Глава 29. Eternity. (1/1)

И вот наступил тот самый знаменательный день. День, которого все обитатели замка Айнцберн ждали с особенным нетерпением. А больше всего его ожидали двое. Мужчина и женщина, которые, пройдя через все тернистые испытания, что уготовила им судьба, вновь обрели друг друга. И теперь собирались скрепить свой союз узами брака.День свадьбы Филиппа и Дельфиниум.Дата свадьбы была назначена на двадцать шестое августа?— за месяц до дня рождения малышки Сильфии. И хоть Сэлла и Лизритт, желавшие организовать торжество, и ворчали, что времени слишком мало, им удалось сделать всё на высшем уровне.Погода также не подвела: день выдался очень солнечным и тёплым. Сад Айнцбернов, который Сэлла, Лизритт и их садовница Сецуна?— очаровательная японка с белоснежными волосами до лопаток и ярко-алыми глазами?— неустанно украшали и приводили в порядок, сейчас был похож на сказочный лес. Выбранный участок по бокам оградили деревьями в кадках, а сверху натянули проволочный каркас, с которого вниз свисали мириады гирлянд из белоснежных цветов. По обеим сторонам белоснежной дорожки, ведущей к алтарю, были выкопаны небольшие длинные бассейны, в которых плескались запущенные туда Сэллой золотые вуалевохвосты. На газоне стояли белоснежные резные стулья для гостей с коричнево-золотыми подушечками, а по краям дорожки в хрустальных вазах располагались большие шарообразные букеты из белых роз и пионов, перевитых нитями жемчуга. Справа от алтаря на помосте, украшенном всё теми же белыми цветами, располагался сейчас оркестр, а сам алтарь являл собою четыре колонны с круглым навершием, с которого спускались нежные персиково-розовые газовые вуали, задрапированные под шторы. И колонны, и навершие были так же увиты мириадами роз?— белых, персиковых, лиловых, нежно-розовых. А с некоторых их них свисали хрустальные подвески, при каждом движении ветра наполнявшие сад мягким мелодичным звоном, что только усиливало ощущение сказки.Были приглашены многие их знакомые из Халдеи, а также друзья Филиппа из клиники. Генри беседовал с приехавшей накануне Эшарой и её супругом; в изумрудно-зелёных глазах доктора можно было прочесть искреннюю радость за знакомую. Мари увлёк разговором Михаил?— офтальмолог из клиники Романа, который, судя по его виду, был совершенно очарован девушкой. Ирис, заинтересованно беседующая с Алистером, успевала периодически выражать восторг декораторскому искусству Сэллы и Лизритт, а Халиса, ставшая директором одного из модных журналов, уговорила девушек на фотосъёмку на месте свадьбы для очередного выпуска её детища. Эрик взахлёб обсуждал с Паоло и Квентином всё, что касалось автомобилей, а порой в их беседу вставляла меткое замечание и Клевер, бросающая на Паоло весьма и весьма заинтересованные взгляды. И судя по его глазам, он явно отвечал ей взаимностью.Беззаботными были все. Кроме стоящего у алтаря и явно нервничающего жениха.Кухулин, выбранный Филиппом в качестве шафера, осмотрелся вокруг, благодушно улыбаясь. Сегодня на нём был лёгкий костюм цвета топлёного молока, состоящий из брюк и жилета, а также рубашка с коротким рукавом в кремово-коричневую клетку и горчичного цвета галстук-бабочка. Несмотря на то, что классику и всё, приближенное к оной, ирландец не любил, чувствовал он себя в костюме весьма уверенно. Откинув назад длинные волосы, собранные в хвост, он кивнул Филиппу.—?Нервничаешь?В очередной раз нервным движением одёрнув галстук-бабочку лавандового цвета, Филипп покосился на друга. Сегодня жених был в светло-лиловой рубашке, серо-коричневых брюках и таком же жилете, который украшала бутоньерка из одной розовой и двух кремовых роз, перевязанных белой летной. Иссиня-чёрные волосы заплетены в косу, а в медовых глазах, помимо волнения, сияет сладостное предвкушение. Предвкушение счастья.—?Я тоже буду ехидничать на твоей свадьбе.Тихо хохотнув, рунный маг покачал головой, с интересом разглядывая садовницу Айнцбернов. Девушка, верная традициям своей страны, была в нежно-голубом кимоно с лиловыми, розовыми и кремовыми пионами. Пояс его был белым всё с теми же цветами, что на основной ткани, но более мелкими по размеру, а окантовка?— нежно-розовой. Несмотря на колорит свадьбы, наряд ничуть из неё не выбивался и очень шёл самой Сецуне. Да, она была очень мила. Но не внешность девушки интересовала Кухулина. Будучи в Ассоциации, он успел завести много знакомств. Но никогда не встречал мага природы такой силы.—?Долго тебе ждать придётся.—?Скромность тебе не к лицу.—?А я не скромничаю. Констатирую факт. О, а вот и наша фея.Тут заиграла музыка, прервав их разговор. Традиционный свадебный марш Вагнера в праздничной аранжировке. И одновременно с первыми нотами мелодии на белоснежной дорожке появилась Сильфия.На девочке было роскошное нежнейшее платье, пошитое специально для этого дня. Белоснежный корсет, рукава-фонарики из кружева?— и всё это украшено вышитыми белыми маленькими цветками и бабочками. Тоже белоснежными, такими же, как и на подоле пышной длинной юбки с несколькими слоями голубого шифона на белом атласе. Серебристо-белые волосы завиты в локоны и собраны в излюбленную причёску Дельфиниум?— соединённые от висков две пряди на затылке,?— украшенную ободком в виде переплетения цветов из серебра, белого кружева и бриллиантов, а на правой руке?— браслет из белой розы с зелёными листьями. Маленькая принцесса, херувимчик, тут же вызвавшая всеобщий восторг. Глядя на неё, невозможно было не улыбнуться.И Филипп никак не мог сдержать довольной улыбки, глядя на крошечное чудо, идущее к нему. Несомненный плюс того, что всё сложилось именно так, был в том, что девочка могла присутствовать на столь важной церемонии.Малышка поначалу смутилась было от всеобщего внимания, но, столкнувшись с ободряющим взглядом отца, улыбнулась и, присев в изящном реверансе, легко, точно порхая, двинулась вперёд, рассыпая перед собой лепестки роз из плетёной белоснежной корзинки, украшенной голубыми лентами, которую держала в одной руке. А когда ангелочек миновала середину дорожки, за нею вышла Лео.Единственная подружка невесты и в этот день не изменила своему излюбленному стилю. На ней было пышное платье из серебристо-серого атласа длиной до середины икры, расшитое двумя рядами белоснежных роз. Одна из них украшала и корсет, к которому вели две широких лямки, а на каждой вышитой розе было по три капли росы из горного хрусталя. Руки женщины были в коротких белых перчатках с небольшими бантиками у запястий, на ногах?— классические белые ?лодочки?. Каштановые волосы собраны в низкий пучок с начёсом, сбоку украшенным белой тканевой розой с подвесками из жемчуга и горного хрусталя. Синие глаза сверкают радостью, ничуть не уступая драгоценным камням, в ушах покачиваются небольшие серебряные серьги с подвеской-жемчужинкой, а шею обнимает серебряный кулон, идущий к серьгам комплектом. Довольно простые на первый взгляд украшения, но именно в простоте была их элегантность и красота. Филипп тепло улыбнулся девушке. Как-никак она?— предвестник величайшего чуда, что сейчас явится им.Вот встала Сильфия справа от алтаря, занимая положенное ей место, вот подошедшая Лео чуть сжала маленькую ручку девочки, улыбнувшись Филиппу в ответ. И в этот момент в плавную мелодию ворвались фанфары. Тожественный, ликующий звук, знаменующий собою выход невесты.К алтарю сестру вёл Роман, при виде которого у Лео от восхищения затрепетало сердце. Он был в костюме нежного кремового цвета: брюки и пиджак, с белоснежной рубашкой и кремовым атласным галстуком. Длинные рыжие волосы Акимана были собраны в низкий хвост, а лацкан пиджака украшала нежная бутоньерка из кремовой розы с веточками ландыша. Он шагал уверенно, поддерживая за локоть смущающуюся невесту, и буквально излучал гордость и счастье. Участие в самом радостном дне в жизни своей сестры было для него мечтой. И сегодня она исполнялась.И, если при виде Лео и Сильфии гости перешёптывались, то, едва стоило появиться Дельфиниум, как они замолкли. И причиной тому была нереальная, таинственная, неземная красота невесты, сегодня ещё больше подчёркнутая её обликом.Сама нежность, казалось, воплотилась в ней. Фея, фея цветов сейчас была перед ними. Платье её было длинным, нежнейшего лилового цвета. Корсет его был почти полностью заткан узорами из белоснежных цветов, а лямки рукавов чуть приспущены. Сами рукава были широкими, к низу сужающимися к двум полоскам белоснежного кружева, обнимающим запястья. И рукава, и верхний слой юбки были из прозрачно-лилового шифона, затканного серебристой нитью, переливающейся при ходьбе так, что казалось, что по платью рассыпаны капли росы. Спинка платья была украшена рядом жемчужных пуговиц, оканчивающихся у пояса из того же материала, что и юбка, с небольшим лиловым бантом. Длинные серебристо-белые волосы собраны в косу и перевиты нитями жемчуга, а голову вместо фаты венчает венок из лиловых роз, кремовых пионов и ландышей. В руке держала она изумительной нежности букет из нежно-розовых роз, бело-лиловых пионов и совсем ещё зелёных цветочных бутонов, перевитый лиловой атласной лентой с белоснежным кружевом. Взгляд индигово-синих глаз скользил по лицам гостей, пока не остановился на том одном, кого она не видела с самого утра и кого желала видеть больше всех на свете. И тогда Дельфиниум улыбнулась: ослепительно и счастливо.Лучезарно улыбнувшись возлюбленной в ответ, Филипп протянул руку, нетерпеливо ожидая этой символичной передачи её ему под покровительство. Дорога до алтаря показалась Дельфиниум ужасно долгой. Даже несмотря на то, что она честно старалась отвлечься, то рассматривая восхитительное убранство сада, которое до этого Сэлла, Лиз и Сецуна ей не показывали, то глядя на дочку, которая в немом восторге не сводила глаз с матери. Но вот наконец Роман соединил их с Филиппом руки и, тепло улыбнувшись другу, занял своё место рядом с Кухулином. Церемония обручения началась.?Ты прекрасна??— говорил Филипп глазами, счастливо глядя на неё, сдерживая дрожь в руке, которая держит её руку. Но сумасшедшее сердце, что колотится о рёбра, он сдержать не в силах. А Дельфиниум большого труда стоит следить за словами священника. Невозможно сейчас сосредоточиться ни на ком и ни на чём, кроме любимого. Любимого, что вскоре станет её мужем. Тихо играет скрипка, в воздухе витает аромат цветов. И свет, струящийся из самой глубины индигово-синих глаз, чистый и ясный, наполненный любовью и нежностью, что предназначены сейчас лишь ему одному.Смущённо улыбнувшись и бросив виноватый взгляд в сторону гостей, когда пришло осознание, что пауза в речах затянулась, Филипп робко кивнул, тихо сказав:—?Да.Внимая словам священника, теперь обращённым уже к ней самой, Дельфиниум утвердительно кивнула, когда настала её очередь отвечать. Этого момента она ждала, казалось, всю свою жизнь.—?Я согласна.Пожилой священник улыбнулся, глядя на пару. Сильфия, которая следила за церемонией едва ли не открыв рот, спохватилась и, взяв протянутую ей Лео белоснежную атласную подушечку, подошла к родителям.Подушечку, на которой лежали кольца.Кольцо невесты было тонки и изящным, ручной работы. Платиновый тонкий ободок с бриллиантами, чередующимися с сапфирами, с выгравированным на внутренней стороне именем супруга. Для жениха же кольцо было чуть толще, тоже из платины, но уже с одним сапфиром. Гравировка, представляющая из себя имя невесты, тоже присутствовала, но главным в украшении было не это, а тонкая паутинка, едва заметная, оплетающая всю наружную поверхность кольца. То, что по её заказу делал знакомый маг-ювелир несколько недель. Паутинка из волос невесты, влитых в платину. Зачарованная на удачу и счастье.Дрожащими руками он бережно взят её руку, украшая её кольцом. Украшением?— связующим их навеки, подтверждающим, что они едины. Тонкие пальцы дрожат, когда она в ответном жесте надевает кольцо на безымянный палец левой руки жениха. Но, хоть волнение уже почти не удаётся контролировать, украшение занимает положенное ему место без проблем. Что ж, ещё один знак того, что их союз идеален.—?Перед ликом Господа нашего, Девы Марии и всех, здесь собравшихся, я объявляю вас мужем и женой. Можете скрепить обеты, данные друг другу, поцелуем.Смущённо заалев, Филипп медленно придвигается к ней, мягко касаясь губами её губ, скрепляя их союз поцелуем. Её губы невесомо отвечают на ласку, касаясь его. Нежно, точно крылья бабочки, трепещущие на ветру. По щеке катится слеза, но Дельфиниум её не замечает. Сейчас весь мир сосредоточен в лучистых медовых глазах. Улыбнувшись, Филипп отстраняется, счастливо глядя ей в глаза. Это не конец их истории. Конец скорбной главы книги их истории. И, как и в любой сказке, конец был счастливым.Первой в ладоши захлопала Сильфия, переполняемая восторгом. А потом за ней подтянулись и все остальные. Ойкнув от неожиданности, Филипп повернулся к гостям, про которых совершенно забыл, взяв Дельфиниум за руку. Пожалуй, теперь у него есть законные основания заявлять, что свой мир он держит в своих руках.Гости поднялись со своих мест и вереницей потянулись к новобрачным. Дельфиниум, словно хрупкую куколку, передавали от одного гостя к другому. Объятия сменялись объятиями, поздравления лились рекой. Но лишь одно в этом хороводе лиц и слов было неизменным: запах мёда и летних цветов рядом с ней.—?Я счастлив быть рядом с тобой.—?И я тоже. Филипп, я хочу тебе сказать…Сэлла, на которой в этот день было нежно-розовое вечернее платье корсетного типа с пышной длинной юбкой с несколькими слоями шифона, по верху корсета отороченное белоснежным кружевом, пару раз хлопнула в ладоши, обращая на себя внимание собравшихся. Дельфиниум, слегка досадуя от того, что не удалось сказать то, что хотела, повернулась к девушке, ожидая её речи. Впрочем, может, сейчас и не совсем подходящее время для таких новостей.—?А теперь прошу всех за мной в сад к столам и площадке для танцев.Улыбнувшись ей, Филипп отметил:—?Надеюсь, смущение не повлияет на моё умение танцевать и я не оттопчу тебе ноги.—?Не думаю. Ты прекрасно танцуешь, дорогой мой супруг.Проходя в сад через стеклянные двери, которые Сэлла заказала специально для праздника, Дельфиниум улыбнулась, отметив довольное выражение на лице Филиппа при слове ?супруг?. И тут же замерла, оглядываясь, охваченная восторгом от того, что ей открылось.Столики, расставленные по всей южной части сада, казалось, состояли целиком из лепестков белоснежных роз. На самом деле такой эффект создавали длинные скатерти, коими были укрыты те самые столики. На каждом из них стояли высокие хрустальные вазы цилиндрической формы с ветками различных деревьев в них, перевитых нежными гирляндами и слабо мерцающих в солнечном свете. Расположение столиков было таким, что каждый из них стоял рядом с ивой, что свешивали свои ветви вниз, мягко оттеняя зеленью белоснежные ткани. От тихого ветра ветви деревьев мягко шелестели и в этот шелест вплетался мелодичный перезвон длинных хрустальных подвесок, развешенных на деревьях, создавая свою, неповторимую природную музыку. Чуть поодаль от столиков между двух древних дубов располагалась танцевальная площадка, над которой был раскинут навес тысяч из тридцати живых цветов.—?Сначала ведь танец новобрачных?Дельфиниум тихо хихикнула, глядя на Халису, которая, облачённая в пудрово-розовое летящее длинное платье с хитрым и необычным переплетением лямок на спине, вручив свой пудрово-розовый с узорами из серебра и страз клатч мужу, словно бабочка порхала по поляне в поисках наиболее удачных ракурсов, дабы заснять всё это великолепие. Похоже, фотографа они могли и не приглашать.—?Ага. А потом фотосессия.—?Может, он нас отснимет пока мы празднуем?—?Или же это сделает наша Халиса. Как только выйдет выпуск журнала с нашей свадьбой, я попрошу себе подарочное издание. Но идём?— наш выход.Музыканты заняли свои места и в тихую мелодию природы вплелись звуки скрипки и нежный голос флейты. Первый танец молодожёнов?— один из самых нежных и красивых моментов на свадьбе.Обхватив супругу за тонкую талию, мужчина мягко повёл её по настилу, кружа меж цветов в плавных поворотах. Дельфиниум полностью доверилась мужу и просто таяла от счастья в его объятиях. Он вёл очень уверенно и ей не приходилось брать на себя контроль: лишь кружиться в такт музыке да улыбаться под огоньки фотовспышек. Впрочем, последнее получалось совершенно искренне и непроизвольно, стоило только взглянуть в бесконечно любимое лицо.—?Всё никак не могу избавиться от чувства, что это сон. Прекрасный, сладостный сон, от которого не хочется пробуждаться.Прижавшись к нему и искренне желая, чтобы не кончался этот танец, Дельфиниум нежно улыбнулась, стараясь за этим спрятать пляшущие в глазах хитринки.—?Что ж, если тебе так хочется сказки, то с новостью, что я хотела сообщить тебе, я повременю.—?Ты меня заинтриговала.И вновь лишь мягкая улыбка была ему ответом, да плавные кружения, когда всего себя отдаёшь музыке. Звучали уже последние аккорды мелодии, когда блондинка, привстав на цыпочки, потёрлась щекой о его щёку. Тёплое дыхание коснулось его уха.—?Я беременна.Маг неверяще посмотрел на неё, тяжело хлопая глазами.—?Ты серьёзно?—?Врать тебе не стану я.Счастливо улыбнувшись, Филипп подхватил Дельф на руки и закружил.—?Это самый прекрасный сон, что мне только мог привидеться. Надо обрадовать Сильфи, что скоро у нее появиться сестричка.Засмеявшись, блондинка чуть запрокинула голову назад, щурясь от ласкающих её лицо солнечных лучей.—?Обязательно обрадуем, дорогой. Только сначала я бы хотела немного перекусить. Не знаю, как у тебя, а у меня маковой росинки во рту не было.—?Да. Конечно. Пойдём, я покормлю тебя.Сэлла, скромно стоящая рядом с площадкой, при виде новобрачных оживилась и, взяв их за руки, мягко кивнула.—?Я покажу вам ваш столик.—?Ох, Сэлла,?— подмигнув Роману, ведущему Лео танцевать, Дельфиниум покачала головой. —?Твои организаторские способности поистине не имеют равных.Польщённая блондинка довольно улыбнулась.—?Рада, что Вам нравится, миледи. А вот и столик молодожёнов.Их столик стоял возле двух ив, сплетающихся кронами, которые волшебные руки Сэллы и Сецуны превратили в природную арку, увитую розовыми и белыми пионами, со свисающими вниз белоснежными резными клетками для птиц, в которых выводили свои трели очаровательные канарейки. По обе стороны от стола стояли по два белоснежных высоких вазона с зеленеющими кустарниками в форме шаров и по одной высокой вазе с букетами пионов всё тех же цветов, что и на арке. Скатерть на круглом столике была из белоснежного атласа, коим были обиты и два кресла с резными деревянными спинками. А вот по низу скатерть украшало хитроумное плетение из веток плюща и обожаемых Дельфиниум пионов, как раз распустившихся в полную силу и приятно благоухающих. И хоть и отличался их столик от остальных, но в общую композицию вписывался прекрасно. Словно бы королева фей среди своих фрейлин.—?Такую красоту даже жаль трогать.—?Присаживайтесь-присаживайтесь. Сейчас подадут закуски.И впрямь: стоило основной массе гостей из тех, кто решил сначала подкрепиться, занять свои места, как появившиеся официанты в белоснежных костюмах внесли подносы с закусками. На любой вкус, горячие и холодные: нарезки из мяса, рыбы, овощей и сыра, несколько сортов икры, огромный выбор тарталеток с различными начинками, варёные креветки и креветки в кляре, грибной жюльен и сырные трюфеля. К вящей радости Дельфиниум среди этого великолепия значился огромный выбор роллов, а также омары и крабы, в приготовлении которых Горацио не было равных. Бокалы наполнялись различными винами, ликёрами и шампанским, а для детей и тех, кто алкоголь не употреблял, разносили свежевыжатые соки и лимонады.С довольным видом уничтожив с пол десятка ломтиков сыра, Филипп подцепил тарталетку с икрой и поднес ко рту Дельф.—?Тебе нужны аминокислоты.Покосившись на роллы, блондинка состроила умоляющую рожицу.—?А там их нет? Ты только посмотри на них, какие они… вкусные.Посмеиваясь, Филипп все же запихнул жене в рот тарталетку.—?Только не переусердствуй с соевым соусом, душа моя.Прожевав угощение, молодая женщина довольно улыбнулась, придвигая к себе тарелку с ассорти из роллов.—?Я по чуть-чуть.—?Ага, так я и поверил.—?Ммм… божественно.Откусив кусочек ролла с лососем, Дельфиниум зажмурилась от удовольствия. Ни в одном суши-баре Германии не делали их так вкусно, как это мог Горацио. Посмеиваясь, Филипп взял омара и целую сырную тарелку.—?У нас дочка не японка случаем?—?Не-а. И одна, и вторая?— чистые европейки. А у Сильфи явно твои вкусовые предпочтения.Улыбнувшись, Дельфиниум взглянула за детский столик, где Сильфия с необыкновенным изяществом поглощала сырные ломтики, о чём-то беседуя с детьми Эшары и Халисы. Впрочем, взгляд малышки то и дело обращался к столику, за которым сидел Генри.—?И тяга к светлым волосам.—?Генри очень мил. Я понимаю её чувства. Он… он как маленький котёнок. Умилителен и обаятелен до безобразия.Судя по всему, это мнение о докторе Джекилле разделяли не только Дельфиниум и Сильфия. Сецуна старательно вовлекала врача в неформальную беседу, не забывая при этом мило улыбаться и кокетливо хлопать ресницами. А это уже явно не нравилось Сильфии, которая с каждым взглядом, брошенным Генри на прелестную садовницу, недовольно надувала губы. А уж когда Генри улыбнулся девушке, Сильфи и вовсе вспыхнула. Но нашла весьма изящный выход из положения: ответила согласием на приглашение потанцевать сына сестры Паоло, Маркуса. И, приняв его руку, торжественно удалилась в сторону площадки.Филипп, запив лимонадном вставший в горле кусочек сыра, усмехнулся.—?Как тут всё по-взрослому.Улыбнувшись, блондинка аккуратно заправила за ухо выбившуюся из косы любимого прядь.—?Женщина, дорогой мой, в любом возрасте женщина.—?К этой молодой женщине уже вереницы женихов выстраиваются. Кто-нибудь уже связывался?—?О, предложений больше, чем ты можешь себе представить.Внесли горячее: крем-суп с сыром, супы с морепродуктами и мясом, картофель, обжаренный в виде розочек, а также картофельное пюре. Подавали куриц с виноградом, уток в апельсинах, говядину с пряными травами. Рябчики в сметане и крольчатина в медовом маринаде с гранатами источали неповторимо ароматные запахи. Для любителей рыбы было подано несколько сортов филе под различными соусами и целые жареные рыбины. А уж различных салатов было и вовсе не счесть: сама Дельфиниум сбилась на пятнадцатом наименовании.Придвинув себе сырный суп, Филипп с наслаждение вдохнул аромат трав, посыпанных поверх блюда.—?Представляю тот ажиотаж, что будет при рождении второй девочки. Есть что-то любопытное?Разрываясь между лососем и форелью в сливочном соусе, Дельфиниум задумчиво прикусила губу.—?Ни с кем из Ассоциации родниться я бы не желала.—?Полагаю, что это лучше решать Сильфии. Просто любопытно, кто же претендует на её руку?Проведя вилкой по филе сёмги и оставив на нём четыре довольно глубоких полоски, Дельфиниум посмотрела в сторону танцующих и удовлетворённо улыбнулась, отметив на помосте Алистера и Ирис. Её брат вёл женщину уверенно и в этот момент и помыслить нельзя было о том, что он полностью слеп. Точнее, не так. Полностью слеп глазами. Но чувство души было куда важнее умения видеть.—?Хм… Первыми написали Эдельфельты. Их наследники ведь погибли в первой попытке эксперимента. А три года назад у них родились близнецы-мальчики. Также я видела письмо от Харвеев. Их сыну на данный момент десять лет. Также недавно родился сын у София-Ри. Сейчас ему, если я не ошибаюсь, пять месяцев. Ещё прилетал фамилиар от Аозаки. Но там хочет жениться сам глава семьи. Ему тридцать пять.—?А он не боится, что пока он дождётся Сильфи, он уже будет бесполезен как мужчина?—?Видимо, он надеется на магию. Но, похоже, малышка выбор уже сделала.—?Осталось только дождаться, когда этот самый выбор сделает свой выбор.Дельфиниум мягко улыбнулась, взглянув на идущего к площадке Джекилла. А у Сильфи зарделись щёки, когда золотоволосый доктор галантно протянул ей руку, приглашая на танец. Филипп, сделав жадный глоток из стакана, поморщился.—?Кажется, я ревную.Мягкий смех супруги был ему ответом. А к их столику подошёл Роман. Кивнув Филиппу, он протянул Дельфиниум руку.—?Дорогая сестрёнка, позволь пригласить тебя на этот вальс.Улыбнувшись, Филипп подмигнул ему.—?Пользуешься моментом, пока не все роллы уничтожены и новобрачная ещё способна двигаться?—?Ага,?— хохотнул Акиман. —?Хочу урвать танец, пока сие возможно.Изящно встав из-за стола, Дельфиниум приняла руку брата и, не удержавшись, в порыве чувств поцеловала его в щёку.—?Ну как я могу лишить возможности потанцевать с невестой моего братика? Идём.Довольно улыбнувшись, Филипп заозирался по сторонам и, поднявшись, подошёл к Генри, ведущего Сильфию.—?Я украду у тебя твою партнёршу?Зарозовевшись, когда Генри, мягко улыбнувшись, поцеловал ей руку, Сильфия кивнула отцу.—?С удовольствием потанцую с тобой, папочка.Подхватив малютку на руки, Филипп закружил в танце.—?Как думаешь, этот день может быть ещё лучше?Хитренько улыбнувшись, малютка сделала вид, что задумалась.—?Хм… Обещали ведь большой торт.—?Ох уж эти девчонки.—?А, да, ещё фейерверк будет,?— вдохновенно принялась рассказывать девочка. —?Мы их и на мой день рождения запускаем.—?Только на твой?Милое личико вмиг погрустнело. Уголки губ поползли вниз, но Сильфи всё же сдержалась и не проронила ни слезинки. Только печально вздохнула.—?Мама не праздновала свой день рождения эти годы.—?Давай отловим маму?Прикусив губу, как это делала сама Дельфиниум, когда раздумывала над чем-то, девочка прищурилась.—?А зачем?—?Может быть, поищем повод для праздников, м?Робко улыбнувшись, Сильфи кивнула.—?Хорошая идея.Высмотрев в толпе рыжеволосую макушку Романа, Филипп начал прокладывать дорогу у нему, не спуская Сильфию с рук и, остановившись неподалёку, принялся ожидать окончания танца. Вот мелодия сменилась. Увидев Филиппа с девочкой, Роман улыбнулся и, поцеловав руку сестры, подвёл её к ним.—?Возвращаю в целости и сохранности.—?Благодарю, Роман. Дорогая моя супруга, тут дочь говорит, что ты не отмечаешь свой день рождения. Ты не находишь это прискорбным? Нам нужно больше поводов для радости.Погладив дочурку по голове, Дельфиниум сделала вид, что задумалась над словами мужа, хотя прекрасно понимала, куда он клонит.—?Хм… ну, теперь-то можно. Да и твой день рождения, милый, с моим в один день.—?О, целый большой праздник. День рождения дочки. Ну и годовщина свадьбы. Целых три семейных праздника. Или…Медовые глаза девочки хитро прищурились. Посмотрев на улыбающегося отца, она, не сдержавшись, хихикнула.—?Или четыре, да?—?Ага.—?Дорогая,?— взяв маленькую ручку малышки в свою, Дельфиниум мягко взглянула ей в глаза. —?Скоро у тебя появится сестричка.Улыбка, расцветшая было на лице Сильфии, резко померкла, словно цветок, что вместо того, чтобы распуститься, вдруг завял. Взгляд медовых глаз с беспокойством скользил с отца на мать и обратно.—?Мама, но когда родилась я, тебе ведь было очень плохо…Филипп погладил девочку по голове, мягко улыбаясь.—?Но тогда с ней не было целителя моего уровня.—?Магия поможет? Честно?—?Честно-честно.Ещё с пару секунд девчушка смотрела ему в глаза, а затем, словно найдя какое-то незримое подтверждение словам отца, радостно улыбнулась.—?Мы назовём её Нимфея! Эти цветки растут в пруду, где живут лебеди. Они такие красивые. Такой же прекрасной будет и моя сестричка, когда родится.—?Отличный выбор, дорогая. Хочешь посидеть с нами за столом?—?С удовольствием. А можно, я коляску для сестрёнки выберу? И… Ой, торт! Смотрите, Торт! Генри! Где Генри, он должен это увидеть!Захлопав в ладоши от восторга, малышка огляделась по сторонам в поисках своего друга. А тем временем трое официантов вкатили в сад тележку со свадебным тортом, при виде которого все восхищённо ахнули. Поистине, это было вершиной кулинарного мастерства повара Айнцбернов.Торт был белоснежным и больше всего напоминал сказочный замок эльфов. Множество башенок?— широких и совсем-совсем тонких, лесенки, окна, двери?— всё это было выполнено с максимальной точностью и украшено гирляндами мастичных пионов розовых, лиловых и кремовых тонов. В некоторых башнях, что были открыты, точно смотровые площадки, стояли декоративные фонтанчики с сиропом, а на дверях была выложена сложная мозаика из разноцветной карамели.Рядом послышался присвист. Скосив глаза, Филипп увидел сидящую на краю стола тёмно-жёлтую иволгу с чёрной головой и маховыми пёрышками, оценивающе рассматривающую кулинарное творение. К лапке у неё была привязана маленькая открытка. А второй лапкой она стояла на костяной рукояти кинжала вырезанной в форме обнажённой длинноволосой девушки.Дельфиниум, почувствовавшая изменение магического фона прежде, чем заметить птицу, повернулась к ней.—?Симпатичная. Откуда она?Отвязав открытку, Парацельс с минуту вчитывался в мелкий почерк отправителя, после чего удивлённо посмотрел на кинжал.—?Клан Иггдмилленния шлёт нам поздравления со свадьбой.—?Оу… Это неожиданно. И очень… мило со стороны Кассандры.Птичка язвительно щёлкнула языком и подлетела к Сильфии, игриво ущипнув ту за нос. Филипп качнул головой и бережно взял кинжал в руки. Хихикнув, девочка протянула ручку, дабы погладить яркую птицу.—?Ой, какая хорошенькая!Смирно сидя на столе, птица позволяла с собой играться, пока Филипп изучал подарок.—?Надеюсь, что это профессиональная паранойя, а не предупреждение.—?Предупреждение? О чём ты?Вздрогнув от слов Филиппа, Дельфиниум всё же нашла в себе силы улыбнуться дочери, кормящей птицу печеньем, прежде чем перевести полный тревоги взгляд на мужа.—?Лезвие?— ерунда. А вот кость принадлежала Барбатосу. Гипотетически наш дом будет считаться отмеченным Князем и, следовательно, его собственностью. Ни одна тварь не осмелится сюда сунуться.—?А если не гипотетически?—?То это просто кинжал. Сам Барбатос мёртв. А мёртвые не опасны. Это всего лишь его часть.Вздохнув, Дельфиниум посмотрела на закатное небо, щедро раскрашенное последними золотыми лучами солнца.—?В любом случае госпожу Иггдмилленния стоит поблагодарить…—?Иггдмилленния?Возникший рядом с ними словно чёртик из табакерки Кухулин заинтересованно взглянул на Филиппа. Птичка, испуганно чирикнув, сжалась на детской ладошке. Филипп обмахнулся маленькой открыткой. Внезапность напугала даже его.—?Поздравления от имени клана. Хотя уверен, что на самом деле оно от лидера клана.Увидев птичку, Кухулин широко улыбнулся, склоняясь над ней. Сильфи мягко погладила пичугу по пёрышкам, стремясь успокоить.—?Не бойся. Это дядя Кухулин. Он совсем не страшный.Птичка с сомнением посмотрела на верзилу, склонившегося над ней, громко присвистнула и вспорхнула с маленькой ладошки, спеша унести лапки назад, в безопасную цитадель. Раздосадованный вздох вырвался одновременно и у Сильфии, и у Кухулина. Качнув головой, ирландец повернулся к Филиппу.—?Что она пишет?—?Просто поздравила нас.Вздохнув, рунный маг устремил взгляд туда, куда улетела птица. Интересно, узнает ли Кассандра о том, что он был здесь?—?Лин, тебя что-то беспокоит?—?Нет-нет,?— натянув на лицо улыбку, Кухулин повернулся к Филиппу. —?Всё в порядке.—?Поговорим?—?Коль ты хочешь. О чём?—?Ладно, не хочешь душещипательных бесед о разбитом сердце, не будет. Цветочек, пойдём резать торт?—?Нет, стой. С чего ты решил, что моё сердце разбито?Вздохнув, Сильфи взяла за руку Генри, поняв, что в ближайшее время торта не предвидится. Да и мелькнувшее во взгляде Кухулина выражение?— на долю секунды, но всё же замеченное?— яснее любых слов дало понять, что разговор между ним и её отцом намечается трудный. И для посторонних не предназначенный.—?Пойдём к Горацио. Я видела, что он готовил пирожные.Фыркнув, Филипп поднялся с места, подавая руку Дельф.—?Ты бы видел свою кислую мину.Пожав плечами, ирландец вновь бросил быстрый взгляд на небо. А ведь он почти научился… а, в пекло!—?Вам она хотя бы написала.—?Условно мы на одной стороне. Для Ассоциации мы опасные враги.—?И тем не менее, многие из Ассоциации желают взять в жёны вашу дочь.Пожав плечами, Филипп слегка прикусил губу в попытке сдержать смешок.—?Я слышал, что и к Кассандре некоторые сватаются. Должно быть, это эротическая фантазия?— делить постель с потенциальным соперником.Кухулин изо всех сил убеждал себя, что ему показалось то, что зубы его заскрипели.—?Странные у них фантазии.—?Но пока что она отказывает. Даже Теобальду отказала, хотя он звал её в официальные любовницы. Видимо, есть у неё что-то, что может дать только она. Но кто знает, сколь долго Бартомеллои будут терпеть Ольгу. А заигрывать с Ассоциацией всё же опасно.—?Что ж, скоро…—?Папа, мама! Смотрите, что мне подарил Генри!Сильфи на ходу подбирая полы платья одной рукой, подбежала к родителям, вытягивая вперёд руку. На зажатой в кулачке золотой цепочке покачивался медальон в форме сердца с выгравированным на нём рисунком лебедя. Медовые глазки девочки при этом так и лучились восторгом.—?Очень красиво, дорогая. Давай застегну.Повернувшись к отцу спиной, девочка дрожащими от нетерпения ручками убрала с шеи пряди волос, чтобы не мешались, а затем протянула подаренный кулон отцу. Кухулин, наблюдая за этой сценой, как-то ностальгически улыбнулся.—?Что ж, скоро мы узнаем, как там обстоят дела в клане Иггдмилленния.—?Ваши отношения в одиночку не решатся.Золотой замочек защелкнулся на тоненькой шейке и изящное украшение легло на грудку девочки. Восхищённо выдохнув, Сильфия взглянула сначала на стоящую рядом мать, потом на отца и, приободрённая их улыбками, убежала показывать украшение Лео. Кухулин, наблюдая за этим, лишь качнул головой, однако в алых глазах читалось явное умиление.—?И что ты предлагаешь? Приехать туда вместе со всеми, кто сейчас на празднике?—?Я про то, что их надо бы решить вдвоём.—?Может быть.Взяв Дельфиниум за руку, Филипп весело улыбнулся другу.—?Если долго смотреть на понравившуюся девушку, то можно увидеть, как она выходит замуж и рожает детей. И, может статься, что ее детям ты будешь кланяться как принцам Ассоциации.Однако Кухулину весёлое настроение не передалось. Шутки шутками, но и они должны быть сказанными к месту.—?Это неудачные слова, Филипп.—?Потому что грозят перейти в реальность.Насмешка в алых глазах ирландца читалась чётко.—?Вряд ли она настолько глупа, чтобы стать любовницей Теобальда.—?А вот роль второй жены её может заинтересовать.Сдержавшись, чтобы не рассмеяться, ирландец покачал головой. Да, похоже, праздничная эйфория ударила в его голову слишком сильно.—?Кассандру? Ну да, конечно. Филипп, магические браки не расторгают. Ольга не родит от Теобальда. Но и он не сможет от неё отвязаться. Кассандра станет только любовницей. Но не пойдёт она на это.—?Если только Теобальд не станет вдовцом.—?Вряд ли Теобальд захочет ссориться с Анимусфиа таким образом. Они не последняя семья в Ассоциации.—?Что не помешало сделать виновной в бездетности именно её. Но мы немного отошли от темы. Я изначально подразумевал то, что Теобальд ей хоть предложил.Вздохнув, ирландец покачал головой. Он предлагал. И Теобальд предложил. Но в предложениях была существенная разница.—?Окей. Если бы Дельф предложила тебе стать любовником, ты бы согласился?—?Не о том речь.—?А я спрашиваю об этом.—?Я бы согласился быть кем угодно, лишь бы быть хоть сколько-то нужным любимому человеку.Качнув головой, Кухулин взял с подноса проходящего мимо официанта бокал красного вина. В этом-то и была проблема их взаимоотношений с Кассандрой. Он для неё хотел быть кем-то. А ей нужен был кто угодно.—?В этом плане мы друг друга не поймём. Я бы не смог так унижаться.—?Тогда ехать тебе в Трифас и незачем. Первым делом Кассандра попытается тебя выставить. А унижаться ты не можешь.—?Великие друиды, да откуда все знают, есть ли за чем мне туда ехать или нет?!—?Ну так решайся. А мы всё же разрежем торт.Вздохнув, ирландец в сердцах пнул камень, так кстати попавшийся ему под ноги. Интересно, почему все считали себя вправе решать, как он должен жить и что делать?Филипп, вздохнув, посмотрел на друга как на малое дитя.—?Лин, ну честно, за пять лет Теобальд у неё был раза два точно. Уверяю тебя, решись ты жениться, она бы и тебе открытку прислала.Допив вино одним махом, ирландец сжал бокал так, что тот затрещал. Интересно, сколько потребуется ещё намёков, чтобы от него отстали с этой темой?—?Учитывая то, как часто ты о ней говоришь, я начинаю думать, что и ты там бывал.—?Мне приходилась оказывать ей экстренную помощь в поликлинике. Остановка сердца от перерасхода энергии. Без интима и домогательств, можешь увериться у Романа с Генри.Брови ирландца то ли иронично, то ли удивлённо приподнялись. А разум охватил так знакомый?— и, увы, привычный?— ему огонь ярости. Потом он миллион раз пожалеет о своих словах, которые?— в этом не приходилось сомневаться?— лягут ему на душу ещё одним тяжким грузом. Но это будет потом. Сейчас же остановиться он не мог.—?По теме интима: мне всё равно. Тут тебе перед Дельф отвечать. Но такое ощущение, что вы работали в Румынии, а не в Македонии. Однако не суть. Сецуна и её сестра, здешняя горничная, Сакура, очень тесно общались с некоторыми из кланников Иггдмилленния. А раз уж вы с ними сталкивались чаще, чем друг с другом?— ибо по твоим рассказам вы только их и лечили,?— то о том, что замок Айнцберн занят Леди Севера и её дочерью, ты должен был узнать гораздо раньше письма Сильфии. И не надо списывать на травмы и прочее?— они явно благодарили тебя после операций. А уж возвращение Леди Севера и вовсе должно было быть на слуху.Филипп покачал головой. Он понимал, что слова, произнесённые Лином, идут не от чистого сердца. И что на самом деле рунный чародей так не думает. Но и того факта, что за всё это время Кухулин не сделал ни одного шага к сближению с Кассандрой, это не отменяло. И он бы мог помочь… не впадай Лин в неадекват всякий раз, когда поднималась эта тема.—?На слуху? Ассоциация тоже узнала вот только что. Я думаю, что если бы Сецуна действительно обмолвилась бы о Дельф, нам бы дали знать об этом люди, которых мы собрали по частям, от которых отказалась официальная медицина. И нет, лечили мы их лишь раз. Тех, кто вышел из этой передряги живым. Ты, я так понимаю, ответственность за свое бездействие и равнодушие и дальше будешь перекладывать на остальных? Впрочем, не важно, дружок. Идем резать торт, Дельфи. Гости уже заждались нас.Покачав головой, Дельфиниум бросила быстрый взгляд на закатное небо. Она понимала, почему никто не узнал об Айнцбернах. И могла это рассказать. Да вот только нужно ли оно сейчас? Зря, зря Филипп поднял эту тему с Кассандрой. Бередить старые раны не следовало.—?Бездействие и равнодушие? —?алые глаза рунного мага сузились. —?Что ж, считай так, как тебе удобнее. А у меня ещё со времён Храма Соломона остался один незаконченный разговор. И на вопрос, который я задал тогда?— не при всех, дабы не бередить твои раны,?— я собираюсь получить ответ в кратчайшие сроки.—?Чудесно, что для тебя эти пять лет прошли как ?кратчайшие сроки?, счастливчик.Отмахнувшись от гостя, Филипп повёл супругу к свадебному торту. Негоже заставлять малютку-сладкоежку ждать. Кухулин явно собирался ещё что-то сказать, но передумал, лишь раздосадованно махнув рукой. Филиппу бы не помешало слушать других повнимательнее. Когда он говорил о кратчайших сроках, то имел в виду не то время, которое прошло с момента, как они покинули Халдею. Но объяснять что-либо другу сейчас было бесполезно.—?Так, нам нужен нож. Или пила, дабы разрезать этого монстра.Протиснувшаяся к ним через толпу гостей Лизритт вручила Филиппу изящный серебряный нож.—?Видите, он словно стоит на пригорке, господин Филипп? Режьте там. Потом Горацио с Паоло его разделят так, как нужно.—?Спасибо, Лиз. Может, дашь совет, как сделать уничтожение этого чуда менее животрепещущим?Гомункул хихикнула.—?Увы, мастер Филипп, этого секрета Горацио мне не раскрыл.—?Жаль-жаль.Филипп вложил нож в руку Дельфиниум и своей рукой направил её к торту.—?Режем?—?Так жалко… Надеюсь, Халиса успела сделать снимки.—?И так задержались.Направив руку супруги, Филипп помог ей разрезать торт, борясь с обильно выделяющимися слюнками от сладкого аромата крема. Вздрогнув, блондинка зажмурилась и крепче сжала рукоять ножа в руке, молясь лишь о том, чтобы его не выронить. Странная ассоциация сейчас пришла в её голову. Будто нож входил не в тесто, а в чью-то плоть.—?Теперь, кажется, нужно накормить друг друга.—?Я… я ни кусочка не смогу проглотить.Аппетит действительно пропал. Даже несмотря на потрясающие ароматы свежей выпечки, желания попробовать торт блондинка не чувствовала. Во рту словно бы стоял ком. Ком с металлическим привкусом крови.—?Дельфи, ты в порядке?—?Да, всё нормально. Просто… наверное, токсикоз…—?Пойдём. Тебе лучше присесть.—?Да, наверное, ты прав. Но сначала всё же закончим церемонию с тортом. Не зря же мы начали это всё. Только,?— умоляющий взгляд индигово-синих глаз было невозможно проигнорировать,?— пожалуйста, маленький кусочек.—?Да, конечно.Улыбнувшись?— кто бы знал сейчас, сколько ей пришлось потратить на это сил,?— Дельфиниум подцепила ложечкой кусочек торта и поднесла его ко рту Филиппа. Судя по вспышкам фотоаппаратов, выглядела она в этот момент значительно лучше, чем представляла себе.С довольным видом прожевав своё угощение, Филипп отломил маленький кусочек, кормя Дельф. Она мужественно проглотила угощение, возблагодарив небеса за то, что мимо как раз проходил официант с соком. Великолепнейший торт показался женщине мерзким и безвкусным, словно бы она попробовала кусок глины.—?Дельфи, что-то не так?—?Всё в порядке, Филипп. Правда. Просто… голова закружилась. Наверное, это из-за моря впечатлений.—?Тебе надо присесть.—?Да, наверное. Идём.Приобняв супругу за талию, Филипп отвёл её подальше от гостей, накинувшихся на торт.—?А теперь честно, что с тобой?Глубоко вздохнув, Дельфиниум с минуту молчала, собираясь с мыслями. Пытаясь найти способ объяснить необъяснимое.—?Я… почему-то торт проассоциировался у меня с человеческой плотью.—?Но почему? Разве у тебя с этим что-то связано?Взяв со стола бокал с лимонадом, женщина поднесла его к губам. Но так и не сделала ни глотка, вернув его обратно на стол. Ощущения были странными. И именно это и пугало больше всего.—?Нет. В том-то и дело. Это странно. И жутко.Протянув руку, маг потёр её щёку, согревая. Сейчас он уже сожалел о словах, так резко брошенных им другу в лицо. Да ещё и в присутствии супруги, которая даже без скачущих во время беременности гормонов была впечатлительной. Да, Кухулин славился своей горячностью. Но он-то мог и сдержаться. Ни к чему было омрачать столь долгожданный праздник размолвками.—?Быть может это и правда токсикоз? И стресс. Нам не стоило грызться с Лином в такой день.—?Не стоило, увы. Вообще опасно затевать с ним разговор о Кассандре. Это превращает его в берсерка. Ну да ладно, он большой мальчик. Справится сам. А где Сильфи?Желая хоть как-то отвлечься, блондинка скользнула взглядом по гостям, выискивая среди них дочь. Филипп же грустно покачал головой. Воспоминания, которые он всё это время держал в самом дальнем уголке памяти, вырвались наружу в самый неподходящий для этого момент. И теперь потребуется время, чтобы вновь их обуздать.—?Хорошо, что я не сболтнул, в какое дерьмо их тогда вообще втянуло… Посмотри у торта. Это самое очевидное.Хихикнув, блондинка покачала головой. Девочка обнаружилась не рядом, но всё же с тортом. С тарелочкой в руках, с которой она кормила сидевшего перед ней на корточках Генри. Кивком головы указав на них супругу, Дельфиниум чуть сжала его ладонь.—?Ты только посмотри на это.—?Ох, ещё одни жених и невеста.—?Пусть репетируют. Как знать, быть может, лет через пятнадцать им это очень пригодится… Филипп, а что тогда случилось? Как кланников угораздило попасть в Македонию, да ещё и в столь плачевном состоянии?Филипп попытался удержать улыбку на губах. Вышло плохо, он это ощущал. Да, он понимал, что его супругой движет отнюдь не праздное любопытство. Но и говорить о произошедшем не мог буквально физически. Одна мысль об этом уже была невыносима.—?Давай не сегодня.—?Да, конечно. Как скажешь.Взгляд пытающейся вновь вернуть ощущение праздника и счастья Дельфиниум бездумно скользил по гостям, выцепляя одного знакомого за другим. Вот Алистер и Ирис стоят у помоста, держась за руки; женщина что-то мягко шепчет ему на ухо. Роман и Лео плывут в изящном танце по площадке, а сверху на них при помощи магии Сецуны мерно падают лепестки цветов. Паоло проводит обзорную экскурсию по саду для Клевер, Халиса что-то обсуждает с Сэллой и Лиз… Идиллия.Взяв её за руку, Филипп легонько сжал ладонь любимой.—?Прекрасный день. Один из многих, что ждёт нас впереди.