скрытой частью себя. Частью, которая была до сих пор так зла на то, что произошло, которая чувствовала, что он никогда не будет жить, как обещал Заку, что все, на что он годится — это сражаться в одной и той же битве, снова, и снова, и снова…Было ли это правдой или нет, битва — символическая или еще какая — следовала обычному сценарию. Да, она была жестокой и свирепой, но Клауд, по крайней мере, знал, чего ожидать. Но никакой хренов сценарий в мире не предусматривал Сефирота в пижамных штанах, жующего сыр с крекерами.Из-за неувязки между кошмарной фигурой, что так долго преследовала его, и высоким, спокойным вегетарианцем, озабоченным правильным питанием, Клауд чувствовал себя так, словно сошел с ума.По утрам Сефирот вставал раньше, чем Клауд покидал свою комнату, и ложился спать явно раньше Клауда, что, похоже, было полной противоположностью тому, как должен поступать злобный враг. Разве Сефирот не должен по ночам разрабатывать коварные планы против Планеты? Вместо этого он вставал с зарей, делал зарядку, завтракал, а спать ложился рано, и так повторялось каждый день. В конце концов до Клауда дошло, что тот следует военному распорядку дня.Но ему же больше не надо. Он больше не Солджер. Нет больше никаких Солджеров.Большую часть времени они старались насколько возможно игнорировать друг друга, обменивались минимальным набором фраз, необходимых для общения, да и то, только тогда, когда не хватало простого жеста или неопределенного ворчания.Но как только Клауд перестал хвататься за сердце всякий раз, как видел Сефирота хотя бы краем глаза, как только он стал привыкать к тому, что видит того на кухне, готовящим себе еду, сценарий снова поменялся.Все случилось, когда Клауд однажды проснулся посреди ночи от странных звуков — он спал в разное время и всегда очень чутко, так что даже легкий ветер за окном мог его разбудить — и в ходе расследования обнаружил на кухне Сефирота, копающегося в холодильнике.

На кухне было темно, и свет шел только из холодильника. Сефирот обернулся, увидел его в дверях и без слов показал бутылку воды.Клауд заметил, что тот пьет много жидкости. По утрам он пил что-то из кружки, и Клауд предполагал, что это может быть чай.Чай. Погибель Дженовы, Презренный сын Гайи, Разрушитель миров… пьет горячий чай.— Ты припозднился, — Клауд не был уверен, почему просто не развернулся на месте и не ушел в другую комнату, как обычно делал, когда оказывался с Сефиротом в одном помещении.— Не могу заснуть, — ответил Сефирот. — Я словно все время жду миссию, которая никак не начнется.Клауд оперся о стену и наблюдал за ним.— А я словно жду битву, которая начнется тогда, когда я меньше всего к ней готов.Они уставились друг на друга. Сколько бы раз не пересекались их пути в этом доме, Сефирот всегда казался полностью безразличным к присутствию Клауда. Но сейчас он рассматривал Клауда почти с опаской, и Клауд задался вопросом, не было ли это равнодушие просто притворством, на которое сейчас у Сефирота просто не было сил.Он казался усталым, и Клауду это было знакомо — это та усталость, что текла в венах, словно кровь, что пробирала до костей и никогда не отпускала.Он никогда раньше не выглядел усталым. Никогда не вздыхал, и не потирал виски, и не разминал шею вот как прямо сейчас. И никогда раньше не моргал. Ни разу.Сефирот никогда раньше не выглядел настолько человеком, как сейчас, и Клауд понятия не имел, что теперь делать. А еще без своей униформы он выглядел гораздо моложе, и Клауд задумался, какого же возраста был Сефирот.— Сколько тебе лет? — спросил он, прежде чем смог остановится.Сефирот замер, не донеся бутылку до рта.— Двадцать пять.От такого ответа на свой вопрос у Клауда на мгновение перехватило дыхание. Двадцать пять? Двадцать пять? Сефирот почему-то всегда казался вечным, словно застывшим в тот момент, когда Клауд впервые встретил его, когда впервые убил. Наличие у него возраста означало, что когда-то он был моложе, когда-то он был ребенком.Был невинным.Был человеком.— Я… — Клауд тряхнул головой, и отступил на шаг в тень коридора.— Погоди, — медленно проговорил Сефирот. — Клауд, я хочу знать, что произошло…— Ты знаешь, — резко прервал его Клауд. — Ты знаешь, что именно произошло. Если тебе нужны детали, можешь еще раз перечитать документы.Сефирот закрыл дверь холодильника, погрузив кухню в темноту. Зрение Клауда быстро приспособились, но первым, что он увидел, были глаза Сефирота — эти странные глаза, с узкими зрачками и мягким сиянием мако. Они всегда выглядели слегка по-змеиному, особенно из-за склонности Сефирота не моргать, но сейчас они больше напоминали Клауду кошачьи.— Да, я бы прочел их еще раз, но я… ты там был, Клауд. Я хочу, чтобы ты рассказал, хочу услышать все от тебя. Ты ненавидишь меня, я знаю. Но я… я хочу знать, почему.Слышать голос Сефирота, видеть в темноте его глаза и еле видимый намек на спокойное, прекрасное лицо — все это слишком сильно напомнило Клауду того, кого он убил в Нибельхейме, кто смеялся, когда умирала Аэрис, кто улыбался ему, наблюдая, как он корчится в агонии на пронзившем его мече.— Ты что, хочешь, чтобы я снова пережил всю эту хрень? Хочешь услышать про нее от меня? Нет. Нахер, нет, ты не… не будет тебе больше никаких моих мучений, — Клауда трясло от гнева. — Один раз ты их получил, хватит, тебе почему-то этого недостаточно!

— Клауд…Если бы в этот момент он был вооружен, Клауд точно обнажил бы меч. Ему не хотелось думать, почему меча у него в этот момент не было, почему он вышел из своей комнаты безоружным впервые с тех пор, как сюда привезли Сефирота.И почему он думает, что у Сефирота красивое лицо.Когда-то он был человеком. Сейчас же он просто монстр, поимевший Клауду мозг.— Отвали. От. Меня, — прошипел Клауд и повернулся в темноту коридора. Он хотел вернутся в свою комнату, выйти на балкон и взглянуть вверх на звезды, которые по-прежнему там, благодаря мужеству Аэрис, и мужеству его друзей, и его, черт возьми, мужеству, благодаря всем им, кто спас мир от того, кто хотел этот мир уничтожить.— Ты никогда не бегал от меня, Клауд, — окликнул его Сефирот, заставив Клауда почти споткнуться от гнева. — Ни когда я хотел тебя убить, ни когда я пытался тебя убить.Так почему ты сбегаешь сейчас?Потому, что я не хочу рассказывать тебе правду. Не хочу рассказывать о том, что ты сделал и слышать, как ты всерьез просишь прощения. Я ни хрена тебя не боялся, когда знал, что ты и кто ты, но теперь я этого не знаю, и это чертовски меня пугает.

— Я устал играть по твоим правилам, Сефирот. Не получается убить тебя, так может получится игнорировать.— Пока мне так не кажется.

Клауд остановился, медленно повернулся, наполовину ожидая увидеть Сефирота рядом с собой, ухмыляющегося ему сверху вниз, и…Что? Готового забить тебя до смерти пластиковой бутылкой из-под воды?Клауд вздохнул и потянулся включить свет в коридоре. Внезапная яркость резанула по глазам, заставив моргнуть. Сефирот стоял по стойке вольно в другом конце коридора, ноги на ширине плеч, руки сложены за спиной.

— Ладно, — медленно выдохнул Клауд. — Ты хочешь знать? Я тебе расскажу.— Может быть, ты предпочтешь сделать это утром? — Сефирот не сдвинулся из своего положения.— Уже утро, — ответил Клауд. — И сейчас такое же подходящее время, как и любое другое, — так почему бы и не покончить с этим поскорее.Сефирот кивнул, а потом двинулся обратно на кухню. Кладу шагнул следом, потом притормозил и спросил:— Что ты делаешь?Сефирот рылся в кухонных шкафах.— Я хочу чаю. Тебе сделать?Клауд мотнул головой, на мгновение потеряв дар речи, когда Разрушитель Миров Сефирот поставил чайник на плиту.* * *Вся история заняла меньше времени, чем Клауд предполагал.Около четырех часов, с небольшими перерывами, когда ему было необходимо встать и выйти, или когда он просто не мог больше говорить и молча сидел, собираясь с мыслями.Сефирот сидел в гостиной напротив него. Поначалу он задавал дополнительные вопросы или делал замечания, но под все более угрюмыми взглядами Клауда постепенно прекратил и далее слушал молча.Когда Клауд, наконец, закончил свой рассказ, уже рассвело. Он поднялся, оставив Сефирота сидеть в кресле, и прошел на кухню за бутылкой воды. Когда он вернулся, то обнаружил, что Сефирот на веранде смотрит на восход.Опустошенный, но странно избавленный от гнева, Клауд встал рядом. Так они и стояли в тишине, пока заря расплескивала краски на серый небосвод.Сефирот обернулся к нему, ища его взгляд.— Я вспомнил, почему я знаю твое имя.Клауд напрягся. Пальцы подрагивали, он не знал, что и думать.— И почему же?— Потому, что я спросил его у караульного на выходе, после того инструктажа, где мы впервые… встретились.— Зачем? — слова на вкус были ломкими, словно пыль во рту.— Я собирался назначить тебе взыскание.— Чего? — это было явно не то, что Клауд ожидал услышать от Сефирота.

Сефирот стиснул челюсти и посмотрел прямо на небо.— На тебе не было шлема, и я подумал, что это непочтительно. Я спросил твое имя, чтобы в точке сбора отстранить тебя на виду у всех и обратить внимание на соответствующий протокол. Я хотел преподать тебе урок.— О, — Клауд рассеяно уставился прямо перед собой. — Ты хотел. Преподать мне… урок.Невероятно, но у него задрожали губы. Кто-то словно потянулся к его душе и вытащил, выдрал из его нутра смех, но он ничего не мог с этим поделать. Громкий звук распугал птиц с деревьев, и какофония гневного щебета смешалась с истеричным смехом Клауда.— Урок усвоен, сэр, — выдохнул Клауд сквозь слезы, текущие из глаз. Бока болели, и когда он не уже мог толком дышать, то понял, что больше не смеется.Сефирот уставился на него, словно Клауд потерял рассудок. Это никак не помогало в этой ситуации, но когда Сефирот спросил: ?Страйф, принести тебе бумажный пакет??, Клауд сумел только махнуть рукой и сконцентрировался на глубоких вдохах и выдохах.— Так почему не назначил? — спросил он, когда снова смог говорить. — Во имя Одина, Сефирот, почему не назначил?Сефирот скрестил руки на груди, всем видом показывая, что крайне не хочет отвечать.— Из-за Зака, конечно. Когда я рассказал ему о том, что собираюсь сделать, он отговорил меня. Сказал, что это его вина, что ты одет не по форме, потому что он перехватил тебя в коридоре. Сказал, что Нибельхейм твой родной город, и что ты несколько лет не был дома, так что я должен… — он резко остановился.— Ты мог просто сказать мне, — выдавил Клауд, вытирая слезы. Руки тряслись. Опухшие глаза жгло тяжкой усталостью.— Должен проявить сострадание, — Сефирот наклонил голову, прячась за волосами. Клауд инстинктивно отступил на шаг, ожидая в следующий момент увидеть гнусную усмешку. Но Сефирот просто стоял, скрыв лицо за волосами, а потом снова поднял взгляд. Он выглядел измотанным, под глазами виднелись темные круги. Клауд задался вопросом, спал ли он вообще.Взгляд Сефирота нашел глаза Клауда, и сейчас его голос, всегда такой спокойный и чуточку насмешливый, звучал откровенно смущенно.— Почему ты? Из всех людей в мире, кому я хоть когда-то желал навредить… почему ты?— Я не знаю, — ответил Клауд, прислонившись к перилам веранды. — Не знаю.Клауд точно знал, начни Сефирот извиняться за что-либо, он растерял бы последние остатки самообладания. Но Сефирот не стал, он просто стоял и смотрел, как небо светлеет синевой.Немного погодя Сефирот ушел, задержавшись на мгновение в дверях.— Спасибо, что рассказал мне все, — очень тихо сказал он. — Я тебя оставлю.До Клауда донесся звук закрывшийся двери, когда Сефирот вошел внутрь дома. Оборачиваться он не стал.* * *

Во второй половине дня позвонил Тсенг. Клауд предал ему обновленный список продовольствия, а потом Тсенг задал вопрос, который задавал при каждом их разговоре.— Думаешь, врет?— Да, — ответил, как обычно, Клауд.Только в этот раз это звучало как ложь.