Глава 3. Жизнь в Уруке (1/1)

—?Ладно,?— кивнул Гильгамеш своим мыслям. Он посмотрел на Энкиду, затем на пол, до которого теперь было достаточно далеко. —?Поехали, только аккуратно. Медленно.?Глупостями, вы, царевич, занимаетесь?,?— сказала бы верховная жрица, если бы увидела происходящее.?Сын мой, это опасно?,?— вздохнула бы Нинсун.?Что за баловство???— поджал бы губы Лугальбанда.—?Путешествие по лесу-городу-из-камней? Радость.Гильгамеш недоуменно заморгал, уловив вместе с этими образами еще и какие-то неярко выраженные. Что-то про то, как тяжело Зверю сидеть в доме без возможности гулять по природе и как он счастлив быть рядом с мальчиком.—?Не грусти,?— обратился он к другу,?— сейчас и погуляем. А если хочешь, то можно выйти из города и побегать в пустоши. Наверное.На удивление жители Урука не спешили с воплями разбегаться по домам, едва завидев Зверя. Конечно, сначала они замирали в испуге, но потом их взгляд падал на стражу и жриц, чинно сопровождающих своих господ, а потом и на самих царицу с царевичем. Тут уже лица мужчин и женщин принимали восторженные выражения, и они склонялись в глубоких поклонах со словами приветствия, а некоторые и вовсе падали на колени, стремясь выразить свое почтение.Несколько любопытных чумазых детей увязалось следом, стремясь то ли коснуться глиняного монстра, то ли осмотреть со всех сторон. Гильгамеш не удержался и прикоснулся к Энкиду, всем своим видом заявляя: это мое. С одной стороны он должен вести себя так, как полагается будущему царю, а с другой ему дико хотелось похвастаться новым другом. В конце концов, такое чудо было одно во всем мире, и нигде в других городах не найдешь ничего подобного?— в этом мальчик был уверен.—?двуногие животные-люди рады-счастливы видеть-слышать-ощущать своего детеныша-вожака светлую-шкуру-кровавые-глаза. Глина-орудие рад.—?А? —?отвлекся от своих мыслей Гильгамеш, пытаясь понять полученный мыслеобраз,?— ну, да, ты прав.—?О чем разговариваете? —?с улыбкой поинтересовалась Нинсун. Она специально не стала понижать голос, чтобы все остальные сопровождающие слышали. Если по городу поползут слухи, что Зверь разумен и подчиняется ее сыну, то это будет благом для всех.—?Энкиду заметил, что наши жители любят меня,?— поведал ей Гильгамеш,?— он рад этому.—?Вот как? Хорошо… Ему стоит привыкать к Уруку, если он намерен остаться рядом с тобой.—?Да, ты права, мама, но… кажется, он скучает по природе.—?Скучает? Возможно,?— задумалась Нинсун. Конечно, для божественного создания, рожденного и выросшего в лесу, жить в человеческих домах достаточно тяжело. Тем более при его размерах.Ни раз и ни два Энкиду не влезал в дверной проем или соскальзывал со ступенек, просто не понимая, как по ним ходить. Всякий раз Гильгамеш ломал голову над тем, как решить эту проблему, отказываясь от помощи со словами: ?Я сам!?. В такие моменты царица с удовольствием наблюдала за сыном, позволяя ему научиться самостоятельно принимать решения и нести ответственность за их последствия.—?Я хотел бы дать ему возможность побегать по пустоши,?— задумался Гильгамеш, поглаживая теплый бок друга,?— но не знаю, как это сделать.—?Очень просто на самом деле,?— пожала плечами Нинсун,?— как только люди привыкнут, он сможет без проблем уходить и возвращаться.—?Но он потеряется!—?Конечно нет, мой хороший. Зверь нашел тебя по зову, так что я полагаю, что теперь он всегда знает, в какой стороне ты находишься.—?О,?— глубокомысленно выдал Гильгамеш и повернулся к Энкиду,?— ты и правда теперь всегда знаешь, где я?—?Радость. Грусть-тоска по зеленому-высокому лесу. Ожидание смены-дней-ночей.—?Я бы тоже хотел когда-нибудь побывать в кедровом лесу,?— мечтательно вздохнул Гильгамеш. Он слышал о том, что в нескольких днях пути от Урука существует место, где огромные зеленые деревья стремятся в небо, закрывая синеву. Некоторые смельчаки говорили, что под сенью листьев царит прохладная тень, спасая от вездесущей жары. Должно быть, это невероятное зрелище, особенно если сравнивать с раскаленной пустошью и степью.—?Не стоит. Страж леса ревностно защищает свои владения, не пуская людей дальше порога,?— предупредила сына Нинсун. —?Зверь не враг ему, но ты?— человек, а значит, будешь в опасности.—?Я… понял,?— Гильгамеш помедлил, но кивнул.Они неторопливо шли по улицам Урука, наслаждаясь прогулкой. Изредка люди подходили и начинали разговор с Нинсун, то благодаря ее за покровительство, то высказывая мелкие просьбы и жалобы. Все жители знали, что идти к царю Лугальбанде стоило только с серьезными проблемами, тогда как царица могла выслушать и помочь советом или малым благословением. Гильгамеш же просто с удовольствием разглядывал все вокруг: одного его никогда не выпускали из зиккурата и близлежащих садов, а отец и мать достаточно редко выходили в город просто так.—?Мне тут на ушко нашептали, что кое-кто сегодня изображал из себя наездника… —?с улыбкой произнесла Нинсун. Гильгамеш насупился, пробурчав себе под нос что-то про чересчур заботливых и болтливых жриц.—?Ну, было такое,?— он вскинул голову, готовый отстаивать свое право на мелкие развлечения.—?Я не ругаюсь, не думай,?— подняла руки в знак мира царица. —?Просто мне стало интересно, получилось ли у тебя?—?Да,?— ответил Гильгамеш. Он поколебался, прежде чем произнести,?— хочешь покажу?—?Конечно,?— кивнула Нинсун и засмеялась, наблюдая, с каким энтузиазмом сын повернулся к Энкиду. Тот, словно догадавшись о чем идет речь, легонько боднул царевича рогами и лег на землю, чтобы мальчик смог залезть на него.Люди вокруг охнули, а потом восторженно заголосили, когда Гильгамеш оказался на холке Зверя.—?Ну как? —?хитро поинтересовался царевич, взирая на остальных сверху. Он почти свесился вниз, цепляясь за рога, и грозил вот-вот соскользнуть.—?Впечатляет,?— произнесла Нинсун, улыбаясь. —?Кажется, Энкиду совсем не против.—?Да! —?счастливо зажмурился Гильгамеш, прижимаясь к теплой глине.—?Радость-тепло-согласие.