Ход Десятый. Оковы родственных уз. (2/2)
- Я сама не очень понимаю, как буду это объяснять... - пробурчала себе под нос я. Сестра посмотрела на меня вопросительно, но вслух интересоваться не стала. Было видно, интрига ее начинает раздражать, Эври, кажется, уже хотела поскорее с этим закончить.
- Только, пожалуйста, не пугайся и не кричи! - нервничая, повторилась я, с силой толкая массивные двери библиотеки вперед.
Увидев меня, Пегас мотнул головой и стукнул передним копытом по полу, будто от нетерпения. Я, все еще опасаясь последствий внутри себя, медленно перевела взгляд на сестру, в ожидании реакции. Кажется, сначала Эвриала не поверила своим глазам, она переводила недоуменный взгляд с сияющего мягким светом белоснежного существа на меня и обратно.
- Тебе придется многое объяснить, Медуза. - раздался строгий голос Сфено за нашими спинами, мы с Эври одновременно вздрогнули от неожиданности.
- Это же настоящий Пегас! - радостно взвизгнув, сестрица молнией метнулась к моему другу. Конь недоумевающе смотрел на маленькую Богиню, старательно пытающуюся оседлать его.
- Не торопись, сестренка. Сначала нужно понять, откуда это создание взялось в нашем доме. Итак? - Сфено выжидающе смотрела на меня. Набрав побольше воздуха в грудь, я, запинаясь, постаралась рассказать все, что произошло в библиотеке не так давно. Конечно, о моментах, где ночной гость коснулся тайных мозолей моей души, я промолчала. Вряд ли сестер это заинтересует в любом случае. Однако, похоже, явлению Олимпийца они были не рады. - Дар от Посейдона... Хммм... - задумчиво изрекла Сфено.
- Это был лишь подарок, он ничего не попросил взамен! - попыталась встать на сторону Бога Морей и Океанов я.
- чтоб один из величайших Олимпийцев просто так расщедрился перед смертной... Как же ты еще юна и проста в своих суждениях...
- Верить в добропорядочность Посейдона все равно, что верить в супружескую верность Зевса. - поддержала сестру Эври и звонко рассмеялась. Сфено же продолжала смотреть на меня с кроткой улыбкой. Было в ее взгляде что-то такое, что заставляло меня считать себя какой-то убогой, болящей, словно мои взгляды были вздорными, и она пыталась мягко намекнуть мне на это. Получилось не мягко.
- И что теперь? - я понурила голову, боясь, что сестры потребуют вернуть Пегаса, отказаться от Дара. Мне так не хотелось отказываться от этого шанса, не хотелось вновь оставаться одной. В своей голове я уже воображала, как путешествую в другие части Эллады, а то и в иные уголки Мира, верхом на своем верном друге. Предвкушение невероятных перемен воодушевило меня, а теперь мои мечты вот-вот должны были разбиться вдребезги.
- Этот Пегас... - начала было Сфено, но я рискнула перебить ее.
- Что, прости? - переспросила сестра, в ее голосе слышались нотки недовольства. Собравшись с силами, я подняла на нее взгляд и громко произнесла: - Хорошо если так, сестренка. - стараясь держать лицо, ответила Сфено, но, кажется, она была в бешенстве от моей непокорности.
-Хочу кататься на Пегасе! - требовательно, словно маленький ребенок, пропищала она. И это, пожалуй, стало определяющим. - Да делайте, что хотите. - недовольно хмыкнув, ответила Сфено и гордо удалилась.
- Спасибо, Эвриала... - я едва сдерживала слезы. Этот короткий разговор с сестрой полностью выбил меня из равновесия.
- Это не ради тебя, глупая корова. Я и правда хочу на нем кататься. - сказав так, сестра рассмеялась и покинула библиотеку. Было очень обидно. В этот миг мне показалось, что Посейдон был куда как ближе мне и отнесся ко мне намного добрее, чем родные сестры. За что они так ненавидели меня?
Но ночь прошла, и боль от очередного оскорбления отступила. Явление Пегаса было столь спонтанным, но принесло с собой ветер перемен, что, подхватив меня, понес от всех моих печалей и тоски. Отныне каждый день я старалась улизнуть с острова и насладиться полетом. Мой друг был невероятно добрым, поистине чистая душа, в нем я нашла ту силу, ту поддержку, которой мне так не доставало все эти годы. С одиночеством наконец-то было покончено.*** - Я так просто этого не оставлю! Помяни мое слово!
Угрозы. Пустые угрозы сыпались одна за одной в мой адрес. Это лишь веселило меня, можно подумать она и вправду способна мне как-то навредить. Просто вздорная девчонка. И от чего люди приписывают ей эпитет мудрой? Она же невозможная истеричка. Ввалилась в мои покои по утру, разогнала прекрасных Океанид, что развлекали меня своими песнями и танцами, и принялась стращать. Ох не зря братец не хотел ее рождения, но эта стервозная богинька все же вырвалась на свет, еще и предварительно расколола дурную голову Зевса. Мой брат часто был неосмотрителен в своих связях, и наплодил столько откровенно раздражающих детишек, что порой хотелось утопить их всех в мировом океане. Но пока эти назойливые олимпята не лезли ко мне, я в принципе не трогал их. Однако Афине, похоже, во все нужно было сунуть свой длинный нос. Как же. Что-то без ее досмотра произошло!
Длинные русые волосы были заплетены в тугую косу. Шлем с головы она, похоже, вообще никогда не снимала. Огромные серые глаза чаще смотрели на окружающих с презрением. И все же я не мог понять, почему ее считают мудрой. Обычно, как раз за большие глаза, ее сравнивают с совой. От чего-то людям кажется, что совы мудры, раз у них большая голова, вот только мозг у этих птиц совсем невелик. Но глаза да, как и голова, большие. В принципе, в таком контексте и я бы звал Афину главкопис*. - Ты меня вообще слушаешь?! - похоже наконец заметив мое равнодушие, возмутилась богиня.
- Не особо. - честно ответил я, чем еще больше разозлил несчастную.
- Я СКАЖУ ОТЦУ! - опять перешла на истеричный визг "мудрая".
- Скажи. - пожав плечами, я вновь пригубил вино. Чего добивалась Афина, мне все еще было не ясно.
- Ты позоришь Олимпийцев такими действиями! Как смеешь ты разбрасываться подобными дарами?! Смею я? Ох, что ж она мнит о себе? - Мое творение - могу распорядиться им как хочу того сам. - спокойно ответил я.
- ОНА СМЕРТНАЯ!
- Красивее даже тебя, Афина.
Я усмехнулся, глядя на то, как богиня задыхается от возмущения. Белоснежное лицо ее побагровело. - Как смеешь сравнивать меня и жалкую смертную! Все вы мужики, что боги, что люди, слабы пред зовом плоти! Унижаетесь перед каждой смазливой мордашкой, что только заставит либидо взыграть, не думаете о том, что порочите такими действиями образ всего пантеона!
Поначалу я относился к ней с неким пренебрежением: поорет и успокоится. Но теперь она все же вывела меня из себя своими словами.
- Ты, похоже, совсем забыла, с кем разговариваешь. Я не Зевс, я с восторгом взирать на твои потуги строить из себя воинственную деву не буду. Вы, мелкие божки, рожденные по воле случая, но мнящие о себе так много, будто целый Мир создали, совсем забыли свое место. Вы лишь потомки, пожинающие блага, возникшие от Воли первых Богов, мы с братьями регулируем работу этого Мира, как и иные Боги Старшего порядка. Вы же, отроки, всего лишь следствие плодовитости своих отцов. Похоже, ваши игры со смертными зашли слишком далеко и уже вскружили пустые головы, раз смеешь ты в таком тоне со мной говорить. Я был в Мире, я воевал здесь и формировал Его со всеми еще тогда, когда о тебе даже помысла не было. Ты можешь визжать и брюзжать здесь сколько угодно, однако никакой действительной власти у тебя нет. Особенно надо мной. А теперь беги поплачься папочке. Богиня войны, чтоб тебя. - я посмотрел прямо ей в глаза. Когда я становился серьезным, никто не мог выдержать тяжести моего взгляда. Вот и сейчас пристыженная и униженная, Афина что-то буркнула о том, что я еще пожалею, и стрелой вылетела из покоев.
Отпрыски Богов очень редко когда походили на своих знаменитых родителей, чаще всего, избалованные людской покорностью, они начинали злоупотреблять своим положением, от чего в моих глазах становились лишь еще более ничтожными. И среди всех детей Богов самыми невыносимыми, пожалуй, были дети Зевса. А брат их наплодил ужас как много.