Ход Четырнадцатый. Праздник. (1/2)

- Что произошло в кару? - стараясь сохранять внешнее спокойствие, поинтересовался я. Я видел, как Шамхат испуганно посмотрела на Энкиду и почти сразу поспешила отвести взгляд. Это мне совсем не понравилось. Я понял, что она будет лгать: либо, чтоб выгородить народ, либо, чтоб выгородить себя.

- Энкиду, брат мой, не поведаешь ли по какой причине ты решил голым покинуть мой дворец? - так и не добившись ответа, я решил задать другой интересующий меня вопрос. Вперившись в аквамариновые глаза внимательным взглядом, я намеревался считать любую эмоцию, что в них промелькнет.

- Потом мне стало любопытно, я решил не возвращаться обратно, а исследовать город. На площади я увидел Шамхат и... - он взволнованно посмотрел на женщину, затем перевел виноватый взгляд на меня, продолжив свою речь после недолгого молчания. - Люди решили, что я раб, а она вступилась за меня, когда начала намечаться потасовка. Она пыталась объяснить им, кто я, но они не поверили ей. Оскорбили и собирались забить камнями... Но моя матушка не позволила это сделать.

- Да, мой брат. И об этом я хотел с тобой поговорить. - голос Энкиду неожиданно приобрел твердость, удивляя меня своими переменами. - Брак? С Шамхат? - я еле сдержался, чтоб не рассмеяться. Такая глупость!Что эта неугомонная женщина ему наплела, раз он решил требовать подобное?

- С ней. Я итак считаю ее своей женой, но по правилам города... Хочу, чтоб все было как нужно. По-человечески.

Энкиду явно упорствовал, не намереваясь шутить. Более того, он не собирался отступать и, думается мне, что даже мои объяснения того, почему это величайшая глупость, его не способны будут убедить.

- Это ты его упросила? - я метнул уже гневный взгляд в сторону Шамхат, но Энкиду поспешил скрыть ее от моих глаз, заведя рукой себе за спину.

- Нет, я сам так решил. Гильгамеш, разреши нам брак.

Мне приходилось возвращать свое внимание к нему. Глядя в его глаза, я видел упорство юнца, не смыслящего ничего в жизни.

- Нет, Энкиду. Это блажь. Я не разрушу твой образ героя в глазах жителей Урука, одобрив подобную связь.

- Но... - поспешил возразить мой друг.

- Я все сказал. Шамхат, выметайся из дворца и молись, чтоб я не изгнал тебя из своего великолепного города! А к тебе, Энкиду, я приставлю учителей, которые объяснят тебе, как нужно вести себя в обществе. И заодно расскажут, почему брак с жрицей позорит мужчину.

С этими словами я покинул тронный зал, игнорируя мольбы Энкиду передумать. Я надеялся, что придворные женщины или хотя бы служанки заинтересуют его, и он наконец позабудет об этой блуднице. Но Энкиду в итоге сумел разыскать ее в огромном городе, впервые в нем блуждая в одиночку.

***

Близился вечер. Пытаясь развеяться и прогнать из головы вздорные мысли, я прогуливался по саду. Сегодня еще надлежало представить Энкиду людям, хотя многие уже видели его в не надлежащем виде. К тому же по этому случаю я назначил праздник и пиршество в его честь, но дерзкая просьба брата омрачала событие. Как он мог вообразить нечто подобное? Да, Шамхат веселая и добрая женщина, но она мало того, что уже не юна, так еще и потрепана жизнью изрядно. Чем ему не милы остальные красавицы Урука?

- Мой Царь... - услышал я робкий голос, призвавший меня остановиться и повернуться к источнику шума. Мерно следовавшая за мной стража не подпускала уже знакомого мне человека. Ну конечно, это же тот маленький писец, который женился на сестре Шамхат. Ее семейка никогда меня в покое не оставит?

- Великий правитель Четырех Сторон Света, - нагоняя меня, но все еще оставаясь позади, лебезил Аннабидуг. - Простите смерда, посмевшего нарушить Ваш покой.

- Ближе к теме, писец. Я сегодня не в настроении выслушивать восхваления долго. - закладывая руки за спину, прервал поток лизоблюдства.

- Я хотел бы... Просить Вас об очень дерзкой вещи. Ваш покорный слуга прекрасно понимает, что недостоин подобной чести... - Аннабидуг, ты говоришь со мной лично, прогуливаясь по моим прекрасным садам. Такой чести мало кто удостаивался. И только по старой памяти я терплю сейчас этот словесный поток без капли смысла. Говори прямо, по какой причине посмел нарушить мой покой. Боишься лишиться головы - молчи, но если нет - говори, как есть.

На мгновение повисла пауза, я уже даже думал, что писец решил все же выбрать первый вариант и заткнулся, но как же я ошибался. - Мой Царь, я не боюсь лишиться головы, тем более что просьбу свою считаю справедливой.

Такое начало порадовало меня, я даже на секунду заинтересовался, но уже следующая его фраза испортила все. - Опять эта Шамхат! - не сдержался я, перебивая Аннабидуга. - Вы так достанете меня окончательно, и я велю ее казнить!

Теперь еще и тот, кто записывает наш быт для потомков, решил донимать меня просьбами за эту недостойную женщину. Гнев бушевал во мне, казалось, еще слово об этой жрице, и я сверну шею Аннабидугу, несмотря на его прошлые и нынешние заслуги. Я был благодарен ему, но у всего были границы.

- Я не хотел вас разгневать. Казните меня за мою дерзость, но не причиняйте вреда Шамхат!

И все же этот малый был необычным. Его страстное желание спасти жрицу удивило меня. Насколько знаю, он был по уши влюблен в ее сестру, но сейчас готов был отдать свою жизнь за Шамхат. Ладно бы еще за свою женщину...

- Скажи честно своему Царю, Аннабидуг, это была идея Шамхат? - Клянусь, мой Царь, что нет! Шамхат даже не знает о том, что я пришел просить Вас о подобном.

- Про... какой брак? - удивленно вытаращившись на меня, непонимающе вопрошал писец. Он ничего не знал.

- Не важно. - отмахнулся я. Разговор с Аннабидугом резко стал бесполезным для меня. Он пришел только просить о милости. А мне было важно узнать, Шамхат ли придумала этот ход. И если эта женщина вздумала манипулировать моим братом, ей точно не сносить головы.

- Вас опять пытаются женить? - осторожно поинтересовался Аннабидуг, окончательно уверяя меня в том, что он совершенно не понимает о чем шла речь.

- Нет. Конечно, нет!

- Надеюсь, Вы не обидитесь за вопрос... Я никогда в это не верил, но... неужели слухи о беременности Шамхат не вымысел? - запинаясь, наконец неуверенно выдавил из себя писец. Я некоторое время пытался понять, что он имеет ввиду, а когда понял, даже захотел его ударить.

- Так, убирайся с глаз моих, пока я не передумал насчет приговоров на сегодня.