Глава 2 (1/1)

Музыка грохотала так, что закладывало уши. В их закутке нельзя было разобрать слов, зато вибрации передавались неплохо: стаканы на столе мелодично позвякивали, ритмичный грохот отзывался дрожью где-то в желудке. Рено давно уже так не напивался. Пожалуй, со времен метеора, когда будущее казалось поразительно определенным: еще пара дней, и человеческому существованию на планете придет конец. Конец так и не наступил, предстояло как-то жить дальше и разбираться с последствиями, а Рено уже привык думать, что все всё равно умрут. Раньше такие мысли посещали его редко?— реже, чем теперь. Руд опрокинул в себя очередной шот местного виски?— плохого, дешевого, похожего на паленое пойло из-под плато, а не на приличный напиток. Но приличные напитки остались в барах Мидгара, а Мидгара больше не существовало. Вокруг был Эдж?— суррогат существования, попытка человечества отстроить новый рай на руинах старого. Рено подозревал, что нихрена у них не выйдет. Но исправно делал вид, что все идет по плану. Руфус не утратил деловой хватки, и после полного исцеления с удвоенным энтузиазмом принялся наводить порядок. В принципе, получалось у него неплохо, насколько это вообще было возможным, в сложившихся-то обстоятельствах. Возможно, все было совсем не так безнадежно. Но Рено давно утратил любую веру в лучшее. —?Да никуда не денется твоя Тифа, найдем,?— беззаботно оповестил он Руда, подливая ему виски. Мисс Локхарт пропала около недели назад. Баррет даже пошумел для приличия, когда турки заявились в бар и не обнаружили там его хозяйки. Но никакого расследования никто проводить не стал: Ценгу на жизнь мисс Локхарт было глубоко плевать, он и так спал по четыре часа в сутки, стараясь разорваться на сотню маленьких злых вутайцев и заткнуть ими все дыры в безопасности восстающей из руин корпорации. Руд упорно искал Тифу вне рабочего времени, но все веревочки обрывались, стоило за них потянуть. Рено утверждал, что мисс Локхарт просто решила отдохнуть от суеты, ответственности и дураков, взяла отпуск и технично свинтила куда-нибудь в Косту, загорать и пить коктейли. Правда, сам он тоже в это не верил. Елена Руду сочувствовала, даже иногда участвовала в его бессмысленном квесте, но большую часть времени носилась по поручениям Ценга, стараясь делать вид, что она тоже не умеет уставать. Пока что у нее получалось. Рено даже немного грустил: девочка выросла, отрастила шипы и броню, научилась огрызаться и не краснеть над скабрезными шутками. Было в этом что-то неправильное. Елене полагалось нести чушь, болтать без умолку и пытаться упасть в обморок под строгим взглядом Ценга, а не смотреть на коллег холодными глазами профессионального убийцы. Но работа оставила отпечаток и на ней. Не могла не оставить. —?Я волнуюсь,?— наконец, коротко оповестил Руд, прежде чем выпить очередной шот. За вечер они уговорили уже четыре бутылки. Когда-то это было ерундой, но тогда их было значительно больше, да и поводы были куда приятнее. Рено снова подлил виски Руду, налил себе. Волноваться?— это нормально. Бояться, переживать, крутить в голове хоровод мыслей, где одна тянет за собой другую?— тоже. —?Я понимаю,?— тихо пробормотал Рено, крутя в ладонях шот. Лед на дне почти растаял, так что виски с каждым разом становился все крепче и противнее. Он отдавал то ли машинным маслом, то ли другой технической дрянью, но это было лучше, чем ничего. Сомнительное лекарство от депрессии, которое нихрена не лечило, вскрывало старые раны, выворачивая наружу нутро, а потом позволяло забыться неверным сном без сновидений. Рено уже начал забывать это ощущение. Приятного в нем было мало. Он знал, что Руд может ответить что-то в духе ?да нихрена ты не понимаешь?, но напарник молчал. —?Я люблю ее,?— устало сообщил Руд, снимая очки и пряча их во внутренний карман пиджака. —?Я понимаю,?— тоскливо согласился Рено, глядя, как в темном стекле бутылки сверкают разноцветные искры неоновых огней танцпола. —?Да ладно,?— вздохнул Руд. —?Понимает он… Рено ничего не ответил. Хотя ему было, что сказать. Но в его жизни были события, о которых не полагалось знать даже напарнику. До Циркониады тогда оставалось около полутора месяцев. Потом (кажется, бесконечность назад) они многое стали мерить Циркониадой, словно отдел жил по собственному летоисчислению, отличному от всего, что знали на материке. Правда, в те полтора месяца Рено еще не знал, что все закончится именно так. Ему даже казалось, что он практически счастлив. В его жизни не было никакой Циркониады, Ширса, Фухито, Эльфи?— только стандартные задания. Выследить, или покалечить, или запугать, или убить, или арестовать, или завербовать. Охранять. Иногда спасать. Но чаще все-таки вербовать или убивать?— зависело от кучи факторов. Ее предполагалось завербовать. Он встретил ее в баре Косты, где она дралась с каким-то сомнительным типом. Тип был больше раза в полтора, но она оказалась очень быстрой и ловкой. Именно эти качества и привлекли ученых корпорации. Новому проекту требовались уникальные экземпляры. Тип был выкинут из бара, Рено бурно выразил восторги и подсел к ней за столик, без зазрения совести сразу вывалив все карты на стол. Она нужна корпорации, корпорация готова платить. Она была наемницей, и, в принципе, думала не слишком-то долго. Ей надоело таскаться по всей планете. У нее были красивые глаза, миндалевидные, светло-серые, в обрамлении черных пушистых ресниц. Она красила волосы в кричащий фиолетовый цвет и носила пирсинг. У нее были острые скулы и узкие губы, длинный прямой нос и родинка на щеке. В общем-то, она не была вопиюще красива?— скорее, экзотична. Рено всегда нравилась экзотика. Они переспали в ту же ночь. Рено не думал, что это выйдет за рамки простой интрижки, она разделяла это мнение. Просто они понравились друг другу. Просто они были достаточно взрослыми и слишком занятыми, чтобы легко в этом признаться, не ходя вокруг да около. Но до Мидгара было далеко, и, к тому же, начинался сезон штормов, корабль пришлось ждать почти две недели. И секс на одну ночь перерос в нечто большее. Они продолжали встречаться в Мидгаре, когда она уже подписала согласие на участие в протеке. Гуляли по городу, забирались на крыши, чтобы увидеть звезды. Много болтали, строили какие-то планы на будущее, в которые было невозможно поверить. Наверное, она тоже в них не верила. Но мечтать было приятно. А потом была Циркониада, гонки со смертью, несколько безумных недель, выдравших его из размеренного существования. Он с трудом вернулся в нормальную жизнь. Но ее больше не было. Ни жизни, ни любимой женщины. В его квартире еще лежали ее забытые вещи, в пепельнице на кухне осталась недокуренная длинная сигарета, в ванной в стаканчике стояла ее зубная щетка. Но ее больше не существовало: в базах данных не было ее личного дела. У корпорации никогда не было проекта, на который она подписалась. Вельд одарил его неприятной улыбкой, когда Рено в лоб спросил о ?Цвете?. Никакого ?Цвета? не было. Никакой уровень доступа не давал информации о том, чего не существовало. Осталось только смириться. Ее вещи сгинули вместе с его квартирой, в Мидгаре, разрушенном метеором. Осталось несколько фотографий в телефоне, но Рено засунул их в самую дальнюю папку. Хотел удалить, но так и не смог. Потом у него, конечно, были другие женщины. Было бы глупо хоронить себя заживо, просто потому, что у корпорации есть секреты даже от отдела административных расследований. Но он не мог запретить себе помнить.*** Банальное до оскомины задание: войти, убить, выйти. Сделать это по возможности быстро и тихо, чтобы до утра никто не хватился. Елена с большим удовольствием перебила бы всех в особняке, но это не входило в планы, поэтому комнату мафиози ей пришлось покидать незаметно, воспользовавшись секретным тоннелем, уводящим в местную сокровищницу и ниже, в катакомбы, раскинувшиеся под Кальмом. Нужды торопиться не было, убитого действительно не хватятся до утра, так что Елена позволила себе маленькую вольность и заглядывала в камеры, встречающиеся на пути, делая мысленные пометки. Оружейный склад, хранилище, операционная, комната пыток, тюрьма. Банальнейший набор любого логова организованной преступности. Одна из тюремных камер оказалась занятой. Елена пригляделась к женскому телу, калачиком свершившемуся в углу. Разметавшиеся черные волосы, белая кожа рук, сплошь покрытая следами ударов, заляпанная светлая майка, кожаные штаны, кеды, чудом сохранившаяся алая повязка на рельефном бицепсе. Елена остановилась, вглядываясь в темноту камеры. Она точно не ошиблась. В конце концов, они слышали о пропаже Тифы, их даже в этом обвиняли. А мисс Локхарт в это время была здесь. Елена присела на корточки, внимательно разглядывая старомодный навесной замок на цепи, держащей дверь. Отмычек у нее с собой не было. Отстреливать?— слишком громко, это точно привлечет нежеланное внимание. Рациональнее было бы оставить Тифу здесь, и никому об этом не сказать. Но Тифа ей нравилась. А еще Елена очень не хотела, чтобы Руд расстроился. Коллега, кажется, и в самом деле был вполне искренне и безнадежно влюблен. Елена вытащила пистолет из кобуры, вытянула из слота шарик огненный материи и покатала его в ладонях, прежде чем заменить им лечебный в браслете. Металл засветился алым, раскаляясь. Запахло жженым железом. Жар был слишком велик, от него слезились глаза и болела кожа под плотной перчаткой, но Елена продолжала держать раскрытую ладонь над цепью. Она любила огонь. И хорошо умела терпеть. Тяжелые белые капли расплавленного металла потекли на пол. Свободной рукой Елена потянула холодный замок на себя, он повлек за собой цепь. Расплавленный металл звеньев легко поддался, и дверь в камеру была открыта. На все про все ушло несколько минут, но сил использование материи сожрало порядочно. Елена аккуратно опустила цепь на пол, потянула дверь на себя, радуясь, что петли отлично смазаны, и нет никакого лишнего скрипа. Тифа не реагировала. Елена опустилась рядом на колени, перевернула девушку на спину, прощупала пульс. Тифа была жива, но без сознания. Елена потрясла ее, от души влепила пощечину, и девушка хрипло застонала, кое-как разлепив затуманенные глаза. Не обморок. Какой-то транквилизатор или наркотик. У Елены был с собой антидот?— маленькая колба со светлой жидкостью, спрятанная во внутреннем кармане пиджака. Ценное средство, которое раньше выдавали солджерам в промышленных масштабах. Сейчас этот коктейль стоил неприлично дорого. Елена вздохнула. Выбирать не приходилось: или она потащит Тифу на себе, потратив кучу времени и остаток сил, или она использует редкое средство. Возможно, потом она сможет купить его где-нибудь на черном рынке. Елена помогла Тифе сесть и напоила ее антидотом. Отлично. Лекарство подействует минут через пятнадцать, а пока что нужно отсюда убираться. Мафиози пока не хватились, но Елена знала свое везение. Если уж она подобрала по пути балласт, почти наверняка им придется уносить ноги от погони. Хорошо бы, если поближе к выходу: в двух кварталах от неприглядной двери, уводящей в катакомбы, стоит ее машина. Там есть и дополнительные обоймы, и стимуляторы. Все, что нужно, чтобы выбраться из передряги живой и относительно невредимой. Елена кое-как помогла Тифе подняться на ноги, поднырнула ей под руку, обняла за пояс, переняв на себя большую часть веса. Тифа оказалась невероятно тяжелой. Но хотя бы шагала вперед, шатаясь, как пьяная. Ничего. Скоро антидот подействует, и Тифа сможет идти сама. А пока что Елене придется поднапрячься. В общем-то, не впервой. Виски отчаянно ныли: все-таки, материя сожрала больше сил, чем казалось изначально. Елена принялась считать шаги, чтобы отвлечься от безрадостных мыслей и боли. —?О, богиня,?— Тифа наконец-то изволила опомниться и остановилась, схватившись обеими руками за голову. —?Что произошло? —?Расскажу потом,?— сердито ответила Елена,?— когда выберемся. А сейчас нам нужно уходить. Тифа посмотрела на нее так, будто бы впервые увидела. —?Ты? —?искренне удивилась она. —?Я,?— согласилась Елена. —?Спасибо тоже скажешь потом. Давай, убираемся отсюда, пока нас не хватились. Тифа послушно пошла рядом. Уверенность движений к ней еще не вернулась, так что Елена внимательно поглядывала на девушку, понимая, что при необходимости ее придется страховать. Мисс Локхарт, однако, быстро приходила в себя. —?Что ты тут вообще делаешь? —?поинтересовалась она у Елены. —?Работаю,?— устало отозвалась та, в раздумьях останавливаясь перед развилкой. Перед внутренним взором любезно развернулась карта катакомб. Здесь направо, на следующей?— налево, а там рукой подать до лестницы. —?Почему ты спасаешь меня? —?уточнила Тифа. —?Потому что Руд ужасно расстроится, если тебя тут убьют,?— рассеянно отозвалась Елена, прислушиваясь к звукам. Нет, показалось. В гулкой темноте, кое-где подсвеченной неровным светом аварийных ламп, раздавались только их шаги и далекий отзвук капели. Видимо, нелады с канализацией. —?Почему? —?искренне удивилась Тифа. Елена на мгновение замерла перед следующей развилкой и свернула налево, оглядываясь через плечо. —?Потому что он тебя любит. Кажется, это не относилось к стратегическим секретам корпорации. Так что Елена без зазрения совести вывалила эту информацию на огорошенную Тифу. Пусть сами разбираются в своих запутанных чувствах. Если Тифа, наконец, раскроет глаза и все-таки обратит внимание на Руда, Елена будет за него очень рада. В конце концов, хоть кто-то в ее окружении должен быть хотя бы немного счастлив. В то, что у нее самой хоть когда-нибудь сложится личная жизнь, Елена уже не верила. Другие мужчины ее не особо интересовали, а Ценг так и остался на пьедестале недостижимого идеала. Может быть, это к лучшему. Говорят, идеалы и должны быть недоступны. Иначе они превращаются в нечто совершенно заурядное. Впереди наконец-то показалась лестница. Ступеньки кое-где обрушились, но у стены все-таки сохранились, так что девушкам удалось аккуратно подняться к двери. Наружный замок с нее Елена предусмотрительно срезала еще вчера, и даже смазала заржавевшие петли. Не то чтобы это разом избавило от проблемы скрипа, но дверь открылась тише, чем могла. На улице было темно: фонари здесь не горели, свет на неровный асфальт бросало только одинокое окно стоящего на отшибе дома. Ветер пах пылью и нес с собой облетевшие листья замерзающих деревьев. Снаружи оказалось невероятно холодно. Елена покосилась на дрожащую Тифу и протянула ей свой пиджак. В рубашке стало холоднее, но это было явно лучше, чем тонкая майка. Тифа попыталась отказаться, но Елена была непреклонна, так что мисс Локхарт пришлось уступить. —?Спасибо,?— тихо проговорила она, шагая за Еленой. —?На здоровье,?— отозвалась та, подходя к машине. Открыв пассажирскую дверь, она кивнула Тифе, предлагая ей усесться. Обойдя машину, Елена устало опустилась на водительское сиденье, вытащила из бардачка PHS и вывела его из беззвучного режима. Тридцать два пропущенных вызова, три от Рено, четыре от Руда, и остальные?— от Ценга. Елена почувствовала неприятный холодок, скользнувший вдоль позвоночника. Неужели что-то серьезное? Время приближалось к двум часам ночи, но Елена знала, что коллеги едва ли ложились спать. Кому звонить? Дилема решилась сама собой: телефон зазвенел, и Елена приняла входящий вызов. —?Зачем тебе телефон, если он у тебя постоянно выключен? Голос у Ценга был, скорее, уставшим, нежели раздраженным. Вероятно, все-таки ничего серьезного. Неужели они ее просто потеряли? Смешно. Она уже не стажер. —?Простите, сэр,?— привычно пробормотала Елена, не чувствуя себя виноватой. Она заблокировала дверь, кивнула Тифе на ремень безопасности и завела машину. —?Я возвращаюсь в Эдж. Задание выполнено. —?Замечательно. Без эксцессов? Елена покосилась на Тифу. —?Да, сэр. Без эксцессов. —?Хорошо. Отчет можешь подготовить завтра. Выспись. Елена не успела ничего ответить: Ценг уже положил трубку. Он вообще не утруждал себя никакими правилами этикета, общаясь с подчиненными. —?Все хорошо? —?зачем-то уточнила Тифа, все еще кутаясь в ее пиджак. Елена спрятала телефон в карман брюк и посмотрела назад, выезжая с парковки у дома. —?Вполне,?— тяжело вздохнула она.*** Ее звали Лорейн Уотс, ей было двадцать два года, и она была невероятно амбициозна. Ее сюжеты то и дело попадали на главные каналы, а ее репортажи становились настоящими сенсациями. У нее был нюх на все кричащие новости. Она очень любила ходить среди разрушенных трущоб под Мидгаром. Это навевало какие-то особые мысли и настраивало на творческий лад. Сегодня Лорейн зашла особенно далеко, к чудом устоявшей опоре. Вокруг шуршали крысы, ветер раскачивал металлические листы обшивки, и она жалобно скрипела на ветру. ?Осколки величия?,?— подумала Лорейн. —??Или, может быть, обломки?? Мысль для новой статьи никак не желала сформироваться во что-то приличное. Нужно было думать дальше. Лорейн пошла вокруг опоры, переступая через куски обожженного бетона. Под толстыми подошвами ее сапог хрустели осколки выбитых стекол. ?Опасно! Не входить!? Откровенно говоря, желтая лента с этой надписью опоясывала все руины, но Лорейн давно научилась обходить запреты и не попадаться на глаза ребятам из ОВМ, патрулирующим развалины. Это кричащее предупреждение было вовсе не на ленте, а на огромной двери. Дверь когда-то была спрятана за обшивкой опоры, а сейчас открылась миру. Лорейн завороженно смотрела на надпись. Может, опора устояла потому, что маскировала что-то гораздо более интересное? Там настоящий бункер? Какие тайны скрывает за собой эта дверь? Какие темные секреты Шин-ра прячет за знаком биологической опасности? Что может найтись за такими гигантскими створками? Лорейн на цыпочках подошла к двери и прижалась ухом к ее грязной поверхности. Где-то вдалеке она услышала грохот и долгий вой, долетающий словно из колодца. Лорейн отпрянула, ощущая приятную дрожь предвкушения. Настоящая сенсация! Руфус Шинра пытается отмыть свое имя, но что он будет делать, когда вскроются новые подробности о грязных делишках корпорации? Лорейн развернулась на каблуках и едва ли не бегом кинулась прочь, к спрятанной среди развалин машине. Она знала, что ее репортаж выйдет сегодня же вечером. Она знала, что с ней сюда явятся добровольцы, которые помогут вскрыть дверь. Она знала, что прямой эфир будет иметь колоссальный успех. Огромные рейтинги. Тысячи, миллионы просмотров. Но чего не знала Лорейн Уотс?— это того, что она собирается открыть настоящий портал в ад. И что будет в числе первых, кто умрет этой ночью, когда из-за открытой двери явятся обозленные солдаты проекта ?Цвет?.