Часть первая: глава вторая (1/1)

Постучав и открыв дверь, сиделка, что был поднят слугами едва не с восходом солнца, проинструктирован, ознакомлен с домом еще раз, вошел в комнату. Ему говорили, что, будучи человеком военной выдержки, Хоцуин Ямато всегда встает рано, но ненавидит, если его беспокоят раньше восьми утра. К его удивлению премьер-министр не спал, а полулежал на кровати, собрав под спину подушки. Одеяло было скомкано и отброшено в ноги. Сам блондин был в состоянии тихой ярости, о чем говорили искривленная линия плотно сжатых губ и едва заметно наморщенный лоб. И кто успел взбесить его, если тут еще никого не было?То, что к нему зашли, вызвало в премьер-министре еще больше негативных чувств. Он снова не спал всю ночь, борясь с иррациональными ощущениями детских страхов. Разумом он понимал, что ничего страшного произойти не может, но та напряженность, тот сковывающий, липкий ужас, что вынуждал его прислушиваться ко всему и оставаться бодрствующим все не оставлял в покое. И вот теперь он сидел в своей постели, не выспавшийся. Хоцуин не знал, сколько времени, говорящих часов, как в больнице, у него не имелось, да и шторы, очевидно, были закрыты. Факт того, что, возможно, к нему вломились еще раньше, чем нужно, выводил из себя. Но на лице оставалась холодная маска. За исключением выдающих его губ и плотно сжатых ладоней.

- Что тебе? - не слишком ласково отозвался первый министр, даже не поворачивая голову в предположительную сторону нахождения нежданного и крайне нелюбимого гостя. Им мог быть кто угодно, но внутреннее чувство подсказывало, что это был его сиделка.Повертев в руках часы, которые ему отдал главный врач из больницы, потому что вряд ли кто-то соизволит их для Хоцуина приобрести, а сам он не станет просить, молодой мужчина нажал на кнопку. Механический голос оповестил всех о точном времени на данный момент. А ему еще было нужно как-то выжить здесь, не сбежать самому и, желательно, увести премьер-министра в ванную. Зачем был нужен столь ранний подъем он не понимал, если на время Хоцуина Ямато отстранили от работы, выписав ему больничный.Это было слишком громко. Слух, который компенсаторно обострился из-за слепоты, резануло не хуже скрипа ножа об стекло, вынуждая сморщиться и невольно вжать голову в плечи, инстинктивно пытаясь закрыть уши. Бессонная ночь с напряженным вслушиванием в каждый шорох дала свои плоды. Ямато всегда отличался сдержанностью в своих поступках и словах, но, очевидно, под влиянием своего недуга, стал вспыльчив и горяч на негативные эмоции. Этот раз не стал исключением. Хоцуин почти прорычал, еле сдерживаясь в желании разбить эти самые часы об стену или лоб нарушителя его покоя:- Пошел вон!Тяжело вздохнув, сиделка только закрыл дверь за своей спиной. Человеку не нравится, что-то, возможно, что собственное состояние. Об этом его тоже предупредили. Всегда сдержанный молодой премьер-министр, которого не очень любило общество, за довольно жесткую, если не жестокую, политику, сейчас мог кидаться на все с тем же рвением, каким бык кидается на любой раздражитель.

Молча дойдя до кровати и поставив часы на маленький прикроватный столик, Хикару по-птичьи наклонил голову в бок, ожидая чужого недовольства. Дистанция была соблюдена, как и в случае чего внезапно подскочившего подопечного поймать он успеет,- Ты не слышал меня? Выметайся! - с тоном, достойным холода высот Эвереста, произнес премьер-министр, стараясь внутренним контролем унять разбушевавшуюся натуру внутри. Он не был сейчас похож на обычного себя. Это выбивало из колеи еще сильнее, но приводило в чувства. Он просто обязан взять себя в руки.В конце концов, если здраво рассудить, то его сиделка совершенно точно не виноват в том, что Ямато испытывает дискомфорт от собственого недуга. Однако в силу воспитанного в военных традициях железного характера, он не мог не относится ко всем, словно к своим подчиненным, которые обязаны соблюдать субординацию. Сейчас этот человек рядом с ним - его сиделка, который не будет слушаться командного голоса и истерик, будет терпеть его заскоки и требования. Потому что уход за Хоцуином - это его работа. А вот сколько он на этой работе продержится - другой, абсолютно неважный для премьер-министра вопрос. Не будет этого - будет другой. И так по кругу. Благо, что какое-то время, ведь он излечим, а значит, что и наседничеству около него будет конец.Цокнув языком и этим самым выразив свое мнение о чужих проблемах, Хикару только прошел к шкафу. План комнаты ему тоже обрисовали, рассказав где и что лежит. Пока сам Хоцуин с трудом ориентируется в пространстве, он будет указывать тому местоположение вещей, но носиться с тем, как это делали нянечки и медсестры, он не намерен. Достав одежду и вернувшись к кровати - благо, что платиновый блондин никуда не убегал - он положил тому на колени сверток с одеждой. Определить перед и зад на ощупь было возможно. Оставалось только дождаться, когда Хоцуин встанет, чтобы показать тому путь до ванной, как и вещи там.- Принеси воды, - уже чуть менее раздраженным голосом ответил тому Ямато, осторожно ощупывая то, что ему выдали. Раздраженный цык вырвался у молодого человека, когда он понял, что дали ему не форму, в которой он привык, а снова какую-то дурацкую одежду,в которую его рядили в больнице. - И мою форму. Я не собираюсь в этом ходить.Посмотрев на одежду, что внушала ему ужас от мысли, сколько нужно было всего застегнуть, Хикару подавил желание сделать пару шагов в сторону от маникена с формой. Ну уж нет. Прозреет и сам с этой экзекуцией разберется.

Ухватив блондина за рукав футболки, молодой мужчина чуть потянул его на себя, намекая, что Хоцуину пора вставать. Он совершенно не желал разговаривать с премьер-министром, выражая тому свое уважение и вспоминая все уважительные формы обращений, как и этикет. Обойдется.- Я и сам могу встать! - холодным тоном отметил молодой премьер-министр, чуть хмурясь, однако тугая повязка на глазах мешала. Казалось, она давит, словно железный обруч, сковывая. Это, конечно, был обман, но неприятные ощущения он доставлял. Потому будь воля Хоцуина, он бы уже давно содрал ее со своей головы.

Следующие несколько минут прошли в напряженном молчании. Ямато пытался разобраться с одеждой, которую ему выдали, не понимая, где тут перед, где зад, и как это вообще можно носить? Военная форма явно была куда удобнее.Мысленно повторяя себе, что его страх только его страх, сиделка аккуратно коснулся чужой руки. Он носил перчатки из тонкой ткани, чтобы не впадать в панику и держать себя под контролем, но все же старался избегать таких ситуаций. Пока первый министр был поглощен изучением одежды, он успел аккуратно повернуть легкую кофту с длинным рукавом в его руках, спиной вверх и перекладывая руку блондина на ворот. Ярлык был на спине, да и горловина позволяла легко определить сторону, которой одежда была к нему. Руки пришлось убирать так же быстро. Не дай Ками Ямато еще драться начнет. Только этого ему и не хватало.Кивнув на эти действия, премьер-министр аккуратно положил в таком положении вещь рядом с собой. Стянуть футболку не было проблемой, как и надеть на себя это нечто. Тонкое, вроде бы теплое, а вроде бы и нет, свободное и крайне непривычное. Такое он раньше не носил, откуда это вообще взялось в его шкафу?! Страшно было представить то, что выдали ему в качестве штанов и обуви. Он даже, возможно, будет согласен на тапочки... если ему выдадут нечто более страшное.Мягко улыбнувшись, сиделка посмотрел теперь на штаны. Да, тут проблем было больше и меньше одновременно. Простые свободные и на завязках, они позволяли проще определить, где перед, но был шанс влезть двумя ногами в одну штанину. И зачем они выдали слепому что-то близкое к традиционным одеждам? Неужели Ямато настолько повернут на старомодных стилях?Проделав почти ту же процедуру со штанами, сиделка присел у кровати, готовя мягкие тапочки. Хотя будь слепым он, то предпочел бы ходить голыми ступнями по полу, но Хоцуин имел проблемы с теплообменом, как передали ему врачи, из-за чего легко замерзал.- Дальше я справлюсь сам, - как только Хоцуин почувствовал, что от него отошли, сам поднялся на ноги, чуть пошатнувшись. Бессонная ночь и нервное напряжение начали сказываться на самочувствии, а потому голова у блондина немного кружилась, дезориентируя в пространстве. Спать совершенно не хотелось. Но движения были какими-то резкими и рваными. Нервным. Прекрасно зная, что и где в комнате располагается, молодой человек на ощупь двинулся в сторону ванной комнаты.Практически бесшумно следуя за премьер-министром, чтобы подготовить тому полотенце и необходимое для ванной, сиделка только молчал и старался лишний раз не напоминать о себе. Не хотелось бесить блондина еще больше, чем он уже взбешен. Пока ему точно этого не простят и не позволят.Времяпровождение первого министра в ванной почти ничем не выделялось. Тот отлично справился самостоятельно, привыкнув к подобному в больнице, а уж в своем доме и подавно. Но вот завтрак, который уже должен был быть, должен вызвать немного проблем. Хоцуин был уверен, что ему подадут еду, подходящую для людей, которые не видят, чтобы они могли съесть ее без помощи кого-либо. Но, судя по запаху, когда он вошел в трапезу, подали самый обычный. Что же, придется немного помучиться. И отчитать поваров. Нет, можно было, конечно, заставить их все переделывать прямо сейчас, но Ямато был слишком голоден. Поэтому, когда его усадили за стол, он крайне аккуратно взял в руки палочки и повел свободной рукой над столом, тобы определить, в какой из чашек находится горячее блюдо.Посмотрев на мучения блондина, а после на суп, Хикару вновь перехватил чужие руки, чуть отводя в сторону. Перелив бульон в чистый стакан, но оставив содержимое в тарелке, чтобы овощи Ямато мог есть сам, он пододвинул ту к блондину. Свободную руку того он подтолкнул к посуде с горячим бульоном, чтобы слепой ощутил температуру и сам решил, когда ее брать. Со вторым блюдом в виде салата не должно возникнуть проблем: овощи были нарезаны довольно крупно, а соус был не слишком жидким.

Умение так же быстро уйти на безопасное расстояние он ценил, что тут же и сделал, стоило ему закончить. Его порция завтрака уже была съедена им еще часов в семь, поэтому сейчас был только чай.Ответили сиделке вновь кивком. Так, несомненно, было куда проще и приятнее завтракать. Но слова благодарности Хоцуин произносить не собирался - это работа медбрата, за которую ему очень даже хорошо платят.

- Как твое имя? - спустя десять минут молчания в середине трапезы поинтересовался премьер-министр. Не потому, что ему интересно, а потому, что так легче и эффективнее отдавать приказы.Сощурившись, благо, что премьер-министр этого не видел, молодой мужчина подобрался, но гордо сохранял молчание. Подчиняться и говорить он не собирался. Это было одно из условий сохранения инкогнито, так что официальное разрешение игнорировать такие вопросы у него есть. Кинув беглый взгляд на женщину в возрасте, что работала тут прислугой, сиделка прожестикулировал ей руками, прося подойти к столу.- Хикару-сан пожелал оставаться инкогнито, это было одно из условий договора, - мягко проговорила женщина, дойдя до стола, но сохраняя дистанцию и все же чуть поклонившись. Их предупредили, что такие казусы могут иметь место быть, да и Макото еще не прибыла, чтобы рассказать все условия господину Хоцуину.- Свободна, - все тем же привычным тоном скомандовал Хоцуин, продолжая неспешную трапезу. Так было есть определённо легче, хоть все же и более муторно, чем если бы он был здоров.Конец завтрака прервал резкий и громкий стук в дверь, из-за чего Ямато выронил на себя кусочек из салата, недовольно при этом цокнув.Допивший чай и сейчас просто рассматривавший интерьер сиделка тут же встрепенулся, быстро убирая овощ и вытирая одежду салфеткой. Тем не менее от пятна это явно не спасет, так что придется вести премьер-министра переодеваться. Стоит попросить подавать европейские столовые полотенца, хоть Ямато может и не быть от этого в восторге.

- Господин премьер-министр, я прибыла, но у меня плохие новости, - начала Макото с порога, стоило ей войти. Тем не менее дверь позади себя она держала закрытой, к тому же еще и рукой для надежности. - Ваш отец прибыл в особняк и пожелал перебраться сюда на все время, которое необходимо для восстановления зрения.- Я не собираюсь с ним видеться, можешь передать, что я не планирую общаться ни с кем, кроме как по поводу работы. И об этом - после завтрака будешь зачитывать мне документы, которые требуют моего внимания. Можешь идти, - аппетит сразу пропал, стоило только узнать сию радостную весть. Ямато не любил своего отца. Зачем тот явился? Мнимая забота о сыне, который его уже много лет не интересует?- Как же ты жесток, Ямато, - войдя в столовую через запасную дверь, платиновый блондин, на которого был так похож младший Хоцуин, внимательно посмотрел на сиделку. Прищурив свои алые глаза, он только сделал мысленную пометку расспросить о том прислугу. Особенно о перчатках. - Столько месяцев бегаешь от семьи, а теперь не рад видеть, - наигранно и тяжело вздохнув, Сэдэо остановился. - Тогда оставлю тебя на растерзание старейшинам одного, пусть женят.Кашлянув и напомнив Хоцуину-старшему о себе, Сако вновь вытянулась по струнке. Сэдэо не то, чтобы пугал ее. Но мужчина был достаточно проницательным, чтобы вызнать все, что ему надо. И это было не хорошо, потому что многие вещи он знать не должен.

- Слушаюсь, шеф, разрешите идти? - припоминая, что в скором времени прибудет личный секретарь, который привезет наименее значимые документы, не хранящиеся под грифами секретности, женщина кинула взгляд на часы. Пора было на работу.Хикару замер, прищурившись в ответ и смотря на второго блондина. Он ощущал буквально нутром, что ничего хорошего тот не принесет. И проблемы может доставить. Его слишком заинтересованный взгляд не сулил ему ничего, кроме явной головной боли. И, похоже, не только ему. Бегать они с Ямато будут вместе.- Иди. Буду ждать тебя в кабинете. И принеси отчет за период, пока я был в больнице, -распорядился первый министр, совершенно игнорируя собственного отца. До него ему не было дела, сейчас он хотел чаю, расслабиться, и, возможно, все же поспать. В обед. Мысль о том, что поспать ему удастся только при присутствии кого-то заставила незаметно скривиться. При Макото он спать не может, при отце и слугах тоже. Остается лишь сиделка и его чертово рисование, которое успокаивает. Ямато чувствовал себя так, словно он попадает в ловушку зависимости. Зависимости от этого... Хикару. И подобное Хоцуину разительно не нравилось.- Не торопитесь, Макото, скоро он будет немного занят, - припоминая о том, что его оповестил врач, который еще и обещал явиться сегодня лично, Хоцуин только хмыкнул и развернулся. Ему еще нужно было разложить свои вещи, а после он сможешь понаблюдать за сыном и новым гостем в их доме. С весьма интересными тараканами.Закатив глаза и поставив перед блондином чай умеренной температуры, молодой мужчина только начал перечислять в голове пантеон богов. Кому помолиться, чтобы этот человек от них отстал?***Время до обеда текло неспешно и размеренно. Работать, будучи лишенным зрения, было сложновато, но ко всему можно привыкнуть. Вот и когда время перевалило за полдень, медленно катясь к раннему вечеру, Хоцуин отпустил свою помощницу с кучей документов на пересмотр и перепись. Он не показывал то, что устал. Не сказать, что он чувствовал себя разбитым, но бессонная ночь в напряжении давала о себе знать.С едва слышным щелчком дверь открылась и в комнату заглянул сиделка. Его предупредили, что работа окончена и он вновь может вернуться к своему подопечному. Из-за секретности информации в некоторых документах его отослали "погулять". Избегать любопытного Сэдэо, если быть точнее. Мужчина выскакивал откуда попало, как черт из табакерки, едва не преследуя его.

Вишневый чай с корицей, чей купаж приобрели по его личной просьбе, почему-то напоминал ему самого блондина. Приятный, чуть пряный, но может стать противным или опасным, если заваривать неправильно. Рядом на маленьком блюдце имелись кусочки свежего имбиря. Мало ли проснётся в Хоцуине любитель. Вообще коллекционировать и пробовать различные виды чая и кофе было его маленькой слабостью.Закрыв дверь и пройдя к чужому столу, Хикару составил на стол посуду. Тихо звякнула чашечка из тонкого фарфора, ложка к которой прилагалась. Зачем им дали сахар, если ни он, ни премьер-министр его в чай не клали, он так и не понял. Но радовался тому, что к чаю подали кусочки сушеных фруктов. Сладкое, как выяснилось, Хоцуин не переносил на дух, кроме данго.- Я не хочу, - негромко и уставше отозвался молодой человек, откидываясь в кресле и с удовольствием вытягивая ноги. Он настолько устал, что готов был заснуть даже здесь и сейчас, и плевать ему было на то, что он не один и нос щекотал дурной запах непонятного ему чая. Он не любил никакой, кроме классического зеленого. А этот, очевидно, еще и с пряностями. Гадость. - Я не пью такое.Все же упорно налив чай в чашку, из-за чего по комнате стал расходиться невероятный аромат вишни, сиделка быстро переставил пиалочки с сухофруктами на стол. В принципе, если не судить все слишком строго, то самому блондину была необходима смена обстановки и отдых. А что может быть лучше, чем выход из зоны комфорта для познания чего-то нового?Ямато отвернулся. Он не хотел делать этого демонстративно, но так уж получилось. Но запах, доступный чувствительному обонянию, не ушел из зоны личного пространства молодого человека, поэтому он просто-напросто начал аккуратно вставать, намереваясь выйти из кабинета. Он хотел обратно к себе. Книг не почитать, но можно было их послушать, благо голосовое управление техникой позволяло найти любую.Отойдя чуть в сторону и пропуская премьер-министра, который явно был не в духе с самого утра, сиделка только поражался, как с тем вообще люди работают. Слухи-слухами, а слышать и видеть вещи разные. Хоцуин Ямато был тем, кого не просто так прозвали наследником Дьявола. И узнавать настоящую причину он не очень желал.Правильно говорят, что если поспешишь, то людей насмешишь. Желание Хоцуина скорее сбежать из комнаты сыграло с ним злую шутку. Периодами премьер-министр забывал о том, что он теперь не столь маневренен, как раньше, и платил за это. И вот сейчас, запнувшись, как ни банально, об ножку стола, Ямато с размаха рухнул на пол, между креслом и столом, путаясь там. Пространство было слишком узким.Держа в руках поднос и смотря за потугами подопечного в его попытках подняться, Хикару только диву давался, да старался побороть шок. Даже он не ожидал от слепого такой прыти. Его явно нужно уложить спать, и чем скорее, тем лучше. А также узнать причину, почему тот, по всей видимости, не выспался ночью. Это явно было не причиной сна на новом месте, а что-то другое, не менее важное. Но как это узнать?Забывшись и шумно вздохнув, сиделка собрался с духом и, аккуратно поставив поднос на стол, крепко ухватил блондина за плечо, потянув на себя и помогая встать. Тонкие перчатки и легкая, но плотная рубашка спасали его от прямого физического контакта. Но психологический фактор это не отменяло. Хотя прикасаться к кому-то самому ему было легче, чем если касались его.- Я сам! - тут же агрессивно отозвался Ямато, с шипением пытаясь уйти из чужой хватки. Его, уставшего морально и физически, невероятно раздражала собственная беспомощность и несостоятельность. Он даже нормально выйти не может! Что уж говорить о том, что сам он адекватно не может есть, мыться, банально заботиться о себе! Это вселяло чувство ужасной беспомощности, а она вызывала агрессию, рождающуюся в глубине и страстно желающую вырваться наружу. И плевать было, что сиделка ни в чем не виноват и это его работа - помогать. Собственная несостоятельность бесила.Фыркнув, и говоря этим самым все, что он думает о ситуации, сиделка даже сумел фактически мгновенно взять себя в руки. Если эта птица гордая так желает делать все самостоятельно, то он ему позволит. Убиться не даст, а страдает пусть сколько влезет. Чуть отступив в сторону и вновь не издавая звуки, Хикару замер.Барахтался Ямато в своем уголке еще пару минут. Из-за непривычной одежды он чувствовал себя неловко и дезориентировано, и спустя еще некоторое время Хоцуин сдался, рвано вздыхая, морщась и сдавленно проговаривая, явно ощущая себя негативно: - Помоги мне встать, дальше я сам уйду.Улыбнувшись уголками губ, но более ничем это не выдавая, Хикару ухватил блондина за руку, позволяя тому опереться на себя. Внутренне он напрягся, ощущая, как страх медленно сковывает все внутри, но от этого нужно было все равно избавляться. Жить всю жизнь, боясь ощутить любое касание из вне, невозможно, да и нельзя.- Подашь обед ко мне в спальню, - распорядился тому Ямато, когда все же поднялся на ноги и, чудом не ударившись об стол, наконец вышел к середине комнаты. Теперь он мог сориентироваться и спокойно уйти к себе. Хотелось полежать и отдохнуть. Уставшая голова начинала побаливать. Может, ему все же удастся вздремнуть?Смотря на свою руку, которая хоть и едва заметно, но подрагивала, сиделка только закусил губу. Ничего, он с этим справится. Он должен. А остальное не такие уж большие проблемы. Возможно, что этот шанс и был дан ему в роли испытания. И он обязан выдержать его, потому что повториться такое точно не сможет.

Быстро дойдя до двери, как обычно стараясь не идти громко, брюнет открыл дверь, пропуская премьер-министра в коридор. Все же стоило уложить Ямато спать.***

Время текло лениво и неспешно. Первые четыре дня, проведенные Ямато дома, были наполнены усталостью, недосыпом и раздражением. Сегодня же, когда время подходило к вечеру, негативное настроение перешло в откровенную агрессию на все, что движется или издает звуки. Хоцуин сидел у себя в комнате, один, в глубоком кресле и ждал. Для слепых не так уж и много занятий. А в силу своего эмоционального состояния молодому человеку оставалось только ждать и надеяться, что отец, который себя подозрительно тихо вел, не явится к нему. Тогда бомба замедленного действия под названием "необоснованная агрессия" взорвется, принося мало хорошего, светлого и доброго.- А ну стой! - раздался крик из коридора. Судя по голосу, то это явно был Сэдэо собственной персоной. Мимо двери комнаты, совершенно не таясь и самым наглым методом, просто пробежали, хотя сильно громкого топота не было. Бегущий явно знал, кто находится за дверью, но совершенно не горел желанием стать жертвой Хоцуина-старшего.Неожиданно в дверь постучал слуга, который должен был принести для господина Ямато ужин вместо Хикару, который стал жертвой интереса второго блондина.- Хоцуин-сама, разрешите? - игнорируя крики, мужчина тихо приоткрыл дверь, чтобы услышать ответ.- Что тебе? - рыкнул было Ямато тому в ответ, но ставшее более тонким обоняние уловило запахи еды и молодой человек слегка расслабился, сдержав свою агрессию. В конце концов, разумом он понимал - слуги не виноваты. А потому лишь сильнее укутался в тонкую кофту, махнув рукой. Звон расставляющейся посуды чуть успокоил и невольно натолкнул на мысли о другом звуке, который премьер-министр не слышал с больницы. При нём больше не рисовали, а ведь это было практически спасение. Под шорох бумаги было неплохо дремать.- Ваш сиделка прибудет, как только господин Сэдэо оставит его в покое, - стараясь подбирать более корректные слова, мужчина сам невольно задумывался. Жить с гаптофобией весьма непросто, а когда к тебе еще и пристают маньяки-ученые, то тяжело вдвойне. Они уже задумывались, как попробовать спасти Хикару, но пока что молодой мужчина спасался сам, оставляя Хоцуина-старшего с носом.- Передайте моему отцу, что если он продолжит мешать моему сиделке выполнять свою работу, то я буду вынужден покинуть это место.- Хорошо, Хоцуин-сама, - поклонившись, как этого требовал этикет, слуга покинул комнату.Ямато устало выдохнул, когда слуга ушел. Нужно было поесть, а еще впереди ждала экзекуция - мытье. Если раньше он кое-как обходился умыванием и самостоятельным обтиранием, то сейчас уже игнорировать водные процедуры было нельзя. Нужно принять ванну. И один он это сделать явно не сможет.По прошествии едва ли десяти минут, дверь вновь тихо открылась. Успев отдышаться по дороге к своему подопечному, а также привести себя в относительный порядок, Хикару зашел внутрь. Поужинать сам он едва успел, но после этого тут же пришлось скрываться от надоедливого старшего Хоцуина, который спать не мог, не попытавшись его поймать. И так уже почти неделю. Это начинало выводить из себя хоть и медленно, но верно.- Будь добр, не уходи от комнаты, где я нахожусь, дальше пяти метров, - холодно, словно делая выговор за провинность, отчеканил Ямато, берясь за вилку, которая для его положения более удобна, чем палочки. Теперь, когда все спокойно и никто не грохочет, можно было поужинать. - Поможешь мне после принять ванну,Вопросительно изогнув бровь, сиделка задумался. А что ему делать, когда они часами разбирают тут документы,и... ванна?! Панический ужас, что промелькнул в синих глазах, было достаточно трудно описать. Чем Ямато не устраивал тот же душ? Из учета, что премьер-министр вообще считал, что касаться его достойны только члены его семьи, да и то далеко не все. Как и нарушать личное пространство. Его - сиделку - терпели из-за необходимости, в иной ситуации не подпустив бы ближе нескольких метров и точно не заметив.Спустя некоторое время, наполненное почти гробовой и напряженной тишиной, перемежающейся со звяканьем тарелок, ужин был окончен, а Ямато расслабленно разлегся в кресле, чувствуя сытость. Для полного счастья оставалось только вымыться, улечься в чистую постель и выспаться. И если первые два пункта были вполне выполнимы, то вот третий...Прибрав посуду на поднос, который потом унесут слуги, Хикару молча отправился наполнять ванну. Намек ему был ясен, как нельзя понятнее. Хоцуин желал нормально помыться, а один он этого сделать не сможет. И это была чисто его головная боль, а никак не Ямато, о чем тот совершенно не догадывался.- Поможешь мне, - когда премьер-министр услышал, что вода прекратила шуметь, он направился в ванную, попутно стягивая с себя кофту. Штаны и прочее лучше снять уже на месте. Хотелось скорее оказаться в теплой воде.Понимая, что ему сейчас будет необходимо касаться чужого тела и не в перчатках, Хикару на несколько томительно долгих секунд застыл на месте, не имея сил заставить себя шевелиться. Было тяжело даже банально дышать, но выбора не было. Благо он мог морально подготовиться, чтобы сбежать не сразу, а после, тогда он сможет закрыться в комнате и рефлексировать хоть всю ночь.

Покорно дождавшись, когда Ямато зайдет в ванную и разденется, сиделка ожидал дальнейших указаний. Сам попробует забраться или ему стоит помочь?- Руку, - очевидно, Ямато все же нужна была помощь. Он помнил, что борты были высокими, а сама ванна - скользкой. Умереть от того, что расшибся головой об кафель, не хотелось. А потому премьер-министр протянул руку вбок, очевидно, прося помощи в нелегком деле. Ему хотелось скорее оказаться в расслабляющей воде.Собраться с духом и быстро подхватить чужую руку стоило много мужества. Ямато действительно страдал проблемами с теплообменом, потому что иначе объяснить причину столь холодных рук он не мог. Относительно его температуры тела, конечности блондина были ледяными. На некоторое время это даже помогло Хикару забыть о своем страхе и помочь премьер-министру забраться в ванную. Главное касаться самому, а не давать касаться себя.Погружение в теплую, почти горячую воду вызвало против воли блаженный вздох. Казалось, это именно то, чего Ямато так не хватало все эти дни. В воздухе витал приятный аромат. Видимо, в воду что-то добавили, чтобы пахло приятно, и сама она казалась мягче. Откинув голову на бортик и так открывая шею, Хоцуин стал медленно и глубоко дышать, чувствуя, как постепенно напряжение отпускает его. Это было прекрасное чувство.Покосившись на расслабленного премьер-министра, сиделка только сильнее прижал к себе руку, силясь унять дрожь. Это было не так страшно, когда касаешься ты, чем, когда касаются тебя. Теперь следовало ожидать чужих распоряжений, вдруг необходимо что-то подать, да и стоило снять повязку, чтобы вымыть голову, желательно с минимальным количеством попадания мыльной воды на глаза.- Через десять минут начнешь с головы, - почти мягко распорядился Ямато, чувствуя, что против воли хочется улыбаться. Он этого не сделал, разумеется, но приподнятое настроение начало вытеснять раздражение и это не могло не умиротворять.Посмотрев на наручные часы, сиделка засек время. Собственно, перед смертью не надышишься, поэтому смысла успокаивать себя он не видел. Развязав повязку на чужих глазах и дав блондину немного отдохнуть, Хикару только продолжал самокопание. Отведенное время вышло довольно быстро, поэтому дотянувшись до шампуня и с тихим щелчком открыв крышку, он налил его в ладонь. Благо те успели намокнуть, а на сухие он полил воды сам.Как только волос коснулись мягкими массажными движениями, Хоцуин невольно вздрогнул, но расслабился, прикрывая веки плотнее, потому как повязка была снята и нельзя было допустить того, чтобы вода попала в глаза. Прикосновения... умиротворяли? Через минуту аккуратного намыливания Ямато невольно стал впадать в дремоту.- Господин премьер-министр, - тишину, царящую в ванной, нарушил тихий, хриплый голос. Говоря едва слышно и после очень долгого молчания, Хикару сам едва узнавал свой голос, который более напоминал шепот. Словно он не пил уже достаточно времени и теперь страдал от жажды. С непривычки в горле запершило, но порыв прокашляться он сдержал. Все же нельзя было дать подопечному уснуть.Молодой человек встрепетнулся. Ему показалось, или его позвали?.. Учитывая молчаливость сиделки, то, видимо, показалось, да и судя по ощущениям, Ямато все же заснул. Голову приятно массировали и хотелось вновь задремать. Но было нельзя. Нужно было добраться до кровати.

- Хикару, быстрее, и пойду спать, - сонно протянул премьер-министр, слабо шевелясь в остывающей воде.Кивнув больше для себя, чем для блондина, сиделка более быстро, но аккуратно продолжил домывать чужую голову. Ямато явно принял его слова за то, что ему это показалось. И это было не удивительно. Разобравшись с волосами и намылив губку, сиделка ненадолго завис. Ему мыть или Хоцуин сам?- Помоги мне встать и иди стели постель, я домоюсь, - вяло подсказали тому, притом пытаясь поднять себя из ванной, но явно опасаясь того, что можно упасть. Хоцуин намеревался домыться в душе. Все равно на большее он сам абсолютно не способен.Отложив губку, Хикару придержал главного министра за плечи, помогая тому выбраться из ванной и добраться до душа не поскользнувшись. Убедившись, что падать Ямато не будет, сиделка спокойно удалился стелить кровать, при этом не забыв спустить воду из ванной. Продолжение водных процедур уже не вызвало затруднений - вытираться и одеваться самостоятельно в спальные вещи Хоцуин научился и сам. Оставалось только довести подопечного до кровати и укутать в одеяло.Через долгих пятнадцать минут ожидания дверь в ванную комнату все же открылась, на пороге показался кое-как умотанный в полотенце Ямато, аккуратно продвигающийся вперед. Принятая ванна благоприятно на него подействовала, вызывая в теле негу и истому.Аккуратно ухватив за рукав одежды премьер-министра, Хикару довел его до кровати, куда и усадил. Благо, что успокоенный блондин не сопротивлялся, как делал это обычно. Довольно быстро уложив подопечного на кровать, сиделка привычно принялся утыкивать одеяло, которое Хоцуин все равно к утру сталкивал в ноги.Ямато к тому времени уже расслабленно дремал. Он глубоко дышал и лицо его было расслабленно. Нечасто такое можно было увидеть. Не отображающее привычной серьезности, даже суровости, и собранности лицо делало Хоцуина выглядящим на его возраст. А днем ведь и не скажешь, что этому молодому человеку двадцать один.Встав и тихо выйдя из комнаты, Хикару дошел до своей. Возможно, премьер-министр плохо высыпался, поэтому он попросил купить для того подушку с травами. Те весьма хорошо помогали расслабиться, но он не был уверен, что его подопечный примет такую вещь. План, чтобы принести ее Ямато, пока он спит, возник спонтанно, поэтому взяв подушку с собой, сиделка довольно быстро вернулся к чужой комнате. Картина, что педстала перед ним, объяснила нервное поведение первого министра и в комментариях не требовалась.

Сидевший едва не в углу кровати блондин, что смотрел своими невидящими глазами куда-то перед собой, чудом не сжимаясь от страха, явно пытался что-то почувствовать. Присущий детям страх того, что что-то обитает в темноте, явно не давал покоя взрослому Хоцуину, что оказался в столь затруднительной ситуации.На звук открывшейся двери Хоцуин сжался сильнее. Он что-то прошептал себе под нос и негромко, еще сонно и хрипло, с напряжением в голосе, спросил:

- Хикару, это ты?Ямато было до леденящего ужаса иррационально страшно. Даже если это и Хикару, то он не разговаривает, а значит, Ямато остается только гадать, кто к нему пришел. Может, это отец?Шумно вздохнув, сиделка дошел до кровати, присаживаясь на ее край. Пересилить свой собственный страх было необходимо, потому что ему опять нужно касаться человека. Аккуратно ухватив блондина за край одежды и постаравшись потянуть его на место, Хикару только и успел перед этим кинуть в изголовье кровати подушку. И как они могли не догадаться, что и взрослый человек способен бояться темноты?- Хикару,- в молодого мужчину вцепились почти стальной хваткой. Ямато мелко трясло, но где-то внутри себя он уже успокаивался, понимая, что он не один и это его сиделка. Хоцуин стал отличать всех домочадцев по шагам и поступи. Хикару - не исключение.Буквально застыв от сковывающего его страха, сиделка с трудом заставил себя вдохнуть едва не через силу. Слишком резкое прикосновение, а также излишняя близость в виде объятий, не способствовали мгновенному трезвому мышлению. Желание вырваться и сбежать было чудом задавлено силой воли, но явно ненадолго. Хуже было то, что отпускать его явно не желали, а это переходило все границы дозволенного. Как бы ему самому не забиться в противоположный угол и не начать истерить там. Но бросать премьер-министра было сейчас нельзя. Он только начал показывать себя настоящего, что скрыт за вечной холодной маской безразличия и раздражения.

Медленно приподняв едва слушающиеся его руки, которые, казалось, были набиты ватой, он несмело обнял блондина в ответ. Горло свело судорогой так, что не удавалось спокойно вдохнуть, не то, чтобы прошептать что-то успокаивающее, а сердце грозилось пробить грудную клетку. Ему было необходимо быстро взять себя в руки, а также, желательно, принять успокоительное.- Посиди, пока я сплю, - словно мгновенно отрезвев от своего собственного наваждения в виде чистого страха, Ямато расцепил руки. Видимо, он заснул тогда, когда с ним был его сиделка. А это значит, что секрет ночей,полных сна и безмятежности прост - с ним должен быть еще кто-то. - Если заснешь тоже - пусть. Просто будь в комнате.Отсаживаясь в сторону и буквально ощущая, что ему становится легче, молодой мужчина отсел чуть дальше. Стоило пересесть в ноги и дождаться, когда Хоцуин уснет. Желательно ходить ночью проверять его. От детского отделения его работа имела все меньше и меньше отличий, только ребенок был... большой.Хоцуин явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он аккуратно улегся головой обратно на постель, принюхиваясь и чуть морщась. Пахло травами. Для его чувствительного обоняния этот запах был резковат, и потому молодой человек невольно потер нос и слегка перелег вбок, благо, двуспальная кровать прекрасно это позволяла.- Это ты принес? Пахнет странно, - сообщил тут же сиделке Ямато. Однако, ответа он не ждал. Интересно, Хикару будет до конца своей работы молчать? Все три месяца?Чуть заторможено, но сиделка дотянулся до чужого одеяла и укрыл Хоцуина. Главное не уснуть самому, хотя что об этом говорить в его-то состоянии? Главное вообще уснуть сегодня. Убедившись, что премьер-министр уложен спать нормально, молодой мужчина только уселся удобнее на углу, собираясь ждать, когда блондин уснет. Значит стоит укладывать его спать до того, как он пойдет на крайние меры. И ждать момента, когда Ямато уснет, а не будет притворяться.