Часть 4 (1/1)
В какой-то момент графу надоело изображать скорбящую по судьбам мира статую и он присоединился к майору на скамейке, молча слушая и витая мыслями где-то далеко. Клаус не поручился бы, что Дориан не пропускает мимо ушей все, что ему говорят. Однако стоило майору замолчать, как граф тут же дал понять, что хотя бы конец он слышал.— Судя по тому, что В приехал вместе с вами, на Аляску вы его не отправили. Клаус затянулся, признавая очевидное. В тот раз — не отправил. Но это не означает, что не отправит в будущем. Дориан продолжал молчать, по-прежнему уставившись куда-то в темноту. Выждав какое-то время, майор полюбопытствовал:— Кто все эти люди в замке? Мне казалось, твоя банда была значительно меньше.— Жители окрестностей. Так уж вышло, что мы были вынуждены их приютить.— И как к этому отнесся твой бухгалтер? Полагаю, он был вне себя. Кстати говоря, что-то я до сих пор его не видел. Где-то заперли, чтобы под ногами не мешался? Дориан вздрогнул и заметно побледнел.*** Это ограбление практически ничем не отличалось от всех других, ну, может быть за тем исключением, что Дориан пошел на него в одиночку и больше ради развлечения. Добраться до окна почти под крышей здания, легким движением открыть его, проскользнуть внутрь и оказаться в длинном коридоре. План здания был известен заранее, к тому же раз или два он там бывал и днем. Через пару поворотов Дориан оказался у цели. Все прошло настолько легко, просто и привычно, что невольно вызывало улыбку. Словно он совершал обычную ежевечернюю прогулку. То, что хранилось в доме, должно было принадлежать ему. Руки привычно и быстро открыли сейф. На минуту Дориан залюбовался картиной. Ради нее определенно стоило "прогуляться".— Иди ко мне, моя прелесть, полагаю, тебе понравится в западном крыле, — одними губами произнес он, доставая полотно из сейфа. И тут послышались шаги. Дориан обернулся, впрочем, не сильно беспокоясь — заметить вора с того места, где он находился, почти невозможно, а если такое и случится, существует безотказное средство — сонный газ.
В дверях показалась фигура, медленно пересекла порог и, когда на нее упал свет, Дориан был вынужден выпустить из рук картину и зажать рот от отвращения, борясь с приступом тошноты. Неживой застывший взгляд, сильно распухшая кожа бледно-зеленоватого цвета. Запах гнили, перебивший его любимый одеколон. Назвать это человеком у Дориана не повернулся язык. На несколько секунд существо застыло на месте, — казалось, оно принюхивалось; затем издало низкий стон, вытянуло руки и неумолимо пошло вперед, безошибочно определив направление.
Дождавшись, когда оно достигнет проверенного радиуса действия, Дориан распылил баллончик с газом. Если верить Бонхему, эта концентрация должна была уложить кого угодно и надолго. Надо полагать, это... нечто сделает пару шагов, а потом эффектно упадет к ногам вора.
Тридцать секунд, минута... Дориан спокойно ждал. Что не сработало, понял лишь когда существо чуть не вцепилось в него. Отпрянув, вор метнул нож, целясь в сердце. Но и это не возымело никакого эффекта: нож остался торчать в груди нежити, не обратившей на помеху никакого внимания и продолжившей приближаться. Прижавшись к стене, Дориан соображал, что делать. Газ не сработал, нож не помог... Быстро оглядевшись, он принял решение и опрокинул на существо ближайший шкаф с книгами. Шкаф зацепил светильник с открытым огнем и, к ужасу вора, тот рухнул прямо на картину. Отделанное деревом помещение мгновенно охватил огонь. Придавленная шкафомтварь обиженно застонала.
Из дома Дориан выбрался тем же путем, что и вошел. Оказавшись в безопасности, он оглянулся. Из окна вырывалось пламя. Докатился. Был вором, а стал убийцей и поджигателем. Найдя телефон-автомат, Дориан вызвал пожарную, — не хватало еще, чтобы огонь распространился на соседние дома. До боли было жаль окончательно утерянную миром картину Рубенса. Дориан был намерен скорбеть не меньше недели. Но и через месяц он не смог выкинуть эту ночь из головы. Произошедшее в том доме не давало ему покоя. По какой-то причине, которую и сам не мог понять, он ни с кем не стал делиться случившимся. Глубоко погрузившись в размышления, Дориан бродил по замку, пытаясь понять, что его больше всего беспокоит: сам факт сгоревшего бесценного произведения искусства, чего он никогда себе не простит, и то, что именно он приложил к этому руку, пусть и случайно, или случившееся убийство? Хотя и тут возникали вопросы. Дориан до конца не был уверен, что это существо ему не привиделось. Он бы скорее счел это галлюцинацией. Но на кого он в таком случае опрокинул шкаф? И был ли вообще этот кто-то... Окончательно запутавшегося в своих мыслях графа отвлёк шум на кухне, и Дориан заинтересованно туда заглянул. Там спорили Джеймс и Бонхем. У Джеймса в руках был дорожный мешок, а за плечами рюкзак. Оба были настолько увлечены, что не заметили графа. Дориан даже залюбовался.— Какие-то проблемы? — на всякий случай поинтересовался он, шагнув к выходу. Оба моментально обернулись.
— Милорд, я должен уйти! Так надо.— Милорд, у него жар, сами посмотрите. Он не в себе! Вы же не можете его отпустить в таком состоянии, куда бы он там ни собирался.
Дориан присмотрелся повнимательнее. Джеймс и правда выглядел не очень хорошо, бледный и с нездоровым блеском глаз. И он с чего-то был в перчатках. Конечно, сейчас уже осень, но ещё не так холодно.
— Милорд, вы просто обязаны меня отпустить! Иначе я могу принести вам вред!— А еще он говорит, что его покусал зомби. Милорд, это же явно бред.— Но это правда! Вы должны мне верить! Вы не слышали, что говорят в Лондоне? Они идут!— Кто ?они?, Джеймс?— Зомби! Их видели в городе. Говорят, они кусают людей, и через сутки человек становится одним из них!
— А ты тут причем? — поинтересовался Бонхем.
Дориан, до этого момента слушавший молча, коснулся его локтя и указал глазами на пол. С перчатки Джеймса откуда-то из-под рукава капала кровь, оставляя на полу следы. Дориан и Бонхем переглянулись, затем Бонхем медленно подошёл к Джеймсу. Тот слегка попятился, потом выпрямился, косясь на дверь, путь к которой ему перегородили, и четко заявил:— Вы должны мне верить, милорд! Я должен уйти!— О, конечно, Джеймс, — елейным голосом пообещал Дориан, — конечно. Но сейчас вечер, зачем уходить в ночь? Если ты так хочешь — уйдешь утром. Я тебя даже отвезу, куда скажешь.
— Тратить бензин разорительно, милорд, вы совершенно об этом не думаете! Вы должны экономить! Пообещайте мне, что вы будете экономить!
— Разумеется! Поговорим об этом утром. А сейчас Бонхем проводит тебя к твоим сокровищам, и ты сможешь…— Мертвецам они ни к чему, — задумчиво пробормотал Джеймс, потом спохватился и решительно заявил: — Я должен уйти! Милорд! Но граф уже дал знак проходящим мимо Франсуа и Джону, которые взяли Джеймса под руки и осторожно повели, а затем и потащили, когда тот начал вырываться и кричать: ?Милорд, вы обещали! Будьте осторожны!? Дориан видел, что в какой-то момент Джеймс попытался вырваться и убежать, но его крепко держали и пытались успокоить.
— Милорд, — сказал Бонхем, доставая аптечку, — это просто жар, осень, простуда, а рана, я думаю, от того, что он где-то порезался. Ну, в крайнем случае, крысы покусали. Или вообще о гроссбух оцарапался. Не беспокойтесь. — И он удалился вслед за ушедшими. Дориан кивнул, но слова Бонхема не помогли. Рассказы о зомби граф тоже слышал. И это последнее ограбление... Додумать мысль граф не успел — его отвлёк Шарль, сообщивший, что Джон, который руководил подлодкой и который должен был с командой перегнать ее в другое место, предлагает заодно перевезти пару местных жителей, предложивших за это неплохую сумму. Дориан подумал о Джеймсе и согласился.***— Ах да, у тебя же есть подлодка. Кажется, и не только она. Получается, ты мог смыться с этой закрытой территории в любой момент. Теоретически. Ни за что не поверю, что у тебя нет ни одного тайного выхода из этого замка.— Только теоретически. Дирижабль Джеймс продал. Приобрести в личное пользование самолет сейчас не так-то просто. А моя подлодка… — Дориан запнулся. — Подлодка… скажем так, недоступна.— Недоступна?— Лежит на дне океана. Мои люди, которые заботились о ней, были в городе N перед тем, как там началось бедствие. Они как раз должны были уйти в другое место, но с ними попросилось несколько человек, предлагали большие деньги. И я разрешил их взять. Джеймс тогда приболел, и мне подумалось, что лишняя пара тысяч на счету поможет ему поправиться — места на подлодке много, почему бы и нет, от нас не убудет. Я и подумать не мог, что так получится. Что те люди могут быть заражены. Подлодка была оснащена камерами, как изнутри, так и снаружи. Мы часто снимали морские глубины, наверное, вы даже представить себе не можете, насколько они прекрасны! Были…— Океанское дно очистят рано или поздно, но жертв было много. По нашей информации, немертвые преодолевали много километров. И выходили на поверхность очень далеко от того места, где попадали в море.— Из закрытого пространства они выбраться не могли. К счастью для нас. Данные с тех камер, что были внутри подлодки, передавались в замок. И мы видели все, что там случилось. Своими глазами. Не могли ничего сделать, ничем помочь. Видели, как умер каждый. Полагаю, что у Бонхема сохранилось это видео, как и то, что было после, когда подлодка легла на дно океана. Но я не смотрел, мне хватило, тем более, что Джеймс… — Дориан помолчал и вздохнул. — Когда-нибудь я бы хотел ее достать на поверхность. Когда появится такая возможность. Мне бы хотелось, чтобы они были похоронены здесь.