Capitolo tre (1/1)

От дома наслаждений сестры Анетты до оживлённой улочки, где находилась мастерская Леонардо, было недалеко. Однако путь Эцио и Федерико лежал через просторную, запруженную народом Piazza della Cattedrale. Оказавшись там, они смогли по достоинству оценить уроки Паолы: и Эцио, и Федерико были на виду, но в то же время незаметны. С момента казни отца и Петруччо прошло целых десять дней. Наверное, Альберти решил, что остатки семейства Аудиторе давным-давно покинули Флоренцию. Да и сам Эцио не собирался испытывать судьбу. Нельзя было исключать и то, что среди простого люда могли затесаться и осведомители гофалоньера?— простая недооценка была чревата проблемами. Братья старались идти, опустив голову; особенно когда проходили между собором и баптистерием, в наиболее людном месте площади. Они оба миновали колокольню Джотто, возвышающуюся над городом без малого полторы сотни лет, и красную громаду купола собора, даже не подняв головы. Зато восхищённые путешественники (судя по речи?— французы или испанцы) вовсю глазели на это чудо архитектуры. В сердце Эцио шевельнулась гордость за свой город. Вот только его ли это теперь город?..Отогнав мрачные мысли, молодой человек быстро прошёл остаток площади и свернул на нужную улицу, к мастерской Леонардо. Федерико всё время старался держаться от брата чуть на расстоянии, чтобы их прогулка по площади не выглядела столь подозрительно, поэтому и в мастерскую зашёл парой минут позже. Эцио ждал его в прихожей. Им сказали, что художник дома и находится на заднем дворе. Войдя в мастерскую, Эцио заметил, что с момента его последнего посещения хаоса в ней заметно прибавилось,?— так, например, с потолка теперь свисало ещё более странное деревянное сооружение, похожее на скелет громадной летучей мыши. К одному из мольбертов был прикреплён большой лист пергамента со сложным узором из узелков, в уголке которого было что-то написано неразборчивым почерком Леонардо. Аньоло и второй помощник художника?— Инноченто?— пытались навести в мастерской некое подобие порядка, нумеруя предметы и записывая их в каталог.—?Вы проходите,?— сказал Аньоло, указывая карандашом на нужную дверь, не отрываясь от своих дел, словно приход братьев уже был в порядке вещей. —?Маэстро не будет возражать.Аудиторе застали Леонардо за любопытным занятием. Во Флоренции повсюду можно было купить певчих птиц в клетках. Горожане вешали эти клетки себе на окна, наслаждаясь трелями, а когда птички умирали, тут же покупали себе новых. Вокруг молодого маэстро стояло не менее дюжины таких клеток. Выбрав одну, художник открывал плетёную дверцу, поднимал клетку на вытянутых руках и смотрел, как сидевшая там коноплянка, робко потолкавшись возле открытой дверцы, выпархивала на свободу. Леонардо провожал её взглядом и нагибался за следующей клеткой. Не успев открыть её, он всё же заметил Эцио краем глаза.Тепло улыбнувшись, Леонардо поспешил к нежданному гостю и крепко его обнял. Внезапно его взгляд упал на высокую крепко сложенную фигуру Федерико и улыбка тут же исчезла с его лица. Художник, конечно же, знал о случившемся.—?Эцио,?— обратился он к младшему из братьев,?— друг мой. Вот уж не ожидал увидеть вас здесь после всего, что выпало на вашу долю. Но я рад, очень рад вашему приходу. А Вы, я полагаю, мессер Федерико, брат Эцио? Я бы очень хотел познакомиться с вами поближе, но это как-нибудь позже. Поскучайте ещё несколько минут. Это не займет у меня много времени.Одну за другой Леонардо открывал дверцы клеток, выпуская на волю дроздов, снегирей, жаворонков и соловьёв, которые стоили намного дороже остальных птиц. Каждого выпущенного пленника он провожал внимательным взглядом.—?Чем это вы занимаетесь? —?спросил удивленный Эцио.—?Всякая жизнь драгоценна,?— бесхитростно ответил Леонардо. —?Мне невыносимо сознавать, что из-за сладкозвучных голосов люди отнимают свободу у наших пернатых собратьев.—?Это единственная причина, заставляющая вас выпускать птиц? —?Федерико заинтересованно заглянул за плечо художника.Леонардо улыбнулся, но прямого ответа на поставленный вопрос не дал.—?Я отказался и от мяса. Почему несчастные животные должны умирать лишь оттого, что нам нравится их вкус?—?Но тогда разорятся крестьяне, выращивающие скот,?— вновь голос послышался со стороны Эцио.—?Они могли бы выращивать пшеницу.—?Многие сочли бы это скучным занятием. К тому же возникли бы излишки зерна и неизбежное затоваривание,?— продолжал парировать вместе с братом Федерико.—?Я всё время забываю, что вы?— дети финансиста. И вдобавок забываю об обязанностях гостеприимного хозяина. Начал болтать о своём и даже не спросил о цели вашего визита. Что привело вас ко мне?—?Леонардо, мне нужна ваша помощь,?— решительно сказал Эцио.—?В чём?—?Мне от отца… кое-что досталось в наследство. Но, увы, в неисправном состоянии. Я бы хотел, чтобы вы осмотрели эту вещь, если вам нетрудно. Быть может, вам удастся её восстановить?Глаза Леонардо вспыхнули.—?Конечно. Пройдемте сюда, в мой кабинет. В мастерской работать решительно невозможно. У этих мальчишек не закрываются рты. Иногда я удивляюсь: и зачем только я их нанял?!Эцио улыбнулся. Он начинал догадываться об истинной причине, но в то же время чувствовал, что первой любовью Леонардо была и всегда будет работа.—?Прошу сюда.Комнатка, называемая Леонардо кабинетом, была еще захламленнее, чем мастерская. Книги, предметы и листы, испещрённые неразборчивыми каракулями, громоздились повсюду. Эцио казалось, что хозяин кабинета должен был бы выглядеть под стать обстановке. Однако, как и в прошлый раз, костюм Леонардо был безупречен, как и аромат, исходивший от него. Художник принялся разгребать пространство чертёжного стола, складывая книги в стопки и выстраивая горки из листов.—?Простите, что заставляю вас ждать,?— он внимательно осмотрел своих гостей. —?Но теперь у нас есть оазис посреди этой пустыни! Показывайте ваше наследство. Или, может, вы хотите выпить вина для начала?—?Нет, благодарим,?— ответил за брата Федерико.—?Что ж, тогда показывайте! —?с нескрываемым нетерпением попросил Леонардо.Эцио осторожно выложил лезвие, наруч и механизм, завёрнутый им в лист тонкого пергамента, взятый в сундуке. Леонардо тут же попытался соединить все части механизма в единое целое, но у него ничего не вышло. На лице художника промелькнуло отчаяние.—?Увы, Эцио,?— вздохнул он. —?Этот механизм стар, очень стар. Но принцип его действия и сам замысел превосходят даже наше время. Удивительно! —?Леонардо поднял голову. —?Ничего подобного я ещё не видел. Говорю это не столько с восхищением, сколько с сожалением. Боюсь, без чертежей изготовителей этого механизма я вряд ли смогу вам помочь.—?Возможно, у нас есть чертёж,?— задумчиво предположил Федерико, обнадёживая молодого изобретателя. —?Пергамент, в который был завёрнут наруч,?— он пальцем указал на лист,?— содержит древние письмена. Правда, их смысл скрыт за древней шифровкой.—?Древняя шифровка, говоришь? —?Леонардо воспрял духом. —?Постойте-ка!Он разгладил пергамент, прищурился, затем потянулся к полке, где лежали старинные книги и манускрипты. Вытащив две книги, Леонардо перенес их на стол и принялся листать.—?Что вы делаете? —?спросил Эцио, начинавший терять терпение. Он взглянул на брата в поисках ответа, но и тот не обратил внимания.—?Интересно… Очень интересно… —?бормотал Леонардо. —?Похоже, что вместе с этим устройством вы принесли страницу из Кодекса.—?Из чего? —?не понял Эцио.—?Страницу из старинной книги. Рукописной, поскольку печатать книги тогда ещё не умели. Поверьте мне, этой странице не одна сотня лет. Может, у вас есть и другие страницы?—?Нет,?— коротко ответил Федерико, но внезапно продолжил:?— У нас нет. Но отец знал, что его враги хранят подобные.—?Жаль. Нельзя вырывать страницы из книг. Особенно из таких,?— Леонардо задумался. —?Если только все вместе…—?Что? —?Эцио недоумённо глядел то на брата, то на изобретателя.—?Так, мысли вслух… Но содержание этой страницы зашифровано. Впрочем, если мое предположение верно… судя по рисункам…Эцио ждал дальнейших объяснений, однако Леонардо как будто погрузился в свой мир, забыв о гостях, а брат словно вообще выпал из реальности, заворожённо глядя на работу маэстро. Молодому человеку не оставалось ничего другого, как ждать. А да Винчи снимал с полок и доставал из-под развалов ещё какие-то книги и свитки, что-то сверял, перепроверял и делал пометки. Писал он левой рукой, зеркально переворачивая буквы. ?Значит, мы не единственные, кому приходится жить, постоянно оглядываясь?,?— подумал Эцио.Наверное, если бы церковь пронюхала, чем синьор да Винчи занимается в мастерской, новый друг Аудиторе не избежал бы допроса у инквизиторов.Наконец Леонардо поднял голову.—?Замечательно,?— пробормотал художник и повторил уже громче, чтобы разбудить задремавшего было Эцио:?— Замечательно! Если переместить буквы, а затем выбрать каждую третью…Он принялся за работу, пододвинув к себе наруч, лезвие и механизм. Нагнувшись, Леонардо выдвинул из-под стола ящик с инструментами, разыскал тиски, приладил их и снова забыл о присутствии Эцио, с головой уйдя в работу. Прошёл час, второй… Эцио безмятежно спал, убаюканный тихими поскрипываниями и постукиваниями инструментов мастера. И наконец…—?Эцио, проснись,?— Федерико стал легко трясти брата.—?Что?—?Смотри!Леонардо указал на стол. Кинжальное лезвие теперь было соединено со странным механизмом, а тот, в свою очередь, прикреплён к наручу. Старинная вещь выглядела так, словно Леонардо только что сам её изготовил, разве что, только поверхность не блестела.—?Я решил сделать её матовой,?— пояснил Леонардо. —?Как римские доспехи. Блестящие предметы отражают солнце и потому способны выдать своего хозяина.Эцио взял незнакомое оружие, повертел в руках, удивляясь его лёгкости. Лезвие из прочного металла было прекрасно сбалансировано. Ничего подобного молодому человеку ещё не приходилось видеть. Перед ним был пружинный кинжал, который легко было спрятать в рукаве. Достаточно лишь согнуть руку, и лезвие бесшумно выскользнет из наруча, готовое полоснуть по чужому горлу или проткнуть чужое сердце.—?У Вас определённо дар… —?восхищённо выдохнул Федерико, разглядывая диковинное оружие. —?Отец бы не поверил, застав его в… таком состоянии. Я уж думал, что его действительно невозможно починить.—?Вы преувеличиваете мои способности,?— Леонардо улыбнулся и сложил руки на груди. Пусть он так и сказал, но по нему было сразу видно, что своей работой он гордится и неприкрытое восхищение ему приятно.—?А я считал вас миролюбивым человеком,?— сказал Эцио, вспомнив отпущенных птиц.—?Идеи захватывают,?— неожиданно Леонардо посерьёзнел. —?Какими бы они ни были,?— он нагнулся к ящику с инструментами, достал молоток и стамеску. —?Так, если не ошибаюсь, вы правша? Тогда будьте любезны положить ваш безымянный палец правой руки на эту доску.—?Что вы задумали?—?Прошу прощения, но иначе вы не сможете пользоваться клинком. Это требует от своего владельца некоторых жертв.—?Каких еще жертв? —?насторожился Эцио.—?Клинок устроен таким образом, что безымянный палец владельца оказывается помехой. Его требуется отсечь.Эцио оторопел. Перед его мысленным взором встали следующие картинки: дружеское расположение Альберти к его отцу, умело разыгрываемое гонфалоньером; лживые заверения Альберти после ареста отца, накануне суда; суд, казнь; его собственное положение преступника, на которого объявлена охота…—?Стоп, но… —?Федерико уже хотел остановить этот дешёвый спектакль, но Леонардо остановил его едва заметным движением руки и быстро подмигнул.—?Я готов,?— сказал Эцио и стиснул зубы.—?Пожалуй, я лучше воспользуюсь топориком. Рана будет аккуратнее,?— топорик лежал у Леонардо в ящике стола. —?Укладывайте палец… вот так.Эцио собрал все свое мужество в кулак. Леонардо поднял топорик. Аудиторе закрыл глаза. Лезвие просвистело в воздухе и с шумом вонзилось в дерево. Боли Эцио не почувствовал. Неужели, когда отсекают пальцы, совсем не больно?Он открыл глаза. Топорик застыл в доске рядом с его пальцем.—?Грязный подонок! —?Эцио был потрясён и взбешён жестокой, бессмысленной шуткой. Сзади послышался громкий смех Федерико.Леонардо поднял руки в примирительном жесте, не сдерживая улыбки на лице:—?Успокойтесь, друг мой! Это была всего лишь шутка. Жестокая, согласен. Но я не мог удержаться. Хотел проверить вашу решимость. Однако я вас не обманул. В прошлом скрытые клинки действительно требовали от своих владельцев подобной жертвы?— что-то вроде обряда посвящения. Я сумел кое-что изменить в механизме, и потому вам незачем расставаться с безымянным пальцем. Взгляните! Лезвие выскальзывает на безопасном расстоянии от ваших пальцев. Еще я добавил откидной эфес. При выдвинутом лезвии он не будет лишним. Главное, помните: когда выталкиваете лезвие, держите пальцы веером?— тогда ваш безымянный ему не помешает. Но я бы посоветовал вам надевать перчатки. Лезвие у этой старинной штучки очень острое.Эцио был слишком изумлён, чтобы долго сердиться на Леонардо. И конечно же, он был очень благодарен этому удивительному человеку.—?Уму непостижимо,?— повторял Аудиторе, то выдвигая, то убирая лезвие клинка.Вскоре он мог делать это с закрытыми глазами.—?Невероятно!—?Согласен,?— подхватил Леонардо и обратился к Федерико. —?Вы уверены, что у вас больше нет ни одной страницы?—?Я уверен.—?Если вдруг они вам где-то попадутся, пожалуйста, принесите их мне.—?Несомненно. А сколько мы Вам должны за?..—?Нисколько. Я имел удовольствие познакомиться с удивительным механизмом. Поэтому никаких…Их разговор был прерван громким стуком в дверь мастерской. Леонардо поспешно покинул свой кабинет.—?Именем флорентийской гвардии приказываю: отворяйте! —?послышалось снаружи.—?Сейчас открою! —?крикнул Леонардо и шепнул братьям:?— Не выходите из кабинета.Он открыл дверь и встал в проеме, загораживая вход в мастерскую.—?Это вы будете Леонардо да Винчи? —?громко и грубо спросил стражник, явно привыкший вламываться в чужие дома.—?Что вам угодно? —?поинтересовался Леонардо, выступая вперёд и поневоле вынуждая незваного гостя отступить.—?Я уполномочен задать вам несколько вопросов,?— объявил стражник.Леонардо успел выйти из мастерской и обогнуть стражника. Тому не оставалось ничего другого, кроме как снова попятиться и встать спиной к проему.—?В чём дело?—?Согласно доносу, вы недавно якшались с заклятым врагом нашего города.—?Кто, я? Якшался? Какая нелепость!—?Когда вы в последний раз виделись или говорили с Эцио и Федерико Аудиторе?—?С кем?—?Нечего тут кривляться передо мной, словно портовая шлюха! —?отбросив вежливость, закричал рассерженный стражник. —?Мы знаем: ты водил знакомство с той семьёй. А мать этого щенка покупала твою мазню. Может, тебе освежить память?Древком алебарды стражник ударил Леонардо в живот. Застонав от боли, художник припал к стене, напоровшись плечом на некий колкий предмет и разорвав рукав. По руке потекла маленькая багровая струйка крови с необычным фиолетовым отливом.—?Ну что, теперь разговорчивее станешь? —?стражник пнул его тяжелым сапогом. —?Терпеть не могу художников. Все вы охочи до мальчишечьих задов.Пока длилась эта отвратительная сцена, Эцио сумел неслышно подобраться к двери и встать у стражника за спиной. Улица была пуста?— отличная возможность испытать новую игрушку. Молодой человек поднял руку. Лезвие клинка неслышно выскользнуло из паза. Вспомнив наставления Леонардо, Эцио растопырил пальцы, но перед самым ударом запнулся в дверном проёме, ударив мимо шеи стражника. Тот резко дернулся в сторону, уходя от предполагаемой атаки, и развернулся, громогласно, с долей удивления и раздражения выпалив:—?Что это такое?! Так это правда! —?свирепо прошипел он, быстро вынимая меч из ножен и замахнулся им над правым плечом, намереваясь рассечь Эцио грудную клетку и задев петли, отчего дверь со скрипом качнулась назад, оперевшись на стену.—?Нет! Не смей! —?надрывая голос, закричал Федерико, на бегу вынимая стилет из сапога. Стражник не обратил внимания, скидывая с плеча меч на младшего Аудиторе. Страх парализовал тело Эцио, но жажда жизни, глубинный инстинкт взяли своё, и ему удалось чуть отклониться, неловко прикрывая грудь рукой. Резкая боль прошила каждую клеточку?— глубокий порез вдоль всего предплечья оросил одежду горячим потоком крови. Боль была столь велика, что Эцио, крепко прижал к себе раненную конечность и, чуть подвывая, вскричал от боли.—?Ублюдок, я убью тебя! Убью! —?загородив брата собой, старший Аудиторе отразил последующий удар стражника. С трудом оттолкнув меч в сторону, Федерико воспользовался моментом: схватив стилет обратным хватом, он быстро и точно попал во впадину над ключицей. —?За Леонардо… —?отпустив меч, стражник инстинктивно обхватил громадными потными ладонями руку Федерико. —?За Эцио… —?он резко повернул лезвие стилета вокруг своей оси и выдернул с оттяжкой. Отойдя чуть назад и закрывая брата обеими руками, Федерико стал наблюдать, как жизнь уходит из этого мерзкого существа. Откашлявшись кровью на сапоги старшего Аудиторе, страж порядка бездыханно пал пред братьями.Эцио с ужасом смотрел на пол, заливающийся багровой жидкостью.—?Так было надо,?— объяснил Федерико, обращаясь к брату, а после помог Леонардо подняться.—?Иногда жизнь не оставляет нам выбора. Впрочем, мне пора бы привыкнуть,?— вздохнул да Винчи.—?Вы о чем? —?хрипло спросил Эцио. Он чувствовал, что из-за большой потери крови сил уже не оставалось.—?Меня допрашивали по делу Сальтарелли.Эцио вспомнил, как около месяца назад молодого натурщика Якопо Сальтарелли анонимно обвинили в мужеложстве, а Леонардо и еще троих?— в сводничестве. Дело развалилось за отсутствием доказательств, однако репутация самого натурщика и четверых его ?покровителей? оказалась запятнанной.—?Я сам не порицаю мужеложства. Кажется, немцы называют таких людей флорентийцами,?— художник грустно посмотрел на труп стражника. —?И тем не менее эта страсть здесь считается противозаконной,?— сухо продолжал он. —?За это штрафуют. А когда городом правят такие, как Альберти…—?Вы не порицаете мужеложства? —?с неким удивлением спросил Федерико.—?Что нам с трупом делать? —?тихо спросил Эцио, всё ещё разглядывая лужу крови, растекающуюся по полу и пропитывающую старый дощатый пол.—?Будем считать его… жертвой несчастного случая,?— выдохнул Леонардо, косо глядя на бездыханное тело. —?Помогите втащить его в дом, пока никто не видит. Пусть полежит вместе с другими.—?Несчастного случая? —?растерянно переспросил Эцио. —?С какими другими?—?У меня есть глубокий погреб. Там довольно холодно. Трупы выдерживают неделю. Мне время от времени привозят из больницы… бесхозные трупы. Разумеется, в неофициальном порядке. Я вскрываю их и изучаю строение человеческого тела, внутренности наших тел. В научных целях, конечно же,?— художник скупо улыбнулся, и Эцио с нескрываемым любопытством посмотрел на него. Было удивительно узнать, сколь широки познания, кругозор того, кого он считал мастером-конструктором. —?Я ведь вам говорил: мне хочется понять устройство всего в этом мире.Эцио попытался шагнуть по направлению к Леонардо, но тело подвело?— большая потеря крови дала о себе знать слабостью, подкосившей ноги, и он рухнул на пол, сильнее прижав руку к груди. Кровь лилась без остановки, и одежда с охотой впитывала её в себя.—?Эцио! —?Федерико кинулся к брату, откидывая окровавленный стилет куда-то в сторону старых чертежей Леонардо, отчего на тех медленно распустилось множество багровых пятен. Приподняв брата, старший Аудиторе обратил взгляд к Леонардо.Тот понимающе кивнул и присел рядом, рассматривая рану Эцио, старательно пытающегося отдёрнуть руку обратно. Несколько вечных для Федерико секунд спустя изобретатель окликнул Аньоло и Инноченто, шепнув им что-то на ухо, после чего последние быстро переглянулись и скрылись из виду. Но уже через пять минут они вновь стояли над ними, только уже с бутылкой вина и раскалённым кинжалом, рукоять которого была обмотана плотной тканью.—?Могу ли я попросить вас поддержать руки вашего брата? —?Леонардо забрал у Аньоло бутылку с алкогольным напитком, оглядываясь на Федерико. —?Только держите руку так, чтобы рана мне была видна.—?Зачем? —?скорее для обычного уточнения спросил Федерико у Леонардо. Он определённо знал, что сейчас будет происходить, поэтому тут же опустил глаза на брата и выполнил просьбу. Ноги Эцио уже удерживались Аньоло.—?Мне ведь не обязательно отвечать вам, верно, мой друг? —?Леонардо схватился за руку младшего Аудиторе и для пущей уверенности сжал её.Глубоко вздохнув, изобретатель начал аккуратно проливать горячий гранатовый напиток на кровоточащую рану. Парень молча задёргался, с трудом вдыхая воздух сквозь зубы. Вино же спокойно разливалось по рваным кожным покровам, после этого стекая на дощатый пол.—?Инноченто, кинжал,?— скомандовал Леонардо, тут же принимая уже не столь холодное оружие. —?Держите его крепче,?— художник напряжённо взглянул на рану и приложил вдоль неё докрасна раскалённый клинок кинжала.Эцио вздрогнул и, прогнувшись в спине, попытался вырваться. Истошный крик заполнил помещение. Мучительные, переполненные болью вскрики заставляли Федерико, содрогаясь, постоянно сглатывать вставший в горле ком. Через какое-то время стоны стали надрывистыми и сухими, начали стихать, и вскоре Эцио, обессиленный, рухнул на пол.—?Кажись, потерял сознание,?— установил изобретатель, убирая в сторону остывшее оружие. Но Федерико словно не слышал его, безотрывно и с ужасом глядя в лицо младшего брата.Леонардо жалостно взглянул на друга, но тут же, вспомнив об Эцио, лежащем перед ним, попросил Аньоло зашить края раны сухожильными нитями. Тот послушно подсел поближе к к Эцио и принялся за дело. Леонардо же подошёл к Федерико и сел рядом. Аудиторе всё ещё был напряжён.—?С ним всё будет хорошо, не беспокойся,?— художник успокаивающе положил другу руку на плечо. Тот немного расслабился, выдохнув какое-то неразборчивое слово, очень похожее на ?спасибо?. —?Возможно, это только моё воображение, но… ты чем-то обеспокоен? —?вопрос звучал скорее как утверждение.—?Я не уверен,?— тихо ответил Федерико. —?Просто, наверное, я боюсь его потерять? Это странное чувство вины и… ответственности за чью-то жизнь. Этот случай показал мне, насколько я слаб: не смог его защитить. А говорил, что жизнь за семью отдам… Ну скажи,?— он повернул голову, обращаясь к Леонардо,?— разве я не жалок?—?Ты безумен,?— коротко ответил художник, глядя старшему Аудиторе в глаза. —?Но, как ни странно, не в самом худшем смысле этого слова. И одержим. Через какое-то время ты поймёшь, что я имел ввиду.Поднявшись, художник потянулся и, встряхнув руками, обратил взгляд к трупу стражника, так и оставшегося одиноко лежать в дверном проёме. Вместе с Федерико они вытащили убитого стража порядка в мастерскую.—?Когда Аньоло закончит перевязку раны Эцио, они с Инноченто отнесут его в погреб,?— пояснил Леонардо, указывая на узкую каменную лесенку, ведущую куда-то вниз, в кромешную тьму.—?А начальство не хватиться пропавшего, послав за ним иного стражника?—?Я скажу, что ко мне никто не приходил,?— художник подмигнул. —?И потом, Федерико, у меня в городе есть весьма влиятельные знакомые.—?Что ж, вы, как я вижу, очень уверенный в себе человек,?— откликнулся Федерико. Уголки его губ заметно дрогнули.—?Только я вас попрошу нигде не упоминать о случившемся.—?Вы во мне сомневаетесь? —?усмехнувшись, спросил Федерико. —?Спасибо вам за всё, Леонардо. Вы спасли Эцио жизнь, и я перед вами в долгу.—?Определённо не стоит. Я давно уже хотел медициной заняться, а тут такой случай. И не забудьте… —?в глазах художника вспыхнул голодный огонёк. —?Если вы когда-нибудь найдёте другие страницы Кодекса…—?…мы обязательно принесём их вам,?— закончил Федерико за Леонардо. —?Обещаю.