Сapitolo cinque (1/1)

Когда погоня из стражников, неуклюже размахивающих перед прохожими мечами, отстала, Федерико пришлось идти по узким, забитым всякими нечистотами переулкам, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.Он долго слонялся по городу, пытаясь подобраться к дому Паолы, не натыкаясь на этих недостражей порядка. Перепачканные в крови, смешанной с грязью, руки Федерико уже изнывали от боли после тщетных попыток забраться наверх, и спина успела покрыться синяками от частых ударов о землю и холодные каменные стены тесных улиц. Одежда же, пропитанная вязкой бордовой жидкостью, липла к телу, даря не самые приятные ощущения.—?Чёрт,?— прошипел сквозь зубы Федерико, крепко сжав одной рукой рот, а второй опираясь на стену какого-то здания. Тяжёлый, немного металлический гнилостный запах заставлял, согнувшись, сдерживать рвотные позывы. Ноги подкосились, и Аудиторе медленно осел в холодную грязь переулка, сглатывая вставший в горле ком, и голову внезапно пронзила резкая боль. —?Как же паршиво.Некоторое время он ещё продолжал сидеть у холодной стены, глотая ртом воздух, переводя дух. Внезапно ему вспомнился тот потухший взгляд Альберти и то, как его ослабевшие руки тянулись к ране. По коже пробежала дрожь, а за ней последовало неприятное ощущение слабости. Зябко пожав плечами, и, в задумчивости нахмурив брови, Федерико глубоко вздохнул и взглянул на свои руки. Запачканные чужой кровью, недавно уверенно сжимающие стилет. Именно этими руками и был убит Альберти. А ведь этот человек когда-то улыбался его отцу, был его доверенным другом и союзником. Предательство ради защиты семьи? Не смешите. Всё это выглядело как-то фальшиво и слишком постановочно. Уберто определённо уже довольно помышлял о предательстве.С отвращением отвернув голову, Федерико постарался отогнать неприятные мысли. Тяжесть в теле никак не давала ему подняться. Однако, опираясь на стену, он всё же встал, с трудом собрав силы. До дома Паолы осталось всего несколько жалких кварталов.***—?Порой мне кажется, что ваш брат, Эцио, слишком сильно вас опекает,?— сидя на небольшом диванчике, обратилась женщина к парню, сделав небольшой глоток разбавленного водой вина из посеребрённого бокала, украшенного узорами, похожими на гроздья винограда. —?Но знаете, я рада, что смогла отговорить вас от столь опрометчивых мыслей последовать за братом, ведь это действительно было опасно. Тем более, скорее всего, всё, что должно было произойти, уже произошло. Возможно, сейчас бы лучше стоило подумать над тем, как вашей семье покинуть Флоренцию, ведь вам нельзя долго задерживаться: Пацци вас разыскивают. Поймите, охота уже началась, ваши враги не станут ждать.Аудиторе лишь хмыкнул в ответ, отвернувшись к окну, состоящему из двух частей, соединяющихся вверху общей аркой, и разделенное по центру вертикальной колонной. Лёгкий слой пыли создавал неприятное ощущение затуманенности глаза, но даже так можно было хорошо разглядеть, что происходило в саду.—?Думаете, это шутки? —?строго начала Паола, переходя уже на серьёзный тон. —?Власти быстро разошлют во все уголки объявления о розыске, да ещё и снабдят их подобиями ваших с Федерико портретов. И хотя, я и не уверена, что по ним вас всё же можно будет узнать, но не стоит из-за этого расслабляться. Деньги есть?— способы найдутся.—?Именно поэтому мы отправимся в Монтериджони,?— наконец отозвался Эцио. —?У нашего дяди Марио, брата отца, есть имение близ этой коммуны.Внезапно в помещение постучали, и дверь с приглушённым скрипом отворилась, впуская Федерико. Весь перепачканный, с засохшими тёмными пятнами крови на одежде и с искалеченными руками, он спокойно подошёл к Эцио и, широко улыбнувшись, обнял брата, липкими пальцами сжимая его одежду. Уткнувшись носом ему в плечо, он начал тихо шептать:—?Эцио,?— послышался неуверенный смешок,?— всё сделано. Теперь тебе не придётся марать свои руки. Это всё ради тебя, и, надеюсь, ты это понимаешь. Я рад видеть тебя живым и невредимым. Как твоя рука? Надеюсь, Паола хорошо позаботилась о тебе? Нет, знаешь, поговорим когда-нибудь потом. Я уверен, у нас ещё много времени,?— проговорив всё это быстрой скороговоркой, Федерико наконец отпустил брата, чуть отступа от него и, видимо, не собираясь слушать ответа на свои вопросы. Улыбка сползла с его лица, и он обратился к Паоле. —?Альберти мёртв.После некоторых секунд молчания Паола удивлённо вскинула брови.—?Что ж, я рада что вы… относительно невредимы,?— ошеломлённо глядя на старшего Аудиторе, ответила она, вставая с дивана и отставляя опустошённый бокал на стоящий рядом небольшой столик. —?Думаю… вы уже знаете, что вас объявили в розыск? Я уже говорила об этом с Эцио. И, вероятно, власти даже для этого будут использовать печатные машинки. Готовьтесь к тому, что вашу фамилию и честное имя семьи втопчут в грязь,?— Паола задумалась. —?Но я, конечно же, пошлю своих, чтобы срывали объявления везде, где увидят. Да и глашатаев подкупить несложно. Несколько флоринов, и они будут болтать о чём-нибудь ином, однако…—?Сейчас не это главное,?— задумчиво перебил женщину Федерико. —?Нам нужны дорожные документы, и это важней. Надеюсь, выправление не займёт много времени? И где Клаудия с матерью?—?Хм, выправление вряд ли станет проблемой, так что об этом беспокоиться не стоит. Сложнее будет обеспечить вам безопасность,?— с осторожностью произнесла Паола. —?Я не уверена, что за вами не будет слежки. Однако, будем надеяться, что всё же всё пройдёт гладко, и никаких преград по пути вы не встретите. Скорей бы новым гонфалоньером избрали Лоренцо, тогда уж вам точно дышать станет легче. А пока не теряйте времени. Ваши сестра и мать уже здесь. Ох, Федерико, боюсь, им не стоит видеть вас… —?чуть поморщив нос, окинула она его многозначительным взглядом,?— в таком виде. Скорей, я попрошу Анетту найти вам что-нибудь чистое.И Паола насилу вытолкнула Федерико в соседнюю комнату, в тот же момент хлопнув в ладоши, подзывая к себе Анетту, чтобы та побыстрей принесла чистую одежду. Вскоре бывшая домоправительница Аудиторе появилась в помещении уже с аккуратно сложенным на её руках одеянием и небольшим тазиком воды, в котором уже плавала оборванная тёмно-серая тряпочка.—?Вот, держите,?— сказала Паола, чуть приоткрывая дверь и передавая предметы Федерико. —?Отмойте кровь как следует.Спустя несколько минут послышался шорох, и Федерико вышел обратно в залу. Свет из окна сразу же осветил светло-серую рубашку с рукавами-фонариками и стянутый на талии широкий кожаный пояс с парой карманов и застёжек. На его ногах же были уже не чёрные старые штаны, а тёмно-коричневые из грубоватой на вид ткани, и волосы перевязаны вместо чёрной ленты белой. К низу ноги стягивали всё те же некогда отцовские сапоги.—?Немного непривычно,?— поправляя шнуровку на длинных манжетах, произнёс Федерико. —?Впрочем, не важно. Всё равно спасибо вам, Паола. Вы столько делаете для нашей семьи. Вы даже не представляете, насколько я вам благодарен. Надеюсь, ещё представится шанс рассчитаться с вами за всю вашу доброту.—?Что вы, не стоит,?— улыбнулась Паола. —?Считайте это моим долгом перед вашим отцом. И это меньшее, чем я могу ему отплатить. Я всегда буду готова помочь вашей семье. Одежду, кстати, можете оставить себе.—?Хорошо, ещё раз примите мою благодарность,?— кивнул Федерико. —?Мы никогда этого не забудем. Надеюсь, наши пути ещё пересекутся в будущем.—?Ох-ох, не беспокойтесь,?— отмахнулась женщина,?— нам ещё определённо предстоит встретиться. Прошу, не спрашивайте, почему. Да и мы и так много времени потеряли, так что поговорим об этом как-нибудь потом. Анетта, прошу.Анетта без лишних слов вышла из комнаты. Прошло несколько долгих минут, прежде чем она вернулась обратно, ведя за собой Марию и Клаудию. Эцио сразу заметил, что состояние матери почти не улучшилось: она по-прежнему сжимала в руках шкатулку с перьями, подаренную ей Петруччо. Словно во сне, Мария как-то отрешённо обняла сына и, присев на диван, тут же снова принялась перебирать орлиные перья. Федерико присел рядом с ней, приобняв за плечи.—?Эцио, Федерико! Что с вами произошло? —?с нескрываемым беспокойством в голосе затараторила Клаудия, повиснув на младшем из братьев. —?Где вы пропадали всё это время? Знаешь, Паола и Анетта были очень заботливы… но наотрез отказывались отпускать нас домой! Мама до сих пор не произнесла ни слова. Она так и молчит с тех пор, как… —?Клаудия жалостно всхлипнула и закусила губу, стараясь не заплакать. —?Отец же объяснит, что всё это значило, да? Произошло чудовищное недоразумение… Эцио! Почему?.. Почему ты молчишь?—?Наверное, теперь уже пора, Эцио,?— тихо сказала ему Паола. —?Рано или поздно, но они должны были узнать правду. Эта ноша ляжет на ваши плечи.Клаудия недоумённо перевела взгляд на брата. Анетта тихонько подсела к Марии и Федерико, доставая из кармана платья платочек. Послышался её тихий всхлип.—?В чём дело? —?испуганно спросила Клаудия, отходя к матери. —?О чём вы говорите?—?Кое-что произошло.—?Я не понимаю,?— закрывая рот руками, прошептала Клаудия. Эцио молчал, не зная, с каких слов начать, но его лицо всё сказало Клаудии и без слов. На её глаза навернулись слёзы. —?Прошу, не говори этого. Это не так, нет, я не верю!—?Клаудия… —?Паола грустно вздохнула.—?Скажите мне, что это неправда! Брат, скажи, пожалуйста, скажи! —?Замотав головой, вскричала Клаудия, но в ответ Эцио лишь опустил голову. —?Нет, нет, нет, нет, нет!Юный Аудиторе неспешно подошёл к сестре и обнял её.—?Тише, малышка, мы сделали всё, что могли,?— поглаживая сестрёнку по голове, попытался успокоить её Эцио. Клаудия уткнулась ему в грудь и зарыдала. —?Федерико жив. И я до сих пор стою перед тобой. Всё в порядке, и мы теперь не дадим вас с мамой в обиду.Она плакала долго, неистово, а Эцио оставалось лишь терпеливо утешать её. С тревогой он поглядывал на мать, но та, кажется, не замечала слёз дочери, думая, возможно, о чём-то своём, не обращая внимания абсолютно ни на кого в комнате. Скорее всего, внутренним чутьём Мария уже давно узнала страшную правду. За эти дни молодой человек стал гораздо спокойней, но сейчас, глядя на отрешённую мать и бьющуюся в рыданиях сестру, он впервые со дня казни почувствовал безудержное отчаяние. Защита доброго имени Аудиторе лежала теперь на них с Федерико, и если прежний Эцио мог бы позволить себе сейчас заплакать вместе с сестрой, то нынешний?— ни за что. Он постарался хоть немного собраться с мыслями и стал ждать, пока успокоится Клаудия. Казалось, она уже начала потихоньку засыпать, лишь иногда всхлипывая и проливая на его плечо пару горячих слезинок.—?Послушай, никакими слезами мы не вернём отца и Петруччо. Сейчас мы вчетвером должны как можно быстрее покинуть город. Мы отправимся туда, где вы с мамой будете в безопасности. Но для этого надо перестать плакать и собрать оставшиеся силы в кулак. Теперь ты?— наша с Федерико единственная помощница. На тебе лежит забота о матери. Понимаешь?Клаудия в последний раз всхлипнула, взглянув на брата раскрасневшимися от слёз глазами. Ей всё ещё было сложно поверить в происходящие, но Эцио её не винил ни в чём, ведь он и сам прошёл через подобное, так что хорошо понимал, каково сейчас его сестре.—?Да,?— тихо произнесла Клаудия одними губами, чуть отворачивая лицо от брата, наверное, пытаясь не показывать ему больше свои слёзы, всё ещё стекающие по её бледным, с мокрыми слезами, щекам.—?Я рад, что ты поняла. Ну, а теперь займись сборами в дорогу. Бери только то, что действительно нужно. Лишняя ноша?— напрасная трата сил. Мы пойдём пешком. Карета была бы слишком заметна, а потому и опасна. Надень самую простую одежду, ладно? Нам нельзя привлекать к себе внимание. И давай поскорее.Клаудия ничего не ответила, всего лишь послушно кивнув. Анетта тут же вскочила с дивана и взялась помогать со сборами, всё ещё смахивая платочком подступившие слёзы?— было видно, что она очень старалась не заплакать.—?Вам стоит переодеться так же, как и брату,?— предложила парню Паола. —?А лучше ещё и принять ванную?— станет легче,?— после этих слов она спокойно выдохнула и куда-то ушла.***Солнце медленно заплывало за горизонт, в тёмно-серую полосу туч, уже едва золотя верхушки флорентийских домов сквозь бледную синеву. Мелкие капли срывались с неба, улицы начали пустеть, и лишь сонные стражники всё ещё лениво патрулировали город, зевая через каждые несколько шагов. Ночь наступала незаметно быстро, укутывая всё в объятья темноты. Лёгкий холодный ветер поддувал с севера, воздух становился влажным и душным.Эцио бесшумной тенью скользнул по туманному переулку мимо стражей порядка, под тусклым светом лампы игравших в кости. Ловко вскарабкавшись по грубо оштукатуренной стене, он поспешил по черепице крыш к возвышающемуся вдалеке мраморному зданию Собора Санта-Мария-дель-Фьоре, увенчанный огромным куполом ржаво-красного цвета. В крови разгорался огонь, как и раньше, прохладный ночной воздух бодрил сознание, и чувство свободы переполняло его. Быстро разбежавшись, Эцио добежал до края крыши и, совершив головокружительный прыжок над чёрной пропастью, с глухим ударом приземлился на крышу палаццо. Невидимая тень юноши мелькала между рядами труб, темнеющих на фоне дымки неба, и лёгкие очертания его силуэта скользили над узкими переулками и проезжими улицами.Вскоре впереди перед парнем выросла громада прямоугольной колокольни кафедрального собора, украшенная статуями и изображениями из библейских сюжетов. Из рассказов отца Эцио хорошо помнил, что ранее на месте этого Собора стояла церковь, а его строительство началось ещё два века назад. Этот величественный дуомо находился в самом центре города и расстояние от его крыши до соседних домов заметно превышало все расстояния, которые ранее приходилось Эцио преодолевать по воздуху. Однако Аудиторе не стал снижать скорость, просто прогоняя из головы все мысли о последствиях неудачного прыжка.Собрав все силы, он стремительно добежал до самого края и с силой оттолкнулся от крыши. В ушах просвистел ветер, и дыхание перехватило. Несколько секунд полёта казались вечными, а стена собора невероятно далёкой. Сердце пропустило удар, когда юноша, согнувшись пополам, приземлился на самом краю. Сзади послышалось, как внизу со звоном разбилась о каменные булыжники черепица.Вновь ощутив опору под ногами, Эцио с облегчением выдохнул и, отойдя к ближе к фасаду, обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на путь, проделанный им по воздуху. Чувство преодолённой опасности лишь больше возбуждало парня. На его лице появилась радостная ухмылка. Однако надолго задерживаться там он не планировал, поэтому быстро стал карабкаться по стене широкой восьмигранной башни прямо к куполу, увенчанному небольшой фонарной башенкой-латерной.Эцио понадобилось не так уж много времени, чтобы взобраться на самый верх, хотя руки и ноги всё равно уже изнывали от усталости, и шумное дыхание никак не приходило в норму. Но он об этом не думал, не обращал абсолютно никакого внимания. Любуясь родным городом, тихим и безмятежным в эти часы, он прощался с ним. Возможно, навсегда, а может, и нет?— этого он не знал. Но в любом случае ему хотелось достойно проводить все воспоминания об этом городе в этот момент. Даже и не самые приятные.—?Эй, братишка!—?Федерико,?— Эцио резко развернулся, хватаясь за каменную колонну,?— что ты здесь делаешь? Думал, ты где-нибудь кутишь.—?Я передумал,?— пожал плечами Федерико, широко улыбнувшись. —?Хотя, может, я бы и кутил себе на здоровье,?— он рассмеялся и растрепал волосы на голове Эцио,?— но думаешь, я бы отпустил своего глупого братца шататься по тёмному городу в одиночку?—?Я не ребёнок,?— усмехнулся в ответ Эцио, отпихивая от себя брата.—?А ты, я вижу, с городом прощаешься? Рановато,?— выдохнул Федерико, опираясь плечом о стену,?— ещё будут здесь дела. Хотя и не хотелось бы сюда больше возвращаться.—?Я хочу проститься с отцом,?— решительно произнёс Эцио, вновь отворачиваясь от брата. —?Мне есть о чём с ним поговорить. Хотя, возможно, это просто эгоизм, и я лишь хочу постараться облегчить чувство вины, как-то оправдаться, ведь это всё из-за меня… Но я хочу, чтобы ты пошёл со мной. Это моя последняя прихоть.Федерико лишь вздохнул. Подойдя к брату, он положил руку на его плечо и взглянул ему в лицо. Редкие капли дождя ударили по рукам, и ветер подул сильнее. Запах сырости в воздухе усилился.—?Нет, прости, я не могу. Дам тебе один совет,?— приобняв брата, начал спокойно Федерико. —?Ты и сам хорошо знаешь, что в своей утрате ты не одинок. И я знаю, что тебе кажется, что с каждым моментом груз на твоих плечах лишь тяжелеет, но помни: я всегда буду рядом, чтобы тебе помочь. И не вини себя,?— давая Эцио лёгкий подзатыльник, засмеялся он,?— это чувство будет трудно подавить. И если ты не сделаешь этого сейчас… оно сдавит тебя в будущем.Эцио едва заметно кивнул, опуская глаза на площадь и чуть потирая шею.—?Короче, лучше не ходи домой, хорошо? Я уверен, ты примешь правильное решение. Хотя это просто совет, а дальше ты уже сам решишь, не маленький ведь, сам сказал, так что… В любом случае я уважаю твоё решение. Ведь, может, это я не прав. В общем, буду ждать тебя, наши документы уже готовы. А теперь, прости…И с этими словами Федерико неловко дернул плечом и, последний раз улыбнувшись, скользнул вниз по черепице купола, удаляясь по крыше дуомо прямо к возвышающейся недалеко кампаниле. Вскоре его силуэт растворился в одном из окон колокольни.Некоторое время ещё парень молча глядел вдаль, наблюдая за тем, как свинцовые тучи на горизонте гасят последние лучи лунного света. В шею ударили колючие капли, и холодная морось вместе с ветром хлестнули в спину. Зябко поведя плечами, Эцио последний раз бросил взгляд на спящий город и шагнул вперёд. Сапоги легко заскользили по мокрой черепице, и, с грохотом свалившись на купол апсиды, чтобы в тот же момент съехать с него, Эцио мягко приземлился на крышу пониженного выступа Собора. Без труда перепрыгнув каменный парапет, он ловко уцепился за удобный выступ и уже спокойно спустился вниз. Здание дуомо вновь величественно возвысилось над ним.Ещё пару минут подумав, Эцио решительно выдохнул и направился прямо по улице. Скорый шаг сменился на бег, когда впереди вспыхнул тусклый дрожащий огонёк, и осветилась фигура стражника. Мимо парня замелькали мокрые переулки и небольшие кварталы, в низину города ручьями по ним стекала вода. Вскоре парень завидел впереди палаццо его семьи. Окна всё так же меркли во тьме, и широко была распахнута дверь. Вокруг сновали стражники?— люди Лореццо. Похоже, последний дал приказ охранять поместье от всяких шушеров. Однако пробраться в окна второго этажа с соседнего здания не составило у юного Аудиторе проблем.—?Отец,?— спрыгивая с рамы разбитого витражного окна в помещение, прошептал одними губами Эцио. В зале было тихо и темно, а под ногами хрустело битое стекло. —?Они посмели так обойтись с моим домом… Леонардо наверняка бы тоже расстроился, увидев свои картины в таком состоянии,?— грустно улыбнувшись, предположил Аудиторе, присев рядом с сорванными со стен картинами, исполосованными ножом. —?Хотел бы я, чтобы всё это оказалось лишь кошмаром.Без разбору забрав с полок пару книг и некоторые бумаги из лежащего рядом перевёрнутого стола, парень отошёл обратно к окну. Прислонившись к стене, он ещё раз оглянулся на разгромленную комнату. Сейчас уже его мысли не неслись лихорадочным потоком, и сознание было ясным. Да, его предыдущего мира больше не существовало, но это надо было просто принять. Впереди его ждала новая жизнь, и места его прошлому в ней не было.—?Прощай, отец,?— с горечью произнёс Эцио. Брызги дождя хлестнули ему в лицо из окна, и по щекам потекли мелкие капли.Сглотнув вставший в горле ком, юноша схватился за раму и, сильно оттолкнувшись, выпрыгнул наружу, цепляясь за фигурную кладку дома. Вскарабкавшись наверх, он поспешил скрыться от случайных взглядов стражи, и очень скоро очертания его фигуры растворились за крышами флорентийских домов. А вслед за ним в переулки скользнула чёрная тень, также растворяясь во тьме ночного города.