Часть 8 (1/1)

Помещение освещалось одной единственной люстрой с почти сдохшей лампочкой, которая то и дело мигала каждые пару минут. Повсюду стояли стеллажи и шкафы, забитые какими-то папками с документами и прочим сторонним хламом. Джеймс ощущал дискомфорт в той части руки, за которую варварски схватился Реймонд, бесцеремонно заталкивая его на склад. Он путался в собственных догадках и не понимал, чего ему стоит ожидать, пока чужой голос не нарушил нависшую тишину:— Маску сними, — в приказном, но не грубом тоне потребовал Реймонд, наблюдая за тем, как О'Брайан тянется руками к защитной маске, повинуясь приказу. Саркози не спешил раскрывать свою личность до тех пор, пока все имеющиеся у него факты не сложатся в целостную картину событий и не позволят полностью удостовериться в “правильности” выбранного человека. Он хорошо помнил, как после происшествия возле старой пекарни Дикон рассказывал о неком ученом из НЕРО, посодействовавшим в поисках Сары. Если верить его словам, НЕРОвец выглядел точно так же, как и тот человек, которого Реймонд встретил сначала в своем временном убежище, а после — в тайной лаборатории. Фамилия, подслушанная совершенно случайно, сейчас сыграла ключевую роль — круг поисков значительно сократился и последним связующим звеном оставалась внешность ученого, который неслушающимися пальцами пытался снять с головы защитную маску, выдавая самого себя в совершении неправомерных действий. Пазл из кусочков событий и фактов сложился окончательно, но Реймонд все еще сомневался. Эти беспочвенные сомнения не имели никаких логичных оснований и являлись банальным следствием страха потерпеть поражение и потерять единственный шанс на спасение.Джеймс наконец-то расправился со своей маской и перенес ее в левую руку, чуть склонив голову, пытаясь не контактировать со своим надзирателем взглядами. Черное стекло маски напротив будто бы источало холод металла, и О'Брайан не мог сообразить, ощущает ли он этот холод в действительности или ему это чудится. Свет единственной лампочки падал прямо на затемненное стекло, не позволяя разглядеть выражение лица Реймонда, отчего тот внутренне ликовал. Этой своеобразной молчанки хватило для того, чтобы он взвесил все за и против, и решился на то, что уже давно пора было сделать. Ему потребовалось некоторое время, чтобы разобраться с механизмом работы костюма и повторить действия О'Брайна.— Поговорим на равных, — он заметил, как от испуганного выражения лица Джеймса не осталось ни следа и его сменило истинное недоумение вперемешку с какой-то странной решительностью. Реймонд был уверен, что если бы в этой комнате находилась кнопка сигнализации, она бы уже давно трезвонила на все этажи, оповещая об опасности. Он не знал точно, способен ли НЕРОвец напасть на него прямо сейчас, но на всякий случай морально и физически подготовился отразить эту возможную атаку. Джеймс пару раз проморгался так, будто бы ему могло показаться, после чего отошел на пару шагов назад, пристально всматриваясь в лицо человека, стоящего напротив него. Он усердно пытался вспомнить, встречались ли они когда-нибудь, и Реймонд благосклонно предоставил ему пару минут на то, чтобы убедиться, что они виделись впервые. О'Брайан смотрел недоверчиво, чуть прищурившись, всем своим видом показывая готовность выслушать. Конечно, ему ничего не стоило начать драку — вирус отдал все качества, что больше всего ценятся в открытом бою, но он все еще желал сохранить в себе свою человечность и любовь к дипломатии несмотря ни на что.— Кто ты такой? — наконец подал голос Джеймс, свободной рукой пытаясь нащупать рацию, прикрепленную к костюму. Эти действия не остались незамеченными, и Реймонд осторожно перехватил руку ученого за запястье, останавливая ее на одном месте.— Я знаю, что ты помогал Дикону. Дикону Сент-Джону. Мне нужно знать, куда его отвели, — осторожным полушепотом произнес Реймонд, предупредительно сжимая запястье Джеймса. Он рассчитывал, что сможет получить необходимую информацию мирным путем, не прибегая к насильственным методам — здесь они вряд ли бы сработали. О'Брайн неохотно убрал руку от рации, пытаясь здраво оценить ситуацию.

— Ты обратился не по адресу, — он подошел чуть ближе, почувствовав себя уверенней. — Я ничего не видел, — и скрестил руки на груди. — Откуда у тебя костюм Колдуэлла? —Реймонд поддел пальцами прикрепленный к костюму бэйджик, убеждаясь в том, что он носит именно тот костюм, о котором идет речь.— Заглянул к нему в лабораторию и так, знаешь ли, по-приятельски одолжил, — съязвил Саркози, разводя руки в стороны. — Очевидно же все, что за глупый вопрос?— Вовсе не глупый, — опротестовал Джеймс, продолжая задавать вопросы. — Протоколы НЕРО не являются общедоступными. Но ты процитировал один из них так, будто бы он все время был у тебя на виду, — в ответ на это Реймонд протянул стопку бумаги, на верхушке которой покоился перевернутый листок с выпиской.— На вашем языке. Скорей всего, что-то про фриков, — он заметил, как Джеймс аккуратно перенял бумаги с таким блеском в глазах, будто бы вместо них у него в руках было золото, и полностью погрузился в изучение информации на латыни. Реймонд предусмотрительно подождал пару-тройку минут, прислушиваясь к стихающим шагам в коридоре. Чувство тревоги не покидало его с тех пор, как он понял, что найти Дикона по наводке ученого у него не выйдет: приходилось менять план и делать это достаточно быстро. Он чувствовал, что еще несколько минут ожидания, и его терпение с треском надломится, а на смену ему придет гнев и необдуманность. К тому времени Джеймс прочитал больше половины интересующей его информации — судя по всему, она была достаточно ценна, и принялся крутить в руке самый главный листок с аккуратно выведенной надписью на английском.— Слушай, у тебя, наверно, дохренища времени, но я здесь, вообще-то, пытаюсь спасти людей, которых ваше руководство решило пустить на эксперименты, — чуть раздраженно произнес Реймонд, бросая косой взгляд на дверь.— Здесь содержится информация за полугодовой период наблюдения за мутировавшими определенной группы, — констатировал О'Брайн, слегка нахмурившись. — Выписки из протокола здесь и не должно было быть. В последний наш разговор Марвин неоднозначно намекнул мне на то, что за каждое нарушение следует наказание. Тогда я списал это на свой промах в делах, связанных с лабораторией. Вероятно, он каким-то образом узнал о тех встречах, но по неизвестной причине все еще не доложил об этом начальству. Наверное, как всегда хотел выждать подходящего момента и самостоятельно исполнить свою излюбленную методику наказания. Он собирался приезжать сегодня, — Джеймс с долей благодарности посмотрел Реймонду в глаза, на что тот в своей привычной манере отвел их в сторону.— Я могу воспринять это как завуалированную благодарность за спасение твоей задницы? —подшутил Реймонд, получая безмолвный укор за ?несерьезность?. — Мне нужно знать, что написано на этих листах, это же моя работа. И еще было бы неплохо иметь представление об этом Марвине Кол… Клоду…— Колдуэлле, — поправил его Джеймс и тяжело выдохнул, прежде чем продолжить. — Обычно Марвин не обращает внимания на нас до тех пор, пока не уличит в чем-нибудь. Он редко появляется здесь и только тогда, когда у него есть что-то действительно стоящее. Полгода назад полковник отослал его в отдельную лабораторию, сообщив всем, что ему поручено особо важное задание. Ходили слухи, что причиной этому послужила интрижка с мисс Патерсон. Его задание заключалось в работе с фриками, и спустя пару месяцев он перестал снимать свою маску, но все приняли это как данность. У него нет здесь друзей, а все, что касается отношений с начальством, тебе придется узнать самостоятельно. Это вся информация, которой я обладаю касательно… — О'Брайана перебил слабый сигнал рации, разительно отличающийся от тех, что использовались среди обычных выживших. Звук больше напоминал предупредительное оповещение, нежели сообщение о вызове. Джеймс всучил Реймонду изученную стопку листов и взволнованно подошел к двери, оборачиваясь. — Мне нельзя задерживаться, это может усугубить ситуацию, — пояснил он. — Здесь сейчас все вверх дном, но тебе это пойдет на пользу.Как только ученый выскользнул из-за двери пыльного склада, Реймонд почувствовал удушающую беспомощность. Он прислонился к стеллажу и устало запрокинул голову назад, утыкаясь пустым взглядом в очередную железную полку. Его казавшийся идеальным план трещал по швам: ему не удалось узнать местоположение Сент-Джона, а информации о Марвине катастрофически не хватало. Предстоящая встреча с начальством заставляла его содрогаться каждой клеткой собственного тела, словно он был непутевым офисным работником, который по истечении месяца не выполнил план: ему предстояло докладывать о результатах наблюдений за фриками, и его собственных знаний об этих мутировавших уродцах едва хватило бы для того, чтобы связать два предложения. Единственным спасением были мимолетные реплики Дикона об особенностях зараженных, которые, честно говоря, Реймонд помнил достаточно плохо. Он тяжело выдохнул и отстранился от холодных железных полок, решив, что ему нужно покурить — может быть, сигареты Колдуэлла хоть немного помогут лучше его понять.

Обшарпанная позолоченная ручка легко повернулась, и Реймонд неслабо толкнул дверь от себя, чувствуя, как поток свежего воздуха наполняет его легкие. Он почувствовал себя немного лучше и, стараясь не шуметь и не привлекать внимания, завернул за угол, чуть не врезавшись в высокого мужчину средних лет.— Ма-арвин, — незнакомец широко раскинул руки в приветственном жесте. Уголки его губ чуть приподнялись, выражая искреннюю радость. Он отнюдь не выглядел враждебно. Реймонд остался стоять на месте, словно его приковали к полу. Его поза выказывала осторожность и недоверие, что не скрылось от проницательных глаз мужчины напротив. Он опустил свою тяжелую ладонь на плечо Реймонда, и тот приложил все свои усилия, чтобы не дернуться. — Последняя наша встреча прошла не так гладко, как хотелось бы, но это же не повод прятаться на складе! — мужчина расслабленно рассмеялся. — Пойдем в мой кабинет, нам нужно кое-что обсудить, — он убрал свою ладонь и развернулся в пол-оборота и Реймонду не оставалось ничего, кроме как неспешно проследовать за ним. Он был безумно благодарен затемненному стеклу маски за то, что она не позволяет разглядеть всю ту помесь эмоций, что сейчас господствовала на его лице. Теперь единственной верной стратегией была импровизация, и от ее удачности зависела судьба как минимум половины лагеря.Мужчина остановился возле голубой панели сканера — здесь они были повсюду, и приложил к нему свою ладонь и спокойным, размеренным тоном проговорил:— Вальтер Патерсон, идентификационный номер пять-семь-три-семь-два-ноль, — раздвижные двери с характерным звуком открылись, открывая взор на просторный кабинет и большой, широкий стол, стоящий прямо по центру комнаты. Мужчина твердой походкой прошелся до стола и грузно опустился на самое высокое кресло. Реймонд повторил его движения, усаживаясь напротив. С повторным появлением фамилии Патерсон, ситуация несколько прояснилась: между упомянутой О'Брайаном мисс Патерсон и полковником Патерсоном определенно имелась некоторая связь — любовная или родственная, еще предстояло узнать. Теперь версия с отсылкой звучала обоснованно. Реймонд примерно прикинул, как бы повел себя Марвин в данной ситуации и остановился на мнении о том, что тот не стал бы признавать собственную вину.

— Нам следовало бы поговорить об этом гораздо раньше, но, к сожалению, обстоятельства сложились иначе, — Вальтер поднялся и подошел к высокой полке, занятой несколькими фотографиями в объемных рамках. На одной из них было изображено трое людей — одним из них, предположительно, был сам полковник, а сбоку от него две девушки, младше его на десяток лет. Обе девушки были облачены в медицинские халаты, у одной из них были длинные черные волосы, покоящиеся на хрупких плечах; вторая же имела короткие светлые волосы, собранные в тугой хвост. Их лица освещали жизнерадостные, преисполненные счастьем улыбки. Девушки обнимали друг друга, а Вальтер горделиво стоял чуть поодаль, одетый в военную форму. Фотография была сделана более десяти лет назад — об этом свидетельствовала едва различимая дата в уголке. Следующая фотография была сделана гораздо позже, на ней та же черноволосая девушка проказливо улыбалась в объектив камеры, находясь в помещении, сильно смахивающим на одну из лабораторий данного центра. Третья фотография была опущена лицевой стороной вниз и от нее виднелась только подставка. — Я погорячился, когда решил, что между вами с Эрной есть что-то, кроме рабочих отношений, — мужчина слабо рассмеялся, поворачиваясь в сторону Реймонда. — Я вижу, что ты до сих пор злишься. Но, согласись, результаты твоей работы значительно помогут нам в решении возникшей проблемы. Моя сестра в лепешку расшибется, но найдет лекарство от вируса, ты ее прекрасно знаешь, — Реймонд не заметил, как полковник приблизился к нему. Вальтер строгим взглядом окинул его защитный костюм и на пару секунд задержался на непроницаемом стекле маски. — Мы исправим это сразу же после нахождения вакцины. Первая ампула достанется тебе — об этом я позабочусь лично, — Саркози продолжал держаться отстраненно, словно его ничуть не затронули слова полковника, и пытался понять, о чем вообще идет речь, пока не вспомнил, что Клоудэлл, которому он оказал сопротивление, был заражен. Тем временем мужчина вернулся на свое кресло, деловито сцепив руки в замок. — Что можешь сказать насчет исследования? — Под цепким взглядом Вальтера Реймонд перенес на стол всю стопку бумаг за исключением того самого листа с выпиской из протокола и безразлично придвинул ее ближе к полковнику. Патерсон бегло осмотрел содержание и отрицательно покачал головой. — Ну уж нет, эту латинскую бурду будешь Эрне предъявлять. А я от тебя простых человеческих слов хочу услышать: что там, да как.Реймонд почувствовал, как его сердце пропустило пару ударов, и начал лихорадочно перебирать в голове информацию, предусмотрительно разъясненную Диконом на случай, если ему еще раз придется столкнуться с ордой. Полковник Патерсон расценил молчание своего собеседника, как необходимый протест, характерный для Марвина Клоуделла, которого он знал. Реймонд громко сглотнул накопившуюся от волнения слюну, но костюм поглотил этот звук.— Всего лишь кратко изложил базовые отличительные черты стремительно прогрессирующей орды, зависимость ее развития, расширения и эволюции в целом от особенностей климата, времени суток, численности и перемещения и прочее, — он старался придать своей речи как можно более холодный и безразличный тон, будто бы ему приходилось говорить о таких вещах каждый день. — Не хочу распыляться об этом сейчас, было бы гораздо логичней выступить с этим докладом на конференции. Или хотя бы осведомить об этом остальные группы, — идея собрать всех обитателей научного центра в одном помещении выглядела очень выгодной: таким образом на них легче будет напасть.

— Нужно будет обсудить этот момент с Эрной. Она говорила, что у нее есть какие-то планы на то время, когда ты снова появишься здесь. Зайди к ней сегодня до отъезда, — Полковник проследил за тем, как Реймонд неспешно поднялся со стула, демонстрируя свою отстранённость и направился в сторону выхода. Сейчас он готов был выкурить всю пачку сигарет, и обязательно сделать это до того, как его перехватит еще одна ключевая фигура в этом порядком разыгравшемся спектакле — Эрна Патерсон.Он почти переступил порог кабинета, как вдруг вновь прорезавшийся голос Вальтера остановил его. — Ты просил оставить тебе человека, чьи отпечатки пальцев были отслежены в системе лишь дважды. Я приказал никому не допрашивать его до твоего прихода. Бантиком повязать не получилось — слишком прыткий попался, но, я думаю, ты оценишь. Он находится на первом этаже, рядом со складскими помещениями, в заброшенной лаборатории.

Реймонд на несколько секунд забыл, как дышать. У него не было ни единого сомнения насчет того, о ком говорил полковник. Хитрый и предусмотрительный Марвин продумал все заранее: вероятно, планировал вывести из игры сразу двух игроков — отступившегося от правил О'Брайана и вездесущего Сент-Джона, который постоянно пытался влезть в особо секретные дела НЕРО. Если бы сам Клоудэлл знал, как сильно он облегчил задачу своему противнику, то сейчас наверняка рвал бы скудные остатки волос на своей наполовину облысевшей от заражения голове. Ни о каких сигаретах речи больше не шло. Переступая порог кабинета, Реймонд стремительно направился в указанное место, с первого раза находя нужную комнату. Он замешкался возле двери, подсознательно боясь увидеть что-то, что его совсем не обрадует. Рядом со входом находился очередной сканер отпечатков пальцев, которой быстро среагировал на правильные отпечатки и оповестил о том, что иные лица в данное помещение не допускаются до конца текущего дня.Двери со скрежетом разъехались в разные стороны, и Реймонд не был уверен в том, что этот звук издали именно они. Заброшенная лаборатория напоминала старый подвал, в котором затеяли евроремонт: все выглядело цивильно, но холод, создаваемый сквозняком, и некоторое подобие сырости создавали ощущение иллюзорного обмана. Мигающий красный огонек в левом верхнем углу свидетельствовал о работе видеокамеры, единственной в этой комнате. Слабый свет из коридора едва освещал расстояние в радиусе первых двух шагов, и Саркози пришлось потратить энное количество времени для того, чтобы нащупать на стене выключатель. Одинокая лампочка в центре комнаты осветила тусклым желтым свечением помещение, открывая взору беспорядочно разбросанные по полу осколки стекла. Реймонд спиной почувствовал чужой взгляд и развернулся. Дикон сидел в единственном пустом углу, связанный по рукам и ногам, но от этого его поза не становилась менее враждебной. Помимо запястий, веревки крепко стягивали его лодыжки, и он согнул ноги в коленях и подтянул их к себе, демонстрируя свое нежелание вести беседу. Каждый раз, когда он пытался всмотреться в лицо своего надзирателя, блеклый свет лампы слепил его, и отчаянная ненависть гораздо сильнее прослеживалась в его суженных зрачках. Реймонд приближался осторожно, отмеряя каждый шаг: хоть камера видеонаблюдения и служила здесь больше в качестве украшения, и за ним никто специально не следил, проявлять неосторожность было бы глупо, и действовать необходимо было по правилам. Камера отслеживала его действия только со спины, и он просчитал траекторию, по которой сторонним наблюдателям из охранной комнаты было бы тяжело понять, что в лаборатории происходит что-то не то. Своеобразные действия, порой выходящие за рамки протоколов, были отличительной чертой поведения Марвина, и Реймонд искренне надеялся, что если он случайно сделает что-то не так, никто не возмутится и сочтет это нормой. Когда он заслонил собой единственный источник света, стекло его защитной маски постепенно начало преображаться: если свет не падал на маску напрямую и частично на нее не рассевался, стекло переставало затемняться.Разглядев знакомые черты лица, Дикон замер в немом удивлении, недоверчиво уставившись на Реймонда. Они еще около минуты молча смотрели друг другу в глаза, и за это время Сент-Джон отчаянно пытался понять, какого черта здесь вообще происходит. Он уже начинал думать о том, что ему слишком сильно заехали в челюсть и сломали какой-нибудь мозговой отдел, отвечающий за разделение галлюцинаций от реальных событий. Реймонд первым прервал зрительный контакт, обращая внимание на разодранную кожу в районе запястий Дика и на то, как тяжело вздымается его грудь при каждом вдохе. Он опустился рядом, ощущая пятой точкой все степени холода кафельной плитки, и достал заранее припрятанный нож, пытаясь аккуратно перерезать веревки. Дикон по-прежнему молчал, позволяя высвобождать себя из столь ненавистных оков, и продолжал внимательно следить за каждым движением Реймонда, будто бы его присутствие здесь являлось иллюзией. У него безумно сильно гудела голова, и ноющая боль в области челюсти только усугубляла ситуацию. Когда окровавленные веревки больше не стягивали его запястья, он, повинуясь мимолетному желанию, коснулся чужой руки. Это действие казалось ему абсолютно глупым и бессмысленным, в какой-то степени даже жалким, но он не мог не совершить его, терзаясь сомнениями о том, является ли происходящее реальностью. Реймонд оторвался от возни с веревками и непонимающе посмотрел на Сент-Джона, только сейчас замечая небольшую ссадину на его скуле. С этого момента он перестал чувствовать вину за то, что убил едва знакомого ему человека; забыл все добродушные улыбки, исходящие от каждого, с кем ему сегодня приходилось столкнуться в коридоре и, пожалуй, пожалел о том, что не взял с собой все сохранившиеся взрывчатки.

— Ты умудрился обхитрить даже гребанное НЕРО? — Дикон немного повеселел от собственных подозрений в сумасшествии. — Или ты их тайный агент? — он слегка прищурился, чуть склонив голову вбок.— У меня было суперсекретное задание, — заговорщически произнес Реймонд, перейдя на полушепот. — Внедряться в лагеря, завоевывать доверие и натравливать всех друг на друга. Что-то в этом роде, — он заметил, как расслабленное выражение лица Сент-Джона сменилось серьезным, и удрученно выдохнул, огорченный неоцененностью шутки. — Тебе там совсем что ли голову отбили? Всякой херне веришь, — Реймонд осторожно очертил линию челюсти, на которой красовалась свежая ссадина, на что Дикон недовольно шикнул, напоминая о том, что она все еще болит. — Смахивает на ушиб, но может быть и вывих. Голова не кружится?— Если бы у меня был сотряс, я бы давно уже здесь все заблевал, — отшутился Сент-Джон, дотрагиваясь кончиками пальцев до ушибленного места. — Пройдет.— Был у меня один друг из Сакраменто, тоже так постоянно говорил, — Реймонд понимал, что эта тема мало относится к происходящему, но почему-то именно сейчас ему захотелось поделиться этой историей. — Даже если драка происходила где-то на окраине, я ни разу не сомневался, что это придурок в ней замешан. Он постоянно ломал себе что-то и списывал это все на ?как-нибудь само пройдет?. Однажды ему нехило так зарядили в челюсть, и он даже смотался в местную больницу, где ему сказали, что еще несколько таких случаев и челюсти у него точно не будет. Но его это мало волновало. Еще пара разборок на районе и ему опять прошибли челюсть. И она просто перестала у него функционировать. Во-о-обще, — он потупил взгляд в пол, задумавшись о чем-то своем, и хитро улыбнулся. — Теперь из него даже фрика нормального не получится. А вообще, я это к тому, что с челюстью лучше не шутить.Дикон внимательно слушал неожиданную историю из прошлой жизни Реймонда и чувствовал некоторую отстраненность от происходящего. Сейчас за стенами этой лаборатории происходили странные, непонятные вещи, повсюду сновали НЕРОвцы в защитных костюмах, а все его друзья и знакомые, вероятно, точно так же были заперты черт пойми где или того хуже - находились под присмотром ученых и военных. И всех их нужно было освобождать, спасать, придумывать план побега. Но вместо этого Дикон вместе с Реймондом, скрывающимся под видом кого-то из ученых, обсуждали какого-то непутевого пацана, который постоянно лез в драки и так же постоянно получал в челюсть. Это было своеобразным отвлечением, мизерной каплей спокойствия в океане неразберихи и суматохи, творившейся внутри этого проклятого научного центра. Дикон уже и не знал, было ли лучше, если бы они остались в лагере, или же все равно рано или поздно их притащили бы сюда. Он не спрашивал Реймонда о том, знал ли он что-нибудь об остальных, потому что если бы тот действительно знал, то уже давно бы об этом сообщил.— И какой у нас план? — Дикон неожиданно для самого себя оставил свои размышления и почувствовал острую необходимость действовать. Он не знал ничего, и в то же время знал хоть что-то: например то, что мутировавших НЕРОвцев нельзя убить, перерезав им горло, что они очень быстро регенерируются и любят ломать непослушным пленникам кости.— Для начала было бы неплохо найти заживляющую мазь, а потом… — он снова вернулся к изучению ушиба, тогда как Дикон перебил его:— Нет, я не об этом, — он задумался, пытаясь переформулировать свою фразу. — План побега.— Собирать информацию, — как ни в чем не бывало ответил Реймонд. — Да, времени на это не так много, но чем больше мы будем знать, тем легче будет адаптироваться. А потом нанести удар, — в последнее предложение был заключен особый энтузиазм. — Если хочешь знать, ты здесь числишься как особый свидетель. Твои сверхсекретные встречи с тем ученым с его сверхсекретными делами стали известны одному человеку, который, к счастью, остальным еще не растрепал об этом. А теперь уже не сможет, — Реймонд без доли сожаления пожал плечами. — Так что, у нас здесь происходит допрос. А после него мне нужно будет снова копать информацию, но теперь уже из уст какой-то бабы, с которой этот идиот, — он постучал указательным пальцем по бэйджику, — вроде как закрутил роман.— Так может ты все-таки расскажешь, как это вообще получилось? — Дик повторил недавний жест Реймонда, укоризненно поглядывая на него: в конце концов, он не знал ни предыстории, ни самой истории, а попал только на кульминацию, к которой не мог придумать ни одной логической подводки. Те знания, что за эти часы получил каждый из них, определенно играли важную роль в дальнейшем развитии событий и построении плана. Им нужно было поговорить, и благо времени для этого было достаточно.— И кто еще из нас тут на допросе? — возмутился Реймонд, мысленно отматывая воображаемую кассету событий на тот период, когда он заявился в разгромленный лагерь. Ему не потребовалось много времени, чтобы систематизировать информацию, и он начал рассказывать все так, как помнил и с самого начала.